"Как часто Герои любят повторять: "Только жизнь по закону гарантирует справедливость каждому"! Но в реальности такой вещи, как справедливость, не существует. Это всего лишь вычурное слово для слабаков, сладкая мечта неудачников, не способных изменить свою судьбу своими же руками. Большинство здравомыслящих людей прекрасно понимают, что она есть огромный миф, состоящий из банального права сильного. Поэтому, если хочешь чего-то добиться в жизни, не следуй чужим законам, только своим собственным".
Лучшие цитаты из бестселлера "Не бойся злодея, бойся героя! Или почему быть героем отстой, тысяча и одно доказательство" за авторством Лунатика.
Оранжево-красный свет закатного солнца окрасил волны океана, когда во дворе зашумел двигатель подъехавшей машины. Чёрный "Цезарь" мрачным зверем замер прямо перед ступенями крыльца, из него вышли Юлиус и Лендер. Оба в приподнятом настроении и без заметных следов неприятностей на лицах — ни с героями, ни с раззадоренными бандами они не встретились. Над тем, успешно ли прошло задуманное предприятие, долго гадать не пришлось. Открыв багажник, Ленд рывком вытащил из него худенького человека с мешком на голове. Пленник споткнулся и едва не растянулся на земле. Знакомая фигура и ветровка подсказали его личность: несчастного зовут Морус Черинсайро, Гуру. Одежда на нём местами порвана и прожжена, сил не осталось даже на простое удержание тела в вертикальном состоянии — он не сразу дался в руки недругов.
— Что вы натворили? — спросила севшим голосом.
— Мы его похитили, разве не очевидно? — "обрадовал" Юлиус, в возбуждении постукивая кончиками пальцев друг о друга.
— Зачем же сюда привезли? За это статья, вообще-то, предусмотрена.
— А он никому не скажет. Ленд, тащи нашего дорогого гостя в комнату. Вопросы удобнее задавать в уютной обстановке. Ники, найди скотч или верёвку и сверни ковёр; пятна крови легче смывать с паркета нежели с ворса.
Пленник в руках Ленда вяло забился и замычал в ответ на реплику о крови. Вечер обещает быть интересным.
— Э нет, я отказываюсь участвовать в этом. — Сама не заметила, как упёрлась спиной в косяк двери.
Нечто похожее я, конечно же, предполагала. Вряд ли есть другой способ заставить Гуру сдать секреты Париса, не прибегая к помощи… небольшого физического воздействия. Но одно дело предполагать и совсем другое видеть своими глазами. После стрельбы в Лендера у меня нет никакого желания защищать Моруса, и всё же смириться с пытками невозможно.
— Всё в порядке, — подмигнул Ленд. — Я сумею сделать так, чтобы он не умер.
— Начнём с сотни миллиампер, — Юлиус сверкнул зубами в улыбке психопата. Кот Шрёдингера, им это нравится!
— Тебе не обязательно присутствовать, крошка.
Хотела бы с ним согласиться. Допрос с пристрастием не зрелище для женских глаз, но я не могу сделать вид, будто всё идёт как надо, и молча отойти в сторону. Пусть даже Гуру повинен почти во всех бесчинствах Народного Ангела. Сама себя перестану уважать.
— Ну уж нет. Я никуда не уйду.
— Как знаешь, но это ничего не изменит.
Посмотрим.
Грубо усадив Моруса на изящный стул, Лендер скотчем примотал его руки к подлокотникам, а ноги связал вместе. Затем сдёрнул мешок с его головы и показательно положил ладонь на один из своих револьверов за поясом. Гуру сидел смирно, о побеге не помышлял и на помощь не звал — не было сил. На его лице начали наливаться синяки, половина волос опалена, правое ухо обожжено. В расширенных зрачках отразился весь ужас безысходности и даже какое-то смирение. Он прекрасно знает, на что способны Электрик и Спектр. Они бывшие злодеи, мольбы их не трогали даже в лучшие времена, а его никто с особым усердием искать не станет.
Я сглотнула, с трудом поборов чувство дурноты. Малоприятное зрелище. Даже не уверена, заслужил ли Морус такие увечья. Скорее всего, нет. Старичок он юркий, но в ближнем бою без экспансивных пуль не соперник. Бить его, особенно жестоко, не было никакой необходимости.
Прошла к приоткрытому окну и облокотилась на подоконник, почти слившись с интерьером. Намерения благие, только в голове ни единой мысли, кроме нецензурных восклицаний и жуткого эгоизма. Не к чести будет сказано, но сейчас я переживала вовсе не за сохранность шкуры Гуру, хотя человек он старый, здоровье не самое крепкое. Разговор может коснуться меня, и если это произойдёт, нельзя позволить развить тему. Узнав, что на самом деле Парису нужно от Николы Райдо, Лендер воспримет информацию на свой счёт. В стремлении защитить меня, он не посмотрит на разницу в силах и возможностях между собой и Ангелом, обязательно выкинет какую-нибудь глупость и погибнет. Парис выразился весьма ясно — он убьёт Ленда при первой же подходящей возможности.
— Приступим.
Юлиус несколько раз сжал и разжал кулаки; металлический экзоскелет его перчаток прошили фиолетовые всполохи. В носу защипало от нестерпимого запаха озона и палёных проводов. Гуру шумно сглотнул, его взгляд в панике метался от револьвера к перчаткам и наоборот.
— Тебе известно, почему ты здесь? — Доктор сопроводил свои слова чувствительной дозой электричества, небрежным жестом положив руку на плечо пленника.
— Ай! Больно!
— Не нужно озвучивать очевидное. На то и был расчёт, к чему делать такой удивлённый вид?
И снова разряд. Гуру непроизвольно задёргался и попытался было уронить стул, но в последний момент передумал. Возвращать в сидячее положение его будут без церемоний. Отдышавшись, с трудом прохрипел:
— Да, известно мне, известно. Вы хотите с моей помощью захватить Народного Ангела, запереть его в своей лаборатории и пустить на опыты.
— Версия так себе, ну да ладно, сойдёт. В конце концов, опыты действительно будут.
— Кем мы ему приходимся, ты тоже знаешь? — Лендер навис над Морусом мрачной колонной, от его голоса даже мне захотелось забиться в дальний угол и не отсвечивать.
Гуру всего лишь на секунду помедлил с ответом, но Юлиус всё равно не упустил шанса поторопить его проверенным способом. К запаху озона примешались нотки палёных волос.
— Хватит, я же не отказываюсь говорить!
— Это чтобы не расслаблялся.
— Изверг!
