Первая половина следующего дня прошла тоскливо. Челнок с пополнением колонии не прилетал, опасаясь Зова и вися на орбите, как сказал куратор. Денег почти не было, теперь до продажи соли и травки большая их часть уходила на оплату проживания и бойцы маялись бездельем, проводя большую часть времени на стрельбище. Драк и даже мелких перепалок с местными после вчерашнего случая тоже не было, что приводило в совершеннейшее уныние. Вот бы казначей появился, дал бы ему в морду, думалось Петру, хоть какая-то забава. После обеда к нему, попивавшему чаек на веранде и разбиравшемуся с каракулями американца на глиняной табличке, которого Петр припахал нарисовать ранги всех бойцов отряда с их пайками, боясь что эта необожженная табличка сейчас рассыпется в его руках, подошел Ляо и попросил послушать одного человека. После кивка Петра к его столику подсел японец, как выяснилось, жаждущий перейти к ним. Как он объяснил, основным желанием было повысить ранги, а то сейчас с охотой и военным делом в поселке сейчас было не очень. И быстрее рангов в поселке получалось быть сожранным. Тем более, что сейчас его поставили в охрану рыбаков. После насыщенной жизни боевика «Якудзы», за которую он сюда и попал, это было совсем неинтересно. А вторые и третьи ранги, увиденные у бойцов Петра натолкнули его на мысль попробовать себя в отряде форта. Петра все устраивало, и он согласился. А через час к нему подсел немец, пожелавший стать ремесленником и заняться обработкой шкур, как кто-то из его предков. На другую работу по лагерю он соглашался, но воевать и участвовать в рейдах категорически отказывался. Кроме того, он просил оставлять десятую часть обработанных будущих шкур себе. Вопрос был сложный для Петра, после таких раскладов тогда и остальные могли себе потребовать долю. Позвав Игоря и Хунга, он посоветовался с ними. Подумав, решили согласиться с таким делом, но только насчет будущих ремесленников. И оставить за собой право изменения правил, если экономика форта не будет срастаться с возможными требованиями его обитателей. Ну и гостиницу с едой в поселке пусть тогда сами оплачивают, раз такое дело. Объявили это немцу. Он надолго задумался и сказал, что надо пробовать, сразу его баланс доходов и расходов не понять. На этом и сговорились. Заодно появилась тема для обсуждения этих вопросов на весь оставшийся вечер.
Зов пришел утром, едва не убив часть отряда, тренировавшегося в это время на стрельбище. Хотя поселку пришлось туже, двое рыбаков не успели в отпущенные десять минут вернуться в поселок, один из них остался лежать около шлагбаума, а другой явно двинулся головой и, не реагируя на вопросы к нему, сейчас вяло ковылял по улицам, изредка нелепо взмахивая руками, напоминая зомби. По просьбе куратора его вскоре поймали и затащили в контору для неведомых медицинских опытов, мысленно с ним распрощаюсь. Что заметил Петр, гуманитарных акций при этом никто не предлагал и не возмущался жестоким отношением к еще живому соплеменнику. Вот не стремились попасть в Заповедник всякие зоодревоправозащитники защищать права колонистов в борьбе с природой и самих с собой. В течении часа после Зова сел челнок и вскоре фортовцы, пополнившие отряд еще двоими новичками, кроме тех, с которыми разговаривали вчера, спешно двинулись к себе наверх.
После беседы с новенькими и их ознакомления с лагерем Петр предложил Совету снять налобники и в очередной раз поговорить. В первую очередь посмотреть подарки, в кои-то веки, присланные с Земли.
— Они бы еще мельче написали! Шрифт, как у договора с банком на последних страницах. — возмутился Муня, пытаясь прочитать послание. Достав лупу, он начал читать.
