"В чём отличие между Героем и Злодеем? Простой обыватель ответит, что Герой разрушает и калечит во имя добра и справедливости, а Злодей ради приумножения боли и страданий. Но есть ли разница, если ты хозяин искорёженной машины? Если ты тот сопутствующий ущерб, оказавшийся не в том месте и не в то время? Никаких, отвечу тебе, отличий нет. А если нет отличий, то не всё ли равно, кем и во имя чего это сделано?"
Лучшие цитаты из бестселлера "Не бойся злодея, бойся героя! Или почему быть героем отстой, тысяча и одно доказательство" за авторством Лунатика.
— Катастрофа, катастрофа, катастрофа…
Я не могла успокоиться. Парис улетел и миром вернуться не обещал. В голове гудел целый рой вопросов. Как человек возрастом всего в тридцать девять дней от роду мог провести не только меня, но и самого доктора Алерайо, самоназванного "величайшего ума Республики"? Из тех книжек, что мы давали ему, коварству не научишься, а из комиксов… Да это же всего лишь цветные картинки с парой строчек текста!
Или нет?
Парис процитировал "Морскую болезнь", я её раз десять читала. Неужели он сумел запомнить сюжет, будучи гуманоидом с недоразвитым мозгом? Немыслимо…
Немыслимо, как вообще можно было принять на веру развлекательное чтиво в картинках! Добро, зло, герои, злодеи, криминальная обстановка в Стограде — понятия гипертрофированы и возведены в абсолют. На то они и комиксы, там должно быть всё плохо. Если Парис возьмёт их за рабочую модель поведения, даже не знаю, каких бед он натворит.
— Ё-ё, — со стоном опустилась на камень и уткнулась лбом в колени.
Наивная я дурочка, выбирала не абы какие истории, а свои любимые — истории Чёрной Птицы. Его называют героем только номинально. Технически, он антигерой. Во всей Ассамблее не сыщется супериора более яростного, сурового и беспощадного к преступникам всех мастей, нежели человек в чёрном костюме. Он на стороне закона, но после его побед частенько остаются развалины и иски за испорченную собственность. Только бы Парис не проникся подобными идеями! Юлиус даровал ему беспрецедентные силы без неприятных оборотных сторон, с ними можно мир перевернуть просто пожелав этого.
Ладно, Ники, без паники, не волнуемся. Зачем накручивать себя почём зря? Это же Парис, мой добрый друг! Я разбила ему сердце, естественно он расстроен. Какой подросток не творил глупостей в его состоянии? Побесится и успокоится, правда ведь? Парис не зло, он просто слишком умён и амбициозен для четырёх стен.
А вдруг с ним что-то случится? Он совершенно не знает мира, разве что по рассказам, книжкам Юлиуса и моим комиксам — крайне непрактичные источники.
Ну и номер!
Ладно, камни посреди океана не лучшее место для раздумий о глобальном будущем. Для начала стоит решить более мелкие, но более насущные проблемы, такие, как пятьдесят метров воды до берега. Сидеть в ожидании спасения глупо, до вечера меня никто не хватится. Сотового с собой нет. За время работы с доктором Алерайо, его супериор вывел из строя несколько моих телефонов, я отучилась пользоваться ими без крайней необходимости. Остаётся только один вариант.
Стянув платье вниз, швырнула его в сторону. Следом полетели туфли. Пловчиха из меня неважная; каким бы маленьким не было расстояние, лучше исключить даже малейший риск нахлебаться в процессе. Осторожно ступая по скользкой неровной поверхности, вошла в прохладную воду и оттолкнулась от дна. Течение тут же напомнило, почему люди здесь не купаются. Оно настойчиво потянуло моё тело в открытый океан. Поблагодарив погоду за штиль, я сделала сильный гребок вперёд и направилась к берегу.
Домой вернулась быстро и безо всяких переживаний о сомнительном внешнем виде. Мир не рухнет, если кто-то увидит идущую по посёлку девушку в одном нижнем белье.
А теперь самое сложное — нужно сообщить Юлиусу об… инциденте, да так, чтобы он не изжарил меня молниями. За неполный год работы я много косячила, без этого в сложных проектах никак, но мне всегда удавалось справиться с проблемами собственными силами. И вот полоса везения закончилась. Промах так промах, всем промахам король!
Собравшись с духом, взяла в руки телефон и нажала на кнопку быстрого дозвона.
<Здорова, крошка,> — спустя чуть больше минуты из трубки раздался низкий голос с характерной хрипотцой.
Я зажмурилась, мысленно подбирая слова.
— Ленд, тут такое дело… Серьёзное…
<Ники? Что случилось?>
— Ничего страшного! — дежурная фраза вырвалась автоматически. Никто же не умер, правда? — Со мной всё в порядке, с домом тоже. А вот с Парисом…
<Что с ним? >
— Он улетел. Вообще-вообще улетел.
<Когда?>
— Чуть больше получаса назад. Мы немного повздорили, и он вспылил.
