— Быть не может. Это всего лишь сон, и ты часть сна. Часть сна не может быть Мелиссой Нотре.
Она как-то грустно улыбнулась, провела ладонью по моей небритой щеке.
— Я уже говорила, что я не часть тебя. Постоянно говорю, а ты не веришь, хотя я избавила тебя от боли, помогла поверить в себя, и из последних сил послала того, кто должен был помочь тебе.
— Тёмного? — догадался я. — Это ты убила Майклсона?
— Я никого не убивала. Вернее, я убивала, и много. Мой муж Лэнс всегда меня сдерживал, уводил, отговаривал. Но я никогда не убивала просто так. Да и Майклсон не умирал.
— Как это?
— Не всё сразу. Но ты поймёшь, я уверена. Ты совсем неглупый, сможешь принять решение. Мне придётся всё тебе рассказать, а потом, возможно, вас всех убить, а может быть наоборот — спасти.
— Кто же ты всё-таки? — дух захватило от осознания и трепета.
У меня на коленях лежит та, чьим именем пугают детей. Такая беспомощная и слабая, такая нежная и заботливая, такая странная и уже, казалось, родная. За время, пока я каждую ночь снил её, считая, что это я сам, мы породнились больше, чем с кем-либо из реальности.
— Я — это просто я. Мы с Лэнсом бродили по Сущему долго, нигде не задерживаясь. Мы искали… — она замялась.
— Место, где можно поживиться? — вспомнил я легенды.
— Что вы там про меня насочиняли? — нахмурилась она. В голосе звучало раздражение вместе со злостью. — Слушай внимательно, потому что всё, что ты знаешь — неправда. Мы искали предназначение. Мне было невыносимо грустно от бессмысленности моего существования. Мой любимый видел это и так же страдал. Он водил меня за собой, и мы побывали много где, но случайно нашли это место — Фреску. Это не мы дали такое название ей. Это люди, что жили здесь, дали имя месту, в котором жили. Они выкапывали крупинки могущественных кристаллов. Ты их знаешь под именем «твёрдый магнум». Синие кристаллы, похожие на мутное стекло. Они решили, что это осколки их мира, и назвали мир Фреска.
— Магнум был давно? Его же открыли только пятьдесят лет назад.
— Его… отразили, измыслили пятьдесят лет назад, — поправила Ирви и понятней не стало. — И кристаллы были пусты. Они должны были питать поля, насыщать почву и растения, размножать животных и наполнять Фреску радостью и благостью, но они были пусты, почти пусты. Крупиц хватало, чтобы жить в голоде и страхе. Однако люди боролись, хватаясь за крупицы. Я видела их бесконечное рвение. Я видела то, чего мне так не хватало, и я решила им помочь.
— В легендах говорится, что ты отбирала у людей кристаллы.
— Да, отбирала, — согласилась она. — Но не для того, чтобы… Я даже не знаю, что вы там придумали. Мне и не важно. Я их забирала за пределы мира и наполняла, кристаллы переставали быть пустыми и я ими насыщала Фреску. Они снова пустели, люди их добывали и должны были отдать мне, чтобы я их наполнила. И Фреска начала оживать, это был долгий и кропотливый труд.
Она улыбнулась, на щеках проступил румянец.
— Я всесильна, или почти всесильна. Была… А сейчас я слаба, и силы моей становится всё меньше и меньше. Мне приходится довольствоваться нашими короткими встречами.
— Ты всё время говоришь так, будто ты — это не я. Как мне тебе поверить?
— Я тебе рассказала истинную историю своего прошлого, — смутилась Ирви.
— Ирви… Мелисса, не обижайся, но я её не проверю. Есть ли что-то, что великая богиня может мне явить? Чудо, знак, что-то явное, чтобы я точно знал, что ты — это действительно ты. Что-то невероятное.
Она думала, но недолго.
— Аманда Виктори и Самото Ашура заодно. У них есть какой-то план и надеюсь это не то, о чём я думаю, иначе наши встречи с тобой могут закончиться навсегда, — с тревогой произнесла она.
— Две корпорации заодно? Да я скорее поверю… Я понял. Спасибо, Ирви. Мне теперь нужно лишь увидеть это и я поверю. Не смотри на меня так, я доверяю тебе. Но что бы ты сделала, если бы я сказал, что я всесильный бог, способный перекроить мироздание?
— Я сейчас не всесильна, уж извини. Я понимаю тебя, Шон. Ты стал сильным. Ты и был сильным, но теперь ты стал ещё сильнее. Твоя сила стала заметна. Ты — маленький камушек в великом механизме. Валы вращают зубчатые колёса, а ты скачешь с одного зубца на другой, и тебя хотят перемолоть, только вот у них ничего не выйдет. Механизм сломается, застопорится. Ты его застопоришь, я верю в это.
— Спасибо за добрые слова, но я так не ощущаю.
— Тебе и не нужно. Я хочу побыть с тобой ещё чуть-чуть. Можно я расскажу тебе всё потом, попозже? Мне придётся, но я хочу оттянуть этот момент.
— Конечно, — я поцеловал её в лоб. — А есть что-то, более шокирующее, чем то, что ты богиня?
Она невесело улыбнулась.
— Будь осторожен, Шон. Тебе пора.
Я очнулся. Не проснулся, а именно очнулся. Голова раскалывалась. На груди лежала задремавшая Четвёртая. Я аккуратно вылез из-под неё, оделся и принялся рыться в полках в поисках еды.
