— Ирви, — шепнул я, зевая и поглаживая девушку по волосам.
Та лежала совершенно спокойно, только нездоровый румянец выдавал её напряжение.
— Что? — открыла она глаза.
Солнце вначале спряталось за вершины деревьев, после зашло за горизонт и мир принялся терять краски. В мире сна был ещё ранний вечер, однако с выключенным активным перехватом царил вечный серый полумрак.
— А вдруг сломать куб, в котором тебя держат, силой не получится?
— А я и не рассчитываю, что получится. Знаешь, такие чудеса только в сказке творятся.
— Что-то мне та Ирви, которая говорила, что у меня всё выйдет, больше нравится.
Она пожала плечами.
— Грустно осознавать свою неминуемую смерть. За тысячу лет я словно в заточении на Дне Миров побывала. Придётся заново учиться пользоваться чарами, — вздохнула она. — Мне самой нужна поддержка.
— Ну у тебя-то точно всё получится, — ухмыльнулся я.
Она лишь улыбнулась в ответ.
Свет померк, принялись загораться звёзды.
— Мы с Лэнсом бродили по разным мирам. Они отличались друг от друга, некоторые и вовсе были пустыми. Долго, очень долго мне было всё равно, куда мне идти, лишь бы с ним. Он вытянул меня, украл у моего учителя, украл под носом у самого бога, могущественного, не чета мне. Украл и… Я была его. Вся его. Что он говорил, то я и делала. Однако он всегда давал выбор. Эх, нужно было просто уйти.
Я почувствовал себя неловко.
— Ты так говоришь о нём… Есть же я, тебя утешаю, и никуда идти не нужно.
— Я тебя понимаю, Шон. Но что такое наши с тобой дни против наших с ним столетий? Я не отвергаю тебя, нет, не подумай такого! Просто… Понимаешь… — она села, заглянула мне в глаза.
В свете луны и звёзд, в залитом синевой поле, под развесистым вечнозелёным деревом её лицо казалось острым, хищным, опасным. Мне вновь показалось, что передо мной не милое личико, а хищная пасть опасного существа, способного наброситься и впиться в шею. Способного причинять боль.
— Слишком много решать, Шон. Ты должен понять, что всё это — твоя вина.
Я нехотя кивнул.
— Пусть ты и не помнишь. Однако за ошибки нужно платить — тут всё просто. Было просто. Я ходила по полю, всматривалась в ваши лица и воображала, что я с вами сделаю, будь у меня возможность хоть что-то сделать. Но ты пробудил во мне заботу и тепло.
Я думал, что она улыбнётся, обнимет меня, но она скривилась.
— И теперь мне тошно от той карусели мыслей, заложницей которых я стала.
Она закрыла лицо руками. Я её попытался обнять, но она одёрнула мои руки.
— Я не смогла сделать так, чтоб это продлилось подольше. Ты сам виноват.
— Да-да, я уже слышал, — вздохнул я и переключил фокус.
Во сне я сидел на жёстком искусственном покрытии огромного стадиона, окидывая взглядом последние приготовления. На трибунах копошились люди Йомсбура — мои люди — во главе с Вирром: в экзоскелетах чуть больше чем три метра высотой, увешанные пушками. Кругом летали и патрулировали территорию дроны. В отдалении слышны были стрельба и взрывы.
Небо, затянутое серыми тучами, опустилось почти на головы. К серому смогу добавился едкий дым. Запах горелой резины и плавленого железа доносился со всех сторон.
Я наблюдал за всем, за чем мог наблюдать. Самото и Аманда что-то химичили — мне приходили порции сил, ими затраченных. Они хотели завершить свою часть тихо, без моего вмешательства. Их система была слишком сложной, чтобы манипулировать на расстоянии, поэтому они находились там, на месте. Их сеть влияния распространялась слишком далеко, да и система была слишком стабильной, чтобы пытаться нырнуть к ним и как-нибудь помешать, но это не значило, что ситуация безнадёжная.
