В комнате было темно, когда я открыл глаза. Солнце либо уже зашло, либо скрылось за заводами промзоны и из маленьких окошек под потолком лился тусклый свет. Усталость никуда не делась, хотя я вроде как поспал. Более того, мысли стали чёткими и я отчётливо увидел глубину той ямы, в которую умудрился угодить.
Воскресенье, вечер…
Письмо «Жду отчёта о выполненной работе» с подписью Реджинальд Гривус. Видимо Седого так зовут, кто ещё отчётов может ждать? Наньята из отдела кадров может ждать отчёт о смерти двух офицеров. Майк из хэдхантинга может ждать отчёт об открытых позициях. Юдора из бухгалтерии может ждать ведомость с лицевыми счетами пострадавших семей. Профессор Юсуф Идорович определённо точно ждёт просроченный мной доклад по сравнению ТК-127 с ТК-173. И я так и не позвонил Вирру.
Гудки были долгими.
— Вирр?
— А кто ж ещё, приятель?
— Не злишься, что я такую подставу сделал?
— Война есть война, — вздохнул Вирр. — Ты не привык, наверное. В общем там тебе два балла по стобалльной на семинаре.
— Чего это вдруг?
— Да не помню я, сколько весит «амёба»! Ну стреляет она херово, пятьдесят метров предел, оптика у неё хуёвая. Какая разница мне, сколько она весит!
— Не горячись и не переживай. Отец всё равно всё узнал, но ничего не зря.
— Эх, Шон, оптимист ты. Я семь лет в окопах просидел — всё зря.
— Не зря, ты получил бесценный опыт, — вспомнил я слова отца.
— Мой бесценный опыт настолько бесценен, что никому нахуй не упал. Ладно, Шон, встретимся в понедельник, там поговорим. С тебя тартар.
— Из говядины?! — удивился я.
— А то. Я через такие унижения прошёл с твоим этим шепелявым чуваком…
— Я всё понял. Достану, не переживай.
— Хорошо. Шон… — бросил он напоследок неуверенно. — Вся жизнь война.
— Я знаю. Гибнут люди, их нужно отпускать.
— Я не о том. Для нас она смысла не имеет. Солдат останется лежать в земле, а у генерала появится ещё один орден. Понимаешь?
Я не понимал, потому что это была моя война.
— Да, понимаю, — соврал я, чтобы не продолжать беседу.
— Ну и хорошо, раз понимаешь. До понедельника.
Я потёр глаза, зевнул, выпил залпом полбутылки воды, что стояла на столике и тяжело вздохнул. Встав, я, не включая свет, сел за стол, загружая голографический проектор. На механическую клавиатуру денег у меня не было, как и на нормальный монитор — приходилось пользоваться дополненной реальностью.
Пока были силы и есть хотелось лишь чуть-чуть, я принялся писать. Долго искал шаблон отчёта, потом долго не мог залогиниться, в базе не хватало данных, написал в поддержку, пока писал меня разлогинило, пришлось переделывать. Написал пару писем, понял, что отчёт я не напишу и переключился на ведомость. С ведомостью я проколупался пока не стало окончательно темно.
Всё это время во мне вспыхивал и медленно гас огонь, выжигая меня изнутри. Делать бездумно тупые, но нужные вещи было тяжело. Их накапливалось всегда столько, что груз давил на плечи. Я сгорбленный сидел в кресле, ничего не соображая.
«Напоминаю…» — прилетело сообщение от капитана Седого.
— Блять, забыл, — потёр я виски и позвонил.
— Да? — отозвался капитан сухим голосом.
— Это Шон Йомсбур с требуемым отчётом. Предоставляю в устной форме. Уведомляю, что данное сообщение записывается, запись будет передана в Центральный Отдел Нейтральной Территории, — всё по протоколу. Приходилось напрягаться, вспоминая, что там дальше. — По результатам проделанной работы имеется главный подозреваемый: кластер механоидов под кодовым названием «Тёмный». Данные были выкрадены им и переданы потенциальному конкуренту. Кто заполучил данные пока не ясно.
Молчание.
— То есть результатов нет, — подытожил Седой ледяным тоном.
— Результаты есть, сэр.