— Помочь с людьми пока не можем. В ассамблее по инопланетным контактам зажимают. Изучите все найденное вооружение. Петру присвоено очередное воинское звание, пенсия идет матери. Найдите шаттл. — обдумав прочитанное, Муня быстро вынес вердикт. — У них там точно кукуха поехала. Или идиоту дали посочинять на заданную тему. Ну, все, родина тебя, командир, не забыла. Звание, вон дали. Интересно, какого рода войск? Космического? Мазь подарили целую банку грамм на 300, даже пенсию маме выписали, интересно, сколько? Пять тыщ? Десять? Теперь точно за вашего проголосует?
— Положи мазь на место, говнюк! Твои про тебя вообще забыли, ты для них — ватник и сепар. — взвился Выживальщик.
— Заткнулись оба! — рявкнул Петр. — Хватит здесь земные делишки продолжать. Мы сейчас равные.
— Причем ты равней других. — заметил Муня. — Чего этот дятел на меня кидается вечно?
— Думай, над чем смеяться. Привыкли там у себя предков грязью обливать… — опять не выдержал Игорь.
— Считайте, что вы оба правы. Затерли ссору. Муня, у нас остались сигареты?
— Конечно, мы же их не продали. Погодь, командир, ты ж не куришь! — удивился Муня.
— Тебе о матери напомнят, тоже закуришь. Ведь когда- то мальцом был, в рот глядел родителям, учился. А теперь… Короче, собрания не получилось, настроение не то. Так что свободны все.
Муня сходил за сигаретой и протянул ее Петру. Тот жадно затянулся, закашлялся и, восстановив дыхание, посмотрел на окружающих.
— Неприятная тема, понимаете? Вот приезжал я к матери, увидеться хотел. А увидев, через несколько часов понял, что сейчас все по-другому. У ней свои заботы, у меня свои. Грустно это. Все меняется, старое кажется смешным и глупым. Но оно было и тогда глупым и смешным не казалось. А родители… Так, или иначе, они тебя вырастили, и пусть ты их редко видишь и злишься на их разговоры… Ладно, вы меня поняли, замяли тему. Раз все остались, продолжим. Профессор, что по шкурам и горшкам?
— Делаем. Уже есть три больших кувшина для воды по 30 литров, на сутки хватает. Тарелки и кружки теперь у всех есть, мы с запасом сделали. Если люди в лагере останутся завтра, еще глины натаскаем. Со шкурами сложнее. Чан один подходящий и он треснул. А замачивать постоянно много требуется.
— Будут люди. Моджахед пусть постоянно тебе помогает, еще один из новеньких шкурами и шитьем заниматься хочет, пообщайся с ним. Если хотите, лепите что-нибудь на продажу, с немцем такой уговор уже есть. Только чтоб не больше десятой части. Еще одного дам в помощь воду, соленую землю и глину таскать.
— Дрова еще.
— Ну и дрова, если будет успевать. Через неделю жду шкур для всех, кто пойдет вниз. Дальше. В первые два-три дня охота, надо еще раз обыскать край плато, поляна с травой, бытовуха разная. Потом часть — на поиски места крушения самолета, или что там у хозяев неудачно приземлилось, а Игорь с тремя бойцами продолжает обживать зимний лагерь. Все согласны? По ходу, определяем, кто чем именно занимается. Если вопросов больше нет, напяливаем налобники и к костру.
— Так послание не обсудили. — резонно заметил Игорь.
— Не готов я сейчас, извините. Да и что тут обсуждать? Шаттл, как его громко назвали, поищем, с поселком ведем себя ровно, насчет засады на ящеров станет понятно, когда Сэм за дурью припрется. Все эти ассамблеи свежеиспеченные на Земле нам побоку. Кого пришлют, тот и прилетит, загадывать бесполезно. Насчет звания и всего прочего чушь какая-то. Зачем оно мне здесь, издеваются что ли? Пишут муйню всякую, которую даже проверить невозможно, а под этим соусом командовать пытаются. Если б не плюшки, по-хорошему надо было сразу послать к черту всех этих неведомых отцов-командиров вместе с хозяевами. Дайте спокойно докурить, наконец.