То, что я творил, давалось мне тяжело. Весь этот дым над головой, все людские крики, вся та паника и хаос. Я привык к этому месту. Этот город был мне родным. Я здесь родился и вырос, таковы мои воспоминания. Реальный мир я не знал. Выводя на улицы солдат, отдавая приказ стрелять по гражданским, я совершал сделку с совестью. Я сам не верил, что может заставить меня совершить нечто подобное. Но чтобы всё получилось, систему нужно было вывести из равновесия, сделать как можно больше шума.
В центре поля стоял пустой экзоскелет с автопилотом, держа круглый предмет — ядерную бомбу. Если её не хватит, чтобы пробудить Мелиссу, то я не знаю, чего хватит.
В отдалении от экзоскелета и расположилась наша команда: Четвёртая, Рамондо, трое новичков и Ринжина. Тётя Ри сидела справа от меня, Марго слева, Рамондо расхаживал взад-вперёд.
«После последних новостей из Йомсбур Инкорпорейтед об отставке через самоубийство генерального директора Альфри Йомсбура акции компании находятся в нестабильном положении. Финансовая составляющая в данный момент в крайней степени интересует наших зрителей».
Девушка зачитывала текст с бегущей строки. Вполне себе красивая девушка, хотя с её работой и голограмма управилась бы. Я поставил её на паузу.
— Видела?
Четвёртая перевела на меня пустой взгляд.
— Новости? Шон, какие новости? Ты же в курсе, что ты людей убиваешь? Обычных, невинных. Детей там, матерей…
— Это клоны-рептилоиды, это не люди, — буркнул Рамондо, но ему тоже не сиделось. — Мы и сами не люди. Это же всё понарошку, Шон? Правда?
— Форменное безумие, — буркнула Ринжина.
— Для вас это совсем не понарошку, — вздохнул я и обнял Марго за плечи. — Я всё исправлю — обещаю. Нужно потерпеть. Но ты посмотри: в новостях первым делом про деньги.
Я пошарил ей канал, показал сводку, снял с паузы.
«Агрессивная политика Шона Йомсбура обусловлена его конфликтом с корпорациями. Никто не ожидал такого самоуправства. Впрочем, нового ничего нет и предпосылки для Третьей Корпоративной Войны были давно. У нас в эфире Сигизмунд Йозенбах — историк-эксперт. Вам слово».
Показался беловолосый дедок, определённо точно просто актёр.
«Спасибо, но нельзя это назвать Третьей Корпоративной Войной. Внутренние силы Йомсбура вышли на улицы, устроили марш в сторону Ашуры и Виктории — ничего более. Так что прошу не относиться к этому серьёзно.»
— Ты слышала? — ухмыльнулся я.
— Ты треть города уже сравнял с землёй. Сколько там трупов? — всё возмущалась она.
Я взял её за плечи, заглянул в глаза.
— Ты со мной?
— Д-да…
— Ты мне веришь?
Она замялась.
— Да, — выдавила наконец.
— Тогда не переживай. Самото с Амандой специально подавляют панику. Ну ничего, тут мы посмотрим ещё.
«Ну что, я на месте», — раздался голос Зануды.
«Готов к жертве для всеобщего блага?»
«Знаешь, я не хочу умирать, но жить становится с каждым мгновением всё невыносимее. Я уже два дня не видел Ирви…»
«Тогда можешь её увидеть в последний раз».
— Шон, что случилось? Ты плачешь? — раздался голос Ирви в реальности.
Я выполнил запрос местоположения.
…Несанкционированный доступ к данным…
— Что ты делаешь? — округлились глаза Марго.
— Просто верь.
Она обняла меня, уткнулась в меня носом, всхлипывая.
— Это же район, где живут Гривусы. Там Адель. Там…
— Просто. Верь.
…Код доступа введён…
…Активировать детонатор дистанционно?..
Я позволил себе последние сомнения. Выдохнул.
Активировать.
Небо сделалось алым, хлопнуло волной ветра по ушам.
Прощай, Адель. Я всё исправлю. Верну и тебя, и твоего папу.
Со стороны Виктория Холдинг задул горячий ветер и там принялся подниматься чёрный радиационный гриб. Тучи смыло вместе со смогом, однако я не увидел яркое солнце на фоне ясного неба. Ощущение, что взрывом смыло само небо. Вместо него на абсолютно белом фоне, словно в операционном кабинете, принялись проступать ячейки изумрудных шестигранников. На некоторых красовались огромные, размером с дом, золотые руны, начертанные великанской кистью, но на большинстве были покрасневшие, вращающиеся во все стороны глаза. Шестигранники образовывали клетку, а эта клетка и была Оковами Сна.