— Это не результаты. Данная промашка Вам, и Вашему отцу серьёзно подпортит репутацию — гарантирую это. Были ли задействованы все возможные ресурсы для организации расследования?
— Я не могу задействовать все ресурсы — это не моя зона полномочий.
— Отговорки и ваша внутренняя кухня, которая меня не касается. Почему не были задействованы все ресурсы?
— …
Тишина и с его стороны, лишь недовольное сопение.
— В рапорте я укажу халатное отношение Йомсбур Инкорпорейтед к предоставленному заданию первостепенной важности.
Я хотел промолчать, но вспыхнул:
— На каких основаниях вина ложится только на Йомсбур? — процедил я сквозь зубы.
— На основании зафиксированного факта вторжения и организации преступной, хочу заметить, деятельности со стороны корпорации. Отчёт обновлю, данные вышлю вышестоящему начальству, ожидаю отчёта завтра, — холодно и сухо отрапортовал он и прервал соединение.
Я откинулся в кресле, протягивая долгое «бля» и потирая лицо. Дурдом.
Заворачивая на кухню я чуть не вскрикнул, увидев там Четвёртую, которая в задумчивости смотрела прямо перед собой, пуская изо рта клубы дыма. В руках она сжимала вэйп.
— Я думал ты уехала.
Она перевела на меня стеклянный взгляд, проморгалась.
— Ты сам разрешил, — пожала она плечами. — Ну что, встретился со своей воображаемой девушкой?
— Давай без истерик. Мы только работаем вместе.
— То есть ты меня больше не хочешь пригласить на свидание? — нахмурилась она.
Я потёр виски, щёлкнул чайник, принялся рыться в нише в стене в поисках чая, нашёл последнюю чайную таблетку. Настоящий чай вымер на планете ещё три десятка лет назад, как и кофе, но люди вовремя научились синтезировать столь сложные ароматические соединения.
Она посмотрела на меня внимательно, потом вдруг сменилась в лице и отвернулась.
— Я совсем не хотела… грубить и устраивать разборки. Не всё прошло гладко, у тебя нестандартное железо. Я боялась, что ты просто не очнёшься, и ты, зная это, всё равно пошёл на риск ради…
— Ради подруги, пусть и воображаемой. У меня мало друзей. Один из них умер вчера, — пояснил я.
…Новое сообщение…
«Деканат напоминает. Уважаемые студенты! Во вторник последний день, когда можно досдать хвосты. Во вторник вечером все ведомости отправятся в общий доступ.»
— Да блять…
Я сел на пол, не дойдя до стула. Прямо на холодный бетонный пол — не квартира, а подвал какой-то. Прислонился спиной к стене, рассматривая свои берцы, которые я целый день не снимал. В голове должна была зародиться паническая мысль «Как всё успеть?», но вместо этого была лишь гнетущая пустота.
Мне конец.
Это очевидно.
Это лишь вопрос времени.
Этого времени осталось не так много.
Чтобы распорядиться им, нужны силы.
Сил нет.
Мне конец.
— Ты чего, Шон? — испугалась Четвёртая, подбегая ко мне и протягивая руку.
— Я тут посижу, — буркнул я. — Седой даст рапорт, на меня наедет отец и продлит срок ещё на три года, хотя я должен был бы уже быть на позиции директора. Потом наедет декан и я пойду на переаттестацию. Майклсона никто к жизни не вернёт не смотря на все сказки, которые говорил тёмный. Где и в каком месте я волнорез?
Вроде, просто проговорив свои проблемы, мне стало даже легче.
Четвёртая села на корточки напротив меня, приложила руку ко лбу, покачала головой.
— Твой отец добьётся того, что ты просто умрёшь. Поднимай свою жопу и иди ложись спать.
…Новое сообщение…
«Шон, мне срочно нужна от тебя форма на материальную помощь по образцу той, что мы год назад делали. У тебя есть в черновиках? Очень-очень нужно, выручай!» — Юдора из бухгалтерии.
— Алло, ты меня слышишь?
…Несанкционированный доступ к системе…
Я поднял взгляд.
— Времени мало, Марго, — проронил я. — Может быть и неплохо, если она просто всех нас убьёт?
Я встал, отряхнулся, поплёлся к спальне. Четвёртая так и осталась сидеть, пребывая в загадочном шоке.
