"Считается, что люди не рождаются ни Героями, ни Злодеями, что нравственный путь мы выбираем сами, исходя из окружающей нас действительности. А я говорю нет, эти россказни — всеобщее заблуждение! Окружение и воспитание могут сделать человека либо хорошим, либо плохим, но чтобы творить великие дела, нужно много большее, чем банальное стечение обстоятельств. Нужно призвание. Быть Героем или быть Злодеем исключительно врождённый талант. Он сродни крыльям за спиной — или они есть, или их нет".
Лучшие цитаты из бестселлера "Не бойся злодея, бойся героя! Или почему быть героем отстой, тысяча и одно доказательство" за авторством Лунатика.
Семью месяцами ранее.
Канун Нового года. За окном тихо падает снег, на столе искрит плазменный шар Тесла, на холодильнике магнитик в виде ёлочки — вот и весь праздничный антураж. Доктор Юлиус Алерайо, известный как бывший злодей Электрик и мой босс, не признаёт языческие обычаи и сугубо условные даты, к коим причисляет Новый год. Лендер, его приспешник по кличке Спектр и мой больше чем друг, точно такого же мнения. Именно поэтому в нашем доме, вероятно единственном во всей Республике, нет ни ёлки, ни гирлянд, ни подарков, и праздновать с шампанским мы не будем.
В этот достопамятный вечер я обосновалась на кухне вместе с чашкой зелёного чая и свежим выпуском еженедельной газеты Стограда. Слушала бодренькую мелодию новогоднего хита "Забери меня в горы", льющуюся из радиоприёмника каждый божий час, и дочитывала статью о свадьбе Дикого и Снежинки, когда Юлиус с поистине безумным видом влетел на кухню. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он схватил меня за плечи и весьма чувствительно встряхнул.
— Что-то случилось, босс? — невозмутимо поинтересовалась у него.
— Не что-то, а кое-что! Ники, у нас будет ребёнок!
— КТО?!
К несчастью, я успела сделать глоток из кружки, подавилась и закашлялась. В мире едва не стало одним биофизиком меньше, хотя после событий приснопамятного Дня "Т", схватки с героями, Технодоктором и целым полком бюрократов, захлебнуться чаем было бы немного обидно.
Юлиус счастливо крутанулся на месте. От переизбытка эмоций его взлохмаченные волосы искрили не хуже шара Теслы. Радио надрывно затрещало и смолкло, лампочка под потолком погасла, затем пропало освещение в доме, и уже вслед за ними весь наш посёлок погрузился во мрак.
На ощупь достав свечи из ящика, я чиркнула спичкой. Стараниями Юлиуса у нас частенько вырубает электричество, раза по четыре на неделе. Мы давно привыкли, но это не значит, что радуемся.
— Вот, смотри, — доктор выложил на стол лист бумаги, от края до края исписанный мелким почерком. — Я решил проблему практических испытаний Преобразователя. Да, мы не можем достать живого супериора на опыты, а выращивать младенца из приюта слишком долго, даже если накачать его синтетическими гормонами, но мы можем создать своё собственное человекоподобное существо. Практически с нуля! Здесь, как ты видишь, примерное описание предстоящего процесса по выращиванию разумного гуманоида в домашних условиях.
Я озадаченно нахмурилась:
— Ты сейчас имеешь в виду… действительно ребёнка?
— Да-да, ребёнка, так ещё называют результат репродукции человека. Но это не будет ребёнок в общепринятом смысле, — Юлиус замахал руками. — Я сказал, что собираюсь создать человекоподобное существо. Ключевое слово — существо! С геномом человека, внешностью человека, чувствами человека и поведенческими реакциями человека, но с обязательной корректировкой физико-биологических параметров.
Доктор Юлиус Алерайо превосходный специалист в области квантовой физики и генной инженерии, без преувеличения гений республиканских масштабов, но его проекты способны вызвать оторопь даже у повидавших жизнь злодеев. Однако я не удивилась особо. Чего-то подобного стоило ожидать если не сегодня, так через неделю. Эксперимент всей жизни Юлиуса вышел на финишную прямую и просто не мог заглохнуть на таком проходном этапе, как отсутствие подопытного.
Дело в том, что он, как Ленд и все люди, называющие себя героями или злодеями, супериор. Человек, с рождения наделённый ДНК с тремя нитями генов, дающей своему обладателю необычные и неповторимые способности — сверхсилы. Так Электрик, например, генерирует электричество, Анастейша передвигает предметы силой мысли, Чёрная Птица умеет летать, и далее по списку. Уникальную жизнь портит только один нюанс — у каждой способности есть своя оборотная сторона. Поле Электрика выводит из строя технику, у Анастейши настолько плохое зрение, что она едва отличает людей от деревьев даже в очках, а Птица не переносит замкнутых пространств. Не удивительно, отчего многие супериоры чувствуют себя ущербными, но ничего с этим поделать нельзя.
Нельзя было!
Юлиус потратил много лет на решение проблемы оборотной стороны, и в конечном итоге ему это удалось. Так на свет появился Преобразователь Алерайо — лазерная ДНК-установка, способная путём квантовой телепортации генов "супериор" объекта с противоположными умениями исключить негативное воздействие собственной цепочки ДНК.
Мы провели многочисленные тесты на мышах, досконально отработали механизм замены, когда наконец пришло время испытаний на людях. Разумеется, ни сам доктор, ни его приспешник выступать в роли первопроходца-добровольца не пожелали — маленький просчёт может привести к фатальной дестабилизации всего организма, а делиться своей разработкой с Ассамблеей героев или Стоградским НИИ, где могли бы помочь с проблемой, Юлиус не станет даже под дулом пистолета. Мы зашли в тупик.
И вот сегодня, по всей видимости, мы таки отыскали карту выхода.
— Я собираюсь нашпиговать нашего малыша всеми доступными нам генами "супериор", — продолжил доктор. — Понимаешь теперь, почему мне не подойдёт кто попало с улицы? В столь грандиозном деле требуется не просто супериор, а невероятно выносливая особь, способная не только выдержать коктейль из сверхсил и их негативных сторон, но так же не загнуться в процессе.
Пытаясь осмыслить услышанное, я глотнула чаю и поставила кружку на стол, промахнувшись мимо блюдца.
— Для успешных испытаний хватило бы и одного набора генов, разве нет?
Юлиус кивнул с самодовольным видом:
— Бездарностям из Стоградского НИИ хватило бы, не спорю. Что для них предел мечтаний и потолок амбиций, для меня уровень подготовишек в школе. Я хочу не просто изучить влияние Преобразователя на жизнеспособность организма после нейтрализации оборотной стороны супериор-сил, попутно я хочу разобраться с проблемой создания сверхчеловека! Сверхсупериора!
— Йё…
— Представь само совершенство, идеальное существо, превосходящее силой всех героев из Ассамблеи вместе взятых, но полностью подвластное моей воле.
Ощущая подсознательную тревогу я взяла исписанный лист с набросанным на скорую руку планом и поднесла его к огоньку свечи. Кривые строчки танцевали змейками. Юлиус умудрился разместить на один тетрадный разворот весь предполагаемый цикл от А до Я. Со сносками! То, что тут написано, фантастика даже по меркам нашего прогрессивного общества. В Республике давно никого не удивишь ни клонированием, ни оплодотворением яйцеклетки посредством ДНК сразу нескольких человек, ни выращиванием ребёнка вне утробы матери, но сверхсупериор? Больше похоже на злодейский план, чем на научное изыскание.
Глянула на босса и поймала взгляд его голубых, горящих одержимостью глаз. Взгляд фанатика, способного дойти до конца даже по самому невозможному пути.
— Твоя задумка займёт целую вечность.
— Вечность? Не драматизируй, Ники, ты учёный, а не сценаристка мыльной оперы. Чем, по-твоему, я занимался последние два часа?
Лучше бы сном, но ответила в соответствии с ожиданиями:
— Бился над задачей сокращения времени роста, достаточного для вхождения объекта в период полного созревания?
— Знакомство со мной определённо пошло тебе на пользу! Молодец, верно. Нам понадобится всего лишь семь месяцев и помощь кое-какого особенного человека. Прочти сноску под цифрой девять.
— Тут только одно слово, — сощурилась, чтобы разобрать. — Эволюция?
— Эволюций, — поправил доктор. — Давным-давно отошедший от дел злодей, правая рука самой Жизни, автор всех уродливых тварей из болот на севере от Стограда и мужик, который должен мне сотню стогов. Так уж и быть, я готов простить ему долг в обмен на возможность поработать со мной.