Входящее сообщение от отца, отмечено как прочитанное, на самом деле его читала Четвёртая. «Я знаю про твою затею, Шон. Прекрати немедленно и свяжись со мной. То, что ты делаешь от лица организации, налагает репутационные риски. Никакая выгода их не оправдает. Я знаю, что ты попросил отгул до конца недели, но раз тебе самому не сидится, то я даю тебе поручение: ты должен сходить к Гривусам и уладить возникшие проблемы — Елена Гривус и Адам Могг на нас в Миротворческий суд подают».
Блять…
Пока читал, я шурудил по полкам и нашёл старый протеиновый батончик и синтетический углеводный брекетик.
— Со мной поделись, — услышал я свой голос.
Я резко обернулся и увидел себя: метис с тёмными вьющимися короткими волосами, мускулистый, рослый, в грязной рубашке на голое тело и рваных штанах. Моя мать была Мабутсу, а вот отца я никогда не знал. Меня всегда поражало, насколько цвет моей кожи не дотягивает до цвета кожи тёти Ри или мамы. Ребята с района меня на улице дразнили, называли «постиранным».
— Не мог прикид лучше найти? — буркнул я ему. — Ты всё равно плод моего воображения, не буду с тобой едой делиться.
— Я же так сдохну! Отчёты делай, с людьми разговаривай, вопросы решай… С отцом кто говорил, а?
— Ну ты и зануда, — буркнул я и отломил половину брикетика.
Он взял половину и сжевал.
— Я буду звать тебя Шон Зануда, — вспомнил я, как нас обозвала Четвёртая.
— А ты тогда будешь Агрессивный Шон. Ты, кстати, не хочешь в дурке полежать? Всё же такие галлюцинации спроста не бывают.
— Иди в жопу. И Четвётая — только моя! Даже не прикасайся к ней. Понял?
— Но я же, это ты и есть.
— Я знаю, что ты правил не нарушаешь. Договорились?
Зануда неохотно кивнул.
Четвёртая подняла голову.
— Шон, ты чего расшумелся?
— Ты нас видишь? — тут же задал Зануда вопрос.
— Вас? — услышала она Зануду.
— А меня тоже слышишь? — спросил я.
Она села, потёрла глаза. Одеяло спало с её голого тела, оголяя маленькую аккуратную грудь первого размера.
— Болезнь прогрессирует, — нахмурилась она. — Можно?
Я не успел ответить.
…Несанкционированный доступ…
Ну хотя бы спрашивает.
— Хотя загрузка системы на прежнем уровне, только говна в кэш нападало на обеих операционках и своп подзабит. Шон, не хочешь лечиться — почисти хотя бы место на винте и попроси Рамондо чтоб доставил тебе ещё планку оперативки.
— Сколько нас стоит перед тобой? — напирал Зануда.
Она похлопала ресницами.
— У тебя сыплются ошибки графического прокси по пять в секунду. Журнал уже в предел упёрся.
— Я понял, — сообразил я. — Значит я только один. Кого из нас ты видишь? Правого или левого?
— Придурок, если она видит одного из нас, то нет правого или левого.
— А ну отойди подальше, — потребовал я и Зануда согласился.
Он подошёл к Четвёртой и захотел коснуться её.
— Стой, не смей!
— А что ты мне сделаешь? — спросил Зануда и погладил Четвёртую по щеке.
У неё тело пошло гусиной кожей и она закрыла глаза, прикрывая одеялом грудь.
— Кто взаимодействует, тот и главный, — резюмировал Зануда.
— Я согласна, ты главный. Повзаимодействуй ещё… — прошептала Четвёртая.
— Марго, — позвал её я.
— А?.. — всё ещё с закрытыми глазами отозвалась она.
Зануда пожал плечами, отходя в сторону.
— Приходи в себя, одевайся и поехали. Меня ждёт сложный разговор.
По дороге Зануда, сидящий на заднем сидении, разгребал наш винчестер, выкидывая старые проектные файлы, бэкапы программ, старые испорченные драйвера. Делал он это бурча что-то себе под нос.
— Марго, как это выглядит? Как я сам с собой разговариваю? — спросил я у неё.
— На самом деле не страшно, будто ты сам с собой споришь, как люди делают, когда не с кем поговорить. А что?
— Да так. Я вижу его и не знаю, что у него на уме.
— Мог канал перегрузиться и связь между операционками пропала. Вы не шарите один процесс, вы два отдельных процесса на одном физическом ядре. Всё взаимодействие только в рамках локального сетевого протокола.
— Сам себе запросы посылаю?
— Ага. Медленно. Не проходя файерволы. Но влезать туда я не буду, это может быть больно. Куда мы едем, что мы будем делать?
— Ты просто стоять и улыбаться, или ничего не делать.
— Давай её вообще не показывать, — предложил Зануда, отвлёкшись. — Пусть она жива будет только для нас.
— Это мило, — покраснела Четвёртая.
— Ничего такого не имел ввиду, просто холодный расчёт, — пробухтел Зануда.
— Я согласен.
…Входящий вызов…
— Это Самото Ашура. Место встречи — бульвар Де Ла Вега, пересечение второй и двенадцатой, в двадцать три. Всё как договорились.
— Спасибо, господин Самото. Я надеюсь Вас приятно удивить.
— Я тоже надеюсь, что эта авантюра окупится. Уговорить её было сложнее, чем кажется. Такие люди, как мы с Вашим отцом обычно работаем по плотному графику.
— Конечно-конечно. Вы не пожалеете.
— Уж постарайтесь, чтоб так и было, господин «наследник».
Он прервал соединение.