Я не спал. Я не мог. Просто лежал и смотрел в потолок. Время тянулось, мысли тянулись вслед за временем. Меня тошнило от круговерти из обрывочных и тупиковых рассуждений. Я лежал на кровати прямо в одежде, стянув только берцы с ног. В ноги было холодно, я не мог накрыться, думая, что так усну. Я ворочался то на один бок, то на другой и время казалось летит и тянется бесконечно одновременно.
В какой-то момент мне казалось, что постель превратилась в траву, что я открою глаза и увижу над головой синее небо. Мне даже казалось, что я слышу голос Ирви, такой мягкий, такой спокойный, но от чего-то ещё более грустный:
— Потерпеть оставалось всего год. Я всё никак не пойму, почему ты тогда согласился?
Я бы хотел ответить, но я не понимал, о чём она. Что терпеть? Согласился на что?
А потом я увидел, что время уже близко к утру.
Я еле заставил себя встать, попил воды, чувствуя лютый голод, взял с полки тюбик с едой, сжевал биомассу с ароматизатором пряников, вспомнил, что вчера так и не попил чай. Заварив себе кружку чая, я пошёл за стол доделывать дела. Через час нужно было на работу, на понедельник запланировано совещание между командами и нужно было кого-то вместо себя послать.
В комнате на кресле спала Четвёртая, откинув голову, открыв рот и похрапывая. И чего это она домой не поехала? Явно же у неё там двадцати комнатные апартаменты с личной прислугой, раз она Миротворка.
Она хрюкнула особенно громко, открыла глаза, с недоумением посмотрела по сторонам и вытерла слюнку.
— Выспался?
— Я не спал, — зевнул я и отхлебнул горячего чая.
Впрочем зря это люди гордятся, что смогли синтезировать чай. Химозная штука, которая у них получилась, вряд ли была чаем и вряд ли несла ту же пользу. По крайней мере в том виде, в котором она была доступна на массмаркете.
Четвёртая потянулась.
— Откуда ты знаешь моё имя?
— Ты проболталась вчера.
— Капитан всегда говорил, что я слишком много болтаю, — буркнула она. — Я вчера сдала данные в отдел аналитики, они должны для нас были накопать новых сведений по контактам Тёмного. Так что сегодня в прежнем темпе.
Она потянулась, хрустя костями, поправила руками причёску.
— И мне нужно домой будет заскочить — переодеться.
Я пожал плечами.
Она, ни слова не говоря, вылетела из квартиры. Куда — фиг знает? Но оно и к лучшему — не будет пытаться подслушать. Я ещё раз просмотрел глазами систему, чтоб ничего лишнего не было, что могло бы означать, что систему проксируют. Лишнего я не нашёл.
Сейчас я хотел проделать трюк, полагаясь на условную вероятность двух невероятных событий.
Что там Тёмный говорил?
Я побил себя по щекам — верить, нужно верить! Хоть на мгновение.
Гудки…
— Шон, сука… Пять утра, — раздался заспанный голос Рамондо.
— Шарлотта, выручай! Нашёл что вчера?
Он зарычал.
— Шяр-лёт-тэ! Шон, нам нужно это отметить.
— Что отметить?
— Твоё допотопное железо записало файл целиком. Он уже вчера был у Ринжины. Я боялся тебе писать, с тобой же твоя ненормальная всё время!
Ну и правильно.
— Спасибо.
— Бу…
Я разорвал соединение.
Сердце колотилось. Теперь второе, чтобы данные не оказались побитыми.
Гудки…
Так, успеть, лишь бы успеть.
Пока звонил, я копался в ящиках в поисках щепки с маячком. Нашёл пульт от неё, подождал пока он восстановит соединение и надавил на единственную кнопку. Маячок принялся верещать на всю хату откуда-то со дна коробок. Я выкопал его и щепку вместе с ним, сунул в карман куртки. Мне бы тоже не мешало помыться — вонял уже знатно. Но ни времени, ни сил не было.
Соединение установилось, на том конце тишина.
— Ринжина?
— Ты так всегда спрашиваешь, как будто забываешь, кому звонил!
— Извини. Как там данные?