— Я знаю его, читала в комиксах. Но ведь он мёртв уже лет восемь, плюс-минус пару месяцев.
— Не будь такой легковерной. Этот лис живее всех живых, и у меня как раз завалялся его адресок.
Юлиус зашагал по кухне, потирая руки в предвкушении. Электрические искры с сухим треском проскакивали между его пальцами, а те, что помощнее, пытались добраться до металлического чайника на плите и ложечки в моей кружке. Ледяной ветер за окном жалобно подвывал в тон. Нынешняя зима выдалась непривычно холодной и снежной.
Несколько минут я настороженно следила за боссом. За полгода с момента нашего личного знакомства он каждую неделю радовал рабочей паранойей, но чтобы настолько сильной — никогда прежде. Сейчас доктор Алерайо был крайне серьёзен и не допускал даже малейшей тени сомнения в возможности задумки. Медленно, но верно я проникалась реальностью происходящего. Почему бы нет? Звучит интересно… хоть и немного пугающе. Есть не хилая вероятность, что вырастит он не сверхсупериора, а очередное чудовище, как знаменитый доктор Штейн веком ранее.
— Ну, что скажешь? Я гений?
Ага, с приставкой "безумный".
— Юлиус, всё это пахнет большими…
— Научными сенсациями? Спасибо, я знал, что ты оценишь. Утром возьмёшь в моей библиотеке справочник практикующего генетика, тот, с синей обложкой, и вперёд штудировать. Трёх дней тебе должно хватить, ещё даже на брошюрку по эмбриологии останется время.
Кажется, я снова начинаю его бояться…
Громко хлопнула входная дверь. Пару секунд спустя из тёмного коридора к нам на огонёк вышел Лендер. С собой он принёс холод улицы, мокрые следы с ботинок и вихрь снежинок, щедро сыпавшихся с головы и кожаной куртки. Вся его фигура излучала уверенность и спокойствие опасного человека, явно не созданного для мирной жизни. Лишь благодаря ему они с Юлиусом выжили во времена своего бурного, яркого и весьма плодотворного злодейского прошлого, окончившегося почти восемь лет назад неким подобием перемирия с официальными властями Республики.
— В чём дело, док? — без предисловий рыкнул Ленд. — Не мог подождать час, всего лишь час, пока я почищу крышу? Какого чёрта, там же не видно ни хрена! Или тебе так не терпится заполучить в свою койку сотню-другую килограммов снега?
Юлиус не позволил себе отвлечься. Ситуация слишком экстраординарная, чтобы тратить время на ненужную перепалку.
— Друг мой, — высокопарно начал он, — этот день войдёт в историю не как символическая дата смены одного года на другой, сегодня начнётся отсчёт новой эпохи!
— У тебя такие дни не по разу в месяц, — заметил Ленд будничным тоном. — Очень надеюсь, ты сейчас не про очередной генератор гроз.
Тяжело вздохнув, он прямо в ботинках прошагал по ковру, сел возле меня и сложил руки на столешницу. Я украдкой подмигнула ему и, получив в ответ мимолётную улыбку, вновь повернулась к начальнику.
— Давай, босс, срази его своей суперидеей.
Дважды просить не пришлось. Энергия была из Юлиуса фонтаном, он не мог молчать, и подробности безумной задумки полились рекой. Что интересно, удивительно продуманные для внезапного озарения. Воздух вокруг нас наэлектризовался сильнее прежнего и покалывал кожу невидимыми иголочками статического напряжения. Похоже, без света мы теперь надолго останемся. Хорошо ещё отопление в доме газовое и даже камин есть в гостиной на первом этаже, замёрзнуть нам не грозит. Но позвонить маме и Флавиусу, чтобы поздравить их с праздниками, я уже не смогу…
По задумке, всю ближайшую неделю я собиралась провести в своём родном городе, где не была с тех самых пор, как устроилась на работу к доктору Алерайо. Мой первый отпуск, предусмотренный Профсоюзом! Жаль, не срослось. Самолёт должен был вылететь два дня назад, но из-за циклона аэропорт закрыли, потом дорогу в Стоград не могли расчистить почти сутки, а теперь куда-то ехать уже нет смысла.
Выслушав столь проникновенную речь, Лендер скептически изогнул пересечённую шрамом бровь. Он как никто другой хорошо умеет делать бесстрастное лицо, глядя в которое ни за что не догадаешься, о чём его обладатель думает на самом деле.
— Вот, держи. Ты должен съездить за этим всем прямо сейчас. — Из второго кармана Юлиус вынул ещё один мелко исписанный лист бумаги и протянул его приспешнику. Ленд выждал минуту, прежде чем взять её.
— Двести девять позиций! — присвистнул он. — Ты в своём уме?
— Там ещё на обратной стороне немного. Здесь всё, что потребуется нам на первое время: оборудование, реагенты, посуда… И самое главное: живая, здоровая и генетически не изменённая яйцеклетка женщины.
Ленд перевёл взгляд на меня. Я пожала плечами — нет, наш босс не перепутал новогоднюю ночь с первым апреля, он не шутит.
— Где мне всё это взять, а, док? В центральном супермаркете?
— А то ты не знаешь где! Давай, давай, время утекает.
— Док, сейчас канун праздника, всё закрыто.
— Тем лучше — на дорогах не будет пробок. Со своей стороны я обещаю дать тебе и Ники пару дней выходных. Смотаетесь в какое-нибудь уединённое место без меня.
— Думаешь, мне нужно твоё разрешение?
— Я много чего думаю и редко когда ошибаюсь. Ну так как?
Под натиском столь заманчивого предложения Лендер предсказуемо сдался. Он давно хотел свозить меня к вулкану.
— Ох, док, даже не надейся, что в это "уединённое место" я или крошка возьмём сотовый телефон…
Расплывшись в улыбке, Юлиус положил руки на плечи друга и проникновенно произнёс:
— Будь осторожен. Будь крайне осторожен с яйцеклеткой. Не вздумай заморозить её или повредить. У нас генов "супериор" только на одну попытку, особь должна вырасти здоровой и не дебильной.
"Особь", как мило. Кого бы доктор не задумал вырастить, для меня оно будет в первую очередь человеком.
Как только за Лендером закрылась входная дверь, довольный собой доктор вспомнил о моём присутствии.
— Ники, у нас ведь есть шампанское? Открывай.
— Ты же не пьёшь.
— А разве я сказал, что буду? Сегодня великий праздник, а на все великие праздники, согласно общепринятым нормам социума, открывают шампанское.
Ещё раз крутанувшись на месте, он принялся искать в верхнем шкафчике хрустальные бокалы.
Счастливого нам всем нового года!
***
Дни рабочего безумия летели с космической скоростью.
За первые три недели Нового года мы полностью переоборудовали нашу подземную лабораторию из цитадели квантовой физики в филиал медицинского центра. Сколько это стоило денег, даже предположить не решусь. Всё оборудование было либо куплено в некой нелегальной организации "С.К.А.Т" и доработано, либо собственноручно собрано из хлама на чердаке. Так как проект строго секретный, воспользоваться помощью посторонних людей мы не могли, из-за чего мне пришлось освоить экспресс-курс инженерии под чутким руководством доктора Алерайо. Это был ад! Много чего сгорело, но ещё больше моих нервных клеток.
— Запомни, Ники: пока что-то не загорится, это не физика, — любил повторять Юлиус, доставая очередной огнетушитель.
— А пока тебя не укусит подопытный — это не биология. Ты уже говорил. Примерно, раз двадцать.
— Наконец-то ты прониклась истинным духом Науки! А когда перестанешь использовать слово "примерно", сможешь надеяться, что однажды хоть чего-нибудь добьёшься в жизни.
Будь это действительно так просто, я бы уже давно получила докторскую степень!
Когда с подготовительными работами было закончено, Лендер подвесил между полом и потолком в лаборатории внушительную стеклянную колбу на восемь кубов. Мы заполнили её питательной субстанцией (мутноватой жидкостью голубого цвета) и поместили в самый центр одинокую яйцеклетку. Юлиус оплодотворил её собственным ДНК, полученным из капли крови. Таким образом он, по сути, не соврал, когда заявил, что "у нас будет ребёнок". Воспользовавшись старыми наработками, опробованными ещё при выращивании супериор-мышей, безумный гений позаботился о наличии в ДНК зародыша третьей нити, необходимой для внедрения генов "супериор".