— Мелисса великая, за что мы прокляты? Шон, я всё понимаю, — Марго плакала, — но это похоже на страшный сон. Только я не сплю.
— Это всё иллюзия, игра, — принялся я успокаивать её, поглаживая по спине. — Я сделаю нам маленький рай. Мы будем жить вместе в небольшом домике, заведём собаку. Я буду приходить к тебе каждую свою ночь, это будет долгая и счастливая жизнь.
— Я не хочу собаку. Я хочу дочку, — всхлипнула Марго.
— Значит заведём дочку, — пожал я плечами.
«…Солдаты Йомсбур столкнулись с силами Миротворцев, но последние не успели мобилизоваться в достаточной мере и несут сейчас значительные потери…»
Я почувствовал толчок силы.
— Началось.
Сил прилило много. Самото и Аманда решили закончить всё в один присест. Я видел трещащие по швам потоки данных, несущиеся по венам и артериям этого мира. Связь иногда обрывалась, иногда сыпались ошибки в систему, создавая гематомы. Диагностические тулы говорили о падении серверов и целых кластеров. И в этом рушащемся хаосе я прокладывал путь, смещая само пространство, создавая возмущение, невиданное ранее.
Лаборатория по разработке «вечного магнума» должна быть тут. Точка.
Пространство исказилось и часть стадиона исчезла.
Алый глаз вылез прямо из земле, с кровоподтёками и поблекшим хрусталиком. Он был огромным, метров двадцать в диаметре, возвышался уродливой сферой, выпучивался в небо. В его уголке собралась грязь, слеза и кровь. Он пошевелился, забегал в глазнице, моргнул несколько раз, раскидывая в стороны землю.
Спустя мгновение глаз налился, стал совершенно красным, яростно завращался. А в следующее мгновение он лопнул фонтаном крови, а из его недр принялась расти монструозная конструкция, сплошь состоящая из трубок, реле, силовых установок и мониторов с диагностической информацией. Посередине установки был прозрачный куб с лежащим в нём завёрнутым в белые простыни телом. Над этим кубом расположилась полусфера, состоящая из шестигранников. Каждый шестигранник мягко светился зеленоватым светом, на каждом из шестигранников был выгровирован свой золотой символ. Вот что они устроили — Оковы Сна внутри Оков Сна! Эту структуру, захлопнись она, нельзя будет разрушить извне, не зная к ней ключей и паролей.
Я встал, отряхнулся и пошёл к ним, сбивая каждую из их попыток дальнейшего воздействия.
— Альфри, не чуди! — раздался голос Самото.
Он повернулся ко мне. Рядом стояла взъерошенная Лидия с немного опустевшим взглядом. Она будто бы взламывала кого-то, но я не видел кого и на всякий случай спрятал Марго за своей спиной.
— Я не позволю вам её убить. А ещё меня зовут Шон!
— Вся конструкция трещит, ты устроил тут… Ты всё же выкинул фокус! Эх, Альфри, от бесконечной агонии ты уже в спасители подался? Ты просто не понимаешь, что стоит на кону.
— Ваши жизни? — пожал я плечами и кивнул в сторону экзоскелета.
…Код доступа введён…
— Марго, держись за моей спиной, — предупредил я. — Сейчас будем совершать невозможное.
— Поняла, — донеслось по открытому каналу.
— Стой! Что ты хочешь сделать? — крикнул Самото.
— Освободить её. Если бы вы помогли, может быть мне удалось бы её уговорить вас пощадить.
— Ты не понимаешь, она всех убьёт! Она не пощадит никого!
Ирви, лёжа у меня на руках, потянулась, словно кошка.
— Да… — протянула она.
Самото рассмеялся немного нервным смехом.
— Это всё твоя новая память, Альфри. Ты всё забыл. Позволь мне напомнить тебе! Позволь мне вернуть тебе тебя и ты сам увидишь, насколько смешны и нелепы твои действия.