<Отлично, мать его. Сейчас будем.>
Лендер не стал устраивать допрос, всё равно мне придётся повторять для Юлиуса. Некоторое время я слышала гул его торопливых шагов по пустому коридору, а затем связь оборвалась.
Наверное впервые в жизни я порадовалась, что Ленд быстро ездит. Ожидание способно выжечь нервы. Как раз успела надеть юбку и блузку с длинным рукавом, когда во двор с шумом влетела чёрная машина. Хлопнули дверцы. Через секунду в холл ворвался встревоженный неизвестностью Юлиус. Он бросил своих студентов прямо в разгар защиты дипломов, даже не разобравшись, что именно произошло. Кто бы сомневался, ведь речь идёт об исчезновении самого важного эксперимента всей его жизни!
— Где Объект? — Доктор схватил меня за плечи, едва увидев.
Синяки, оставленные Парисом, уже проступили, я прикусила язык, чтобы не пискнуть от боли. От одного взгляда в потемневшие голубые глаза босса по спине прошёлся холодок. Как бы сейчас пригодилась машина времени! Электрик гений, так почему же он не изобрёл её вместо той кучи бесполезных вещей, что пылятся на чердаке?
— Док, сперва отпусти её.
Лендер бесшумной громадой встал у дверей.
Опомнившись, Юлиус убрал руки. Я благоразумно отступила на пару шагов. Только бы он не решил меня уволить!
— Говори, Ники, обстоятельно, по порядку и без вводных слов-допущений. Сегодня я уже наслушался всяких "наверное" и "может быть" на год вперёд.
— Да, — кивнула, — по порядку. Мы с Парисом ходили к океану. Я обещала сводить его, как выпадет возможность. Знаю, что поступила безответственно, я не имела права раздавать такие обещания, а выполнять их тем более, но его никто не видел и…
В воздухе ощутимо запахло озоном. Не лучшая идея рассказывать про океан, но промолчать всё равно не получилось бы. Иного объяснения, почему не позвонила сразу, у меня нет. Но ведь сам факт побега гораздо важнее места, откуда он совершён, не так ли? Особенно в случае Париса. С его феноменальными возможностями глупо считать, будто стены нашего дома способны хоть как-то ему помешать.
— Продолжай.
— Парису нужен был глоток свободы. Всего лишь маленькое отступление от правил, толика человеческого отношения и уважения к его желаниям. Я не подписывалась мучить его…
— Отнюдь. Ты подписывалась именно на это, — перебил Юлиус. — Буква в букву. Пункт 14.25 второго раздела трудового договора. Обязанности. "Не допускать отступления от полученных инструкций (всё, что в них не включено автоматически попадает в категорию запрещённых). Все нововведения в наблюдении за объектом исследований должны быть озвучены доктору Алерайо и одобрены им до этапа реализации".
— Парис не объект…
— Продолжай, — потребовал Юлиус ледяным голосом Электрика.
Сочувствие к кому-то, кроме себя? Не, не слышали. И как я могла забыть, что живу и работаю с двумя злодеями, которые никогда не воспринимали всерьёз волю других людей? Тем более, для обоих Парис всего лишь вещь.
— Мы разговаривали. Сначала ни о чём особенном, погода, океан, ерунда всякая.
— Ну-ну, — угрюмо бросил Лендер, складывая руки на груди.
— А потом, — не позволила себе отвлечься, — Парис признался мне, что не спит по ночам, только притворяется. Используя силу Техно, он подделывал показатели энцефалорграфа в соответствии с нашими ожиданиями.
Юлиус выглядел озадаченным.
— Зачем?
— Он не доверяет нам.
— Нам всем или только доку и мне? — Лендер иронически вздёрнул бровь. — Почему он тебе рассказал?
Напряжение из его позы так и не ушло, заледеневшие глаза впились в меня осуждающим взглядом, от которого ещё сильнее захотелось провалиться под землю. Ему не нравился Парис с самого первого дня, это ни для кого не секрет. Однажды он признавался мне, что думал над способами убить его, если что-то в процессе супериор-экспериментов Юлиуса пойдёт не так.
После всех подозрений Ленда и моих горячих заверений в их бессмысленности, как найти силы рассказать ему об истинных чувствах Париса ко мне? Никак…
С деланным равнодушием пожала плечами.
— Я его друг. Наверное, он хотел поделиться.
Заслышав вводное слово "наверное", Юлиус поморщился, словно схватил приступ зубной боли.
— Хороший ты, видимо, друг.
А на "видимо" Ленда он, конечно же, не среагировал!
— Ленд, тебе не нужно беспокоиться…
Из его горла вырвался раздражённый рык.
— А похоже, что я беспокоюсь?
— Похоже, — ответила в тон. — Ты недоволен.
— А с чего бы мне быть довольным тем фактом, что женщина, которую я люблю и которая призналась, что любит меня, отправилась на романтическую прогулку с выращенным в пробирке мальчишкой?
— Не будь жестоким, эта прогулка была вовсе не романтическая, а сугубо образовательная.
— Не сомневаюсь даже. И промокла ты под солнечным дождём.
— Я… поскользнулась и упала в воду.