Контролируя процесс развития Объекта 20.20 (рабочее имя), Юлиус почти не спал весь январь и большую половину февраля. Не будь организм супериоров гораздо выносливее организма обычных людей, он бы точно загнулся или, что хуже, повредился умом. Или загнулся от повреждения ума. Правду говорят — любимое дело окрыляет! Увлечённый работой босс радовал нас адекватным восприятием действительности и потрясающей работоспособностью. А уж как радовал своих студентов из Стоградского НИИ, где отбывал назначенное судом пожизненное преподавание! По-настоящему радовал. Чтобы не терять ни минуты драгоценного времени с любимым проектом, он не придирался к ребятам на экзаменах. Посчитал, что проще расщедриться на тройки, чем задерживаться допоздна.
Я уставала как никогда прежде, и мне это нравилось. В каждом действии я чувствовала причастность к чему-то невероятно важному и чудесному, почти священному. Мы творили Жизнь!
Только к середине весны бешеный ритм сбавил обороты. Гуманоид рос и развивался согласно индивидуальному, в несколько раз ускоренному и тщательно выверенному плану. Многочисленные провода и датчики контроля состояния, понатыканные в его тело, давали развёрнутую картину состояния Объекта, благодаря чему мы знали о нём всё возможное и невозможное.
Оно росло и росло быстро.
***
Тремя месяцами ранее.
Обычно, уборкой в доме я не занимаюсь. Я дипломированный биофизик и личная ассистентка доктора Алерайо, а не домработница тире помощник по хозяйственным вопросам, но сегодня с охотой выступила в роли Золушки-добровольца. Впервые на моей памяти у нас будет гость, и не абы какой — мы ждали Эволюция! Даже не будь я заинтересована в нём, как профессионале своего дела, способном оказать неоценимую помощь, мне банально хотелось произвести на него впечатление домашним уютом.
Наш особняк находится в тридцати километрах к югу от Стограда в горном посёлке с потрясающим видом на океан. Небольшое двухэтажное строение — прекрасный образчик классического старого стиля с пристроенным гаражом и диким, давно заросшим садом. Один в один домик любимой бабушки. Вся мебель внутри старомодная, удобная и практичная, на полу ковры, на стенах выцветшие обои в цветочек, электрической техники по минимуму. Убранство и интерьеры комнат перешли хозяевам по наследству от предыдущих владельцев и выглядели, мягко говоря, лет на сто. Подземная лаборатория Юлиуса просто нашпигована современнейшим оборудованием, а Лендер ездит на шикарной машине, денег у них более чем достаточно, так почему же нельзя было купить хотя бы новую посуду?
— А зачем? — поинтересовался Ленд, когда я обратилась к нему с этим вопросом неделю назад. Покрутил кружку в руках, глянул на донышко и равнодушно хмыкнул: — Ни сколов, ни трещин, что тебя не устраивает?
— Её внешний вид. Мы будто бы в казённом пансионате живём.
— Если хочешь, купи что-нибудь другое.
И я купила. Обновила всю кухонную утварь и занавески. Давно руки чесались навести здесь порядок. Хорошо бы ещё капитальный ремонт сделать, но пока о нём лучше даже не мечтать.
К приезду гостя я постелила скатерть и водрузила по центру стола вазу с цветами диких роз из сада. Не смотря на все заверения босса о том, что мне не стоит так стараться ради бывшего ударника злодейского труда, я подходила к вопросу с позиции цивилизованного человека, умеющего быть радушным.
— Хватит мельтешить, Ники, — поморщился Юлиус. — Эволюций девять лет кряду прожил в болоте без электричества и туалетной бумаги. Для него пол, который не хлюпает под ногами, уже верх гостеприимства.
— Вы раньше работали вместе?
Я поставила перед ним кружку с чаем и подвинула сухарницу с бисквитами.
— Не долго, когда ещё была жива "Троица хаоса", — ответил Юлиус. — Слышала о псах-вымогателях?
— Разумеется. Сюжет попал в комиксы.
Злодеи пытались грабить банки при помощи науськанных псов. Выглядело это почти так же безумно, как сейчас звучит. К счастью, герой по кличке Дикий пресёк их деятельность достаточно быстро.
— Там всё переврали.
— Ты же не читал.
— Мне нет необходимости лезть в мусорный бак, чтобы убедиться в сомнительном качестве его содержимого. Убери бисквиты со стола, а то Эволюций, чего доброго, сверх меры проникнется собственной важностью.
Спорить не стала. Потом, когда доктор уйдёт из кухни, снова верну сухарницу на место.
В отличие от других злодеев, к Эволюцию — Дэмиэну Салайо, доктору в области биологических дисциплин — я всегда относилась с изрядной долей уважения. Он вступил на стезю злодейств не по собственному выбору. Общество Грандерики постаралось. Хотя надо признать, конфликт интересов не на пустом месте возник: проекты и опыты Эволюция над живыми существами даже на взгляд самых смелых учёных оказались чересчур прогрессивными и бесчеловечными. Силою своего супериора Дэмиэн способен создавать новые жизнеспособные виды буквально из случайного набора органов, а так же с успехом совершенствовать и преображать уже имеющихся зверушек. В работе для него не существовало рамок морали или этичности. Здесь они с моим боссом похожи, вот только эксперименты с катушкой Тесла не вызовут протестов в отличие от экспериментов над собачками. Сначала Дэмиэна лишили работы, а потом статуса. Но чего не смогли лишить, так это любимого дела. Теперь стараниями Эволюция все болота на севере от Стограда заселены жуткими тварями.
Я порадовалась, узнав, что он на самом деле не умер, и сейчас с нетерпением ждала возможности познакомиться лично. Всегда интересно пообщаться с уникальным человеком, по учебнику которого училась в институте.
Минут десять первого во дворе раздался шум. Новенький спортивный автомобиль чёрного цвета подъехал к самому крыльцу. Двигатель заглох, хлопнули дверцы.
Эволюций зашёл в дом, едва заметно прихрамывая на левую ногу. Не так я представляла его в своём воображении. Мужчина совершенно не походил на одичалого обитателя болот, безумного создателя тысяч невиданных и большей частью абсолютно бестолковых зверушек. В этом году ему стукнет тридцать семь, но выглядел он лет на тридцать. Дорогой костюм, осанка аристократа, аккуратная причёска и приятное лицо. Пикантность образу добавляли ярко-жёлтые нечеловечьи глаза и чуть удлинённые клыки, кончики которых виднелись из-за края верхней губы.
Следом на пороге появился Лендер. Занёс тяжёлые металлические контейнеры с чёрно-жёлтым знаком биологической опасности и аккуратно сложил их на диван. Видимо, внутри что-то подороже гормонов и стволовых клеток. Или опаснее.
— А вы, парни, не плохо устроились. — Эволюций с вежливым интересом осмотрел холл. Из рукава его пиджака выскользнула толстая зелёная змея и беззвучно шлёпнулась на ковёр. Надеюсь, она не ядовитая. — Ух ты, цветочки в вазе! Непривычно видеть вас такими миролюбивыми.
— Дэмиэн, — Юлиус поприветствовал товарища. — Рад, что ты не побоялся выползти из болот после стольких лет. С другой стороны, вряд ли о тебе сейчас хоть кто-то вспомнит. Зачем вообще понадобилась эта история с инсценировкой смерти?
— Много будешь знать, скоро состаришься.
— То-то, я смотрю, ты помолодел.
— Да просто не жру всякую химию.
Устав стоять предметом интерьера, я сделала шаг вперёд. Трудно быть заметной с первого взгляда, когда в тебе всего полтора метра роста, а светлое платьице в цветочек непредвиденным образом гармонирует с обоями.
— Это моя ассистентка Никола Райдо, — тут же представил Юлиус. — Весьма толковая девушка. Она помогла мне вырастить то, что ты сейчас увидишь. Ленд уже рассказал, зачем ты здесь?
С вежливой улыбкой протянула руку.
— Доброго дня, доктор Салайо. Зовите меня просто Ники.
Гость пожал мою ладошку обеими руками.
— Только если вы будете звать меня Дэмиэном.
Его хищные глаза с оценивающим интересом окинули мою фигуру и замерли на лице. Эволюций с первого же взгляда понял, как сильно я не похожа на Юлиуса и Лендера — не супериор и даже не злодейка. Что они нашли во мне, раз впустили в свою жизнь? А что не так со мной, раз живу с ними добровольно? Я не шибко сильна в чужих эмоциях, но могу поклясться: он смотрел на меня как на любопытный экспонат для опытов. Не вовремя вспомнилось, что среди его экспериментов значились опыты на людях. Частенько без их прямого согласия. Супериоры — и герои, и тем более злодеи — не видят в обычных людях ровню себе. Герои, правда, в подобном шовинизме вслух никогда не признаются.
— Вздумаешь поправить ей что-нибудь во внешности, я поправлю тебе нос, — пообещал Ленд, проходя мимо Дэмиэна с ещё одним контейнером.