— Пару часов. Медиану уже прошли, вряд ли комбинация будет в конце брутфорса. С кластером серверов Йомсбура, да ещё и с квантовыми вычислителями — проще простого.
— То есть данные целые?
— Пока не расшифрую, сложно сказать, но по известным алгоритмам двадцать процентов контрольных сумм сошлось. По ним и ломаю.
Я услышал хлопнувшую дверь и закрыл соединение, удалив записи отовсюду, откуда смог дотянуться.
— Доставка была, — объяснила Четвёртая, показывая сковороду. — Сиди пока работай.
Я прошёлся пару кругов по комнате, поприседал, поотжимался, чтоб кровь разогнать, допил чай и сел делать дела. С кухни шёл странный запах, но я старался его игнорировать.
— …Так что сегодня вместо меня пойдёшь ты, — закончил я свою воодушевляющую тираду, найдя жертву, которая подменит меня на митингах. Эскалации эскалациями, а я всё ещё начальник — нужно пользоваться пока не отобрали.
— Ну какого хрена? Я серьёзно, я либо сама уволюсь, либо тебя уволю, я клянусь! — злилась Лидия.
— Но пока этого не случилась — пиздуй на митинг и предоставь квартальный отчёт.
— Где он?
— Его нужно сделать.
Я приглушил звук, чтобы не слышать её крики.
— Я его почти доделал, — пояснил я. — Найди отчёт за последний месяц и впиши данные вниз в табличку, они перепосчитаются и графики перестроят, скомпиль всё в презентацию и отправь мне, чтоб я глянул.
— Шон… — она тяжело дышала. — Это ты так мстишь мне? За разговор?
И что ей ответить? Она мной крутит и вертит, а мне нельзя?
— Я тебя, Лидия, уважаю и очень сильно ценю, — вспомнил я её гибкое тело, извивающееся подо мной и попытался отвлечься, заменив её образ образом Четвёртой — стало только хуже. — Но давай отделим рабочие вопросы от личных. Так уж случилось, что ты самый компетентный человек из оставшихся. Не Вирру же мне доверить. А с меня премия и повышение до начальника отдела после того, как я уйду.
— Когда? — надулась девушка.
— Через год. Зарплата в полтора раза, я выписки Майклсона видел.
— Я тебе помогу, но это ничего не значит, потому что я всё ещё недовольна сложившейся ситуацией, — холодно заявила она, а после уже тихо и грустно добавила: — Сегодня хоронят Гримму. В одиннадцать. Ты будешь?
— Не знаю, — честно ответил я. — Я очень сильно постараюсь. Я ж не зря тебя прошу на митинг вместо меня сходить. Давай, держи в курсе, мне пора.
— Шон!
Она хотела что-то сказать, но я разорвал связь, плывя на кухню на запах чего-то, чего я ещё ни разу за всю свою жизнь не пробовал. Мой отец меня не баловал никогда. Он почти всё время проводил на работе, у меня с ним в детстве были вечера, в которые мы играли в шахматы, рисовали или учили другие языки. Он нанимал мне репетиторов, устраивал развлекательные программы на выходных, но ничего дорогого никогда не покупал — еда синтезированная, одежда новая, но ниже среднего качества, квартира… Да собственно эта квартира и была. Единственное, что он сделал, это на поступление купил мне мотоцикл, как я попросил, и тоже один из самых дешёвых, на электрических батареях вместо магнума.
— Что ты делаешь? — посмотрел я Четвёртой через плечо.
Та аж подпрыгнула. На сковородке что-то скворчало, в кастрюле булькало.
Я посмотрел на пакеты:
— Изделия из твёрдых сортов пшеницы — спагетти. Сколько? Двенадцать тысяч марок? А это что? Свинина? Тридцать тысяч марок? Завтрак стоимостью в мой мотоцикл!
Она смутилась.
— Ты очень сильно ослаб, тебе нужны силы. Одними протеиновыми тюбиками нельзя быть сильным и здоровым. Садись, я тебе положу.
Это было… Я ожидал иного вкуса, если честно. Спагетти оказались почти безвкусные, а мясо жестковато. Химическая еда с огромным количеством ароматизаторов на первый взгляд во вкусовых качествах выигрывала.