— Есть немного, — согласился Лендер, коротко глянув на мордочку Юлиуса, и сразу же вернулся к изначальному вопросу: — Ну так?..
— Парис рассказал мне о вас при первой нашей встрече в таверне портового переулка. Обо всём, что вы ему сделали. — Гуру нервно облизал пересохшие губы. — Воспользовавшись доверием, вы обманным путём выведали тайну уникальных супериор-сил парня, а после стёрли ему память, чтобы превратить в слугу и заставить служить вашим злобным планам. Станете уверять, будто это не так?
Электрик и Спектр обменялись удовлетворёнными взглядами. Опровергать или поправлять сказанное не торопились. Главное узнали — Парису достало разума не трепаться о своём происхождении и сохранить инкогнито. Всё прочее уже маловажные детали. Конечно, если Гуру не соврал. А он мог. Запросто!
— Хорошо, — кивнул доктор Алерайо. — А теперь вопрос на суперприз: какого хрена творит Народный Ангел, и чего он добивается своими выходками?
Морус был краток:
— Ему нужен Стоград.
— Зачем? Нет, отчасти я его понимаю. Извечная тяга к доминированию, заложенная в каждом из индивидуумов, явная или подсознательная, но непреложная. Чем больше силы и возможностей, тем больше амбиций и смелости взять всё. Но вот в чём нестыковка! Обладание ради самого обладания формат пассивных неудачников, а Народный Ангел уже доказал свою целеустремлённость. Повторяю вопрос, и в этот раз советую дать более развёрнутый ответ или…
Треск электрических искр прозвучал серией выстрелов.
Я затаила дыхание, пальцы впились в дерево подоконника. Не знаю, чего больше боюсь: честного ответа или как бы Юлиус не увлёкся сверх меры. Ленд скосил на меня глаза, но почти сразу отвернулся.
— Клянусь! — огрызнулся Гуру. Страх в его глазах таял под лучами восстающей злости. Бывший наставник Птицы не станет умолять и плакать. — У Париса нет ни программы, ни повестки, ни манифеста, ничего. Ему просто нравится быть лучшим. Мелочно, ничтожно, глупо и опасно. Поэтому я собирался отдать его Дикому.
— Да ну?
— Чего же ради я сидел без движения, когда вы вломились в комнату? Да потому что ждал не вас, а героев! Болваны, вас ни черта не смутило, почему Ассамблея вышла на меня? Думаете, после стольких лет я не научился заметать следы и исчезать на ровном месте? Если я того не хочу, меня найти невозможно.
— Однако нам удалось.
— Ещё раз для тупых — я не прятался! Я назначил встречу Дикому, и просто сидел пока вы, идиоты, не припёрлись и всё мне не испортили!
Столь эмоциональную речь оборвал выстрел. Пуля вонзилась в доски пола в каком-то сантиметре от ботинка Гуру. Ленд сдул воображаемый дым с дула револьвера.
— Не груби, иначе следующая окажется в твоей коленной чашечке.
— Он не будет, — за Моруса ответила я. Лендер недовольно рыкнул.
— Погорячился, признаю, — Гуру мелко закивал в подтверждение.
Юлиус недоверчиво нахмурился:
— Герои? Какой-то бред. После всего сотворённого Ангелом с твоей непосредственной помощью, рассчитываешь выйти сухим из воды? Дикий славится сделками, но надеяться на его понимание в текущих обстоятельствах верх простодушия. Шестьдесят лет рановато для маразма…
Одна из неконтролируемых электрических искр заземлилась на пленнике, вырвав из его горла писк протеста.
Хватит, больше не могу на это смотреть! Морус достаточно настрадался, более чем проникнулся серьёзностью наших намерений и готов к сотрудничеству.
Чтобы предотвратить дальнейшую эволюцию разговора в силовую стадию, подошла чуть ближе, тем самым вынудив Юлиуса сделать шаг назад от жертвы.
— Ты столько времени помогал Парису обустраиваться в обществе, — сказала я, — находил ему цели, планировал атаки, а теперь так запросто отказываешься от него?
— Именно, — Гуру снова закивал, оценив моё вмешательство и понимая, что оно временное. — Я создавал Народного Ангела великим борцом с преступностью, ещё большим, чем Чёрная Птица. Он должен был противостоять злодеям, а не примыкать к ним! Можете презирать меня за малодушие, но я не хочу ничего общего иметь с тем чудовищем, каким он стал. Я всегда был за правое дело… быть может, с неправильными людьми… Герои сейчас единственные, кто ещё может положить конец его самоуправству, и вы совершили большую ошибку, не дав мне связаться с ними.
Он расстроенно выдохнул. Притворяется или нет, не возьмусь судить. Единственное, что ясно, как небо в солнечный день, это то, что Гуру о чём-то недоговаривает. Например, обо мне. Быть может, Парис просто не посвящал его в дела сердечные и не рассказал об изначальной цели своего "крестового похода", вот только я не верю в такое везение.
— Ники, — Юлиус повернулся ко мне, подозрительно сощурив глаза. — А как ты узнала о предстоящем визите героев?
— Наша новая знакомая дала наводку. Та самая, которая не должна была содействовать нам ни при каких обстоятельствах.
— Да?
Я развела руками в ответ, мол, для меня её мотивы тоже загадка.
При Гуру вообще не стоит откровенничать. Человек он хитрый, вдруг какую игру затеял? Особо отчаявшимся не выглядит, хотя ему неподдельно страшно. Кто знает, что сделает с ним Электрик. Даже я не настолько наивна, чтобы верить в великодушие босса. Но он ведь не станет убивать Гуру, правда? В комиксах они со Спектром выбрасывали своих жертв из машины и укатывали дальше, а в реальной жизни… вот сегодня и узнаю, что бывает в реальной жизни.
— Док, советую убраться отсюда от греха и продолжить в другом месте. — Ленд прошёлся по комнате без конкретной цели, лишь бы не стоять. — Неспроста "новая знакомая" занялась альтруизмом, могла задумать чего.
— Считаешь, это ловушка?
— Я ничего не считаю, я предлагаю сменить дислокацию на время. Предосторожность не повредит. Сдала она нас или нет — ещё вопрос, а вот те мигранты, по твоей милости оставшиеся на пепелище, сто процентов уже вложили.
— Ай, они не говорят на грандериканском, — отмахнулся Юлиус. — Их никто не поймёт.
Лендер привычно скрестил на груди руки и возвёл глаза к потолку.
— После близкого знакомства с твоей электрической сущностью заговорят даже рыбы, если это поможет им засадить тебя за решётку.
— Опять ты со своими рыбами! Неудачная аллегория, даже если допустить наличие у них голосовых связок, что может сделать только человек с больной фантазией.