— Ты что делаешь? — взъелся Зануда. — Отец же говорил, не вмешиваться. Нужно было сразу сказать, что… — он посмотрел на меня и неожиданно скис, отмахнувшись от меня рукой. По его виду было понятно, что он очень сильно устал.
Я же уставшим себя ощущал лишь частично. Будто он забрал часть моей усталости. Впервые за десять лет я был бодр и более-менее свеж.
— Ты хочешь ещё пять лет сидеть под пяткой у отца? — сжав зубы, выговорил ему я. — Я у руля, я принимаю решения!
— Делай, что хочешь. Сил моих нет. И ты нас погубишь. И Четвёртую заодно. И Ринжину с Рамондо. Ты же собрался их впутать?
— Впутать во что? — влезла Четвёртая.
Я рукой попросил её подождать и сжал зубы:
— Иди ты в жопу со своими аргументами. Мы все будем жить, а не существовать!
— И тебе плевать, что это продлится совсем не долго. Конечно, тебе ж на всех плевать. Один ты у нас в плену и жаждешь битвы.
— Захлопни варежку! — рявкнул я и Четвёртая съёжилась.
Я лишь натянуто улыбнулся ей.
Запарковался я ещё в начале района. Просто так, на всякий случай. Дал пару задач Четвёртой, обрисовав ситуацию. С ней вышел небольшой спор на тему того, стоит ли во всё посвящать отца и я пообещал позвонить ему после встречи с Гривусами. Так бы может и не звонил вовсе, но они с Занудой перетягивали одеяло на свою сторону.
Это был двухэтажный дом в частном секторе и меня с Занудой уже ждали.
На улице собралась толпа зевак, приехали репортёры. Стоило мне показаться, как тут же набежали странные личности, стали задавать огромное количество вопросов. На некоторые Зануда даже ответил — ровно как учили на курсе управления общественным мнением. Вроде и честно, но вроде и не прямо на вопрос.
— Я здесь не для того, чтобы разъяснять вопросы касательно дел корпорации, — в конце, у самых дверей, выдал я, — а для личного общения с Еленой Гривус и Адамом Могг.
— Вы надеетесь отозвать иск? — вылезла молоденькая репортёр из толпы оставшихся репортёров.
— Я надеюсь остаться человеком, — отозвался я совершенно не по протоколу, но Зануда оценил и не стал перечить.
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы я юркнул внутрь. Я не знал, увижу ли я здесь мужа Гриммы, но думал, что в его интересах со мной поговорить чем раньше, тем лучше. Мои ожидания были в том, что весь разговор мы сведём к деньгам.
В гостиной стояла Елена: стройная, ухоженная женщина с заплетёнными в косу русыми волосами до самого пояса. Её внешность портили синяки под глазами, которые не скрывал даже наложенный оптический фильтр. Рядом с ней был щупленький усатый и волосатый паренёк, какой-то там музыкант насколько я знал.
Из-за спины Елены вынырнула Адель, рванула ко мне.
— Дядя Шон! — кинулась она обниматься. Я обнял её — копию мамы, русую и курносую, но с холодным взглядом отца. — Ты давно у нас не был! У меня появилась новая кукла, мне её папа подарил, как раз перед тем, как уехать. Дядя Шон, а когда папа вернётся. Мы без него День Рождения праздновать не будем!
Я стиснул зубы.
— Ты не рассказала? — встав, спросил я у Елены.
Та стояла и душила слёзы.
— Не могла. В День Рождения. А потом…
Адам потрогал её за плечо.
Я сел на диванчик, позвал Адель. Она села на колени.
— Адель. Ты знаешь, что такое смерть?
— Это то, что случается с бедными людьми, когда у них нет денег на еду, — уверенно ответила она, а я сжал зубы ещё сильнее — ведь она была права. Богатые не умирают.
— Нам до бэкапа триста тысяч не хватало. Должны были премию дать и мы бы… — Елена не договорила — отвернулась.
Почему такая большая корпорация как Йомсбур не может обеспечить бэкап своим ключевым сотрудникам, находящимся в группе риска? Чего это будет стоить? Просадок акций на полпункта, что значительно скажется на пособиях и зарплатах сотрудников, а так же на финансировании экспериментальных отделов, двигающих вперёд корпорацию. Да, я знал ответ. Я с ним был не согласен.
— Смерть случается со всеми, Адель. Люди уходят, перестают быть, возвращаются в архив, в Полотно, обратно, откуда они пришли. Им там хорошо. Твой папа там.
— Но… — в глазах девочки появились слёзы осознания. — Но он же вернётся? Там, в Полотне, хуже, чем с нами! Ему с нами хорошо, дядя Шон!
— Он не…
Я воскресил Марго.
— Он не…
Я ещё не знаю как, но…
— …я всё исправлю, Адель, я обещаю тебе. Я верну тебе твоего папу, — выдавил из себя я.
— Шон! — окликнула меня Елена.
Я перевёл на Елену и Адама взгляд, потом посмотрел на повеселевшую Адель.
— Но нужно подождать. И ждать нужно будет очень долго. Ты сможешь?
Она вытерла слёзы, кивнула.
— Спасибо, дядя Шон!
Она слезла с рук и убежала к себе в комнату.
— Ты что вытворяешь?! — с глазами, полными ужаса, проговорила Елена. — Нам что, бед мало? Нужно было давать ложную надежду? Зачем ты сюда пришёл, Шон?
Я встал, открыл рот, но не нашёл слов, которые нужно было сказать.
Заговорил Адам. Голос его дрожал, был слабым, едва звучащим.