— Разочарован? — засмеялась она, нарезая свой кусок мяса.
Я промолчал, а она тихо добавила:
— Мы прокляли нашу землю тем, что решили жить без богини, — пожала плечами Четвёртая. — Животные вымирают, океан отравлен, пресной воды на всех не хватает, дети рождаются с уродствами и с каждым годом всё хуже.
— Это не проклятье, это сделали сами люди. Игнорировали проблемы, пока не стало слишком поздно. Чистая вода, нормальная еда… Мне ещё нужно где-то добыть тартар из говядины.
— У-у, — протянула Четвёртая. — Круто ты проспорил.
Я закинул кусочек мяса в рот. Рецепторы немного адаптировались и теперь не возмущались, что пища пресная — сквозь пресность проступал тонкий вкус. Не такой яркий, зато намного более многогранный. Я закрыл глаза, ощущая его целиком. Если повезёт, то такой едой я отпраздную свою победу над системой, когда разрушу корпорацию и раздам её осколки обычным, но проверенным людям.
— Распробовал-таки, — ухмыльнулась девушка. — Почему твой отец не даст тебе условия получше? Ты же будешь работать эффективней.
— Он так не считает. Он считает, что праздность расслабляет, делает человека мягким.
— Мой капитан говорит точно так же.
— Почему из всего отряда приставили ко мне именно тебя?
— Нужен был нэтраннер, а я нэтраннер, — пожала плечами она, а после изменилась в лице: — Я вру.
— Не сомневался, — буркнул я.
Она поправила свои взъерошенные волосы, упираясь взглядом в тарелку и покраснела.
— Работа у меня такая. Но здесь я точно вру. Мне нужно повышение, не хочу больше быть в третьем отряде, хочу свой отряд. Я много работала для этого, но ни разу не удалось отличиться. Я сама вызвалась. Сказала, что для поиска данных лучше всего подойдёт нэтраннер. Или нет… — она вдруг схватилась за голову. — Ощущение, что я что-то забыла. Я же… Холодная, спокойная, расчётливая. Устраивала покушения, терракты, воровала… И убивала… Как будто это не я.
— Ты о чём, Четвёртая?
— Меня зовут Маргарита Фенрис, — строго посмотрела она на меня. — И это не я.
Она помотала головой.
— Ты меня пугаешь, — заявил я. — С тобой всё в порядке?
— Наверное, да, — задумчиво произнесла она. — Ты вообще первый предложил куда-то сходить. Я же нэтраннер Миротворцев? Какое мне доверие?
— Такая маленькая и улыбчивая девушка не может быть плохой, я в это просто не верю.
«…достаточно лишь веры…». «Важно не то, что ты видел, а то, во что ты веришь».
Странные слова, которые постепенно начинают обретать смысл.
Мы вышли на улицу в поисках машины. Вчерашний день подёрнуло дымкой, детали расплывались, превращаясь в моей памяти в нечёткие кляксы. Мне должен Самото Ашура, но ещё непонятно, что. Меня вчера починили. Всё как-то тезисно, без ясности.
…Входящее сообщение…
«Есть зацепка по данным», — от Ринжины.
Четвёртая повернула ко мне голову.
— Всё же данные оказались у неё?
Она и не скрывала, что прослушивает меня.
— Да, поехали скорее. Мне кажется, это более надёжная зацепка, чем ехать в отдел и перебирать стопку тех, с кем Тёмный контактировал. И вообще, тебе не кажется, что раз эта тварь умеет обходить вашу систему безопасности, то он мог и свои логи почистить?
— Кажется… — нехотя согласилась Четвёртая. — Но верить в это не хочется. Это всё равно что не верить, что задание вообще выполнимо и всю оставшуюся жизнь быть на побегушках у Седого?
— Ты тоже его так зовёшь? — хохотнул я, а она не поняла, о чём я.
Только вот Четвёртая будет мешать…
Нет, всегда можно было поступить просто и по протоколу: забрать данные, разыграв сцену, что аноним припёр их, сказал расшифровать и после дал бы очень много денег. Данные у меня, минус одна проблема, минус слежка от Миротворцев, плюс доверие отца. Да и меньше знаешь — крепче спишь.