— У нас есть куда идти? — спросила я, не дав углубиться в тему ихтиологии.
Юлиус криво улыбнулся:
— Знаю одно место. Спальный район, парк Славы в пяти минутах ходьбы, метро в десяти, рядом стадион…
— Бункер номер четыре? — Ленд не стал дослушивать. — Мы не были там с самого роспуска "Троицы хаоса". Вдруг его завалило?
— Так раскопаем. Остальные места скомпрометированы, а в Индустриальный путь зак… — Стук в дверь оборвал Юлиуса на полуслове. — Восставшие адовы кошки! Ну сколько можно-то, а? В какой ещё дыре нам стоит поселиться, чтобы избежать гостей? Ненавижу их. Первые же свободные выходные потрачу на то, чтобы запитать дверь электричеством, и каждого, кто хоть пальцем её тронет, шибанёт так, что он отлетит к самому океану!
— Для начала попробуй повесить табличку "Не беспокоить". Ага, док?
— Разве она кого-нибудь остановит?
— Люди разумны.
— Разумны? Ты давно спал? Говоришь какие-то глупости. Разумны от силы два процента на Земле, остальные только притворяются. А теперь подсчитай каковы наши шансы получить разумного гостя?
— Это риторический вопрос или ты хочешь заняться вычислениями прямо сейчас?
Тем временем стук повторился.
— Может, стоит спросить, кто там? — я вклинилась в дружеский междусобойчик. — Невежливо заставлять человека стоять на улице, когда он знает, что хозяева дома.
— А ещё он знает, к кому припёрся, так что всё нормально.
— Юлиус!
— Ну ладно. Ленд, глянь одним глазком, пусть Ники успокоится.
— Секунду…
Убрав револьвер, Ленд оторвал кусок скотча и заклеил им рот Гуру. Мало ли чего взбредёт в голову пленнику, особенно показательно смиренному? Обычно они кричат "помогите" при первой же возможности.
Услышав звонкий голос Хлои Галактейро, я не удивилась. Кто ж ещё мог приехать в гости к Электрику на ночь глядя? Для этого нужны отсутствие тактичности, пренебрежение нормами этикета и — самое важное — полная уверенность в собственной безнаказанности. У судебных исполнителей всё это есть.
— В перечень разрешений входит пункт о визитах, независящих от времени суток. — Стук её каблуков заглушил мягкий ковёр холла. — Считайте моё присутствие необходимым элементом проверки.
— Проверки чего? Во сколько мы садимся ужинать?
— Не вам, господин Драйко, решать, что должно интересовать Верховный суд, а что нет. Ваш друг уже бросил меня сегодня под надуманным предлогом, лимит лояльности исчерпан. Ещё одно замечание, и мне не останется иного выбора, кроме как назначить дисциплинарное слушание. Не хотелось бы до этого доводить.
— Так не доводите.
— Боюсь, система работает по-другому.
— В данный момент, система — это вы, госпожа Галактейро.
— Я не альтруистка, господин Драйко, — Хлоя нашла его замечание забавным.
Спасибо Провидению, она одна пришла, а не с Диким на пару.
Юлиус вцепился себе в волосы. От статики на пальцах они моментально распушили одуванчиком его аккуратный хвостик.
— Великий Ом, эта женщина ещё хуже сумасшедшей фанатки Доктора Желание! — тихо, но эмоционально выругался. — Что дальше? Под окнами заночует?
— Вот иди и сделай так, чтобы она исчезла до того, как он, — я ткнула пальцем в Гуру, — попытается напомнить о своём существовании.
— Почему я? На что мне приспешник и ассистентка?
— Госпожа хочет видеть тебя, а не нас. Брось, Юлиус, она милая женщина. Просто попробуй отнестись к ней без предубеждений.
Доктор скептически фыркнул. Без предубеждений не сможет. У него есть собственное, крайне субъективное мнение на всё видимое и невидимое в этом мире. И каким-то удивительным образом оно всегда в контрах с общепринятыми взглядами.
Кожаных перчаток, чтобы скрыть "электрический" экзоскелет, под рукой не оказалось, пришлось довольствоваться латексными в два слоя. Выглядело нелепо, но Юлиусу не привыкать. Собственный внешний вид его заботит почти так же, как мнение окружающих. Накинув поверх пиджака белый халат и придав лицу скучающее выражение, он вышел из комнаты, будто на казнь. Послышалось сдержанное приветствие с плохо скрываемым неудовольствием навязчивостью гостьи.
Гуру с любопытством вытянул шею, пытаясь заглянуть в щель неплотно запертой двери, затем с намёком моргнул, вонзил свои серые глаза в меня и промычал что-то малопонятное. Похоже, просит убрать со рта скотч и обещает вести себя тихо.
— Извини, — прошептала я, пожав плечами. — Не могу, сам понимаешь.
В ответ он умоляюще сложил брови домиком и забормотал куда медленнее и разборчивее, проговаривая каждое слово:
— Нужно поговорить о Парисе. Только ты, Никола, и я, никто больше. Это очень, очень важно. У меня есть план, и если у нас всё получится, уже к рассвету о Народном Ангеле можно будет забыть.
Он знает! Всё-таки, знает об отношениях между мной и Парисом! И промолчал, как выяснилось, не по доброте душевной.
Я оглянулась на дверь. Судя по звуку, голоса переместились на кухню. Нас никто не услышит, но всё равно нет, убирать скотч со рта Гуру я не стану. Уже зареклась совершать глупости, как бы сильно не была уверена в искренности оппонента.
— Мы поговорим, — кивнула, — обязательно поговорим, только позже.
Гуру остался недоволен ответом, хотя принял его без попыток переубедить. У него достаточно причин ненавидеть Электрика и Спектра, желать им проблем и хотеть обмануть. Странно, по отношению к себе я такого негатива не чувствовала, только живую заинтересованность.
Минуты три мы просидели в тишине, затем щёлкнул замок входной двери. Гостья покинула наш дом, но не одна, а вместе с Юлиусом. Выглянув в окно, я увидела, как они оба садятся в её ретромобиль и выезжают за ворота. Доктор так и не снял ни белого халата, ни латексных перчаток.
Вернувшись в комнату-лабораторию, Лендер рассказал презанятную историю. Оказывается, эти двое поехали не куда-нибудь, а в ресторан! Не оставалось иного выхода. Госпожа Галактейро твёрдо вознамерилась остаться на ужин и, когда отговорить её не получилось, Юлиус храбро принёс себя в жертву. Не сразу сумев поднять с пола упавшую челюсть, я мысленно пожелала им неплохо провести время и не доставить лишних хлопот официантам.