— Ты оставил меня одного, без неё. С Майклсоном у руля у нас было всегда всё спокойно, а пришёл ты… Я не хочу обвинять, обвинениями делу не поможешь, но признай, Шон!
— Я признаю. Их смерти — причина моих просчётов. Это я в них виноват.
— А как же суд, ты же… — потерялась Елена.
— Подавайте в суд, — согласился я.
— Не подавайте, — отозвался Зануда.
— Не встревай, это я разговариваю!
— Шон, с тобой всё в порядке? — заволновалась вдова Гривусов.
— Я… Да, всё в порядке, — я лицом пытался заставить Зануду заткнуться.
Зануда всё же вылез:
— В суд подавать — последнее дело, так как это приведёт к огласке и показания заставят давать даже маленькую Адель. Суд будет длиться годами, вытягивая из вас силы и средства, а закончится тогда, когда вас выпьют, — звучало как угроза.
— Не слушай его, Лена, пожалуйста, прошу тебя. Подавай в суд, с корпорации станется. Я помогу.
— Чёрта с два, мы ей помогать не будем! Да, это наш косяк, но мы не можем допустить…
— Иди в жопу!
Я взял ничего не понимающую Елену за плечи, перевёз взгляд на Адама.
— Всё будет хорошо, я обещаю. Я всё исправлю. Можете поступать как хотите, я всё исправлю, я верну всех к жизни.
— Ты сошёл с ума! — пропищал на меня Адам. — Елена, посмотрите на него, это же…
— …ложная надежда, — всхлипнула женщина. — Как бы я хотела тебе верить, Шон.
— Ну так верь!
— Нет, Шон. Это ты должен понять, — вдруг, всхлипнув носом, переменилась в лице она. — Ты должен двигаться вперёд. Организация мне за всё оплатит, и по всем счетам. Не знаю, зачем тебя сюда прислали, зачем ты сам пришёл, но двигайся вперёд, иначе тебя так же перемелют, как нашу семью сейчас.
Только сейчас я увидел на столике постановление суда об отказе на рефинансирование кредита на жильё и школу.
— Я всё исправлю, — прошептал я.
— Смерть — это не пятно на майке и не разбитая фара, Шон. Всё!.. Иди… Не делай больнее…
Она разрыдалась так, что Адаму пришлось её успокаивать, а я, постояв немного в неловкости, без какой либо уверенности побрёл назад.
Всех репортёров я проигнорировал. Что-то очень политкорректно отвечал Зануда. Мне было не до того. Я всю жизнь учился разгребать последствия, но чем дольше я это делал, тем больших усилий это мне стоило. Странно было за этим наблюдать, обычно человек адаптируется, приспосабливается к ситуациям. Если ты часто кого-то теряешь, нельзя всегда переживать из-за этого. Отец учил, что люди — всего лишь инструменты для достижения собственных целей. Заменяемые инструменты.
Очевидно для меня стало то, что я так не считал.
Те ошибки, что я совершил — ужасны. Они повлекли за собой смерти. Мне нет прощения.
Я неожиданно оказался в толпе репортёров, застряв на полуслове, видя, как другой я ушагивает спокойно в даль.
— Дальнейшие комментарии излишни, — услышал я, как я обронил заученную фразу и направился за собой.
Стоило трудов, чтобы догнать себя.
— Теперь я Зануда? — спросил я у себя.
— Ты всегда им был, — ухмыльнулся я другой.
Он меня бесил.
— Я знаю, что ты пытаешься всё исправить, однако сам не веришь в то, что это возможно. Но может быть было бы лучше держать свои желания при себе?
— Вот ты и держи, а я буду их реализовывать.
— Что ты делаешь?
— Звоню отцу.
Нет! Нам ещё проблем не хватало. Ещё смерти? Отчитываться родителям Четвёртой, платить людям Ринжины? Если умрёт Рамондо, единственный мой настоящий друг, я… Да я уже не знал, что я сделаю.
Только мысль о том, что в конце этих страданий ждёт меня Ирви, которая выслушает и поможет, держала меня на плаву.
— Отец?
Я замер. Что он собирался ему наплести? Ситуация хуже некуда — мне дали поручение не допустить иска и я в который раз обосрался.
— Я поговорил с Гривусами. Они настаивают на подачу иска, но истинная причина — у них отнимают дом. Я думаю, что на этом можно сыграть и показать всё так, что мы помогаем нашим сотрудникам в трудную минуту. Будет нам рекламная компания.
— Это необоснованные траты, — начал было отец, но смягчился. — Можно будет уменьшить выплаты зарплат под слоганом социальной компании, что-то вроде принудительного страхования от несчастных случаев. Ты уверен, что…
— Да, уверен, отец. И второе.
Какое второе? Во что ты нас впутываешь?
Однако я молчал. Если отец услышит второго меня, то положит нас в больницу, нам вправят мозги и мы больше никогда не увидит нашу Ирви.
— Это по поводу данных? — грозный тон отца не оставлял других вариантов, кроме как капитулировать.
— Послушай вначале, а после скажешь.
— Говори.
— У меня есть все основания считать, что это Виктория выкрали данные у Ашуры.
— Оснований мало, ты ставишь…
— Рискну, дерзну и перебью тебя, отец. У меня есть доказательства. Я могу сделать так, чтобы Ашура всё понял сам.
Но Ирви же говорила, что Ашура и Виктория заодно. Не сходится. Стоит ли Ирви верить?