— То есть ты признаёшь, что стирая мне память вы совершили ошибку?
Самото скривился, а я улыбнулся.
— Как говорил мне с самого моего ненастоящего угробленного и совершенно убогого детства мой холодный, никчёмный, лишённый каких-либо проявлений любви ненастоящий отец: совершил ошибку — пожинай последствия!
Огонь разгорелся у меня в голове, полились какие-то файлы. Аманда? Нет, она стояла так, замерев. Это был Самото. Когда? Пока я разговаривал? Что, я повёл себя как типичный злодей, которому заговорили зубы и он не успел нажать на кнопку? Огонь заполонил голову.
В реальности меня тоже трясло.
Я почувствовал тёплые и нежные, но такие хрупкие руки у себя на висках.
— Нет, не надо, не вспоминай! Прошу тебя, отринь эту память!
Я приоткрыл глаза, чтобы успокоить Ирви, но вместо этого увидел Аманду, нависающую над ничего не подозревающий безумно хрупкой девушкой прежде, чем разряд отключил меня.
— Господин Альфри? — уставился на меня мой слуга.
Я проморгался, приходя в себя и поплотнее укутался в плащ. Мне на секунду показалось, что я живу совершенно другой жизнью: Ирви, Четвёртая, что-то очень и очень тревожное и много пролитой крови. Что на меня нашло я не понял, выкидывая странные мысли из головы.
Я Альфри Йомсбур, глава рода Йомсбуров, правитель здешних земель, обширных и суровых, не самых бедных. Я Альфри Йомсбур, глава ордена Сна, Блуждающий Во Мраке Форм, живущий уже третий век, сменивший четвёртую семью, и всё равно чувствующий перчинку этого мира. Я Альфри Йомсбур — отец семьи Йомсбуров, у меня есть жена Марго и дочь Аделина, а ещё огромное количество сыновей, внуков и правнуков от других семей, которые я покинул не раньше смерти своей суженой.
Мне было тревожно, ибо я ждал посла.
Конь проскакал рысью и вылетел из-за поворота, останавливаясь резко и едва не вставая на дыбы. С него слетел рыцарь, статный, светловолосый, с голубыми глубокими глазами — сэр Лэнс Нотре. Только он имел права говорить от Её лица.
— Господин Альфри, извините за задержку. Долго ждали?
— Не успел продрогнуть, — пожал плечами я.
Голую землю сковал мороз и маленькие жалящие снежинки снега ложились на неё, словно перхоть на лысину. С деревьев давно послетала листва. Наступало холодное и суровое время.
— Условия вы знаете. Те же, что и в прошлом году, — произнёс Лэнс.
— К сожалению я не могу предоставить ничего прямо сейчас, но мне было велено сопроводить Вас к Храму Огня на юге — требуется обсудить кое-что и я не уполномочен решать сам.
— Велено? — поднял он бровь.
— Сознаюсь, не велено, но предложено. И я рассудил это правильным. Доли магнума разные для разных стран и это оправдано, но мои подданные уже извелись за три года, они не видят надежды — это плохо. Впрочем все слова потом. Отправитесь ли Вы со мной?
Лэнс пожал плечами. Он казался простым — Несгибаемый Лэнс, кого не может поразить ни меч, ни копьё, ни стрела, ни даже магия.
— Блуждающий Во Мраке Форм найдёт туда дорогу легко. Ведите меня, господин Альфри.
Я не долго думая запустил чары. В этот момент я удивился глубоко внутри, потому что сами конструкции вдруг показались непривычными. Я привык… К цифрам, графикам, формулам, программам, а не к этому. Откуда это взялось?
Хлопок, словно лопнул шарик, шум в ушах, узкий коридор и затем яркий свет. Здесь было жарко и я тут же скинул плащ. Рядом хлопал глазами мой слуга.
Зал бы большим и обширным. Пели фонтаны, под ногами сверкал начищенный мрамор, были развешены картины — обитель королевы Огненной Аманды Виктори. Сама она — беловолосая и прекрасная — сидела на резном деревянном троне в откровенном наряде, от взгляда на который можно было смутиться, ведь открытого тела там было намного больше, нежели закрытого. Рядом с ней стоял, обёрнутый в свободные одежды, Разящий Клинок Самото Ашура, прибывший сюда из соседней страны. По другую сторону закованный в тяжеленные доспехи с огромным молотом в руках высоченный Железный Вильвер Вортес, так же пришедший издалека.