С другой стороны отец уже продлил мой испытательный срок на год. Сделать все рефераты я не успею, в универе завал, потому срок ещё продлится. Тем, что я героически решу эту задачу, я не добьюсь ровным счётом ничего.
Нет ничего хуже в этой жизни, чем бежать сломя голову лишь для того, чтобы оставаться на месте.
На каком месте я так целеустремлённо пытался остаться? В сырой двушке рядом с промзоной, старым мотоциклом на улице и кучей высших образований и дипломов, которые, если ты не корпорат, никому нафиг не упали? Стоит моему отцу только пальцем шевельнуть, и я окажусь на улице.
А вот если я загляну внутрь… Вдруг это даст мне какое-то преимущество? Всё же эти данные очень важны для Ашуры. Настолько, что они не преминули воспользоваться услугами Миротворцев, хотя негласно это и против правил. Что я там узнаю? Какие-то секретные разработки, технологии, новый вид энергии?
Когда-то Ашура разработали магнум — новый источник энергии, более экологичный, нежели углеводороды или атомная энергетика. Ловушка Максвелла для «тёплых» субатомных частиц, возникавших в квантовом вакууме — перпетум мобиля. Гениальное, крайне сложное изобретение, которое спустя пять лет улетело в сеть и стало общедоступным. Может быть они пытаются предотвратить подобную утечку? Потому и данные замаскировали, и зашифровали, и хранили абы где. Не в основном датацентре, а среди второстепенных проектов. Не под охраной, а на виду. Никто бы не позарился на эти данные, если бы не ошибка.
Или всё же это не было везением? Или всё же тот же Тёмный подменил программу? Почему же он тогда пытался меня убить? Играет против всех? Пойти против корпораций — истинное безумие.
Я не чувствовал контроля над своей жизнью. Чем так жить, лучше умереть. И от смерти меня ограждала лишь мысль, что я не смогу всё это обсудить с Ирви, если умру. А значит мне обязательно во что бы то ни стало нужно взять свою жизнь под контроль. Нужно что-то, какой-то козырь на руках, который я смогу разыграть.
Нужно заполучить данные.
Всё та же заброшка, на пороге валяется труп со сломанной шеей. Оптика зафиксировала ещё человека три, для одного сигнализировала критическое состояние по пульсу и давлению. Четвёртая морщилась.
Я боролся с мыслью о том, что Четвёртую вырубят как только я подойду к датацентру — так я договаривался с Ринжиной — и стоит мне её поберечь. Что бы там ни было, а я не хотел лишний раз причинять живому человеку боль. Но не мог же я сказать ей подождать здесь, прямо на улице — это вызовет подозрения, которые сразу же лишат меня моего козыря.
На часах полдесятого утра.
Я зевнул.
— Погнали, Четвёртая.
— Меня зовут Марго, — поправила она меня и пошла первой.
Мы долго спускались по лестнице, освещённой всё теми же светодиодами. У Ринжины была выделенная линия выхода в сеть, здесь сеть не ловила. А ещё это был единственный вход в её убежище, как, впрочем, и выход. Но засыпать её отнорок никто пока не пытался, потому как слишком ценным она была человеком, официально не существующим.
Я упёр пистолет в затылок Четвёртой. Она остановилась.
— Заранее прошу прощения, — честно произнёс я.
Она ойкнула и задрожала.
— Я тебя обманул и там внизу ждёт для тебя засада, — сообщил я.
Девушка дрожать не перестала, медленно повернулась ко мне лицом.
— Т-ты…
— Да, поступил подло, потому что не доверяю никому, кроме себя. Ты же это вырежешь?
— Обязательно, — выдохнула она. — Ты не будешь меня бить?
Она смотрела на меня в упор снизу вверх, в глазах стояли вопросы.
— Что? — не понял я. — Я не собирался тебя бить.
— И всё? И что теперь делать? Так, Марго, соберись. Что вообще происходит? Что мне надо делать?
Я рассмеялся, спрятал пистолет.
— Я хочу доверять тебе, но это сложно. Пошли вперёд, я тебе всё изложу. Если коротко, то мне нужно было получить данные без твоего вмешательства. Чтоб ты даже о них не знала. Типа: а не было данных, была там потасовка какая-нибудь, я бы тебя прикрыл, вынес из датацентра и такой, герой, мол, выбрались. Всё ясно?
