Самото и Аманда стояли около прозрачного куба с заточённой в него Мелиссой и ждали.
— Он ведь пойдёт, он совершит первый шаг? — переминалась с ноги на ногу Аманда.
— Ты же знаешь Альфри. Мы только возмущались, терпели да подвывали. Придётся признать, что план он прорабатывал грамотно и сработал он почти идеально. С Вильвером не угадал и с одним годом, который нужно было «потерпеть», тоже, но в остальном он оказался ближе всех к истине.
— Ну вот я всё равно не понимаю. Столько времени потратить на проработку чар, и отказаться. Совесть его, видите ли, грызть стала. Тут уж не до совести. Или я где-то не права?
— Мы предали свою богиню, которой служили. Что мы должны были ожидать? Ты лично пытала Лэнса, выпытывала все до единой защитные чары Мелиссы. И он их выдал, все до одной.
— Это не потому, что он был слабым. Лэнс… — она облизалась. — Мы много дурного совершили. Пусть хоть наши труды не будут напрасными. Выпиваем её, обретаем божественность и поднимаем нашу Фреску. Помнишь, зачем мы это всё делаем?
— Чтобы наши дети больше не умирали, — вспомнил Самото.
— Да, именно так, — подтвердила Аманда. — А этот козёл купился на россказни людоедки и ведёт себя как последний мудак. Я вот только не пойму — он что, просыпается?
— Да какая разница. Там снаружи делать всё равно нечего. Я просыпался полгода назад — барьер из виверн до сих пор держится, все наши чары: и гаситель боли, и око за око, и проклятое познание — всё держится, всё живо за счёт силы самой Мелиссы. Как же всё-таки хитро он всё провернул.
— Это меня и пугает. Вдруг что-то здесь похожее выкинет?
— Я уже думал, что может быть вернуть ему память? Но вместе с памятью вернутся и навыки — опасно. А в текущем состоянии он вряд ли на что-то способен: и знаний ему недостаёт, и цель слишком приземлённая — сделать всех равными. Он скорее пойдёт сейчас корпорации рушить и увязнет в конфликте с Миротворцами. О, что я говорил? Вот и первое глобальное воздействие. Давай, не зевай. Я начинаю, а ты подхватывай.
— Самото…
— А?
— Твоя конструкция вроде не проверена. Её нужно дорабатывать.
— Поздно сомневаться!
— Ты прав. Столько крови пролито. Нельзя допустить, чтобы всё было напрасно.