Я снова смогла расслабиться. Мало у кого возникает желание злить Спектра — он всегда держит слово.
Надменно фыркнув, доктор Салайо выпустил мою руку из хватки, лукаво подмигнул и переключил своё внимание на Юлиуса:
— Ну-с, что это за дело, вынудившее тебя вспомнить о моём существовании? Надеюсь, не долг в сотню стогов? Не похоже, чтобы вы тут нуждались.
— О-о, тебе понравится. Идём!
Сдёрнув с вешалки белый халат и на ходу подкинув его Эволюцию, мой начальник без промедлений повёл товарища в святую святых своего гения — в нашу подземную лабораторию.
Вообще-то, начать мы должны были с чаепития. Гость наверняка устал с дороги, вид больно замученный и бледный, глоток горячего напитка не помешает. Зря, что ли, я полчаса выбирала кружки в магазине, если их никто не увидит? И бисквиты зачерствеют…
Да, смешно. Смешно было всерьёз надеяться, будто эти два фанатика на первое место поставят такую обыденную вещь, как чай. Юлиус с трудом собственным-то планам следует, чего уж говорить о чужих.
Заскочив одной ногой на табуретку, словно на ступеньку, я быстро чмокнула Ленда в щёку и тут же поспешила за ними.
Просторная лаборатория тонула в абсолютной тишине и почти мистическом полумраке. Всё лишнее оборудование давно разобрано, сдвинуто или убрано, из-за чего внушительная стеклянная колба по центру казалась ещё больше, чем есть на самом деле. Тусклая ультрафиолетовая лампа над ней давала света ровно столько, чтобы хватило не споткнуться о толстые провода на полу. Рядом маленький столик для анализов и мягкий стул, на котором я провела многие сутки дежурств. Позади рабочее место Юлиуса с едва мерцающими мониторами на стене.
Объект 20.20, моими стараниями получивший имя Парис, мирно плавал внутри колбы. За четыре месяца в питательной эссенции гуманоид достиг внушительного роста в метр семьдесят и уже напоминал не просто человекообразное существо, но уже практически сформировавшегося мужчину.
Скользнув мышью впереди докторов, я схватила со столика небольшую стопку комиксов, которые читала Парису накануне вечером, и убрала подальше в тень. Их вид умаляет драматизм ситуации и существенно снижает градус пафоса, а тот факт, что все они так или иначе связаны с Чёрной Птицей — самым нелюбимым героем подавляющего числа злодеев — гарантированно не приведёт в восторг нашего гостя.
Юлиус в курсе, чем я занимаюсь, пока он вынужден диктовать лекции в НИИ, и предсказуемо считает моё маленькое хобби пустой тратой времени. "Ты зря сотрясаешь воздух, Ники", — ворчит чуть что. — "Даже если Объект услышит тебя сквозь толстое защитное стекло и слой жидкости высокой плотности, то вряд ли разберёт хоть слово, не то что смысл". В чём-то он прав. На данном этапе развития мозг Париса находится в состоянии овоща, максимум способного поддерживать жизнеспособность организма. Но есть важный нюанс: энцефалограф говорит обратное! Во время моего чтения показатели мозговой активности Париса пусть не существенно, но изменяются. Низкие гамма волны дают устойчивую частоту в сорок герц, что свидетельствует о ментальных процессах. Он в сознании и, возможно, уже гораздо больше, чем просто физическая оболочка.
— Вот он, алмаз, ждущий огранки. — Юлиус азартно потёр руками. — Знакомься: Объект 20.20.
Разглядывая гуманоида, Эволюций по-птичьему склонил голову на бок. В жёлтых прищуренных глазах светился неприкрытый интерес. Он медленно подошёл к колбе и с искренним восхищением приложил ладонь к стеклу.
— Поразительно! Я всегда знал, что если у тебя и будет ребёнок, Юлиус, то породишь ты его без участия женщины.
— Эй, привет! Вон моя ассистентка стоит. Разве я не упомянул о её помощи шестнадцатью минутами ранее?
Эволюций с намёком оскалился:
— Да неужели?
— Для того, кто предпочитал набирать в практиканты одних девчонок, что-то ты больно подвержен гендерным предрассудкам о несостоятельности женщины привнести хоть какой-либо вклад в будущее науки.
— Док, он другое имел в виду, — негромко заметил Лендер, подкравшийся сзади. — Физиологическое.
С недовольным видом прислонившись плечом к дверному косяку, он скрестил руки. По неизвестным мне причинам Ленд недолюбливал существо из колбы и даже дал ему обидную кличку "жутик". Подозреваю, дело в долгосрочных перспективах, о которых наш босс ещё даже не задумывается. Доктор Алерайо жаждет получить игрушку любой ценой, вот только потом живого человека не сложишь в коробочку на чердаке, когда наиграешься…
— Как примитивно, — скривился Юлиус, уловив двоякость смысла. — Теперь мне понятно, Дэмиэн, почему у тебя только одна докторская степень.
— А мне не понятно, как ты смог заполучить вторую с таким-то соображением.
— Я бы и третью взял, но нашлись дела поинтереснее. Сейчас, кстати, тоже. Смотри внимательно. — Подойдя к товарищу, он встал рядом. — На данный момент Объект всего лишь человеческая болванка, супериор-болванка, если точнее. Все базовые органы на месте, лёгкие функционируют в тестовом режиме, нервная система сформирована: вегетативная включена на сто процентов, соматическая полностью выключена. Мозговая активность, если верить датчикам, удовлетворительная. Ники, подай "анатомический" журнал за апрель.
Взяв с рабочего стола толстую тетрадку в зелёной обложке, послушно протянула начальнику. Тот открыл её на странице с вклеенной на несколько разворотов таблицей, и вручил Дэмиэну.
— Вот здесь подробности.
— Хм… — Эволюций пробежался глазами по колонкам. — Отличная работа. Судя по данным, тебе понадобится не больше трёх месяцев, чтобы завершить процесс. На кой тебе моя помощь?
Чуть замявшись, Юлиус ответил:
— Восемьдесят шестая страница.
Послюнявив палец, Дэмиэн пролистал вперёд, пока не нашёл раздел, посвящённый мозгу и динамике его активности.
— Хм, — снова хмыкнул. — Вот оно, значит.
Юлиусу нелегко признавать, но одного его гения недостаточно, чтобы наделить гуманоида разумом. На данном этапе развития Парис действительно был овощем и тенденции к улучшению ситуации не наблюдается. Если оставить всё, как есть, на выходе мы получим в лучшем случае глубокого дауна. Проводить на нём испытание Преобразователя попросту нецелесообразно, ибо вопрос влияния замены части нуклеотидов ДНК не будет рассмотрен всесторонне. Юлиус никогда не решится использовать на себе или Лендере половинчатую технологию. Не спорю, риск дело благородное, но в некоторых случаях крайне глупое. Уж слишком высокие ставки.
— Любопытная задача, не правда ли?
— Так-так-так, итак…
Эволюций прошёлся вокруг колбы. Теперь он рассматривал Париса не просто праздным взглядом, в нём зажегся огонь неподдельного профессионального интереса, способный спалить границы разумного.
— Для начала сделаем пару операций, — прикидывая будущие действия, он жадно облизнулся. В сиянии ультрафиолетовой лампы его глаза горели фонарями, будто у совы. — Сердце хиленькое, надо его укрепить, прежде чем запускать лёгкие в полную силу. А запустить их надо срочно, пока организм не начал подстраивать органы под ограниченную подачу кислорода. Он уже задыхается, разве не видишь?
— Уровень кислорода в крови в пределах нормы.
— Для существования в банке и только. Или ты планируешь оставить его тут навечно?
— В крайности-то не впадай. Больно дорогая рыбка, чтобы держать в аквариуме.
— Тогда, вытаскивайте его из жижи. Девон заканчивается, наступает Карбон и рыбы выползают на сушу.
Именно этого нам так не хватало — независимого, свежего взгляда биолога. Мы ночами не спали, пытаясь учесть все факторы, но Юлиус всё же больше физик, привык работать с точными переменными и получать предсказуемый результат, а у меня, чего таить, и образование не то и опыта явно недостаточно. Работа с настолько сложными живыми и постоянно меняющимися объектами требует солидной практики, не удивительно, что мы не смогли просчитать все нюансы.
— Как закончим с лёгкими, отредактируем эндокринную систему. В мозг сунемся в самую последнюю очередь. Не обещаю, что "малыш" станет отличником, но вилку от ложки отличить сумеет. Интеллект — это лотерея. Повезёт, если удастся уйти в ноль. Ну, чего стоим? Приготовьте стол, мне нужен прямой доступ к телу.