Освободив Моруса из плена стула и скотча, Лендер вновь надел на его голову мешок, поднял за шкирку и потащил к машине. Своим появлением Хлоя внесла в план наших действий коррективы, но главное неизменно — место пребывания нужно сменить. В новостях "Четвёртого" канала о спецоперации героев в Южном районе ни слова, но зевакам с телефонами удалось заснять джипы Ассамблеи возле горящего общежития мигрантов. Герои были там и наверняка задаются вопросами, что пошло не так и кто виноват?
***
Стемнело быстро. Серпантин дороги, ведущей в Стоград, тонул в сумерках. Фонари, призванные осветить трассу на опасных участках, все как один не горели. Вероятно, одна из разбушевавшихся банд повредила подстанцию. За день, прошедший с осады Индустриального района силами республиканской гвардии, ситуация не только не разрешилась, она ухудшилась. Сил правопорядка не хватало чисто количественно, герои шлялись чёрте где, из всех нор повылезали злодеи разномастных уровней и амбиций, каждый из которых хотел урвать свой кусок, пока всё не закончилось. Беспорядки очагами вспыхивали в соседних с Индустриальным и Портовым районах. Власти приняли решение приостановить всякое морское движение, отчего город терпел уже не только материальные убытки, но и репутационные. Гигантские танкеры с грузами были вынуждены стоять на подходе либо возвращаться обратно.
Кончиками пальцев я задумчиво водила по приборной панели. Радио не работало с тех самых пор, как Юлиус выдал электромагнитный импульс в логове Снежного Барса. Тишину в салоне нарушало лишь шуршание шин по асфальту, скрежет тормозов на особо крутых поворотах и монотонный рокот океана. Отсюда не видно, как его волны с силой разбиваются о скалы внизу. Размеренно и неумолимо.
Только я собралась прерывать тягучее молчание пустяковым вопросом, как Ленд ошарашил меня прямолинейным предложением:
— Ты давно не была в Мелграде, крошка. Завтра ближе к обеду вылетает подходящий рейс…
— Забудь, — отрезала не дослушав.
Даже если Стоград окончательно сгорит в огне ярости Париса, жить под одной крышей с мамой я не вернусь. Она мне продохнуть не даст, едва решит, что я рассталась с обеспеченным мужчиной. Не важно по каким причинам я приехала, случилось "страшное" — её дочка не выйдет замуж!
— Док задолжал тебе отпуск, если не воспользуешься им сейчас, следующий будет ещё не скоро.
— Профсоюз не даст меня в обиду.
— Думаешь, доку есть дело до Профсоюза? — Ленд в сомнении вздёрнул левую бровь.
— А вот это как раз не важно, у него предписание суда. Потом, август не лучший месяц для поездки в Мелград — там жарко, как в печке, и сухо, как в горле наутро пьянки. Мой ответ нет, никуда я не поеду.
— Тебе не стоит больше оставаться здесь.
— Ещё как стоит! Ты на полном серьёзе думаешь, будто мне страшно? Что я трясусь от ужаса всякий раз, когда включаю "Четвёртый" канал и вижу новости о бесчинствах Народного Ангела, а молчу только из-за застенчивости? Бред какой.
— Я не хочу, чтобы ты пострадала. Треть Стограда в огне, даже герои, мать их, ничего не могут противопоставить жутику. Один раз он уже похищал тебя и сделает это снова, дай только шанс. Тебе будет лучше подальше отсюда… Подальше от нас с доком.
— К чему все эти настойчивые разговоры о моём благе? — я затаила дыхание. — Ты пытаешься от меня избавиться? Не проще будет сказать: "Ники, я устал от тебя, ты мне мешаешь"?
Ленд ругнулся в лучших традициях Чёрной Птицы. Его руки крепче вцепились в руль. Стрелка на спидометре поползла выше, пока пейзажи за окнами не слились в серую массу. А затем он резко свернул к обочине на небольшую смотровую площадку. Затормозил возле одинокого фонарного столба и выключил зажигание. Салон окончательно погрузился во тьму.
Чуть ослабив ремень безопасности, я развернулась к Лендеру. На фоне водительского окна вырисовывался его каменный профиль. Кроме Гуру, спокойно лежащего в багажнике, вокруг ни души на несколько километров. Только мы и недовольно ворчащий океан.
— Чёрт, Ники, ты действительно не понимаешь или же тупо не хочешь понимать? Здесь ты не будешь в безопасности, вот и вся причина, отлично?
Для человека, с самого начала избравшего путь злодея, он на удивление часто переживает о завтрашнем дне.
— Не отлично. Раз моё присутствие рядом такая серьёзная проблема, почему ж ты ещё сам не взял меня за шкирку и не закинул в самолёт до Мелграда?
— Да потому что я эгоист! Не могу без тебя, даже понимая, какой опасности подвергаю твою жизнь… — он тяжело выдохнул. — Крошка, ты хоть представляешь, как долго я искал совесть, чтобы предложить тебе уехать? Чертовски долго!
— Вот уж напрасно мучился.
— Ты ведь умная, включи мозги, — вновь вспылил Лендер. — Пройдёт максимум год, и ты возненавидишь меня за постоянное чувство тревоги и риск получить увечья, и будешь права, потому что иначе я не сумею и ничего другого дать не смогу. А что ещё хуже — ты возненавидишь собственную жизнь.
Прикоснулась к его плечу и сжала пальцы. Подумать только, всё это время Ленда беспокоило лишь то, что я могу пожалеть о сделанном выборе! О том, что из великого множества различных судеб остановилась на той, в которой мы вместе. Да уж… Любить кого-то не значит лучше понимать его чувства. Любить кого-то значит лучше понимать себя. И я понимала.
— Есть вещи, которые ты не можешь контролировать, которые не зависят от тебя вообще никак, да и не должны. Я не наивная институтка, я взрослая женщина без одного дня двадцати семи лет и способна сама разобраться в том, что мне нужно. Я никуда не денусь, Лендер Драйко, даже не рассчитывай. Моё место здесь, рядом с тобой. И Юлиусом, если уж на то пошло. Смирись с этим и засунуть свою совесть подальше. Ты не умеешь ею пользоваться.
— Ники…
— Любишь меня?
— Ты знаешь, что это так.
— А я люблю тебя. На этом вопрос закрыли, или попрошу Юлиуса хорошенько поджарить тебя молниями для просветления, ясно?
— Невероятно, ты…
— Ясно? — суровым тоном перебила на полуслове, иначе уже просто нельзя. Мягкостью со злодеями вообще ничего не добьёшься, они её просто не воспринимают. Могла бы и раньше сообразить, сэкономила бы кучу времени.