— Дальше что? — Юлиус не дал нам уйти от темы. Конечно, он в курсе близких отношений между мной и Лендом, но предпочитает не соприкасаться с ними. Для него любовь лишь бесполезный способ потратить время, и только посредственный ум может променять науку на нечто подобное.
Ладно, продолжу.
— Затем мы переключились на тему героев и злодеев из комиксов. Парис убеждён, что вы, ребята, на стороне зла, а я заблудшая во мраке жертва.
— Какие у него интересные догадки.
— Лендер! Ты дашь мне договорить или нет? В общем, мы повздорили. Парис решил, что отныне ему с нами не по пути, что он способен на большее, что он гораздо лучше героев и докажет это, затем развернулся и улетел в неизвестном направлении.
Урезанный вариант правды тоже правда. Я скрыла всего одну деталь, но вряд ли она способна поменять смысл истории, зато сбережёт нервы. Доктор Алерайо стал бы громко смеяться, узнав, ради чего Парис сбежал на самом деле. Его побег не каприз взбалмошного подростка, а настоящая одержимость. К сожалению, мной.
— Это всё?
— Да.
Только сейчас, немного успокоившись, я в полной мере ощутила свою вину. Юлиус говорил, что добра от чтения героических историй не будет, и в итоге оказался прав. Не стоило мне забивать Парису голову красочными выдумками, нужно было учесть его феноменальную обучаемость и спрогнозировать риски когнитивного сдвига на фоне переизбытка ложной информации в настолько короткие сроки.
— Ой дебил! — доктор вцепился себе в волосы, моментально разлохматив статикой аккуратный хвостик. — Я создал Париса для великих дел, а не ради удовлетворения его собственного чувства важности. Плевать на его желания, он принадлежит мне со всеми потрохами от и до, и делать будет только то, что скажу я! А если вдруг решит поиграть в героя и сунется в услужение к Дикому, разрешаю тебе пристрелить его, Ленд.
— Без вопросов.
— Он не сунется, я уверена. Не надо причинять ему вред. И винить тоже не надо. Парис всего лишь желает быть признанным и оцененным другими людьми не как игрушка для опытов, а как независимая личность.
Лендер хмыкнул:
— Защищаешь, значит? Ты ведь в курсе, что он натворит, а, крошка?
Я упёрла руки в бока. Дух противоречия так и тянул оправдать несправедливо обвинённого.
— Почему он обязательно что-то должен творить? Он какой угодно, но не жестокий, и намерения у него не злые.
— Не важно, какие у него намерения. Речь сейчас идёт о природе, а не о разуме. Жутик, подобно всем выросшим в изолированной системе хищникам, непредсказуем. Вся его жизнь до сегодняшнего дня была простой и понятной, ему не приходилось думать ни о чём по-настоящему важном. А теперь он вырвался в большой мир, где столкнётся с миллионом вопросов и поймёт, что на самом деле не знает ничего. Первым же делом жутик начнёт выяснять своё место среди людей и прощупывать границы дозволенного. Как думаешь, сколько времени ему понадобится понять, что никто не сумеет его остановить?
Возможно, он уже это понимал, когда улетал покорять мир.
— Не обязательно исходить из самого худшего варианта.
— Обязательно, — отрезал Лендер бескомпромиссным тоном.
Мне захотелось чем-нибудь в него швырнуть.
— Ленд прав, поводов для радости мало. — Юлиус в возбуждении прошёлся по холлу. — Париса нельзя мерить общечеловеческими стандартами. По примеру любой дикой особи, он будет приспосабливаться и изменять своё поведение в зависимости от изменений во внешнем мире, а подобное адаптивное поведение, как ты знаешь, всегда сопровождается огромным набором случайностей.
Мысль понятна — хороших новостей лучше не ждать.
На кончиках его пальцев сверкнули непроизвольные электрические искры, глаза засияли, но уже не яростью. Впервые за семь месяцев доктор Алерайо взглянул на Париса не как на ручную собачку, с чьими желаниями можно не считаться, а как на ручную собачку, умудрившуюся перегрызть поводок — с неподдельным исследовательским интересом и непонятным мне предвкушением. Я уловила мимолётную улыбку затаённого триумфа, которую босс тут же спрятал.
— Ладно, не будем паниковать раньше времени и сосредоточимся на поисках Париса. Его кровь слишком ценна, чтобы её носитель мог разгуливать чёрт знает где.
— Вот, к чему привела твоя беспечность, док, — припечатал Ленд не без мрачного злорадства. Он же предупреждал нас! — Тебе с самого начала стоило послушать Эволюция и вживить жутику ограничитель. Как мы теперь его найдём?
Уголок рта Юлиуса нервно дёрнулся.
— Ну я, вообще-то, тоже не дурак, если ты помнишь. Кое-чем могу удивить.
— Удивляй.
— Изотопы! Все мы знаем, что третья нить ДНК, нить генов "супериор", радиоактивна за счёт наличия в своих нуклеотидах изотопов астата, точнее — нуклидов астата, одного из самых редких элементов в природе. Моя вторая докторская была посвящена как раз этой теме. Удивительная работа, иногда перечитываю её перед сном.