Отец тяжело вздохнул:
— Это очень рискованно. В случае провала Йомсбур выберет позицию избегания и все последствия лягут на тебя. Я буду настаивать, что ты предпринял эти действия в своё личное время в личных интересах. Иммунитет члена совета директоров для тебя будет недоступен.
Это могила. Идти ва-банк с таким ничтожным процентом вероятности и такими рисками — проще сразу шагнуть в окно. И мы шагали, оставаясь в живых.
— Я согласен, — сказал уже я, глядя на замученного и опустошённого Зануду.
— Шон, ты очень сильно рискуешь. Но будь по твоему.
Я прервал соединение.
— Что ты творишь?! Мелисса Великая, что ты вытворяешь? — схватился за голову Зануда.
— Вытаскиваю твою жопу из болота, приятель, — ухмыльнулся я. — И давай договоримся не упоминать Ирви в плохом ключе.
— Ты действительно веришь во всё, что она тебе наговорила?
— Да, верю.
— А как же то, что Ашура и Виктория в сговоре?
— Это не помешает их рассорить, — пожал я плечами.
— Ты тупоголовый кретин, которому недостаёт вводных.
— Это называется оптимизм, и тебе стоит поучиться.
Он зарычал и зло пошагал в машину, сев на заднее сидение и демонстративно хлопнув дверью.
Я сел за руль.
— Что там было? — уставилась на меня Четвёртая.
— Много чего. Но я получил «добро» от отца.
— Значит начинаем? — потёрла она руки.
— Что «начинаем», мальчик мой? Твой план — кусок говна, какой ещё поискать нужно! — отчитывала меня Ринжина по общему каналу связи.
В машине сидел Шарлотта и рассматривал свои пальцы:
— Если хочешь знать, мне тоже не нравится.
— Кто вообще позвал этих двоих? — вдруг дошло до меня.
— Я… — смутилась Четвёртая, поднимая руку. — Мне показалось, что больше глаз — не меньше.
Зануда стоял рядом, держа в руках чемоданчик, в котором в собранном состоянии лежала снайперская винтовка.
— Давай ещё раз, я хоть поугараю, — в голосе тёти Ри звучала издёвка.
Я вдохнул, успокаивая колотящееся сердце.
— Я иду на встречу, на ней будет Самото с людьми и Аманда, которая Лидия, которая Виктори, тоже с людьми. Мы прошерстили её дом, спровоцировали её на то, чтобы щепка с данными была у неё. Щепка с биконом.
— Щепка с беконом, — облизался Шарлотта.
— Не перебивай. Щепка с бИконом, но пульт я посеял. Четвёртая, то есть Марго, будет искать нужный гуид для подключения и пошлёт сигнал активации. Щепка запищит в нужный момент, тогда станет очевидно, что данные у неё. Тогда щепку по протоколу необходимо будет предъявить Миротворцам, а там по своим каналам Марго извлечёт данные, а я их считаю. Или перехватим щепку не мудрствуя.
— А если что-то пойдёт не так? Мне эта часть больше всего нравится, — Ри стояла на своём.
— Меня будет прикрывать Зануда со снайперкой, Шарлотта, — доктор одними губами произнёс Шярлёттэ, сложив руки щепотками, — подрулит на машине и заберёт меня. На мне бронежилет, из оружия пистолет. Всё схвачено.
— Кроме момента, что прикрывает тебя твоя галлюцинация, — расхохоталась Ринжина. — Шон, мальчик мой, ты серьёзно? Если хочешь идти против корпоратов, а ещё круче стравливать таких больших шишек прямо на виду у всех, лучше…
— Что, Ринжина, лучше? Выйти в окно? Так я выходил. Дважды. И что?
— На везение уповать не стоит, — возмутилась Ринжина.
— А это и не везение. Это вера. Не веришь — вали. Я тебе потом открытку пришлю.
— Ох, Шон, не могу я на это смотреть. Я отключаюсь. Твоя смерть не будет на моей совести. Видит Глория, я пыталась тебя уберечь.
— Шон, — подошла ко мне Четвёртая. — Может быть она права? Давай просто подключимся к ним дистанционно и объясним на словах?
Я нежно взял её лицо в свои ладони, поцеловал.
— Всё будет хорошо.
Я перевёл взгляд на Зануду:
— Шуруй на позицию. Как будешь готов, говори.
Он ничего не сказал. Было видно по его виду, что ни во что он не верит, чувствует себя обречённым и идёт на верную смерть. Если не свою, то мою.
Время близилось к двадцати трём и я пошёл к месту встречи.
Бульвар Де Ля Вега был новым микрорайоном, который резко расхотелось строить. Застройщик свернулся, оставив после себя кучу полудостроенных зданий и даже работающую инфраструктуру. Здесь жгли старые покрышки бездомные, здесь на улицах валялся всякий хлам, здесь горели лампы, питаемые электричеством, а не напрямую магнумом, здесь воняло.
Бредя этими улицами я вдруг почувствовал себя одиноко. Будто я действительно один, и нет рядом Четвёртой, нет меня самого прикрывающего мне спину, нет Рамондо, готового чуть что оказать первую помощь. Да и вообще чем больше я всматривался, тем меньше понимал, почему я не свалил из этого проклятого города куда-нибудь на окраину, не влился в семью Мабутсу, как Ринжина когда-то предлагала. Зачем я всё ещё на этом пути?
Потому что отчаянно пытаюсь исправить несправедливый мир. И у меня почти получилось уже однажды, нужно только чуть-чуть дожать.
— Я на позиции, — отрепортал Зануда.
— Я тоже, ловлю бродкасты от маячков, — раздался голос Четвёртой.