Ленд с полминуты смотрел на меня, обдумывая услышанное, а затем криво усмехнулся:
— Никогда не видел тебя такой решительной. — Настроение его заметно улучшилось, но следующая фраза прозвучала с пугающей серьёзностью, почти угрозой: — Хорошо подумала? Я ведь больше не предложу тебе свободы, крошка, это был последний шанс. Отныне ты моя, и моя навсегда, понимаешь?
Едва сдержала порыв возвести руки к небу и воскликнуть "Молодец, милый, быстро соображаешь!" Было бы невежливо. Я сумела выстоять против упрямства Спектра и даже ни разу не захотела ударить его рукоятью револьвера в процессе — достижение, заслуживающее как минимум половины сюжетной арки в комиксе. А что до последствий… Если бы я переживала за результаты каждого из своих решений, я бы вообще ничего в жизни не решила.
— Вот и разобрались, — кулачком ткнула в плечо Ленда. С самой большой проблемой покончено, а со всеми остальными мы справимся. — Может, поедем уже?
— Отлично.
Лендер смерил меня ещё одним внимательным, тёплым взглядом, будто пытался проникнуть в мысли, и наконец повернул ключ зажигания. Индикаторы загорелись яркими точками, мотор "Цезаря" зашелестел с надрывными нотками. Машина мягко тронулась с места и через две секунды набрала приличную скорость.
— Обещай мне кое-что, крошка.
— Да?
— К жутику ты больше близко не подойдёшь.
Вот нисколько не удивлена.
— Как же я не подойду к нему, если Юлиус собирается изловить его, а потом держать в нашей лаборатории?
— Ты поняла, о чём я толкую. Это не шутка.
Не хочу давать такого обещания, но и ругаться до смерти надоело. Незаметно скрестив пальцы на правой руке, кивнула:
— Хорошо, не подойду.
Надеюсь, ложь прозвучала убедительно. Пока не будет улажена проблема с Парисом, покорно стоять в тенёчке не вижу практического смысла. Особенно, когда от меня напрямую зависит развитие ситуации. Страшно представить гнев народного мстителя, когда он обнаружит, что дама его сердца тупо заныкалась в какую-то нору и не отсвечивает. Не хватало ещё, чтобы он принялся разбирать город по камушку! Если Гуру не обманул с планом, завтра с Ангелом будет покончено. Каким образом — дело десятое, разбираться буду по мере поступления информации. Единственное, что не подлежит обсуждению — Парис должен попасть в руки Юлиуса, но никак не героев. Гуру придётся со мной согласиться, если действительно хочет помощи.
Вскоре мы въехали в черту города, где Лендеру волей-неволей пришлось замедлиться до положенных пятидесяти километров. Комендантский час заметно проредил движение. На дорогах осталась едва ли треть от привычного количества автомобилей.
Путь к бункеру пролегал через задворки Старого района, откуда двести лет назад началась промышленная революция. Сейчас здесь жили преимущественно пенсионеры и работяги, которым Профсоюз выделил жильё в качестве компенсации за тяжёлые условия труда. Роскошными видами из окна нельзя насладиться: неприхотливая, но приличная архитектура напоминала о глубокой провинции.
— Далеко ещё?
— Минут через пятнадцать будем на месте.
Проскочив на догорающий жёлтый сигнал светофора, мы выехали на главную дорогу, ведущую к железнодорожному депо. Параллельно, по правой стороне, шли рельсы в несколько рядов, слева виднелись промышленные здания и узкая часовая башня с двухсотлетними курантами. Время позднее, но здесь не спят. Гудели погрузочно-разгрузочные механизмы, земля чуть заметно подрагивала от перестука колёс спешащих домой локомотивов. Место живописное, почти изящное в своей металлической красоте, подсвеченной сотнями жёлто-красных фонарей.
На перекрёстке возле выезда на развязку притормозили, пропуская поток тяжёлых фур. Рядом поравнялся тёмно-фиолетовый, почти чёрный седан с разбитыми фарами. Его водитель с неприятным любопытством уставился прямо на меня. Пристально таращился с минуту, а потом потянулся к телефону. Нехорошие предчувствия тут же завопили тревожной сиреной… И не обманули.
Ещё до того, как мы успели доехать до следующего светофора, нашу машину встряхнул чувствительный удар по левому заднему крылу. Я в момент обернулась. Ну разумеется: тёмно-фиолетовый седан дышал в спину, даже не пытаясь сделать вид, будто не справился с управлением. На его "морде" явственно читалось желание выбить нас с дороги.
Второго удара Лендер не стал дожидаться. Ещё толком не успев разобраться в ситуации, он надавил на газ и резко вырвался вперёд. Проезжавшие рядом машины с недовольным рёвом шарахнулись от нас в стороны. Преследователь отстал лишь на мгновение. На улицах города не разогнаться, явных преимуществ спортивному "Цезарю" не получить, остаётся уповать на манёвренность.
— Кто это? — спросила, не придумав ничего лучше. Ленд-то откуда может знать?
Номер на фиолетовом седане был, да что толку? В полисмерию Спектр не пожалуется в любом случае, а машина вполне может оказаться угнанной. В текущей обстановке даже напрягаться не надо — бери любую брошенную в порту или Индустриальном.
Тем не менее, ответ я получила:
— Тот, кому жить надоело. Держись крепче, крошка.
— У нас в багажнике пассажир, помнишь?
— Кто?.. Ах да, верно. Ничего, отделается испугом.
С риском опрокинуться, он вывернул руль до упора. "Цезарь" крутануло на сто восемьдесят градусов. Лихой манёвр позволил нам сменить полосу движения, а затем уйти с главной дороги на второстепенную, уводящую на восток к выезду из города. Седан тут же попробовал повторить фокус, но его мотору не хватило мощности, а водителю сноровки. Прямо перед ним нарисовался тяжёлый грузовик. В боковое зеркало я видела, как обе машины одновременно ударили по тормозам, однако избежать столкновения друг с другом не сумели. Капот нашего преследователя смяло гармошкой, из щели засвистел пар — удар пришёлся на радиатор. Двигатель последний раз всхлипнул и заглох.
— Развелось ненормальных, — ругнулся Ленд.
— Он не один.
Едва перевели дыхание, как сзади на полном ходу вырулил серый "Трезубец" — приземистый автомобиль бюджетной линейки прошлого десятилетия, скрипучий и жёсткий, как консервная банка. На его удлинённом капоте гордо блестело приваренное острие тройного лезвия, запросто способное проколоть человека насквозь при наезде. Грубо нарушив правила движения, он подрезал микроавтобус с эмблемой школьного футбольного клуба и резко ушёл влево. Спустя секунду его нос по касательной врезался в бок "Цезарю".