— Господа, чем обязан? — отозвался Лэнс.
— Мы хотим пересмотреть уговор. Наши земли за три года уже опустели и нам нужна передышка, — стал говорить Самото. — Я понимаю, в чём спешка. Но нет ли в плане Великой какого-нибудь послабления? Нам нужен всего год — возродить поля, восстановить скот, дать возможность людям выдохнуть.
Лэнс стоял опечаленный, понурый.
— Сэр Лэнс, — заговорил я. — Какой смысл в мире, в котором не останется надежды?
— Она появится. Нужен год или два, и Она сможет сменить курс.
— А вот по моим расчётам магнума должно быть уже достаточно, — проронила Аманда. — Мои люди говорят, что Область Пустоты не настолько обширна, мы заденем её краем и… Я бы не хотела этого говорить, но выглядит так, будто вы нас за что-то душите. За то, что на последнем балу я назвала платье Мелиссы недостойной её хозяйки?
Глаза Лэнса сверкнули, но он лишь покачал головой.
— Тогда объясни нам, о великий сэр. Где мои люди неправы? — с вызовом бросила Аманда.
— Я не смогу, вы знаете это хорошо. И уговор был, вы на него согласились. Сейчас если Она отвлечётся, это будет стоить нам многих месяцев трудов, а вам дополнительных трат и лишений. Я не имею права даже спросить. А надежда, господин Альфри, не умрёт в людях, пока они живы, а они выживут.
— Не все, — холодно заметил Самото.
Да, не все, — подумалось мне. В моей ойкумене умрут многие. Уже этот год удалось пережить не всем и каждый десятый умер от мороза, голода и болезней. А на окраинах и каждый третий. В прошлом году похоронили Нолана и Виалетту, моих любимых внуков — оплакивали всем городом. Кто умрёт в этот раз?
Лэнс кивнул.
— Самым слабым придётся отправиться обратно в Великое Полотно.
Самото подошёл ближе, заглянул сэру Лэнсу в глаза.
— Это нам не подходит.
То, с какой скоростью он выхватывал свою саблю, поражались все. Это был короткий росчерк стали, направленный в шею сэру Лэнсу, но сталь отскочила искрами, а кожа сэра Лэнса сделалась серой и каменной, глаза загорелись огнём. Он схватил Самото за шкирку, тот вывернулся из одеяний, оставаясь совершенно голым. Рубанул ещё несколько раз. Я слышал отзвуки чар, накладываемых на его катану. Сэр Лэнс даже не закрывался, принимая чары своим телом.
Тем временем в руках у Аманды принялся разгораться шар.
— Альфри, выруби его!
Молчаливый Вильвер влетел в Лэнса с разгону, стараясь сбить с ног, но не смог. Лэнс размахнулся кулаком, ударил в щит. Огромный, тяжеленный щит вдавился, Вильвер пошатнулся, но не упал, принимая удар и замахнулся сам. Лэнс закрылся, с скрежетом отъезжая по мрамору на шаг.
С рук Аманды сорвался туго стянутый шар из яркого белого пламени. С вжухающим звуком он пролетел мимо Вильвера, который успел закрыться щитом, и жахнул по Лэнсу, взрываясь. Огонь охватил рыцаря, в разные стороны полетели горящие ошмётки его брони и одежды, оголяя серое каменное тело — Лэнс оставался невредим.
Переговоры пошли по альтернативному сценарию и я сжёг свиток, спрятанный в кармане. Чары развернулись и принялись просачиваться к Несгибаемому Лэнсу в голову. Его пошатнуло, взор его помутился, он поднял кулак, опустил на зазевавшегося Вильвера, который согнулся и повалился на мраморный пол, а после сам упал.
Немногим позже, когда тело уволокли в подвал, мы остались вчетвером.
— Мы отправили весть. Она согласится, Она точно ответит, — заверял Самото. — Просто год отсрочки на выдачу заложника. Мы же не отказываемся?