— Марго, не высовывайся. Тебя нет.
— Помню-помню, — с улыбкой произнесла она.
— Только толку, если нас не станет, — пожал плечами Зануда.
— Всё, молчим.
Первыми явились ребята Самото Ашуры на трёх машинах. Вылезли гурьбой, человек десять. Все в форме, вышколенные — личный отряд. Самото был в середине, закрываемый со всех сторон. Захоти мы его снять — это ничего бы не дало. И Самото, и Аманда, и Альфри были участниками программы глобального бэкапа. Лишиться физического тела всё ещё страшно, но их оцифрованная версия каждый вечер обновлялась в кластере и компании продолжили бы своё функционирование.
Среди охраны Самото я заметил фигуру, облачённую во всё чёрное с саблей на поясе. Тёмный заметил меня, задержал на мне взгляд, но на этот раз без остановки времени и всяческих фокусов. Он стоял по правую руку от Самото и, казалось, даже не дышал.
— Здравствуйте, Шон Йомсбур. Пунктуальность одна из ваших сильных сторон.
— Бизнес не терпит задержек, — пожал я плечами и принялся ждать, сложив руки на груди. Ладошки намокли, сердце отбивало рваный ритм.
«Успокойся, а то словишь out of service», — гаркнул на меня Шарлотта. Он мониторил мои жизненные показатели.
Я принялся дышать под счёт, мысли в голове переставали метаться.
Вскоре, с пятиминутным опозданием, приехала ещё одна машина. Из неё вышла лишь она одна — беловолосая, стройная, в берцах и камуфляжных штанах, чёрной блузке и с дамской сумочкой на плече. Без охраны, абсолютно и полностью уверенная в себе.
«Может мне её снять?» — раздался голос Зануды.
«Шон, следуй плану!» — взмолилась Четвёртая.
Она на полном серьёзе считала, что где-то есть второй я со снайперкой — такой уровень её доверия ко мне.
— Привет, Шон.
— Лидия? Или быть может Аманда Виктори? — поднял я бровь.
— Обиделся, что не сказала? Бизнес есть бизнес, парень, а на обиженных воду возят.
Она подошла к людям Самото, окидывая его придирчивым взглядом:
— Что это за цирк, не мог один приехать? Опять «это» с собой припёр.
— Хватит припираться со мной, давай взаимодействовать как взрослые люди. Шон, что Вы нам хотели продемонстрировать?
— Лидия, — я не мог назвать её иначе. От воспоминаний нашего с ней секса становилось стыдно — провели как мальчишку.
«Шон, я ещё не нашла», — отозвалась Четвёртая.
— Помнишь данные, которые мы выкрали и из-за которых у меня столько проблем? Это ведь ты у меня их украла, так ведь?
— Не-а, — улыбнулась она своей лучшей улыбкой. — Слово против слова.
— Ребячество, — вздохнул Самото. — Пятнадцать секунд и я уезжаю.
«Нашла!»
— Так вот, щепка, на которой были данные, меченая.
Я взмахнул рукой, словно дирижёр, и сумочка принялась пищать словно здоровенная голодная крыса. Самото поднял бровь. Аманда-Лидия смутилась, полезла в сумочку.
— Аманда Виктори, — холодно произнёс Самото, — я обвиняю Вас в промышленном шпионаже и подаю в Миротворческий суд за незаконное использование интеллектуальной собственности другого предприятия.
— Вот этой что-ли? — удивилась она, двумя пальцами вытягивая щепку.
Вот она, родимая. Иди сюда!
— Это вещественное доказательство и требуется для фиксации правонарушения в суде, — выпалил я.
Аманда наклонилась, положила щепку на асфальт, после чего полезла в сумочку во второй раз и вытянула оттуда огромную М6 двустволку, направляя в щепку.
Бах! Словно яркая вспышка отпечатался у меня в сознании глаз с вылезшими капиллярами, обрамлённый шестигранником. Бах!.. Сознание разорвало от образа окровавленного глаза, вытекающего из глазницы.
Каменная крошка разлетелась во все стороны, писк в ушах, вонь пороха. Она закашлялась.
Откашлявшись, Аманда сложила пополам ружьё. Со звоном упали на асфальт отстреленные пустые гильзы. Медленно и не торопясь она вставила на место новые.
— Какие ещё данные? Нет никаких данных.
Вопиющая наглость! Столько народу видела уничтожение вещественных доказательств! Самото обязан отыграться.
— В таком случае, — произнёс глава Ашуры, — я требую предоставление денежной компенсации в размере шестисот миллионов марок и Вы, Шон Йомсбур…
Я не успел задуматься даже о том, что же за херня произошла? Почему столь мягкое обвинение? С чего вдруг такие… Доверительные отношения? Ирви была права? Она действительно знала то, чего я не знал. Она действительно Мелисса!
Тёмный сорвался с места, подрезая ноги впереди стоящему. Словно вихрь, он помчался ко мне, но в движениях его я видел некоторую неуклюжесть. Словно точные и чёткие движения, которые должны были быть именно такими, резкими, отточенными, вдруг стали немного более неряшливыми.
Как разум учёного, когда тот болен.
Я не успел среагировать. Моя перегруженная операционка не смогла вовремя дать сигнал моим синапсам. Удар сшиб меня, повалил на землю. Следующий, по шее, едва не выбил дух.
— Стоп! — прокричал Самото.
Я увидел шестигранник с глазом с капелькой крови у конъюнктивального мешка.
— Остановись! — крикнул он ещё раз.