— Да что за чертовщина?!
Другого разумного объяснения происходившему безумию просто не было.
Лендер сумел удержать машину, нас едва не откинуло на обочину к ограничительным столбикам. Правые колёса прошлись по глубокой рытвине, днище царапнуло с душераздирающим скрежетом. Тряхнуло знатно. Скорость не самая большая, но весьма приличная для городских улиц.
"Трезубец" действовал куда грубее своего предшественника, никакой тактики, одна наглость уличной шпаны. Он прочно повис у нас на хвосте, вынуждая игнорировать светофоры, чтобы избежать горячего поцелуя в задний бампер. Его лезвия не проткнут стальной корпус "Цезаря" насквозь, но если зацепятся, то зацепятся знатно. А другим ему не взять, уж больно старая модель.
— Достало.
Более-менее выровняв автомобиль, Ленд вынул револьвер и рукоятью выбил лопнувшее стекло.
— Не надо, вокруг много случайных машин, — я предупреждающе запротестовала. Стрелять на ходу рисковое дело, тут нужна выверенная точность.
— А мне плевать. Надоело притворяться хорошим, это ни хрена не работает. Будем действовать по старинке.
Почти сразу же он сделал несколько выстрелов, используя зеркало заднего вида, чтобы прицелиться. По колёсам бить не стал, все пули угодили по центру лобового стекла "Трезубца". Его водитель чисто инстинктивно вильнул в сторону, отчего автомобиль развернуло и откинуло на полосу встречного движения. Он прошёл в опасной близости от колёс гружёной щебнем фуры и вылетел на газон. Заточенные лезвия впились в ствол молодого дерева, сломали его, и зелёная крона рухнула аккурат на крышу "Трезубца", сделав дальнейшую езду невозможной.
Мы на полном ходу пролетели очередной перекрёсток, за малым не спровоцировав аварию, промчались ещё полквартала, а затем свернули на параллельную улицу. Здесь, сбавив скорость до разрешённой законом, Ленд спокойно влился в поток автомобилей, направляющихся к северным районам. За исключением стекла, содранной краски и пары вмятин, "Цезарь" почти не пострадал. Кем бы ни были нападавшие, они явно новички в "дорожных войнах", всего лишь любители, оказавшиеся в нужном месте и возомнившие себя асами.
Весело вечерок начался, ничего не скажешь.
— Откуда они вообще взялись? Слежки не было, я бы заметил.
— Как думаешь, это люди Барса?
— Понятия не имею, крошка, но сильно сомневаюсь. Мою машину знает каждая более-менее кусачая собака в Стограде, тронуть её — значит объявить войну Электрику. Мало у кого хватит смелости на такой шаг.
— Им терять нечего. Барс мог возложить на нас половину вины за разгром своей империи и захотеть расквитаться. Согласись, Ангел напал на него именно в момент нашего визита, мы будто бы привели спятившего психопата прямиком к его порогу.
Ленд на секунду задумался, а затем уверенно мотнул головой:
— Это не он. Эмидиус человек импульсивный и эмоциональный, да, много всякой дичи успел натворить в жизни, но мнительным идиотизмом никогда не страдал, сгоряча рубить не станет. С Феминисткой мы не связаны, а со всеми другими ему сейчас меньше всего нужны новые проблемы.
Припомнив взгляд, брошенный на меня водителем седана, осторожно предположила:
— А вдруг нападение как-то связано с Народным Ангелом?
— Снова мимо. Никто не мог знать, что в нашем багажнике Гуру.
— Ты уверен, что их интересовал именно он?
— Мы-то им на кой?
— Почему нет? У тебя, смотрю, вообще никаких теорий. Ну да, нормальная ситуация, с кем не бывает! И как часто за твоей машиной гоняются умалишённые на паршивых тачках?
Ленд хмыкнул с полуулыбкой:
— Полисменов считать?
— Нас, между прочим, едва не убили. Выскажи хоть какую-нибудь правдоподобную мысль.
— А надо? Зачем гадать? У нас слишком мало данных, когда как любая теория, по словам дока, должна строиться минимум на двух фактах. Одного недостаточно, чтобы привести в конкретное место, но в то же время его хватит, чтобы привести в миллион других. На нас напали — вот и всё, что пока известно. Я узнаю, кто это был и чего они хотели, обещаю, крошка.
От нехорошего предчувствия кожа на моих руках пошла мурашками. У нас есть второй факт — тем ребяткам нужна была я. Однако, сейчас этой информацией делиться не стоит. Уж насколько у Электрика перекошенная логика, у его приспешника она в разы кривее. Кто знает, до чего Ленд додумается на сей раз? Оказаться запертой в бункере (разумеется, совершенно случайно) я не тороплюсь.
***
Въехав на подземную парковку возле стадиона "Луч славы", припарковались на самом нижнем ярусе в шеренге давно брошенных автомобилей. Почти половина из них была в плачевном состоянии — то колёс нет, то стёкла выбиты, то корпус покрыт слоем ржавчины и неприличными граффити. Света практически нет (одна тусклая лампочка не в счёт), пахнет мышами и сыростью. Сразу видно, что сюда мало кто заходит.
Мы прошли к одинокой двери в самом дальнем углу. Табличка на ней предупреждала: "Вход только для техников". Замок — девятизначный электронный код. Едва слышный щелчок подсказал, что введённая комбинация правильная.
— Побудь здесь пару минут. — Ленд вынул один из револьверов и взвёл курок.
— Что не так? — Я вцепилась в его локоть, прежде чем он успел взяться за дверную ручку.
— На кнопках нет пыли, видишь.
— Может, нас опередил Юлиус?
— Маловероятно. Будет чудом, если он вообще сумеет добраться сюда без посторонней помощи.
— Считаешь, внутри засада?
Предположение из ряда фантастики, но после дорожной встречи с совершенно незнакомыми людьми, желающими нашей смерти, нервы расшатаны и недруги начинают мерещиться за каждым столбом.
— Сейчас узнаем.
Высвободившись из моей хватки, Ленд легонько толкнул дверь. Она отворилась плавно и бесшумно, что не понравилось ему ещё больше. По задумке, бункер номер четыре был брошен ещё во времена "Великой троицы хаоса". С тех пор его должны были посещать одни крысы и тараканы, которые, как известно, не смазывают дверные петли маслом.