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Я не хочу тебя подставлять.
— Тогда давай просто заберём данные и сдадим их в отдел, — предложила Четвёртая.
— Я хочу знать, что там.
— Так нельзя! Там информация, которая может нарушить баланс! — развернулась она ко мне. — А я теперь соучастница. Мелисса нас прокляла, мы все прокляты… — она схватилась за голову. — Что ты наделал?
И я ляпнул, совершенно не думая, что будет дальше:
— Ну тогда уходи из Миротворцев, присоединяйся ко мне. Мне осталось несколько лет и я перекрою мир.
Я зевнул, чувствуя усталость. Вчерашняя бессонница была показательной. Скоро я просто умру и не доживу до этого момента, но картинка разваливающейся мировой системы меня воодушевляла. За разрушением идёт созидание, а я чётко знал, что хочу исправить.
Чёрта с два она согласится! А что будет? Эскалации, подорванные отношения с Миротворцами, в лучшем случае она сделает вид, что этого разговора не было. Осознание, что я только что сотворил самую большую ошибку в своей жизни ошпарило, в глазах потемнело, сердце выдало бешеный ритм.
Марго замерла, руки её тряслись.
— Ты предлагаешь слишком многое, полагаясь лишь на взаимную симпатию. Думаешь, я соглашусь?
Я побил себя по щекам.
— Да, — уверенно выдал я, вспоминая все медитативные практики, которым обучался долгие годы, тренировки, упражнения, чтобы поверить в собственные слова. Да! Я уверен!
— Почему?
Резонный вопрос.
— Потому что, — чуть с меньшей уверенностью ответил я и развёл руками.
Бросив на меня взгляд, полный ужаса, она отвернулась, пошагала вниз по лестнице.
— Ради чего? Ради каких высших целей мне отказываться? Ради чего мне играть по твоим правилам? Разве это я? Разве я так принимаю решения? Разве я могу бросить всё, ради чего жила всю эту жизнь? Я будто под контролем. Ты будто перехватил управление. Словно моей воли перестало существовать.
Я молчал, лишь слушал. И что было сил старался не думать о том, почему она должна сказать «нет». В голове была привычная усталость, мысли путались, а я не мешал им путаться. Нечего разговаривать за другого человека, пусть сама решает, а я уж как-нибудь разберусь с последствиями.
— Смерть выглядит заманчивее, чем отказ, — вновь развернувшись ко мне, произнесла она. — Это не влюблённость, Шон. Я влюблялась, я любила, я знаю, что это такое. Но…
Как это работает? Она будто сопротивляется чему-то. Приказу? Моему? «…это всё может подчиниться тебе…» Тёмный, ты об этом говорил?
«Так что, отказываешься?» — хотел спросить я, а вместо этого сознательно спросил другое:
— Ты согласна?
— Я согласна, — выдохнула Марго. — Что я творю? Это ужасно, — она расхохоталась. Смех её был скорее проявлением истерики. — Я просто схожу с ума!
А я сел на ступенях, проводя руками по мокрым от пота волосам.
Мы сидели рядом на ступеньке так же, как я сидел рядом на камне с Ирви в моём сне. Оба молчали, иногда пытались начать что-то говорить, но ничего сказать не могли.
— Чет… Марго, — я раскрыл руки для объятий, она подсела поближе, я приобнял её. Не такая хрупкая, как Ирви, не смотря на то, что миниатюрная.
— Что мы дальше будем делать? Может всё же…
— Нет, данные мы заберём и я их посмотрю. Тебе об этом знать будет не обязательно. У тебя есть синаптические ускорители? Сможешь принять удар не в полную силу?
— Угу, — шепнула она. — И выключу систему.
— Не выключай. Чуть что вырежем этот кусок из твоей памяти, чтоб Миротворцам не попало. Но не выключай, может потребоваться твоё вмешательство.
— Ты не доверяешь Ринжине?
— Это подруга моей матери, но не сказал бы, что у нас хорошие отношения после последних событий. И я никому не доверяю.
— Мне доверился.