— Ближе к сути.
— В ДНК отдельно взятого супериора нуклидов астата содержится совсем не много, условно говоря — единица. Теперь возьмём Париса. В его теле заключены ДНК восьми различных супериоров. Улавливаете, к чему веду?
— К тому, что в Парисе нуклидов астата больше в восемь раз, а с ними и уровень естественной радиации его организма.
На лице Юлиуса расплылась улыбка:
— Верно, Ники. Если провести примитивную аналогию со светимостью звёзд, то обычные люди в Стограде — белые карлики, супериоры — субгиганты, а Парис — яркий гигант. Ты прав, Ленд, ограничителя действительно нет, но есть такой вот "маячок слежения".
— Но чем его отследить-то? — Лендер скептически поднял бровь. — Технических средств обнаружения "биологических" изотопов астата, насколько мне известно, нет не только в НИИ Рэмируса, но даже в лабораториях Мозга.
В ответ Юлиус выразительно постучал пальчиком по своей груди.
— Мне ничего не мешает изобрести собственный радиометр.
— Ты предполагаешь, что сумеешь сделать его, док?
— Не предполагаю, а делаю чёткие выводы на основе анализа уже имеющихся данных с учётом новых обстоятельств. Единственная загвоздка во времени, на создание радиометра уйдут дни, так что начнём поиски по старинке — через информаторов. Сгоняй в Стоград, потолкуй с мужиками, кто не испугается. Вполне вероятно, наш беглец уже где-нибудь объявился.
Лендер сдёрнул с вешалки свою куртку, достал из тумбочки револьверы и проверил заряд.
— Ага.
— По-тихому, — тут же предупредил Юлиус. — Если Парис успеет натворить глупости, наши имена не должны всплыть ни в одном из разговоров. Мы найдём его, убедим вернуться и больше без жёсткого контроля не оставим.
— Но…
— Никакой ему теперь собственной комнаты! — рявкнул доктор, заметив моё желание возразить. — И никакой свободы.
— А если жутик не одумается и откажется возвращаться? — Ленд с намёком крутанул оружие, прежде чем убрать его на положенное место под курткой. В тридцатиградусную жару носить что-то плотнее футболки нелепость, но перед людьми лучше лишний раз не сверкать револьверами направо и налево. — Собери какую-нибудь штуковину вроде Преобразователя наоборот или я сам разберусь с беглецом, пока он не попал в плохие руки.
— Не поддавайся эмоциям, — поморщился Юлиус. — Объект нужен мне живым. Тем более, у тебя всё равно не получится его ранить. Парис знает об эффекте супериора Пернатого, о том, что пока он находится в полёте, силовая оболочка тормознёт любую пулю, выпущенную с расстояния дальше полуметра.
— Значит, подойду ближе.
Посчитав разговор оконченным, Лендер развернулся и вышел за дверь.
Дом погрузился в гнетущую тишину, прерываемую лишь ритмичным тиканьем больших напольных часов. Они показывали полпятого. Врут, конечно же. Годы постоянных скачков электромагнитного излучения не лучшим образом сказались на их механизме. Я осталась стоять на месте в разрозненных чувствах. Что правильно, а что нет, всё смешалось. С одной стороны, Парис не раб, чтобы держать его на поводке по прихоти хозяина, но с другой — он принадлежит Юлиусу в большей степени, чем ребёнок принадлежит родителям. Он уникальное и крайне опасное создание, его нельзя мерить привычными человеческими понятиями, и я не имела никакого права лезть со своей самодеятельностью.
Некоторое время Юлиус смотрел на стену, обдумывая какие-то свои мысли и, наконец, вспомнил обо мне.
— Выходной отменяется, Ники, — сказал он, направляясь в сторону лаборатории. — У нас полным-полно дел, которые не терпят отлагательств.
— Так точно, босс!
— И ещё кое-что. Запись о сегодняшнем проступке будет занесена в твою трудовую карточку с удержанием одной трети зарплаты и отменой выходных вплоть до разрешения проблемы. Понятно?
Я с энтузиазмом кивнула. Ещё как понятно и нет никаких возражений! Буря пронеслась мимо, меня не уволили, а с остальным мы разберёмся.
Едва веря в свою удачу, собрала подсохшие волосы в удобный узел на затылке, скрепила его резинкой и поспешила за доктором.
***
Ровно четыре дня ничего не происходило. Ничего подозрительного или хотя бы просто необычного. Мы в напряжении ждали новостей, плохих или хороших, лишь бы они были. Всё это время Лендер пропадал в Стограде, домой заявляясь лишь на несколько часов в день. Слонялся по всем известным и неизвестным притонам, где без вопросов и лишнего шума могли бы заночевать даже зелёные человечки с альфы Центавры. Собирал сплетни, изучал газетные листки и закидывал удочки по всем старым знакомым. Безрезультатно. Парис будто в воду канул, и этому трудно найти логичное объяснение.