Глаз налился кровью, стал красным. Капелька сорвалась, скатываясь куда-то в пустоту.
Тёмный не останавливался. Я только и успевал, что вертеть головой, уклоняясь от ударов, и пытался упереться ему в корпус. Но и удары его были будто бы какими-то не настоящими. В какой-то момент в шее щёлкнуло.
…Обнаружено новое устройство…
Это была щепка с данными.
Бабах — меня окатило кровью, уши заложило, голоса стали приглушёнными, а безголовое тело Тёмного повалилось на меня сверху. Я упёрся коленом, скидывая его с себя.
— Твой пёс всё же сорвался с поводка, — с кривой ухмылкой проговорила Аманда.
Из левого дула шёл дымок.
— С-спасибо, Лидия, — выдавил я из себя.
— Мелисса Великая, Шон, как же ты жалок, — процедила Аманда.
Ключ подошёл к данным. Они полились образами прямо в когнитивный отдел, раскладываясь на файловой системе. Чертежи какого-то устройства, что-то под кодовым названием «вечный магнум» и точное расположение гробницы падшей богини.
«Что это, Шон? Данные? Они странные», — отозвалась Четвёртая.
Лидия повела носом воздух.
— Самото… Ты не чуешь? С ума сошёл?
— Тут… — отозвался Самото завороженно.
Кровавый глаз отпечатался в голове приступом боли.
— Да, тут был посторонний! Прямо у тебя под носом! И ты его прошляпил, сука!
Его охрана засуетилась, но одним движением руки Самото они застыли, словно безвольные куклы.
Меня грубо отключило от общего канала. Связь разорвалась настолько внезапно, что из носа пошла кровь, а в глазах на мгновение потемнело и исчезли все, кроме Самото, Лидии и окровавленного безголового трупа Тёмного.
Лидия перевела свои большие глаза на красивом лице на меня, посмотрела пристально — мою систему безопасности коротнуло.
— Блять, а теперь и вот это, — резюмировала Аманда Виктори.
— Вижу, — вздохнул Самото. — Повторим чистку, — в его голосе появилась тревога.
Я приподнялся на локтях. Голова гудела, меня приложили об асфальт. В свете фонаря разыгрывался нешуточный спектакль, и я, придётся признать, не понимал, что происходит. Я кое-как встал.
Аманда презрительно фыркнула:
— А знаешь что, Самото, ты сплошное недоразумение. Всё можно было сделать аккуратнее! И вообще, какого дьявола я с вами нянчусь?!
— Стой, успокойся! — встревожился Ашура.
Мне в лицо упёрлась двустволка.
— Аманда, подожди. Он нам нужен. Ну и что, если он что-то узнает! Всё по плану.
— К чёрту такой план! Мне надоело! — топнула она ногой. Белые волосы разлетелись в разные стороны. — Вечно ты, Йомсбур, встреваешь. Суёшь палки в колёса. Сколько тебя можно чистить? И без тебя справимся!
— Нет! — выкрикнул Самото и красный глаз вспыхнул, выжигая болью сознание.
Раздался выстрел, огонь полыхнул из правого ствола, а мысли улетучились, стали такими крохотными и маленькими. Я видел себя словно через прицел снайперской винтовки и думал — стрелять или не стрелять. Моя неуверенность в этот момент меня удивила.
Я оторвался от оптического прицела, понимая, что меня тошнит, а руки мои трясутся. Тело сковало одной сплошной судорогой, в глазах потемнело.
Жёсткая трава под моим телом. Синее небо над головой.
Боли нет.
Время было чуть более раннее, нежели я обычно просыпался — ещё до обеда. Солнце светило не высоко, а застряло где-то в полуразрушенной башне за спиной. Я побрёл к привычному месту, однако стоило мне зайти в лес, как я услышал шёпот:
«Сюда».
Голос был очень похож на голос Ирви, хотя сказать наверняка я не мог.
Следом за голосом шло осознание, откуда этот голос исходит.
Однако стоило мне пройти несколько минут в том направлении, как голос снова шепнул, но уже заманивая меня вглубь леса. Я блуждал так долго, и если бы это месте не было неким подобием сна, давно уже испытывал бы жажду и проголодался бы. Но поиски мои увенчались успехом и я вышел к заросшей густым кустарником низине. У низины сидела она, гладя кого-то по волосам.
Меня обожгло ревностью. Как это Ирви приласкала кого-то другого? Я у неё не один? Но стоило мне приблизиться, как я увидел бледную кожу, принадлежащую человеку, из которого навсегда ушла жизнь.
Он был немолод, лицо его было морщинистым — уроженец восточных мест, узкоглазый, желтолицый, с длинными волосами собранными в три тонких косы. Из глаз его текла кровь, веки были плотно закрыты, рот всё ещё перекошен от ужаса.
— Дункан Корвус, — шепнула Ирви. — Он просил о помощи, молил о пощаде, ему было больно, и я помогла ему в последние мгновения. Бедняга, шедший своей дорогой, но так и не дошедший до конца.
— Это же Тёмный! — вспомнил я. — Он снова хотел меня… — я осёкся.
Ирви подняла взгляд своих грустных глаз.
— Не хотел. Никогда не хотел. В тот самый раз, когда вы выкрали данные, он помог вам.
— Как? — задумался я. — Без него нам бы противостоял сам Самото Ашура, а он отвлёк меня… Но всё равно получается, что Самото меня спас. Выходит он пытался контролировать своего же Тёмного, вышедшего из-под контроля. — Я помотал головой. — Ничего не понимаю.