— Минуточку, — я перевела взгляд с одного доктора на другого. — Мы займёмся этим прямо сейчас?
Юлиус улыбнулся мне с нарочито невинным выражением на лице:
— А у тебя есть другие планы, Ники? Смею напомнить: четверг, две минуты второго, разгар рабочего дня.
Понятливо кивнула. Пора бы привыкнуть и не задавать глупых вопросов. Не первый день знаюсь с доктором Алерайо, а всё как маленькая.
— В вашей норе сыщется скальпель?
Вместо ответа Лендер задел ботинком металлический ящик у стены с новеньким хирургическим инструментарием. Покупали наборами на все случаи, Эволюций оценит. Ещё тут есть перчатки, защитные халаты, очки и тонна перевязочного материала.
— Кровь?
— Первая группа, двадцать литров.
— Реанимация?
— Только экстренная, уж постарайся не зверствовать.
— Всякое случается. Где есть жизнь, там всегда есть смерть. Непреложное правило биологии.
— Физики, — поправил доктор Алерайо.
— А я уверен, что биологии, — огрызнулся доктор Салайо.
— Силы одной природы возникают попарно, равны по величине, противоположны по направлению — третий закон Ньютона. Не напомнишь: каким боком Ньютон относится к биологии?
Эволюций собирался что-то ответить, но в последний момент передумал и махнул рукой:
— Я уже и забыл, как с тобой тяжело, Электрик. Ладно, вернёмся к делу. Девушка толковая ассистентка? Не испугается вида внутренностей?
— Не попробуем, не узнаем, — я не стала бравировать раньше времени.
— Прекрасно. — Дэмиэн весело улыбнулся мне и снова уставился на Юлиуса. За всё время в лаборатории он ни разу не моргнул. — Уже решил, какой ограничитель поставишь Объекту? Я мог бы убрать синтез незаменимой аминокислоты в его организме или, что лучше, сделать ему прочную привязку к территории с центром на месте вашего дома. Заложу на уровне ДНК радиус ареала в десять километров, должно хватить.
Мой начальник задумчиво сморщил нос. Нет, об этом он ещё не размышлял. Хватало других забот, более актуальных. А идея-то, на самом деле, здравая. Все зверушки в болотах Эволюция инстинктивно не покидают место рождения и неспособны к размножению в неволе. Взвешенная предосторожность. Если бы эти мутанты расползлись по лесам, организованной экосистеме округа пришёл бы конец. А затем республиканской, континентальной и, наконец, мировой.
— Мне не нужна собака. Мне нужен человек, а не его пародия. Я планирую несколько изменить Объект на уровне ДНК посредством локального облучения отдельных её фрагментов, — босс тщательно подбирал слова, чтобы не выдать самое важное во всей канители. — В гены лишний раз лучше не лезть.
Дэмиэн равнодушно пожал плечами. Раз Юлиус не беспокоится, чего ради он должен? Если потом и возникнут проблемы, его они не коснутся.
— Ну-с, почему мы всё ещё стоим?
— За работу! — скомандовал доктор Алерайо. — Дел предстоит много.
Эх, надо было пообедать, когда была возможность.
***
Не зря мы возлагали надежды на помощь Эволюция. Она оказалась поистине неоценимой. Болотный гений прожил у нас почти две недели. Ровно столько понадобилось времени, чтобы довести до ума все органы и системы Объекта 20.20, включая мозг. Дэмиэн заложил ему навыки ускоренного обучения, а так же простимулировал зону долгосрочной памяти и восприятия действительности, благодаря чему нам не пришлось годами ждать, пока Парис достигнет эмоциональной зрелости. Просто феноменально! Мы получили полноценного, здорового, соответствующего всем нашим запросам человека в рекордный срок. Вплоть до цвета волос и тембра голоса. Настоящее чудо. Генетика!
К середине июня, на несколько дней раньше запланированной даты, мы с Юлиусом вывели Париса из искусственной комы. Как любой новорожденный, поначалу он ничего не знал об окружающем его мире, не умел разговаривать и даже ходить. Но на этом всё сходство заканчивалось. Парис схватывал информацию буквально на лету! К вечеру второго дня он уже освоил книжку "Мама, я иду в школу", а на утро третьего Юлиус подарил ему старый, потрёпанный учебник "Электричество и магнетизм", носящий больше символический характер. Мой босс лучился неподдельным счастьем. Его проект функционировал как надо и без сбоев. Оставалось самое важное — стать супериором.
К первому июля Парис был полностью готов к испытанию Лазерной ДНК-установки. Доктор Алерайо тщательно отобрал заготовленные образцы генов "супериор" по принципу силы и антисилы, сочетание которых позволит свести на нет негативные стороны друг друга. Так Парис получил способности к:
— электрогенезу (сила Электрика) и технопатии (сила Технодоктора);
— сверхсиле и умеренной регенерации (сила Спектра) и обострённым чувствам (сила Сенсика);
— полётам (сила Чёрной Птицы) и телекинезу (сила Анастейши);
— пирокинезу (сила Огненного Маркуса) и гидрокинезу (сила Водяной Кэзэндры).
Внушительный набор, всем возможностям и тонкостям которого Парису предстоит учиться гораздо дольше, нежели школьной программе с первого по двенадцатый класс.
Осечек не было, внедрение чужеродных генов прошло по плану. Они хорошо прижились и давали стабильные, положительные результаты. Единственная необъяснимая вещь, с которой мы столкнулись на данный момент, это странные результаты энцефалограммы. Когда человек засыпает и пребывает в состоянии глубокого сна, в его мозгу доминируют медленные дельта волны. У Париса же мозговая активность никогда не опускалась за границу тета волн, для которых характерно сумеречное сознание — состояние сильной расслабленности, медитации и гипноза. Обычный человек не может подолгу оставаться в нём. Возможно, такова изначальная особенность организма Париса или же побочное действие манипуляций с генами. Пока не знаем.
Впереди месяцы тщательных наблюдений, и только после всестороннего изучения вопроса Юлиус отважится применить Преобразователь на себе и Лендере, как было задумано с самого первого дня очень, очень давно.
***
Неделей ранее.
— Ему нужно больше свободы.
— Ещё больше? — Юлиус выразительно обвёл взглядом помещение, верх щедрости, на его взгляд.
Я расхаживала по малой гостиной комнате на первом этаже, в которой кроме камина, антикварного книжного шкафа и старого радиоприёмника ничего не было. Раньше не было. Сейчас на полу лежали доски, баночка с разномастными гвоздями и плотницкий инструмент. Лендер трудился над сборкой кровати и маленького столика. Молоток в его сильной руке забивал гвозди неровной шеренгой без какого-либо старания. Пора бы Парису получить отдельную комнату, а лаборатории вернуть её первозданный вид. Отныне мы не будем прятать Объект 20.20 за прочной стальной дверью с кодовым замком, как чудовище Штейна. Он не заслужил клетки. Добрый, внимательный, спокойный и любознательный парень никогда не спорил и не жаловался. Его лицо всегда освещала приветливая улыбка, когда я читала ему комиксы в перерывах между тестами доктора Алерайо. Сама не ожидая, я подружилась с ним гораздо сильнее, чем рассчитывала.
— Если ты не дашь ему возможность изучать мир самостоятельно, рано или поздно он взбунтуется. Ты создал не робота, а личность. Хотел человека, теперь уважай его желания.
— Зачем? — искренне удивился Юлиус. Он сидел на подоконнике и с деловым видом вертел в руках инструкцию по сбору мебели, хотя всю работу выполнял Ленд. — Я его генетический отец, он в любом случае не посмеет ослушаться меня.
Серьёзно? Детство самого Юлиуса покрыто для меня мраком тайны. Среди его студентов в НИИ Рэмируса ходят слухи, будто он прибыл на землю с ужасно злобной планеты, но это, конечно, не так, хоть и звучит весьма правдоподобно. Юлиус был ребёнком, и я почему-то сомневаюсь, что послушным, раз избрал путь злодея. Неужели он не помнит дух подросткового бунтарства?
— Дети, особенно взрослые дети, частенько не подчиняются родителям, даже очень хорошим, и уходят из дома.
— Для чего Объекту куда-то уходить? Вокруг мир идиотов, с ними он разучится думать. Ты ведь не ушла после окончания испытательного срока.
Не стала говорить ему, что у меня просто не было выбора.
— Между мной и Парисом большая разница: я пришла сюда по своей воле, сама выбрала эту жизнь и эту работу, а он… Он здесь родился и безвылазно жил буквально все свои тридцать два дня.