Второй день подарил надежду, но всего лишь на пару секунд. Во входную дверь постучали. Соседей исключаем сразу, они с нами вообще не здороваются. Старые приятели в гости не заходят, а герои могут заскочить на огонёк только в одном случае — случае крупных неприятностей, причём не у них, а у нас. Но как выяснилось, существует и четвёртый вариант — ректор Стоградского НИИ имени Рэмируса, почётный академик семи лучших учебных заведений Республики Сэбинус Зэйно. Доктор Алерайо без объяснений сорвал генетикам защиту дипломов и даже не соизволил принести извинения. Академик не спрашивал причин столь вопиющего поступка; без лишних слов он протянул мне конверт с гербовой печатью Верховного суда, пожелал приятного дня и удалился.
— Повестка. — Юлиус быстро прочёл послание и небрежно сунул его в урну для бумаг. — Ничего серьёзного.
— Уверен? Ты уклонился от исполнения обязанностей, возложенных на тебя судом.
— Всего лишь административка, нет нужды беспокоиться. Чего они сделают? У меня уже пожизненный приговор с правом апелляции только через шесть президентских амнистий. Теперь будет через семь, нашлась проблема. Я не попрусь в оплот продажного правосудия только для того, чтобы судья сказала мне об этом лично.
Зря он так. Однажды неуважение к суду дорого ему аукнется.
Конец нашего неведения наступил вечером пятого дня. Грянул громом! И настоящим, и метафорическим.
Мы с Юлиусом сидели в ярко освещённой лаборатории, уже ничем не напоминающей медицинскую комнату. Сюда вернулись столы, приборы, электрическое и механическое оборудование, исписанные формулами и теориями доски. Над рабочим столом привычно сияли спрятанные под толщей защитного стекла мониторы. Пять из них высчитывали для Юлиуса различные уравнения, а шестой крутил новости "Четвёртого" канала нон-стоп. Была вероятность, что вездесущие телевизионщики отыщут Париса раньше Лендера. Он один, а на них работает каждый владелец телефона с камерой, желающий получить несколько стогов за интересное видео.
Доктор Алерайо завис возле досок с журналом в одной руке и карандашом в другой. Взгляд расфокусирован и направлен в глубины недоступного простым смертным мира. Пока ещё особых результатов он не достиг, разработал лишь примерный план. Моей же задачей на сегодня была подготовка сцинтилляционных кристаллов — чувствительных к ионизирующему излучению детекторов на кристаллах активированного натрием цезия. Их требовалось очень и очень много. Чтобы покрыть всю площадь Стограда, нужно не меньше тысячи антенн.
— И снова по нулям. — В лабораторию вошёл Лендер.
Оставляя на чистых плитках пола следы ботинок, он прошагал к нам и тяжело уселся рядом со мной, положил руки на стол и уткнулся в них лбом. Задремавшая мышь по кличке Королева встрепенулась и недовольно зашипела на него. Видок у Ленда был неважный. На лице щетина, волосы блестят от капель дождя, такое впечатление, что отключится в любую минуту. К своей работе он всегда относился серьёзно, не халтурил и выкладывался по полной. Супериор делал его нечувствительным к боли, но никак не к усталости.
Я подвинула ему кружку с нетронутым кофе, которую он осушил в один глоток.
— Чёрт, никак не могу понять, куда же он мог заныкаться?! — Ленд ударил кулаком по столешнице, отчего мои кристаллы, сложенные в ровные стопочки, рассыпались в разные стороны.
— Может, спрятался в подвал к соседям? Сделал круг над городом, испугался и вернулся назад, — предположила без особой на то веры. Накрыла ладонью его пальцы и успокаивающе сжала. Ленд почти сразу перехватил мою руку и осторожно подвинул к себе. Даже загруженная работой с раннего утра и до поздней ночи, я безумно скучала без него.
— Соседей проверил в первую очередь. Они чисты. Окрестности тоже. Горы, лес, линия океана…
— А что на счёт Ассамблеи? Вдруг Парис давно уже там?
— Нет, — он качнул головой. — Мне бы сообщили. Один осведомитель ещё может соврать, но чтобы шестеро сразу? Маловероятно.
— Сколько их вообще, осведомителей этих?
— Достаточно, крошка. Тебе о них знать не нужно, они не из тех, кого можно подпускать к женщинам. Пройдохи, каких поискать.
— Зачем вам они? Вы с Юлиусом больше не злодеи.
— Всегда может случиться какая-нибудь ерунда, полезно быть готовым к ней.
— Что-то пока не особо помогает.
Становится всё занятнее и занятнее. Не умер же Парис в самом деле? Эволюций позаботился об его крепком здоровье, смерть от инфаркта можно исключить. Был убит? Бред, он неплохо владеет дарованными ему силами супериор, сумеет защититься даже от республиканской гвардии. Случайная авария?
Хватит, Ники, он жив! Просто прячется.