— Помоги мне подняться.
Я приподнял тело Тёмного. Ирви выбралась из-под него.
— Мы оставим его здесь? Не похороним?
— Ночью его съедят виверны, — пожала плечами Ирви. — Идём, расскажешь мне, почему ты тут.
Мы шли по лесу, а я рассказывал. Её не смутил тот факт, что я галлюцинирую, однако смутило то, что Ринжина не стала участвовать в моей афере. Когда я рассказывал дальше, до момента собственной смерти, она лишь кивнула.
— Я умер! — вдруг осознал я.
— Нет, ты вот он, живой.
— Меня закоротило и я потерял сознание, но я видел в прицел, что я умер. Мне снесли голову! Я определённо точно умер. Я не могу быть в двух местах одновременно, Ирви. Это…
— Всё хорошо. Ты сделал многое, ты почти указал мне путь.
Она остановилась, посмотрела на меня и обняла меня, касаясь своими губами моих губ.
Она спрашивала, задавала вопросы, уточняла.
— То есть в итоге ты оказалась права, — признал я, но до конца не мог поверить, что передо мной пусть и образ, но настоящей богини. Я два месяца разговаривал с ней как с самой обычной девушкой и менять это не собирался. — Они подыгрывают друг другу. Кто бы мог подумать, что две корпорации так взаимосвязаны. И то, что я приходил к Самото, рассказывая, что подозреваю Викторию… А данные всё же были у Тёмного, который… Кто такой Тёмный?
Она погрузилась в себя, о чём-то задумываясь.
— Он пришёл издалека, один из верных мне пяти магистров, предводитель ослабевшего и потерявшего силы рода Корвусов, потомок Манайи Корвуса. Он смог добраться сюда, смог заговорить со мной, смог спрятаться и ждал нужного момента. Это он подменил твою программу и он же помог выкрасть данные — отвлёк Самото Ашуру, дал выиграть время.
— Но как? Он же служил Самото? Или Аманде. И как он подменил программу, когда я её за вечер написал?
— Не знаю, но я тебе не вру. Дункан, потомок Манайи, сделал почти невозможное. Не дай его трудам пропасть.
— Всё зря, — буркнул я. — Там не данные, а ерунда какая-то. Что-то про «вечный магнум» — очередную разработку корпоратов, и, что самое странное, про место твоего захоронения.
На миг я увидел, что её глаза округлились.
— Ирви… Мелисса, — я взял её за руку, заглянул ей в глаза, — я ничего не понимаю. Я допускаю ошибки. Много ошибок. А всё по незнанию. Помоги мне их не допускать.
Я сел под дерево, она села рядом со мной, давая себя обнять.
— Все мы совершаем ошибки, — она сжала кулаки. — Однако ошибками мы выстилаем себе дорогу к нашей цели. Лишь время течёт беспощадно и бессмысленно. У людей всегда должен быть Смысл.
— Смысл оправдывает ошибки?
— Если это действительно Смысл с большой буквы. У меня был такой, но я его потеряла. Надолго…
Она замолчала, глянула на меня.
— После того, как умер Лэнс, после того, как его словили и пытали, я потеряла этот Смысл. Но я, кажется, обрела Его в тебе. Я хочу тебе помочь. Хочу исполнить твою мечту, — в её словах была неуверенность. И это была неуверенность странного сорта, она будто бы боролась сама с собой и в борьбе непонятно было, кто победил, а кто проиграл.
— А разве она у меня есть? Разве ты её знаешь? — удивился я.
— Догадываюсь. Иначе ты бы не вытерпел всё, что ты терпел. Только мечта способна дать столько сил. Чёткая цель. Люди странные создания — обретают силу лишь под напором, идя против течения, разбивая волну.
— Волнорез… — проронил я.
Ирви улыбнулась.
— Скажи мне, Йомсбур, чего ты хочешь?
И я глубоко задумался.
— Я снова наобещал всего, чего не могу исполнить. Однако я не перестаю обещать. Я же воскресил Марго! Мне так хочется, чтобы в мире прекратилась вражда, чтобы все жили счастливо и никто не умирал, — я смутился собственных слов, ведь они звучали глупо. — Совершенно детская мечта, но я буду спокоен, даже если исполню её частично.
— Никогда не мечтай «частично». Мечтай только полностью!
— Я хочу, чтобы мои обещания исполнились. Кроме прочего, я хочу, чтобы людьми начали считать не только корпоратов и их детишек, но и обычных заводских работяг, у которых сейчас нет даже медицинской страховки. И даже корпоратов выкидывают на улицу, если случается беда, вместо того, чтобы помочь им. — Перед моим лицом стояло заплаканное личико Аделины. — Ты же всесильна! Ты всё можешь. Прошу, исполни хотя бы часть!
— Мечтай не по частям, — нахмурилась она, а после смягчилась и сделалась немного грустной. — К сожалению, силу мою забрали. Но мы можем заключить сделку, ты можешь всё исправить, — с улыбкой заверила она меня и развернулась, садясь мне на колени. — У тебя есть всё, что нужно. Смерть Дункана не будет напрасной! Тебе нужно лишь согласиться на нашу сделку.
— Да, помоги мне.
— Тогда всё просто: найди меня. Нет, я не мертва, как все говорят. Это всего лишь один из мифов. Меня не так просто убить. Это не смерть, это просто очень длинный сон. Сон, длинною в вечность. Найди меня, Шон, — жарко стала говорить она. — Ты знаешь где я, ты знаешь всё, что нужно знать. Найди меня и избавь от оков вечного сна.