— Более чем достаточно времени, чтобы проникнуться моими идеями и отныне не возыметь желания променять свет истины на мрак предрассудков.
Легче решить уравнение Янга — Миллса, чем доказать Юлиусу то, что нельзя выразить цифрами. Это битва с ветряной мельницей!
С самого первого дня я решила сделать всё, чтобы Парису понравилось здесь. Именно доверительные отношения основа плодотворного сотрудничества, когда как при воспитательных методах доктора Алерайо легко почувствовать себя угнетённым. Мы взвалили на себя колоссальную ответственность, теперь надо соответствовать.
— Крошка права, — Лендер неожиданно занял мою сторону. Тут какой-то подвох? Я с недоверием уставилась на его широкую спину, обтянутую чёрной футболкой. Во всём, что касается Париса, мы с ним давно не можем найти общий язык. — Больно ты беспечен в последнее время, док. Куда засунул свой здравый смысл, а? Жутик взбунтуется и когда, — Ленд подчеркнул это слово, — когда он это сделает, никому мало не покажется. Вместо того, чтобы собирать ему кровать, мы должны собирать оружие, которое сумеет его остановить.
А вот и подвох. Узнаю типичного Спектра — всегда рассматривает события по самому плохому сценарию и считает силовой метод решения самым быстрым и эффективным. Не смотря на то, что такой подход постоянно себя оправдывал, меня это злило.
Юлиус пренебрежительно фыркнул:
— Не будь нытиком, я всё держу под контролем. Ты только представь, каких вершин мы сможем достичь его руками! Герои не знают ни о нём, ни о его способностях, им в голову не придёт, что во-первых: это один супериор, а во-вторых: что мы с тобой каким-то боком с ним связаны. Они его не поймают…
— И я о том же! — едва не прорычал приспешник. — Это только вопрос времени, как скоро он поймёт, что может творить всякую херню и наказания за неё не последует.
Юлиус ничего не успел ответить, я была быстрее:
— Ленд, почему ты так не справедлив к Парису? Он сложное, многоуровневое существо, способное думать о последствиях и отдавать отчёт своим действиям, а ты смотришь на него, как на внезапно заговорившую табуретку.
Лендер даже не повернулся, всё так же методично забивая гвозди. С такими темпами железа в будущей кровати будет больше, чем дерева.
— Потому что он не настоящий человек. Настоящие люди ошибаются, имеют недостатки и слабости, с ними интересно, а этот болванка, идеальная модель и снаружи, и изнутри.
— Ты сам не даёшь ему даже шанса попробовать подружиться с тобой! Твоё равнодушие его обижает.
— Зато твоё нет… Чёрт! — Он с такой силой ударил по гвоздю, что молоток проломил доску насквозь и застрял в ней. Резко выдернув инструмент, Ленд швырнул его на пол и встал. — Схожу за гвоздями.
Переступив шеренгу сложенных прямо на ковёр досок, он начисто проигнорировал замечание Юлиуса о том, что все гвозди здесь, и в несколько широких шагов вышел из комнаты.
Да что он так взъелся на ровном месте? Обычно Ленд хорошо скрывает свои эмоции. Для человека, чей супериор притупляет девяносто процентов тактильной чувствительности, это не сложно. Другое дело с настроением — с ним сладить не так просто. Никогда в жизни я не видела Лендера таким злым. Сейчас он напоминал злодея, которым когда-то был, пугающего, жёсткого и непредсказуемого.
— Ленд!
Я выбежала следом за ним на улицу и нагнала только в гараже. Просторное помещение с настежь открытыми железными воротами прятало в прохладной тени чёрную машину, старый диван, сейф-дверь в подвал, набитый оружием, и целую тысячу ремонтных мелочей на все случаи жизни. Тут было уютно даже на мой далёкий от автомобильной темы взгляд. Не удивительно, ведь Ленд проводит здесь почти всё время, когда мы с Юлиусом работаем в лаборатории.
— Лендер Драйко, погоди хоть минуту, — остановила его, хватанув за руку. Он неохотно послушался и повернулся ко мне. Из-за внушительной разницы в нашем росте (полтора метра против двух) я почти всегда вынуждена смотреть на него снизу вверх. — Что происходит? Только не делай вид, будто во всём виновата комната для Париса. Ты в последнее время сам не свой, бесишься с пол-оборота, а когда я пытаюсь узнать причину, уходишь от ответа.
Его тёмно-зелёные глаза нехорошо сузились. Я нахмурилась, но руку не отпустила. Не смотря на его очевидную безжалостность и резкие черты лица человека, не привыкшего подчиняться, Лендер давненько не пугает меня ни в каком из своих состояний. С ним я в безопасности везде и всегда.
— Да, я бешусь, крошка, потому что я единственный человек в этом доме, кто не в восторге от Париса, — это имя он прошипел. — Твою ж налево, даже ручная крыса и та с его рук не слазит! Если доку так нужна собака, завёл бы болонку.
— Не говори глупостей. Юлиус создал его с вполне конкретной целью — избавить себя и тебя от негативной стороны ваших супериор-сил. Напомнить, как долго вы шли к этому? Я, между прочим, здесь по той же самой причине. Расскажи, что тебя не устраивает на самом деле?
Устав задирать голову, вынудила Ленда сесть на ящик с песком, стоящий возле канистр с бензином, и положила ладони на его плечи. В этот раз он не уйдёт от ответов. Мне до смерти надоела неопределённость последних недель. Я даже на работе не могу сосредоточиться и, хоть убейте, не вспомню, какой комикс читала Парису вчера вечером. Кажется, что-то про Ферзя…
Лендер с видимым трудом заставил себя остаться на месте. Я не удержу его при всём желании, он прекрасно это понимал. А я прекрасно понимала, что ему жутко хочется во что-нибудь пострелять, выпустить многодневную ярость наружу.
— Мне не нравится, как жутик на тебя смотрит, — тем не менее, его голос оставался спокойным до дрожи. — Вовсе не как на друга, а как на женщину. Привлекательную и соблазнительную.
— Парис никогда не видел других женщин, только на картинках. Не удивительно, что я вызываю в нём любопытство. Только поэтому.
— Ну конечно.
— Для него сейчас всё чудо, каждый день новые открытия. Он наслаждается всем, что узнаёт. Позавчера, например…
— Крошка, ты действительно не замечаешь или намеренно притворяешься?
Его слова удивили меня. Не та их часть, в которой он заметил нарастающий интерес Париса к моей персоне. К сожалению, эти опасения вовсе не беспочвенны, но абсолютно бессмысленны. Я попыталась перевести тему и, похоже, не получилось. Неужели дело в ревности?.. Нет, Лендер не склонен подчиняться эмоциям и в фантазиях замечен не был. Он супериор, а у этих ребят с самооценкой всегда всё в порядке. Собственничество, ещё соглашусь, но точно не ревность. И не опасения, что Парис выйдет из-под контроля. Тут что-то другое, и началось оно раньше, чем мы вынули Объект 20.20 из колбы.
Я озадаченно посмотрела на Ленда.
— Не хочешь рассказать мне, что тебя тревожит? — спросила прямо. — Ты почти никогда не бываешь дома, а когда бываешь, держишься в стороне. Думаешь о чём-то, и я никак не могу понять о чём. Да я мысли Юлиуса начала понимать, а это всё равно что раскрыть тайну мироздания, но с тобой… Ленд, пожалуйста, в чём дело?
— Ты не захочешь это услышать.
— Мне решать, но чего я точно не захочу услышать, так это ещё хоть одно слово о Парисе.
— Отлично. Дело во всём, — он обвёл рукой пространство вокруг. — В мирной жизни. В Юлиусе. Во мне самом. В нас.
— В нас?
От пришедшей в голову догадки не сразу смогла вздохнуть. Мы с Лендом не подходим друг другу, кто угодно заметит. У нас разное прошлое, интересы, суждения о жизни и подходы к решению проблем почти всегда направлены в диаметральные стороны. Мне это нравится, но как долго это будет нравиться ему? Я учёный и верю в статистику, а статистика не в пользу противоположностей.
— Крошка, я… — Ленд хотел что-то ответить, но в последний момент передумал и сказал другое: — Извини. Не ожидал, что прозвучу так грубо.
— В нас?
Он поморщился, правильно истолковав выражение моего лица.
— Проклятье, Ники. Я не это имел в виду. Вообще не это.
Всеми силами попыталась подавить нехорошие предчувствия, но не получилось.
— Тогда, что?
— У меня просто дурное настроение, не бери в голову, отлично? Я люблю тебя, ты ведь знаешь, правда?