— Слишком уж смышлёный наш жутик. Не будь я уставшим, как пёс, смог бы невероятно удивиться, каким-таким волшебным образом он сумел не привлечь к себе внимания при отсутствии хоть какого-либо опыта общения с незнакомыми людьми. Он даже понятия не имеет что такое деньги! Для него они лишь бумажки, так любимые всеми твоими комиксовыми злодеями.
— Вопрос на миллион стогов, — согласилась с лёгкой улыбкой.
Привлечённый нашим разговором, Юлиус вынырнул из чертогов разума в реальность. Отложил журнал в сторону и подошёл ближе мягкой кошачьей походкой.
— Да, босс?
— Ответ лежит на поверхности. Парису кто-то помогает! Ни одна тварь не способна в одиночку успешно обучиться социальным премудростям, даже с намеренно улучшенным мозгом. Эволюций гений, но далеко не бог, ему не по плечу безупречные создания.
Ленд озадаченно нахмурился, силясь понять мысль сквозь туман усталости.
— Кто, по-твоему, станет помогать странному незнакомцу, да ещё и хранить его тайну в секрете? Смею напомнить: за пять дней наружу не просочилось ни одного слуха, вообще ни одного. Не слишком ли подозрительно? Кроме нас у жутика нет знакомых.
— Вот почему ты и рыщешь по Стограду.
Юлиус похлопал приспешника по плечу. Раздался хлюпающий звук; кожаная куртка была насквозь сырой. Невесело хмыкнув, Ленд поднялся на ноги, снял её и повесил на спинку стула. Я протянула ему одно из бумажных полотенец, которым он тут же промокнул волосы.
— Что это такое? — доктор Алерайо с ужасом воззрился на мокрые следы на полу.
— Всего лишь немного грязи, док, расслабься. На улице дождь.
— Как ты можешь говорить "немного грязи" и "расслабься" в одном предложении? Будь добр, убери.
— А ничего, что у нас сейчас проблемы посерьёзнее?
— В них входит твоя нелюбовь к чистому полу?
— Нет.
— Значит, не придумывай отговорок.
— Вот не зли меня, док…
Похоже, я становлюсь настоящей приспешницей. Злодеи есть, скрытое от глаз логово прямо тут, безумный проект сомнительного толка в наличии, словесные перепалки каждый день, и я уже не обращаю на них внимания.
— Эй! — прервала их очередной обмен любезностями. — Смотрите.
Взяв со стола пульт, прибавила громкость телевизора. На экране, транслирующем "Четвёртый" канал, возникла ведущая программы новостей. Обычно студия подсвечена жёлтыми панелями, но в этот раз их цвет поменяли на тревожный красный — случилось что-то из ряда вон выходящее.
<<— Это вечерние новости, с вами я, Диэнна Лабо. И сразу к главной теме выпуска. Буквально полчаса назад в доме номер девятнадцать по улице Гра-Первооткрывателя прогремел мощный взрыв. Прибывшие на место происшествия полисмены обнаружили в одной из пострадавших квартир крупную лабораторию по производству дезоморфина, в которой находились тринадцать обезоруженных и связанных наркоторговцев из картеля господина Мьянга, включая его самого. По словам очевидцев, бандиты были обезврежены всего одним единственным человеком, удивительным супериором, пожелавшим остаться неизвестным. В подробностях разбиралась наш специальный корреспондент на месте, Минерва Нортейно.
Кадры, показанные следом, явили картину пятиэтажного дома с обгорелым фасадом с крупными трещинами, выбитыми стёклами во всех оконных пролётах и дымящейся крышей. Прямо на газоне возле него припарковались машины пожарной службы, чуть поодаль кареты скорой помощи и полицейские фургоны. Особняком стоял джип со знаком Ассамблеи героев. Команда по спасению города в сборе! Метрах в тридцати от них под проливным дождём мёрзла хрупкая брюнетка с микрофоном "Четвёртого" канала в руках.
— Приветствую, Диэнна, — она улыбнулась с видимым усилием. Носик посинел, платье облепило фигуру, туфельки провалились в сырой грунт по самое основание каблука. Хоть бы зонтик взяла, что ли. — Сейчас вы видите, как полисмены выводят из подъезда лиц ярко выраженной южной национальности. Все они наркоторговцы и все нуждаются в помощи медиков.
Камера переместилась на шеренгу покрытых копотью, синяками и засохшей кровью бандитов. Многие из них едва ли понимали, что происходит. Лишь один — господин Мьянг — громко кричал на всю улицу:
— Моя тесный, моя тесный! Наса поставили!
— Ну-ну, — хмыкнул наблюдающий за порядком герой по кличке Безмятежность. Его сила заключена в умении поглощать страх окружающих. Очень кстати, когда приезжаешь на место взрыва.
Чавкая каблуками по грязным лужам, Минерва тут же подскочила к нему.
— Что Ассамблея героев может сказать по поводу случившегося?
— Пока рано делать какие-либо выводы, — Безмятежность дежурно улыбнулся. — На месте преступления работают следователи, все обстоятельства только предстоит выяснить.
— Свидетели утверждают, что перед взрывом они видели, как в окно притона влетел человек в светлой одежде, окутанный пламенем. Это был один из героев под прикрытием?