Вместо спёртого воздуха, пропитанного бетонной пылью, хрустящей на зубах при вдохе, в ноздри ударил аромат свежей выпечки с ванилью и корицей. На полу в коридоре, освещённом длинными люминесцентными лампами, лежали ковры. Специальная полочка с аккуратно расставленными ботинками безмолвно предлагала снять обувь и лишь потом продолжить путь. На вешалке рядом висело поношенное пальто с кожаными заплатками на локтях и котелок.
Лендер вооружился вторым револьвером, сделал несколько шагов вперёд и осторожно заглянул за угол.
— Это вещи профессора Мийло, — шёпотом остановила его. — Убери оружие, здесь всего лишь Константин.
— Какого… Константин? С каких пор ты называешь Рыбку по имени?
— С тех самых, как мы перешли на "ты". Давно было дело.
— Отлично, только его нам и не хватало для полного счастья.
Динамик на стене тоненько пискнул и захрипел искажённым помехами голосом:
<Да проходите вы уже! Терпеть не могу, когда незваные гости мнутся на пороге. Так и кажется, что шарят по карманам.>
Коридоры в два поворота вывели нас к просторной комнате, оформленной в лучших традициях аристократической классики. На паркетном полу дорогие ковры, повсюду изящная мебель из красного дерева и зелёного бархата, на потолке лепнина и ангелочки, стены закрыты роскошным текстилем и множеством картин в золочёных рамах. Ух, что это были за картины! Портреты! И на всех них запечатлён только один человек — самый необычный во всей Республике, Константин Мийло. Вытянутый череп, красные глазки, острые зубы, на шее и кистях рук сверкают серебристые чешуйки, между длинных пальцев заметны перепонки. На одних изображениях он улыбается, на других серьёзен; то он в золотых одеждах первых императоров, то в современных смокингах; то с домашними зверушками, то с фруктами. Рыбка знает толк в настоящем нарциссизме!
Обалдело глядя на оригинальное убранство бывшего злодейского логова, Лендер поперхнулся воздухом. Я была более вежлива и не стала показывать истинную степень своего удивления.
— Что ж вы обувь-то не сняли… — с диванчика по центру комнаты проворчал Константин. — Ники, Спектр, ну здравствуйте.
Он мастерски умудрился скрыть настоящие эмоции за доброжелательным выражением лица. Насколько получилось, конечно. Из-за специфичной внешности любые его попытки показать что-то, кроме желания перегрызть вам горло, обречены на провал.
— Здорова, Рыбка. Миленько ты тут всё обустроил. Портреты — огонь!
— Спасибо, сам рисовал.
— Добрый вечер, профессор, — приветливо кивнула. — Не помешали?
— Нет, — сварливо ответил за него Ленд. Он только сейчас соизволил убрать револьверы с глаз. — Мы у себя дома.
— Так же, как и я, — парировал Константин, хищно клацнув зубами. — Юридически четвёртый бункер принадлежит каждому члену "Великой троицы хаоса" в равной доле. Не будь жадиной. У вас с Электриком есть чудный домик на берегу океана, а Технодоктору на ближайшие шестнадцать пожизненных логово не понадобится.
— Давно здесь обосновался?
— Пару лет назад. Наверху больно дорогая коммуналка и слишком много соседей, а я люблю экономию и одиночество, ты ведь знаешь.
Повинуясь древнему социальному протоколу гостеприимства, Рыбка без особого желания поднялся с дивана, достал из серванта ещё две чашечки и поставил их на столик возле фарфорового чайника и блюда с выпечкой. Только воспитание остановило его от просьбы не съесть всё. Я с чувством поблагодарила его. В первые моменты меня раздосадовало присутствие в бункере постороннего человека, но сейчас, оценив все плюсы соседства с таким гедонистом, как профессор Мийло, я поменяла мнение на прямо противоположное. Он навёл уют и обеспечил приятное существование в бетонной коробке, а теперь угощает ужином.
— Мы поживём здесь несколько дней, — Лендер не спрашивал, Лендер ставил в известность. — С нами будет один человечек; его поселим в специальную комнату.
— Так, так, так, — Константин предупредительно замахал руками. — Живите, я не возражаю, особенно не против Ники. Но! Во-первых: о ваших делах я не хочу ничего знать, никаких подробностей. Ходят слухи, будто на Юлиуса натравили госпожу Галактейро, уж не обессудь, но я не горю желанием точно так же угодить в её лапы. Во-вторых: вашего гаврика будут искать герои?
Ленд не стал врать, пожал плечами и многозначительно промолчал.
— Не будут, — заверила я в горячей на то надежде.
Рыбка кивнул, сделав вид, что удовлетворён ответом, и продолжил список:
— В-третьих: в лаборатории сектора "К" не заходить. Мои… э-э… существа чувствительны к нарушению личного пространства. Если Юлиусу нужно, пускай забирает сектор "Б", а будет мало, то и технодокторовкий сектор "Д". И последнее: снимайте туфли при входе, прошу. Знаете, сколько лет этим коврам? Они видели первого императора Южного царства!
— То-то больно мягонькие, — хмыкнул Ленд, притопнув ножкой, и под недовольное рычание Рыбки отправился за Гуру.
Я послушно скинула туфли, добрела до диванчика и устало в него рухнула.
— Спасибо за чай, — поблагодарила профессора, отвлекая его от злобных мыслей в адрес Спектра.
Было время, когда Константин Мийло "Рыбка" пугал меня до дрожи. Есть что-то нечеловеческое не только в его лице и зубах, но и в той хладнокровности, почти голой жестокости, с которой он смотрит на мир. Тяжело ему пришлось по молодости со столь нестандартной внешностью, многое пришлось завоёвывать силой, страхом и беззаконием. Лишь много позже я разглядела за демонстративно равнодушным поведением живые эмоции и переживания. Разглядеть разглядела, но ни в коем разе не оправдываю. Он не жертва обстоятельств. Подобно всем злодеям высшей лиги, Рыбка отдавал отчёт и в собственных действиях, и в их последствиях.
— Я уже забыл, когда в мою обитель заходили хорошенькие девушки. Бесплатно, имею в виду. А ещё по своей воле. И в сознании… М-да, не следовало этого говорить… Может, сыграем в шахматы на желание, сударыня?
— Заманчивое предложение, но не сегодня.
— Не сегодня, — хмуро передразнил Константин. — Интересно, есть ли на свете хоть одна женщина, которая не скажет мне "Не сегодня", или "Убери от меня чешуйчатые лапы", или "На помощь!"?
— Однажды повезёт, — заверила его с убеждённостью. — Где здесь можно умыться?