Как бы он не пытался уйти от ответа, сомнений нет: дело точно в нас.
Натянуто улыбнувшись, я кивнула и легонько провела ладонью по его колючей щеке. Ленд счёл жест за приглашение и без дальнейших разговоров поцеловал меня. Затем встал лишь для того, чтобы закрыть ворота с этой стороны. Унять ярость можно не только стрельбой из револьвера.
***
Часом ранее.
24 июля. Месяц выдался жарким. Невесомые облака редко закрывали палящее солнце, успевшее раньше срока выжечь траву до бледно-жёлтой зелени. От его удушающего действия не спасали ни лёгкий ветерок с гор, ни близость океана с прохладным течением. Разогретый воздух поднимался маревом с раскалённой земли и загонял людей под крыши поближе к кондиционерам и стаканам с холодной водой. Так всегда в Грандерике: за непривычно морозной зимой идёт непривычно жаркое лето.
Сегодня в Стоградском НИИ имени Рэмируса день защиты дипломов по специальности "генетика и генная инженерия". Доктор Алерайо, как член Республиканской аттестационной комиссии, обязан присутствовать в институте с одиннадцати утра и до позднего вечера. Именно эту обязанность в работе преподавателем он искренне любил и отлынивать от неё не собирался.
— Экзамен теоритический, удовольствие реальное! — в хорошем настроении напевал Юлиус, поправляя бабочку на шее.
Клетчатый пиджак и брюки его парадно-выходного костюма были пошиты из шерстяной ткани. Не лучший выбор для плюс тридцати, однако доктор наотрез отказался надеть что-то другое. Старомодная одёжка, годящаяся для профессора археологии, такого же древнего, как его экспонаты. При встрече даже не догадаетесь, что перед вами знаменитый на всю Республику бывший злодей. Пока не пообщаетесь с ним пару минут, конечно же.
— Будь помягче с ребятами, — попросила без особой на то надежды. С некоторыми из них я успела неплохо познакомиться, когда заменяла босса на лекциях.
Профессор Мийло, в прошлом соратник Юлиуса по "Великой троице хаоса" и коллега по преподавательской работе в настоящем, как-то рассказывал, что в предыдущем году доктор Алерайо завернул дипломы у большей половины сдающих студентов. Не просто так, разумеется. Он сумел внятно аргументировать свою позицию, но все прекрасно понимали, что он придирался. Был скандал.
— Не переживай, я поставлю им хорошие оценки, — беспечно фыркнул Юлиус. — Только не всем. И не сразу.
— Помни о справедливости.
— О справедливости, серьёзно? Иногда мне кажется, что ты веришь в систему образования больше, чем она верила в тебя. Так… — он открыл дверцу пассажирского сиденья. — Сегодня у тебя выходной, Ники, но я уверен: ты захочешь взять анализ крови у Париса, прежде чем начнёшь отдыхать. Ленд, заводи машину. Через двенадцать минут мы должны быть на месте.
— Отлично, док, — Лендер подкинул ключи в руке. — Успеем заехать за кофе. Пока, крошка!
— Удачного дня, — я помахала им вслед.
Когда чёрный автомобиль скрылся за первым поворотом серпантина дороги, закрыла кованую калитку и отправилась в дом.
Сегодня мне предстояло провести целый день наедине с Парисом. Не впервые, но в прошлый раз он едва по слогам читать научился и ему нельзя было покидать лабораторию. А сегодня я обещала показать ему океан. Ни Юлиус, ни Ленд об этом не знают, иначе бы не разрешили каждый по своим причинам. После того разговора недельной давности мы больше не поднимали тему свободы Париса. Она повисла в воздухе и в любой момент снова могла превратиться в проблему. Лучше не доводить. Чего бы Юлиус ни говорил, но он, подобно своему другу, на самом деле не считал Париса полноценным человеком, только инструментом своих амбиций. Исправить это не в моих силах, но сгладить углы можно. Я по-прежнему была убеждена, что секрет контроля не в жёстких ограничениях, а в доброжелательном отношении. Каким бы образом не был создан Парис, он не вещь, не бесправный робот. Он живёт, мыслит и чувствует.
— Никола? — Парис мягко поднялся с дивана и уставился на меня вопросительным взглядом удивительных глаз цвета радужного опала.
Светловолосый, высокий и почти так же крепко сложенный, как Ленд, он обладал породистым лицом с правильными чертами, на которое будет приятно смотреть и пропитым мужикам с охотничьего кордона и гламурным женщинам-кисам из модного клуба. Он уродился таким по чистой случайности. Начиная работу, Юлиус не преследовал цель сделать красавчика, мечту юных дев, весь упор шёл на внутреннее содержимое. Видимо, внешность Парису досталась от неизвестной матери, той женщины, чья яйцеклетка легла в его основу. Её имени мы никогда не узнаем, да это и не нужно.
Я хитро ему подмигнула:
— Идём!
Анализы потом. Мне самой до смерти надоело сидеть здесь лабораторной мышью. Хватит любоваться океаном с высоты посёлка, время остановить шустрое колёсико калейдоскопа жизни и расслабиться. Хотя бы на один день.
Спустившись по крутой, заросшей колючими травами тропинке, мы с Парисом вышли на каменистый пляж. Песка на нём не было, только у самой кромки воды серела узкая полоса, почти полностью закрытая прибитыми течением водорослями. Зеленоватые волны лениво накатывали на берег и неохотно отступали обратно. Ветер молчал, отчего горьковатый запах йода в воздухе ощущался сильнее обычного. Кроме нас тут никого нет. Купаться на этом пляже нельзя, сильное подводное течение отрезвляет даже самых отчаянных серфингистов, а для пикников есть места куда живописнее серых негостеприимных скал.
Я сняла туфли и босыми ногами ступила на прогретый солнцем камень возле самой воды. Тихо здесь. Спокойно. Почему же тогда у меня никак не получается достичь желанной гармонии?
Парис встал рядом. Он разглядывал меня с видимым интересом, будто голодный лев молодую зебру. До слов Лендера я не замечала, насколько его взгляд не походит на дружеский. Теперь же не могла этого игнорировать и вернуть былую непринуждённость не получалось чисто инстинктивно.
— Знаешь, о чём я размышляю по ночам? — задумчиво поинтересовался он, подняв голову к небу.
— Разве ты не спишь?
— Нет. Вы так думаете, а я вас не разубеждаю.
— Показатели энцефалографа не могут врать.
— Только если я не подделаю их. — Парис улыбнулся. ДНК Технодоктора наградила его способностью управлять техникой, просто пожелав того. — Мне хватает пяти часов сна один раз в восемь дней. Всё остальное время я либо лежу и думаю, либо выхожу во двор и смотрю на звёзды.
Мы с Юлиусом замечали за ним "неправильную" активность мозговых волн во время фазы сна, но сошлись во мнении, что таков вариант нормы для организма, изменённого чужими супериор-генами. Оказывается, всё проще — нас ввели в заблуждение.
Я глянула на него, хмуро сдвинув брови.
— Это очень серьёзно. Почему ты не говорил раньше?
Оценив моё недовольство, Парис загадочно улыбнулся:
— Юлиусу нельзя доверять. Он и Лендер плохие люди.
— Вот сюрприз, — я неловко рассмеялась в попытке справиться с неожиданным удивлением. — Почему же они плохие?
На секунду мне показалось, что Парис всего лишь неудачно пошутил, но следующие его слова развеяли иллюзию на корню:
— Они злодеи, разве нет? — его приятный голос звучал почти торжественно.
— Нет! Уже нет.
— Злодеи всегда остаются злодеями.
— Ты говоришь совсем как Дикий. Он тоже не умеет в серое. Откуда взялась такая глупость в твоей голове?
— Ты сама читала мне комиксы.
— Проклятье, — ругнулась сквозь зубы. — Не всё, что написано там, правда! Мы уже говорили об этом не один раз.
— Значит, Электрик и Спектр не повинны в полном обесточивании Стограда в день выборов президента? И генератора гроз не было? И дочь императора Южного царства сама себя похитила? И одновременное ограбление десяти банков просто сбой в системе сигнализации?
— Кое-что действительно было, — вынужденно призналась. По какой-то нелепой случайности из всего разнообразия сюжетов, что мы читали, он выбрал именно произошедшие на самом деле. — Но ведь сколько лет прошло, сколько всего случилось после. Целая жизнь!
— Не оправдывай их, Никола. Со мной тебе не нужно этого делать.
— В мыслях нет никого оправдывать, кого надо оправдал суд.
— Продажный суд.