— Повторюсь ещё раз: все обстоятельства только предстоит выяснить.
И тут среди зевак пронёсся ропот, вслед за которым послышались щелчки фотокамер в телефонах.
— Это ОН! ОН!
Журналистка мгновенно среагировала:
— Вик, быстро возьми крупный план!
Вслед за взглядами толпы оператор послушно перевёл камеру на крышу дома. В нескольких метрах от дымящихся стропил завис мужчина, и был он подобен древнему богу грома. Проливной дождь огибал его по широкой дуге, серебристый костюм с красными вставками идеально подчёркивал сильную фигуру, алый плащ, пылающий самым настоящим пламенем, не скрывал широкого разворота плеч, абсолютно сухие волосы цвета расплавленного золота трепетали на ветру, в раскрытых ладонях плясали молнии.
Маски на мужественном лице героя не было.
— Вау, — Минерва не сдержала восхищённого вздоха.
Мужчина никак не отреагировал ни на неё, ни на других аплодирующих людей внизу. Позволив разглядеть себя во всей красе, взмыл в грозовое небо и растворился в неизвестном направлении.
На экране снова появилась телеведущая Диэнна.
— Кэссиэн Ладислайо, лидер Ассамблеи героев, вслед за своими людьми отказался комментировать ситуацию, но из своих источников нам стало известно, что таинственный незнакомец не входит в число его героев. Неужели в Стограде появился новый, ранее неизвестный супериор, бросивший вызов преступности?..>>
Я мотнула головой, словно увидела галлюцинацию. Наш беглец наконец-то нашёлся. И он не шутил.
На лице Юлиуса отразилось выражение крайнего обалдения. Подойдя вплотную к монитору, доктор силился разглядеть все детали на стоп-кадре с изображением Париса. Закрытый защитным стеклом экран пошёл рябью помех, однако не отключился.
— Че-чего это было?
— Блеск! — хохотнул Ленд. — Где он достал эту форму? Помесь Пернатого и Огненного Маркуса, пропущенная через фантазию фаната видеоигр.
— Ага, жуткое ретро. Он словно выполз из передачи "Занимательная биология с профессором Салваторе".
— Какой смысл в пылающем плаще? Производить впечатление на малолетних девочек?
— Слава Ому, он молот в руки не взял.
Мужчины повернулись в мою сторону за разъяснениями, будто бы я имею хоть какое-нибудь отношение к выбранному костюму.
— Это безобразие чисто его выдумка. Я читала Парису комиксы, а не пособие для начинающих модельеров экстравагантного направления, — сразу открестилась. — Вас больше ничего не заинтересовало?
Юлиус равнодушно пожал плечами.
— Разве должно было? Нам от появления Париса плюсов нет. Из новостного сюжета мы узнали только то, что он жив и его бредни о геройстве оказались правдой.
— Отлично, жутик не пустозвон, — с недовольством кивнул Ленд. — Как теперь поступим?
— А как сам думаешь? — доктор развёл руками. — Парис всё ещё где-то скрывается, значит ты продолжишь поиски, а я продолжу собирать радиометр. Можешь считать это соревнованием — кто из нас двоих справится с задачей быстрее. Давай я дам тебе подсказку: для начала попробуй найти того, кто сшил ему этот дурацкий костюм.
— Док, — рыкнул приспешник, — будь серьёзнее. Теперь в нашем уравнении появится третья сторона — герои. Этих ребят больше и возможности у них не в пример масштабнее наших.
— Тогда не будем тратить время на бестолковые разговоры.
— Замечательная мысль, именно её я от тебя и ожидал.
— Парис сумел замести следы так, что даже ты ничего не нашёл, уж с героями ему напрягаться не придётся.
— Смотря сколько раз он перейдёт им дорогу. Дикий не любит, когда кто-то играет на его поле по своим правилам. А теперь, если никто не против, я хорошенько высплюсь. В нынешнем состоянии мне совершенно плевать на судьбу жутика, пусть хоть сдохнет в сточной канаве прямо напротив Ассамблеи.
Поднявшись с места, Лендер хрустнул позвонками, подхватил со спинки стула куртку и отправился на выход. Юлиус открыл было рот, чтобы напомнить другу о грязных следах на полу, но не проронил ни звука. Вместо этого он позволил мне отложить работу до завтра, не смотря на нашу договорённость трудиться, пока не рухнем без сил. Хотя бы один вечер, тот, в котором Ленд наконец-то останется дома, я могу передохнуть. Доктор Алерайо постоянно витает в параллельных реальностях, но это не мешает ему замечать то, что творится в жизни его лучшего друга.
***
Всю последующую неделю Парис не сходил с экранов телевизоров. Уничтожение наркопритона стало лишь первым делом в череде его заслуг, достойных восхищения. Каждый день он пресекал ограбления, угоны, вооружённые стычки. Казалось, он задался целью на корню извести преступность в городе и пока выигрывал с разгромным счётом. С лёгкой руки журналисткой братии его прозвали Народным Ангелом, борцом с беззаконием, эффективным там, где другие не справляются. Но у его подвигов была и обратная сторона: разрушения и телесные увечья преступников стали визитной карточкой новоиспечённого героя. Стоград будто бы снова вернулся во времена самосуда, когда герои не выбирали способов противостояния злодеям, когда им был важен только результат, но не цена.