На следующий день в лагерь пришли гости. Сэм, Питер и еще четыре человека сопровождения. Они с великим любопытством осмотрели форт, особенно их впечатлили кошки, вылезшие из тенька поглазеть на новых двуногих. К слову сказать, они в лагерь теперь приходили только днем спасаться от жары. Заодно и подкормиться немного, если своя охота была неважной. Они очень полюбили попугивать возвращающихся с добычей охотников, внезапно с коронным рычанием выскакивая из кустов. Некоторые, впечатленные этой фейковой атакой, бросали убитого зверя, а потом долго с опаской пытались отнять его у наглых кошаков, которые слушались только Петра и корейца. Хорошо, что они редко бывали голодные и, после недолгой борьбы отдавали добычу, показательно показывая недетские клыки. Оружие в руках они просто игнорировали, не ведая страха тапка в руках у людей. Эти заразы явно выигрывали у вездесущих вороватых обезьян в южных странах, и имея внушительные коготки и зубки, умело этим пользовались. Вот и сейчас, глядя на резко побелевшее лицо Питера, Петр захохотал и отогнал кошаков от гостей.
— В который раз убеждаюсь, что русские — все же дикари по своей натуре. — изрек Сэм.
— Зато с поросятами не усюсюкаем, как некоторые ваши. Это настоящий зверь в отличие от ваших комнатных хрюшек и скунсов. Голодны, небось? Сейчас что-нибудь сообразим.
— Это, вообще, кто? — спросил отошедший от шока Питер.
— Как кто? — переспросил Муня, увидевший знакомые физии и подошедший поздороваться. — Кошки? Так они у нас, как охранники на шлагбауме вместо ваших недотеп с копьями. Изымают все ценное на входе в лагерь, причем в добровольном порядке. Заодно поднимают тонус кишечника вкупе с непроизвольной дефекацией организма.
— Пришлось взять их, они совсем малыми были. — объяснил Петр. — мать их мы убили, вот и прижились тут. Смотрите, какие забавные. Когда такая животинка начинает валяться перед тобой, требуя почесать пузико, вообще милота.
— Да уж. Осталось только ящериц приручить. Пусть и они кверху пузом поваляются. — пробормотал Питер.
— Приручим когда-нибудь и этих. Просто это дольше по времени получится.
Отослав свое сопровождение отдыхать после перехода, гости уселись у костра.
— Значит, вот как вы устроились… Теперь я понимаю, почему ящерицы к вам в гости не спешат. Это мы у них, можно сказать под боком. До вас же им идти, как до Китая раком.
— Это вряд ли. От развилки реки до вас им часа три, а сколько оттуда, хрен его знает. С плато не видно, горы закрывают обзор. Но, скорее всего там тоже долина, причем низменная.
— Думаешь, день до них топать?
— Не меньше. Если бы были совсем рядом, быстро бы навестили. А они только дней через десять нас вычислили.
— Поможете нам засаду на них устроить? Ты говорил, место подходящее видел. — оживился Питер.
— Совсем задолбали, твари. Не дают спокойно жить, то и дело жрут работяг. Причем на большие отряды с охраной не нападают, явно опасаются потерь.
— Значит, их там тоже немного пока. Наших челнок привозит по сорок человек, этих туда влезет максимум десяток. Если по весу считать, и того меньше. А насчет помощи… Если у вас все стало за деньги, то и с нашей помощью пусть так будет. Станем, как наемники, свое участие в стычках только за кредиты оформлять. Не я первый это начал, благодарите руководство и казначея в первую очередь.
— Зря ты так, Петр. Мы все-таки не чужие, колония одна. Просто не надо было уходить из поселка.
— Карты так легли, Сэм. Да и не жалею я, что ушли. Здесь мы сами себе хозяева.
— Ладно, сколько просишь?
— Серебрушка в день за бойца, мне — две. Плюс пайки.
— Ты хомяка своего с плеча скинь сначала, а потом цену убавь. Дорого хочешь.
