- Ссора?
- Проходи, садись. Чем тебя угостить? Только не про-си чая, заваривать неохота. Наполнил рюмку и протянул Мамишу.
- А сам?
- Я не буду.
Новость - он выпил, а Гюльбала смотрит.
- Слышал?
- О чем?
- О поездке Али.
- Что за Али?
- Ну, Алик, сын Аги.
- Ах, Алик! - протянул Мамиш.- Уехал? А куда?
- Какой ты тупой стал! Выпей еще. Давай рюмку! Значит, Али поехал искать мать!.. Ну и что он будет делать, когда найдет? Больше двадцати лет прошло!
- Думаешь, ненужная затея? Нет, глубокий смысл есть в этой поездке! Пусть раскусит своего тихоню отца!
- И тебе, и мне он дядя.
- Спасибо, разъяснил! Я знаю как ты любишь своих дядьев, и Агу в том числе. Очень тебе по душе его лисья мордочка.
- Пью за тебя!
- Посадили Али в самолет и в Бодайбо!
- Ты что, за этим меня позвал?
- Мало?
- Нет, но все же я с работы, трудная неделя была. Спокойный разговор.
- А чего задержался?
- Заклинило трубу так намертво, что весь день прово-зились.
- Намертво, говоришь? - И почему-то побледнел. Мамишу это, конечно, померещилось, он додумал потом.- А Гая тут как тут, спас положение, да?
- Откуда ты знаешь?
- А ты поподробнее расскажи, вот и скоротаем отпу-щенное нам время!
Нет, это было Гюльбалой сказано беззлобно, и "отпу-щенное время" всплыло в памяти потом, после того, как все случилось. А тогда одно лишь сверлило: "Смеет еще издеваться!" Встать бы и уйти! Надо было! Чего рас-селся? Но Гюльбала не за тем звал, чтобы так легко распроститься.
- Ладно, не заводись! Я с тобой долго буду говорить, всю ночь!
- Устал я. Вот и уйди!
- Камни, что ли, таскать заставляют? Болтовня одна! Уж тут-то не надо было медлить! Не дать ему сказать! Встать и уйти, чтоб не слышать больше ничего. Все и так ясно. А потом такое пошло, что уйти уже было не-возможно. При чем тут древние дастаны? "Я такие дастаны тебе расскажу!.." Надо было уйти! За что Мамишу все это? Почему, как поют ашуги, черная кровь должна течь в нем, густая и тяжелая, почти как нефть? Разве недостаточно того, что до этой крови они добира-ются там, на острове? И пошло! И пошло! А Гюльбала говорит, и его уже не остановить, не за-ткнуть ему глотку.
- Я такие тебе дастаны расскажу, что сон как рукой снимет! Как тебе, к примеру, такой дастан "Гюльбала - Рена"?!
чудовищно!
Лицо Гюльбалы побелело, и рука, которую он протянул, чтобы взять рюмку, мелко задрожала. Мамиш снял ру-ки со скатерти и с грохотом отодвинулся только и всего? - от стола, стукнувшись стулом о стенку ко-мода. Гюльбала прошелся по комнате, потом встал прямо перед Мамишем, вплотную, нагнулся к нему.
- Знали два человека - я и Рена. Теперь знаешь и ты. Но плохо, когда о такой истории знают три чело-века.
Ложь!
- Тогда не рассказывай.
-- Не бойся, не омрачу твой чистый дух!
язык твой вырвать!
"Почему он на меня не смотрит? "Познакомились мы на пляже..." Кому это нужно и так ли важно? Что же дальше? Дальше что? И дурацкий вопрос: "Когда это было?" Непременно узнать!"
- Подожди, узнаешь!.. Вскочил, вижу, сопляк приста-ет к девушке. "Отстань!" - говорю ему. Полез ко мне драться, я его, как щепку, отшвырнул, он поскользнул-ся и в брюках плюх в воду." А она дрожит от страха! Я к ней, и вдруг сзади что-то мокрое на меня прыгает. Гляжу, опять он. Сбросить было трудно, цепко повис, к земле тянет. И царапается! Я его и так, и сяк, а он висит. Только избавился от него, как на меня его дружки... Чу-дом спасся!
"Надо было уйти! Еще не поздно! Встать и уйти!" - Я взбешен, а она успокаивает. А руки!.. Как прикос-нется, тут же боль утихает.
- Почему я не слышал об этом?
- Не было тебя в Баку.
- В армии был?
"Ухватился за спасительное! Мол, в армии был, и дело мое ясное, без меня, дескать".
- Нет, из армии ты уже вернулся.
- Когда же?!
- Чего орешь?
- Год назови!
- Год! Говорю, не было тебя в Баку! Но чего это тебя так волнует!