В отличие от простых обывателей, полисмерия и герои были предсказуемо недовольны. С каждым выпуском новостей лицо Дикого становилось всё мрачнее, он едва сдерживал раздражение. В то время, как действия его Ассамблеи критиковали со всех сторон, те же самые поступки новому любимцу публики запросто сходили с рук.
<<— Мы встревожены методами Народного Ангела, — говорил Кэссиэн Ладислайо. — Они идут вразрез со всеми правилами и законами Грандерики. Более того, они угрожают жизни и здоровью непричастных граждан.
— Кто-то за героев выполняет их работу, — с нескрываемым злорадством отвечала Минерва. — Народный Ангел не побоялся запачкать руки.
— Запачкать руки? Госпожа, то, что сегодня происходит на улицах города, иначе, чем беспределом не назвать. Пользуясь преимуществом силы, самоназванный герой вершит суд без следствия.
— Но все его жертвы виновны. Разве Чёрная Птица действует по-другому?
— Чёрная Птица действует в рамках закона, он подчиняется мне и несёт ответственность, в том числе материальную, за все свои поступки.
— Тем не менее, Птица ни разу не понёс фактического наказания. Ассамблея откровенно его выгораживает. Неужели всё дело в невозможности контролировать Ангела? Вы недовольны тем, что кто-то посмел нести справедливость на улицы города вне вашей юрисдикции, не так ли? Это двойные стандарты, господин Ладислайо.
Минерве впервые доверили роль ведущей в большом интервью с лидером героев, третьим в списке самых влиятельных лиц в Республике, и она, похоже, немного зазвездилась. Жаль, что не с тем парнем. Дикий человек жёсткий и жестокий, не каждый злодей высшей лиги отважится нападать на него, грубость в свой адрес он глотать не станет.
— Вам напомнить, что полгода назад журналисты уже создали кумира из законченного психопата, прикрываясь теми же самыми лозунгами про двойные стандарты? — ледяным тоном отрезал Дикий. Времена, когда происшествия с участием героев освещала Марина Эванджейро, нравились ему гораздо больше. Та хотя бы проявляла тактичность в своей назойливости.
— А вам не кажется это закономерным? — Минерва улыбнулась одними уголками губ. — Закономерным то, что люди готовы поверить любой "тёмной лошадке", которая не шаркает копытцем перед тем, кто действительно виновен? Пусть даже после неё остаётся… м-м… кое-какой ущерб. Мы устали от засилья преступности, а вы — герои — ничего не делаете.
— Ни один человек не может быть наказан без доказательств! Половина из захваченной банды Мьянга имела лишь опосредованное отношение к наркотикам, они, по большому счёту, всего лишь проходили мимо.
— Они покрывали преступление!
— Разве? Преступление покрываете вы, оправдывая насилие и своими восторгами подбивая негодяя продолжить самосуд.
— Если это приносит ощутимый результат…
— Нет, — тут же перебил Дикий. — Вы в курсе, что полисмерии пришлось отпустить Мьянга и его людей? Ваш так называемый Народный Ангел уничтожил все стоящие улики против него и своим грубым вмешательством дал время остальным его подельникам скрыться.
— Но вы ведь знаете, что Мьянг преступник, — Минерва сдаваться не собиралась.
— И что? Грандерика правовое государство, нельзя посадить человека на основании одной лишь уверенности в его вине.
— Вот поэтому Народный Ангел нужен Республике!
Дикий решительно поднялся из кресла.
— Нам больше не о чем говорить.
— У меня ещё остались вопросы…
— Интервью окончено. Если кто-либо может сообщить информацию о Народном Ангеле, просим незамедлительно обратиться в Ассамблею героев. Нам важно содействие каждого…>>
Однако, никто делиться информацией не спешил.
Я знала, с самого начала знала, что так оно и будет. Парис следовал заветам комиксов от и до, начиная с вычурной формы и заканчивая поразительным равнодушием к последствиям самосуда. Удивляло другое: каждое из совершённых им геройств требовало серьёзной подготовки, знания общих деталей и отдельных нюансов. Пусть они не подходили под категорию "великих", но в одиночку Парис не сумел бы провернуть и одной десятой их части. Тем не менее, у нас по-прежнему не было никаких зацепок где его искать, и это уже за гранью всякого понимания!
Не смотря на возникшие проблемы, мой босс гордился созданием рук своих. Он с удовольствием наблюдал за действиями Париса, за тем, как виртуозно тот использует силы, добиваясь намеченного результата. Стоград будто бы выступал большим полигоном для испытаний его возможностей. Юлиус и мечтать о подобном не мог. Теперь же пусть помечтает о том, как исправить ситуацию с минимальными потерями.
Ну найдём мы Париса, что дальше?
А дальше пока ещё ничего.