— Нормальный ценник, Сэм. Если одни нары в вашей вшивой гостинице без мебели и питания обходятся нам в полторы серебрушки, только чтоб поспать, то в бою мои парни головой рисковать будут, а не опасностью пролежней от неподвижного лежания. Думайте. Теперь насчет места. Там река перед развилкой вплотную прижимается к плато. На склоне мелкий лес, который вполне повалить можно. Там изобразить, что мы решили от них склон оголить и рубщики, изображая мирняк, будут лес валить, а остальные сидеть в засаде на склоне. Когда ящеры нападут, им сверху подарочки посыпятся в виде копий, камней и дротиков. Думаю, несколько тварей завалим, вряд ли их будет больше десятка. Мы, когда их там засекли, видели отряд в четыре штуки. Для охоты на рыбаков и прочих мирных этого, с их точки зрения, вполне достаточно.
— Думаешь, они нас не загасят?
— Вопрос, как. Лезть наверх, чтоб покушать нами, они постесняются. Прикинь, как им с таким телосложением на склон забираться? Нет, они достанут свои пращи и будут швыряться камнями издалека. Наша задача, не ждать этого момента, а угандошить часть из них, когда они близко будут, то есть во время нападения на мнимых лесорубов. А потом технично удрать выше и пусть себе пуляют, сколько их зеленой душе угодно.
— Может срастись. Наверх им точно неудобно лезть, свой вес опрокинет. — задумался Питер. — что думаешь делать, если не с реки нападут, а сбоку?
— Ваши ловушки на что? Сделаете бревна, заостренные на растяжках, еще чего-нибудь. Вариантов масса. Потом, не думаю я что так произойдет, вот в следующий раз можно этого опасаться.
— А если не успеем? Сколько там топорами махать, чтоб вырубить все? День, два? Звук на воде далеко разносится.
— Не так уж далеко на горной то реке. Она тоже шумит будь здоров. Потом, мы их на развилке увидим. До нее они нас не засекут, уверен.
— Идея, в целом, хорошая, нам задумка твоя понравилась. Место покажешь?
— Не вопрос. Туда два с половиной — три часа ходу. Переночуете у нас, утром к себе спуститесь.
— Опять наверх подниматься? — тоскливо спросил Сэм. — У меня уже сейчас ноги как две деревяшки. Чувствую себя, как изнасилованный Пиноккио, причем не Мальвиной, а всей остальной труппой их театра вместе с осветителями и работниками сцены.
— У меня завтра на вас времени нет. Так что наверх потащишь свою задницу сегодня, как миленький, если хочешь увидеть все своими глазами.
На плато встретили сначала охотников, они сегодня здесь у водопоя зверье поджидали, а после рекогносцировки им на глаза попался Игорь, ведший свою группу обратно из пещерного дома у обрыва. Судя по тому, что они двигались налегке, ничего существенного они не нашли. Но Игорь первой же фразой, когда они встретились, опроверг эту мысль.
— Петя, мы снова богаты!
Петр внимательно посмотрел на Выживальщика, который буквально пританцовывал от возбуждения.
— Мы нашли их… — тут он заметил Сэма и осекся. — В общем, много чего нашли. Смотри.
Игорь вытащил из мешка плоский предмет, похожий на футляр.
— Что это?
— Да я почем знаю. Не открывается оно. И если потрясти, ничего не слышно. Но до сих пор работает, смотри.
Игорь нажал одну из кнопок на поверхности предмета и по его бокам образовались полукруглые поверхности.
— Держать стало удобно. — заметил Петр. — И действительно работает. Что ж это такое?
— Смотри, тут еще кнопки. Но, сколько не нажимал, ни фига не происходит. Значки еще непонятные. Не могли по-русски написать, гады инопланетные.
— Надо пробовать. Должна быть совсем несложная фигня. Где ты ее нашел?
— Да там же, в доме. Мы одну нишу в прошлый раз не увидели. Там это было и доки разные.
— Ладно, позже расскажешь.
— Петя, можно мне посмотреть? — попросил Питер.