Мне же было не по себе. Тревога и неприятное предчувствие не отпускало.
— А если не ответит?
— А куда она денется? — ухмыльнулась Аманда. — Альфри, ты молодец. Без тебя туго пришлось бы. И не придётся никем жертвовать. Мы делаем это для того, чтобы наши дети больше не умирали, — напомнила она.
— Да, чтобы дети больше не умирали, — повторил я. — Дальше вы сами?
— Да, спасибо. Мы твои должники, — хлопнул меня по плечу Самото.
Я пробыл там до вечера и открыл обратный портал.
Сразу было непонятно, что поменялось, но уже отсюда я почувствовал металлический привкус на губах. Вдыхать воздух было неприятно. Портал меня вынес в километре от моего дома: небольшого, но добротного, в котором разместились и моя семья, и семьи моих потомков от предыдущих браков.
Серые тучи заволокли небо, падал снег, заметая землю и превращая её в белую, однако всё ещё не нарядную: с проплешинами, с грязью.
Я понял, что не так. Я не слышал мысли, я не чувствовал своих людей.
Первое обезглавленное тело я нашёл, вынырнув из-за поворота. Там же было и второе, и третье, и даже десятое. Люди вначале бежали из города, после наоборот вглубь города — спасения не было. Я шёл, а в голове крутилась мысль: «Это ведь всего лишь сон, правда? Это не может быть правдой?».
Осознание произошедшего пришло минутами позже и ноги сами перешли на бег. Сердце зашлось от боли. Я ошибся! Я совершил ошибку! Но я ведь ничего не сделал! Я же просто хотел защитить своих людей! Мы должны были поговорить с Ней. Почему так произошло?
Я влетел в свой дом, словно ураган, прошёлся по комнатам, не найдя никого, и только с замиранием сердца отправившись на второй этаж я нашёл их. Голова Аделины с перекошенным от боли, но всё ещё таким красивым личиком смотрела застывшим взглядом на меня с резного столика. Рядом лежало запачканное запёкшейся кровью её тело, наряженное в белое платье. В углу сидела жена, положив руки на грудь и держа в своих руках своё же вырванное из груди сердце. Жена, Марго, так похожая на Четвёртую — отметил про себя я. Такая же маленькая, с чёрными волосами и миленьким личиком.
Я подошёл к ней, сел рядом, обнял и разрыдался, начиная слышать мысли жителей соседнего города. Они просили пощады и защиты.
На меня смотрело мёртвое лицо моей дочери и в тот миг моя растерянность сменилась жгучей яростью, давая мне совершенно новую цель. Все слова, которые говорили про Мелиссу Самото, Вильвер и Аманда — они оказались правдой. Эта тварь обязана умереть!
Я отправился назад в Храм Огня, сообщил о том, что узнал не успевшим разъехаться магистрам и те пришли в ужас. Метались, стонали. Я-то знал, что моей стране конец. Свои же страны они могли ещё уберечь и эта неотвратимость гибели была хуже, чем уже совершившееся.
Аманда, схватившись за голову, сидела в углу, поглядывая на нас. Самото ходил взад-вперёд. Вильвер стиснув зубы напяливал шлем.
— Я разберусь с ней. Моя армия справится! — грозным басом пытался он себя успокоить. — Мы выйдем против. Кто она против целого войска? Она — одна единственная подлая тварь! Я не пущу её за свои стены, и всё будет хорошо, — заявил он.
— Не будет, — вздохнул я и холодно окинул всех взглядом. — У меня есть план.
— Такой же, как этот?
— Этот был не мой, — пожал я плечами.
Внутри была пустота, и лишь жгучий огонёк боли помогал мне двигаться.
Вильвер не ответил ничего, просто собрался и уже почти ушёл, когда я окликнул его:
— Нам нужна будет твоя помощь, приятель. Я смогу на тебя рассчитывать?
Он подумал недолго:
— Да, как же иначе. Так всегда было.
С этими словами он вышел, не скрывая дрожь в руках, понимая, что детали всё равно пройдут мимо него. Я же не стал терять времени:
— Я, кажется, знаю, как нам выгнать её, но нужна помощь каждого, кого мы сможем найти, — вздохнул я. — Та, которая может убить ребёнка, вырезать беззащитных, вырвать сердце у безоружной женщины, заставить смотреть как… — глаза защипало. — Это не богиня, это чудовище!