Здесь правда за ним. В судебной системе Грандерики давно творится либеральный бардак победившего гуманизма, но поспорим об этом в другой раз.
— Прекрати мыслить шаблонами комиксов. Они выдумка для тех, кто хочет развлечься за чашечкой чая, а вовсе не планирует разбираться в тонкостях психологии общества. В реальной жизни целая прорва нюансов!
Отчего-то возникло такое чувство, будто я выступаю адвокатом дьявола. Творится нечто маловразумительное, какой-то непонятный сон… происходящий на самом деле.
— Я способен отличить фантазию от действительности.
— Получается, не способен. Юлиус и Лендер не злодеи, никогда больше не говори так.
— Тебе не место с ними. — Внезапно Парис взял меня за руку и покровительственно заглянул в глаза, словно я маленькая потерявшаяся девочка. — Вот об этом я думаю каждую ночь. Ты хорошая, само солнце, без которого на земле царила бы тьма. Звёзды, несоразмерно прекрасные и манящие. Сокровище, слишком ценное для такого человека, как Лендер.
Мне никогда не делали столь велеречивых комплиментов. Дариус обходился дежурным "сегодня ты хорошо выглядишь, Ники", а Ленд умудряется выражать свои чувства без слов. Почему-то стало откровенно не по себе, даже тёплый камень под ногами перестал греть.
— Зачем ты говоришь так? — спросила севшим голосом. Боюсь, всё остальное мне не понравится ещё сильнее предыдущего. Поезд сошёл с рельсов и мчал в каньон, ни одна сила на земле не остановит его. — Я там, где хочу быть и с кем хочу.
Парис неправильно истолковал моё изменившееся настроение:
— Не скрывайся предо мной! Осуждать человека, которому просто не дали выбора, последнее дело. Я знаю тебя и твою светлую душу, ты не способна на зло… И противиться злу тоже не способна. Юлиусу незнакомо уважение, он жестокий человек, бояться его не слабость. Истинную суть твоих отношений с Лендером я тоже вижу. Он принуждает тебя быть с ним.
— Что за чушь ты несёшь? — резко выдернула руку. — Я по своей воле с Лендером.
Несчастный кот Шрёдингера, в какую же степь его занесло?! С одной стороны, забота Париса о моём благополучии трогательна, но сейчас он конкретно перегнул палку. Дальше дискутировать с ним полностью расхотелось. В этот момент я бы с радостью запихнула его обратно в колбу.
Принуждает меня Лендер, ага щаз! Как рабыню, что ли?
Спрыгнув с камня, в ярости принялась надевать туфли.
— Ты вообще ничего обо мне не знаешь, — прошипела сквозь зубы. — И о Лендере тоже.
— Тебе нравятся герои, Никола, а никак не злодеи.
Столь бесхитростный ответ разозлил ещё больше.
— Люди противоречивы и неоднозначны. На разных плоскостях восприятия нам могут одновременно нравиться совершенно противоположные вещи, это нормально. Да, я восхищаюсь героями и тем, что они делают для Стограда, но выбрала Лендера. Я люблю его, ясно? Разговор окончен. И наша прогулка тоже. Идём домой.
— Нет, всё только начинается.
Вопреки нашим договорённостям ни под каким предлогом не пользоваться своими супериор-силами вне лаборатории без разрешения, Парис оторвался от земли, подхватил меня на руки и взмыл в воздух. Не успела я возмутиться, как мы очутились на небольшом скалистом выступе посреди океанских волн. Несколько серых чаек, недовольных появлением гостей, с противным криком тут же поспешили прочь. Маленький пятачок два метра на два, о который спотыкались бегущие к берегу волны, находился всего в пятидесяти метрах от большой земли, однако даже такое расстояние по-настоящему пугало. Не люблю места, откуда можно выбраться только вплавь.
Ноги едва не разъехались на мокром камне, покрытом тонким слоем зеленоватой тины. Брызги ленивых волн сразу же промочили туфли и подол платья.
— Немедленно верни меня обратно, Парис! — приказала со всей строгостью учительницы геометрии. — В сторону шутки, я тобой недовольна.
А уж как будут недовольны Юлиус и Лендер, благоразумно промолчала.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза, Никола, милая. Здесь, со мной, между землёй, водой и небом ты можешь быть свободна ото всех своих страхов. Ты слишком долго была в плену обстоятельств, слишком слабая и хрупкая, чтобы им противостоять.
— Ты вообще меня слушал?
Неужели это всё тот же Парис, с которым мы пришли сюда? С трудом верится. В какой момент и кто его подменил? Но самое главное: как всё исправить до возвращения Юлиуса?
Минутку, он сказал "между землёй, водой и небом ты можешь быть свободна"?
Несчастный кот Шрёдингера, да это же сцена из комикса "Морская болезнь", самого первого из целой вереницы тех, что я читала ему весной, за месяц до вмешательства Эволюция! В том номере Чёрная Птица спас прекрасную заложницу из лап злодея Рыбки, но совершенно точно не влюблялся в неё, и тем более не требовал смотреть в глаза никакой правде.
— Тебе нужен герой, тот, кто по достоинству оценит тебя и спасёт не только из лап Лендера, но и от самой себя.
Ещё раз скажет, что Ленд мне не пара, и я его стукну, клянусь собственным финансовым благополучием.
Глубоко вздохнула, унимая гнев, и призвала на помощь всю свою выдержку.
— Сейчас мне нужно только одно — чтобы ты успокоился. Вернёмся домой, я приготовлю тебе чай, — с лошадиной дозой транквилизаторов, мысленно добавила. — Там поговорим.
— Я не вернусь в тот дом! — гневно вспылил Парис. — Чего бы Юлиус не хотел от меня со своими тестами и анализами, больше он этого не получит. У меня своя дорога. У нас с тобой. Ты идеальное воплощение моей возлюбленной, мы должны быть вместе.
— Никакого "вместе" нет, забудь! И больше не называй меня возлюбленной, у тебя нет такого права. Ты не герой, а разве мне может нравиться кто-то менее достойный?
Он оскалился, но не со злостью, а с разочарованием от моего нежелания признавать очевидную ему истину.
— Я не герой, — смиренно признал. — Я лучше! Лучше всех тех, о ком ты мне читала. Лучше героев и лучше злодеев. В моей крови течёт сила, равной которой нет ни у кого в целом мире. Чистая мощь, не ограниченная рамками и тем, что Юлиус называет негативными сторонами. Смотри!
Радужные точки в его глазах засверкали живым огнём, в золотистых волосах проскочили электрические искры. Он больше не сдерживал себя и не притворялся безобидным щенком, потакая нашим ожиданиям, чтобы получить похвалу. Я физически ощутила исходившую от его фигуры пугающую мощь. Подчиняясь мысленному приказу, солёная вода поднялась в воздух и закружила вокруг нас маленьким смерчем. Прохладные брызги в момент промочили моё платьице, и оно неприятно облепило фигуру.
Приехали. Кажется, теперь перегнула палку уже я.
— Всё хорошо, успокойся.
— Хватит разговаривать со мной, как с ребёнком!
Снова захотелось огрызнуться, но инстинкт самосохранения зацарапался в груди лапками бешеных кошек.
— Так докажи, что ты взрослый! Заканчивай с пустословным бахвальством сейчас же.
— Вот как, значит? Хорошо! Докажу. Докажу, что я лучший, — он снова исказил смысл на свой лад. — Тебе, Юлиусу и Лендеру, Чёрной Птице, Дикому и всей его Ассамблее. Они склонятся предо мной! Все и каждый, кого ты зовёшь героями.
Ситуация окончательно вышла из-под контроля и стремительно покатилась в зияющую хаосом пропасть, откуда подмигивало чистое безумие.
— Парис…
Не дав договорить, он крепко, до будущих синяков на коже, схватил меня за плечи и наклонился к самому лицу.
— Твои речи пугают меня. Прекрати это безумство! Вернёмся домой и там…
— Нет! Выбор сделан. Отныне я пойду своей дорогой, а ты, Никола, будешь ждать меня.
— Ничего я не буду! Какими ещё словами мне это сказать, чтобы ты понял?
— Моя страсть к тебе не знает границ!
Я едва увернулась от предсказуемого поцелуя.
— Пожалуйста, отпусти, мне больно.
К чести Париса, он тут же подчинился. Водяной смерч стих.
— Когда я швырну Стоград к твоим ногам, ты более не посмеешь отказать мне. Никогда! — его слова прозвучали с окончательной решимостью. — А до тех пор — прощай.
Развернулся на каблуках и стрелой ушёл в голубое небо.
Куда направился? Понятия не имею. Лишь бы не за Стоградом к моим ногам…