Он взял предмет, внимательно осмотрел со всех сторон, потом поизучал значки наверху, немного подумал и шепнул Сэму пару слов.
— Продай нам! — попросил тот.
— Вот еще! Поймем мы, как она работает. Может, не сразу, но поймем. Ну-ка, дай обратно, я вроде там в значках знакомое увидел. Что, если нажать на это и на это, они вроде отличаются от остальных? Ой!
Наверху сбоку в предмете открылась еще одна панель со значками и желтой кнопкой посередине, на которую Петр немедленно нажал еще раз. На этот раз раздался слабый щелчок и после него едва слышимое жужжание и посередине предмета наверх выехала…
— Бинокль, братцы! Ей богу, бинокль. Питер, скажи мне, ведь ты догадался, что это?
— Я просто увидел значок дальномера и, глядя на другие, примерно представил, что это. — несколько смущенно ответил англичанин.
— Вот нет к вам никакого доверия, союзнички хреновы! Пошли в лагерь, там разберемся с этой фигней.
Петр закрыл все обратно и положил к себе в мешок. Сходили к месту вероятной засады и сверху прикинули план будущих действий. А потом весь вечер они разбирались, как работает устройство. Кроме бинокля в нем действительно был дальномер. Еще нашли функцию ночной работы. Функции остальных кнопок так и не поняли пока, но для поисков и возможных военных действий инопланетная приблуда была дьявольски полезной, хоть и не совсем удобной, люди были немного помельче хозяев планеты и держать бинокль в руках и смотреть в него было трудновато. А то, что бинокль принадлежал кому-то из хозяев, Петр не сомневался. Вот завтра и проверим эту лабуду, мысленно он потирал руки. Не отняли бы только столь ценную игрушку. Хотя это не оружие, но с них станется.
Вернувшись в форт, Сэм устало уселся на траву, прислонившись спиной к дереву и стал лениво наблюдать за жизнью лагеря. Профессор с помощником выпаривал соль, новенький немец возился с замоченными шкурами, а Моджахед, пришедший с глиной, начал лепить на круге очередную большую посудину для воды, которых после массового начала работы со шкурами стало явно не хватать. Особенно после того момента, когда вернувшиеся с охоты обнаружили шкуры в емкости для питьевой воды, которые, не подумав толком, Профессор засунул туда отмокать. Они первым делом засунули в нее его голову, советуя при этом выпить оттуда воду, чтоб не захлебнуться. Когда бедолага стал пускать пузыри, еще долго пытались влить ее ему в глотку и только вмешательство Выживальщика смогло остановить эту мучительную экзекуцию. Сэм долго разглядывал Моджахеда, потом что-то вспомнил, вскочил и подошел к нему.
— Так вот, где ты спрятался, дерьмо собачье! Я то думаю, чего рожа знакомая! Сейчас тебя будем немножко резать, а тебе, скунс вонючий, посоветую сильно кричать при этом.
— В чем дело? Сэм, ты чего взбесился?
— Ты знаешь, кто он? Ворюга, сбежавший из поселка с вами!
— Это доказано? Мухаммед, это правда?
— Я пошлину пытался не заплатить. — угрюмо сообщил Моджахед. — Охота была неудачной, еще ногу вывихнул. Вот и забросил добычу на крышу с внешней стороны. Потом в поселке полез ее доставать, а они решили, что воровать решил.
— Короче крыса он! Там на крыше припрятанные дротики нашли, которые украли за день до этого. Пока наказание придумывали, убивать то нельзя, он с вами соскочил, падла. А теперь…
— Теперь ты с ним ничего не сделаешь, Сэм. Здесь он пока на хорошем счету, а мы своих не выдаем. Меня мало трясет, что он в поселке натворил, если это не убийство.
— То есть ты ворюг пытаешься покрыть?
— Здесь все такие, Сэм. Оглянись и найди чистеньких.
Сэм взглянул на Петра, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и скомандовал своим идти вниз.