— И в чём же план? — перебил меня Самото.
— Мы просто убьём эту тварь!
Я потёр глаза, утёр нос и сел за работу.
И я творил. Не спал, не ел, только лишь творил. Сложные чары, иллюзорные структуры. Вначале пробовал классические пентограммы, но заклинание не выдерживало проверки и я рискнул, раскрываясь перед запретным знанием, с которым ещё два десятка лет назад поклялся завязать. Я повредил себе руку, экспериментируя, обрушил целый этаж, но результатом был доволен — гексогональная, состоящая из шестигранных структур конструкция оказалась устойчивой и крепкой.
Это напоминало капкан на зверя, в котором чем больше он дёргается, тем сильнее затягивается удавка. Но нужно было вначале на зверя этот капкан набросить. Пытать Лэнса и выпытывать у него защитные чары Мелиссы уговорить Самото и Аманду было не проблема. В саму суть моих чар они не лезли, удовлетворившись тем, что нам понадобится несколько дней на подготовку и год, чтобы её одолеть. По крайней мере по предварительным расчётам. Было много проблем, которые я решал.
Первое: я не доверял никому, требовалось создать такой конструкт, в котором мы за год друг друга не убьём, потому любая потраченная там сила должна была усилять оставшихся, создавая баланс. Я слышал, как Аманда с Самото шушукались о чём-то, что-то про силу и божественность — такие интриги за спиной неизбежны, но они мне определённо не нравились.
Второе: кроме прочего Мелисса там оказалась бы так же участницей, её нужно было заставить не спать в реальности и погрузить в сон в Оковах Сна, лишить всех её сил. Кроме этого необходимо было наладить огромное количество защитных чар, чтобы обезопасить наши тела.
Третье: если жизнь одного из четверых (я рассчитывал на Вильвера) Наблюдающих за Сном будет под угрозой, структура сама позаботится о том, чтобы тот оказался в безопасности. Причинить вред в Оковах Сна всё ещё можно, но становится весьма проблематично.
Четвёртое: структуру нельзя менять. Она сама будет сопротивляться изменениям.
И самое главное, пятое: если кто-то угодил под действие Оков Сна, на котором есть метка Алого Глаза, то Оковы Сна разрушатся и сотворятся заново, дабы обезопасить Наблюдающих за Сном. В последнем было главное предназначение Миротворцев — не допустить причинения вреда мне, Аманде, Самото и самим Оковам Сна.
Я завершал приготовления, касаясь той боли, что жила внутри, с трепетом ожидая, когда я смогу насладиться болью Той, Которая сделала ужасные вещи с моей семьёй.
И неожиданно я очнулся, приходя в себя в совершенно другом месте.
Ночь, блеск луны, лёгкий сухой и тёплый ветер, колышущаяся высокая трава.
Мелиссу схватили за волосы и она вскрикнула.
Я улыбнулся, глядя на то, как эта тварь корчится от боли. Поделом ей, она ведь… Помогала мне все эти два месяца. А до этого я нашёл её в гробнице и смог проникнуть в мысли, увидеть, понять… А до этого она оторвала голову моей Аделине…
Память смешалась, я заметался.
Марго с вырванным сердцем…
Ирви, скрючившаяся и бессильно хватающаяся за руки беловолосой бестии.
Аманда швырнула богиню в траву, руки её загорелись огнём.
— Не надо! — крикнул я Аманде, но та меня не слышала, а у меня не было времени, чтобы осознанно закончить хоть одни чары, да и сил не было так же.
Во сне я вышел из ступора, глядя на ухмыляющееся выражение Самото. Напитанное силой пространство ума ускорило течение времени и в реальности огонёк в руках Аманды лишь принялся разгораться.
— Увидел?
— Давай высушим эту тварь, — бросил я в сердцах, вспоминая оторванную голову моей родной дочери, чей образ и имя я перенёс в ребёнка Гривусов.
— Что?! — не поняла Четвёртая, покрикивая по защищённому каналу. — Шон, ты спятил окончательно?