— В любой комнате, на двери которой приклеен синий треугольник. Не стесняйся, от тебя, Никола, мне скрывать нечего.
— Даже сектор "К"? — лукаво улыбнулась.
— Особенно сектор "К". Есть шанс, что ты впечатлишься моими созданиями и бросишь Юлиуса. Скажу по секрету: они дивно поют.
Насколько я поняла из общего плана, висевшего на стене между портретами царственного Рыбки в губернаторской ливрее и Рыбки счастливого, расстрелявшего целую стаю чёрных птиц, бункер номер четыре представлял собой мини-лабиринт. Полноценное жильё в двадцати метрах под землёй с автономной скважиной, фильтрами для воздуха, отдельной веткой подачи электроэнергии и всего одним запасным выходом, уводящим в систему общегородской канализации. Надёжность превосходная, вероятность нашествия героев минимальная. Стоград может взлететь на воздух, а мы даже не поймём почему.
Профессор Мийло хорошо потрудился, чтобы придать интерьерам домашний уют. Повсюду паркет и витрины с полудрагоценными безделушками и музейными раритетами, на которых ни сигнализации, ни замков. Особое внимание привлёк единственный выдвижной ящик комода возле полок с древними книгами и южными свитками. Поддавшись любопытству, я заглянула в него и обнаружила целое собрание отличительных знаков, медалей и именных грамот за благотворительную деятельность в Индустриальном районе. "Милосердие", "Фонд помощи детям из неблагополучных семей", "Дом для сирот", "Доступное образование"… Ничего из этого не было краденым. Сложно поверить в бескорыстие бывшего злодея, но Рыбка годами отчислял внушительные суммы самым разным организациям, призванным помогать наиболее незащищённым жителям Стограда. Невероятен и сам факт того, что он предпочёл скрыть свою помощь от общественности. Это о многом говорит.
Лендер перетащил Гуру в одну из многочисленных комнат. Бедняга замучился в багажнике и не сопротивлялся от слова "совсем", даже для приличия. Константин личностью пленника не заинтересовался; ни единого взгляда не бросил в его сторону. Дело не в том, что он опасался словить срок за возможное соучастие, ему просто не интересно. Ну чем можно удивить бывшего злодея "Великой троицы хаоса"? Всяко не рядовым бродягой без гена "супериор".
Юлиус появился спустя час после того, как мы закончили с лёгким ужином. Мы — это я и профессор Мийло. Лендер отказался даже от чая и поддерживать беседу явно не торопился. Без малейшего понятия о чём думал, но вряд ли о чём-то хорошем — пальцы выбивали рваный ритм о рукояти выложенных на стол револьверов. С приходом босса он изъявил желание без промедлений выбраться на поверхность и разведать обстановку в Ассамблее. Хорошо бы заранее узнать, объявили ли их с Электриком в розыск и понять, насколько далеко зашёл Дикий в поимке Народного Ангела. Дела отнюдь не первой важности, но сидеть и ничего не делать Ленд не умел в принципе. Других предложений у Юлиуса всё равно не нашлось. Ужин с настырной госпожой Галактейро заметно выбил доктора Алерайо из колеи. Факт наличия в убежище профессора Мийло его не то чтобы не смутил, даже не удивил. Босс выглядел рассеянным и взъерошенным, словно выпавший из гнезда воробей.
— Как прошёл ужин? — поинтересовалась у него при первой же возможности.
— Какой из? Если ты хочешь получить ответ, Ники, изволь назвать время, место и действующих лиц. Хотя люди частенько восхищаются моей интуицией и дедуктивными способностями, я всё же не телепат. Но винить их нельзя. Так уж получилось, что мир полон идиотов, которым проще поверить в парапсихическую чушь вроде дара предвидения или, не дай Ом, астрологии.
Поправка: высокомерный воробей.
— Твой. Твой ужин с Хлоей сегодня вечером, — уточнила с полуулыбкой.
— Ты внезапно забыла, как проходят ужины?
— Не увиливай от ответа, пожалуйста, ты ведь прекрасно понял, о чём я. Хорошо посидели? Вам понравилось?
Доктор недовольно скривил губы:
— Хорошо посидеть можно только в лаборатории, остальное — пустая трата времени, а я терпеть не могу расходовать свой интеллект вхолостую.
— Юлиус!
— Ужин как ужин, — фыркнул тот, — мне не с чем сравнивать. В любом случае, больше подобного не повторится. Не вижу логики. Чего Галактейро хочет добиться, втягивая меня в неформальные отношения? Какая ей выгода?
Рыбка оживился. Сверкнув любопытными глазами, он не удержался от язвительной шпильки в адрес коллеги:
— У тебя такой глупый вид, Электрик, прям как в тот день, когда ты не мог правильно вывести простейшую формулу для расчёта траектории взорванного сейфа. Неделя подготовки буквально просвистела мимо носа и прямой наводкой угодила в машину главного обвинителя Стограда, так не вовремя подъехавшего к архиву полисмерии. Нужно запомнить сей знаменательный момент на будущее!
— Только попробуй, человек, сделавший ошибку в слове "сфальсифицированный", — не остался в долгу Юлиус.
— Восемь лет прошло, — мигом оскалился профессор Мийло. — Это было один, дёрни тебя скат, раз! Я не спал две ночи, а вы с Техно заладили "быстрее, быстрее". Вот взяли бы и сами написали.
— Ошибки молодости всегда аукаются, когда тебе кажется, что все о них забыли.
— Ты клялся, что конкретно эта останется в забвении.
— А кто-то из нас чтит клятвы, не оформленные на бумаге? Доверять словам почти такой же маразм, как применение в экономических расчётах базовой денежной единицы с нулевой стоимостью.
— Р-р! Дуэль, Электрик!
— Дуэль.
Со скуки с ними точно не умрёшь.
Обычные супериоры выясняют отношения при помощи своих особых сил, на крайний случай кулаками, но только не Юлиус с Константином. Они оба признавали исключительное превосходство разума над любым другим проявлением возможностей человека, поэтому их выбор пал на шахматы.
Партия обещала быть интересной — они оба гении, способные выиграть даже у компьютера, и ещё до первого хода сделали ставки равные моей месячной зарплате. Я от предложения посмотреть на битву великих умов отказалась. Хотелось бы, но нет. Другого благоприятного момента для разговора с Гуру может уже не представиться. Нужно успеть определиться с планом под кодовым названием "Как разобраться с Народным Ангелом" до возвращения Ленда.
Пожелав докторам спокойной ночи, покинула их компанию и некоторое время выжидающе простояла в коридорах. Лишь до конца удостоверившись, что никому до меня нет дела, отправилась навестить пленника.