— Верь и не проморгай! — лишь успел скомандовать я.
Четвёртая полупала на меня глазами, ничего не понимая.
Я перехватил часть чар и зелёный купол принялся разгораться.
— Ты не пожалеешь, — шепнул Самото.
Я лишь кивнул.
В реальности в руках у Аманды был уже приличный шар, меняющий свой цвет с алого на белый.
Во сне купол разгорелся до конца, символы сияли ярко, резонируя с теми, что были в небе. Послышалась стрельба — Миротворцы пытались прорваться через выставленную мной оборону и не допустить изменения Оков Сна. Какой-то нэтраннер полез ко мне в голову и тут же сработали скрипты Ринжины.
— Не знаю, что ты там делаешь, но поторопись, — буркнула тётя Ри.
Купол принялся опускаться и я, толкнув Самото в плечо, что было сил побежал вперёд, искажая само пространство. Плечом я сбил Аманду, не успевшую даже в стойку стать и, скользя, поднырнул под закрывающийся купол.
Звуки приглушились — купол сомкнулся, засветились символы. Тут было необычайно тихо, спокойно и сонно. Я почувствовал дикую слабость, зевнул, проблемы навалились на плечи, будто бы я тот самый Шон Зануда с десятью отчётами, нашкодивший на работе и завтра меня вызовут на ковёр. Самото и Аманда тянули из меня силы? Потому я чувствовал себя вечно уставшим?
В реальности огонёк Аманды вдруг внезапно погас, но и Ирви закашлялась.
— Что ты наделал? — округлились глаза у Самото, стоящего за пределами купола с открытым ртом.
— Давай, — скомандовал я Четвёртой по закрытому каналу.
Она стояла и всё так же лупала глазами. Я знал, что у неё появился специальный скрипт. Она Миротворка и у неё одна цель — заставить нас жить любой ценой. Целых два Наблюдателя за Сном попались в капкан — нужно всё перезагружать и срочно. У неё теперь бесконечные права в системе, таких нет и не было ни у кого из нас. Оковы Сна должны быть перезагружены, а Ирви в этот момент сможет освободиться.
Но она медлила. Смотрела на меня печальным взглядом и медлила.
— Я не могу этого сделать, Шон. Она ведь проснётся, и вы будете вместе. Без меня. Меня тут не будет. Ничего не будет. Я ведь даже не человек.
В глазах её были слёзы. Она упала на колени.
— Пожалуйста, Марго… — попросил я, не зная, что ещё можно сказать.
— Может лучше пусть вы все умрёте? И я вместе со всеми? В пустоте нет боли. В пустоте вообще ничего нет, — она разрыдалась.
Самото, стоявший и смотревший на всё с безумным взглядом, вдруг приободрился, глядя на заламывающую руки Четвёртую. С подлой ухмылкой он глянул на меня, на Аманду. Его глаза загорелись пламенем, в руках появилась катана, переливающаяся изумрудным в свете горящих шестигранников.
Я понимал, что всё идёт по плану Самото даже лучше, чем он сам того ожидал. Вместе с тем я чувствовал всё нарастающую слабость, с которой невозможно было бороться. В реальности я привалился к дереву, рядом на руки ко мне повалилась Аманда, бледнея на глазах.
— Но какой смысл в смерти? — продолжала Четвёртая. — Такой же, какой и в жизни, когда в этом мире мне не будет больше места. Шон, я приношу в жертву себя, слышишь? Мне не будет места, но я всё равно сделаю то, что ты попросил! Потому что люблю тебя…
Запыхтели пневматические подъёмники, затрещали диагностические панели, фиксируя множественные отказы самых разных систем, купол принялся подниматься, а прозрачный куб из непробиваемого стекла с треском принялся рассыпаться. Тело, лежащее там, зашевелилось.
В реальном мире, залитом синим светом луны, шевельнулась высокая трава. Тело Мелиссы, неестественно выгнувшись, принялось медленно подниматься, пока девушка не встала на ноги. Её глаза сверкнули горизонтальными золотыми зрачками. Её губы растянулись в неестественную улыбку от уха до уха, а рот наполнился острыми зубами.
— Наконец-то… — кровожадно шепнула она.