— Это ты мне доверилась, глупая, — я потрепал её по волосам. — Если у нас ничего не выйдет на личном фронте, я тебя никогда не оставлю. Я понял, в чём проблема этого мира. В нескончаемой конкуренции, в бесконечной агрессии. Добрым людям нужно держаться вместе.
— Я не добрая, Шон. Я… не могу тебе почему-то сказать, что я делала не так, но я делала, я тебя уверяю. Просто всё как в тумане.
— А я вот не верю, что ты злая. Улыбчивые миниатюрные девушки не могут быть злыми.
— Дурак, — бросила она и обняла меня.
Мы входили на нервах, она первой, чтоб получить удар.
Открылась дверь, Четвёртая вошла, по лицу ей хлопнуло и она осела — сердце моё сдавило в груди: смогла уклониться или нет? Её тут же усадили на кресло. Два здоровых бугая стали рядом.
— Чем ты их кормишь?
— Они питаются сами. Гляди, уже не маленькие.
Я протянул щепку с маячком.
— Запиши сюда данные, а код расшифровки передай мне.
— Раскомандовался. Что взамен?
— Взамен? Всё очень просто. Наш кластер на год.
— На два! — загорелись её глаза.
— На два, — согласился я.
— На три!!
— Не наглей, а?
Она вздохнула.
…Передача файла. Принять?..
— Спасибо, Ринжина.
Она стояла ко мне спиной, пялилась в мониторы, которые разукрашивали помещение во все цвета радуги. Сверкали лампочки её серверных, словно рождественские огоньки. Я позволил себе выдохнуть.
Вот и всё. Данные у меня, ключ тоже. Посмотрю, скопирую, щепку отдам Миротворцам, Четвёртая от них уйдёт и дальше всего каких-то три года и я смогу осуществить свой план. А с помощью Марго может быть будет чуть-чуть попроще. Перетяну её в отдел, Лидию уволю, ещё людей найму.
Ринжина медленно достала пистолет, направляя его на меня:
— Ничего личного, но мне предложили больше, — тихо произнесла она, никуда не спеша и целясь аккурат в голову.
Один из бугаёв резко вскрикнул — Четвёртая вступила в игру, решая, что план провалился. Краем глаза я видел на лице бугая застывшую гримасу боли. Он медленно упал там, где стоял.
Тётя Ри замешкалась, растерялась, не понимая, что происходит, принялась ломать мне систему вместо того, чтобы просто вырубить. Второй бугай направлялся ко мне. Я дёрнулся, но он схватил меня за руку, после чего руку отпустил и схватился за пистолет, приставляя его к виску.
— Нет-нет-нет! — прокричал он и вынес себе мозги.
Ринжина вышла из ступора, набралась уверенности и выстрелила.
Я нырнул под падающего окровавленного бугая достаточно вовремя, чтобы пуля срикошетила дважды и больно ударила мне в ногу плашмя, оставляя большой синяк. Ринжина чертыхнулась, выстрелила ещё пару раз наугад, а я сделал перекат в сторону двери.
Четвёртой на стуле уже не было.
— Где ты? Ты только что был здесь? — кричала тётя Ри.
Я замер у двери, не шевелясь. Она смотрела на меня большими глазами, целясь немного в сторону от меня. Выстрел — пуля улетела куда-то в дверной проём, просвистела около правого уха.
Я вышел из оцепенения и рванул в выходу, взбираясь по лестнице.
— Чего застрял? — крикнула на меня Четвёртая.
Это всё её рук дело! Умея пользоваться протоколами безопасности, можно творить откровенную грязь и никто не заметит.
Нога болела, я ковылял периодически поглядывая назад, но Ринжина на коридоре не показалась, а если и бежала за нами, то мы не видели. Мы, пыхтя, взбирались по лестнице. Синяк на ноге пульсировал, отдавал болью при каждом шаге, но я стиснул зубы и шёл. Это была меньшая из наших бед.
— Ты меня вытянула.
— Береги дыхание.
— Спасибо.
— Шон, дыхание… — пыхтела она.
Да и я пыхтел, но остановиться мы решили только оказавшись у массивной двери.
— Шон! — глаза Четвёртой округлились.
— Что случилось?
— У меня нет связи с кластером Миротворцев.
— Они не могли ничего узнать. Это просто невозможно.
— А вдруг у них ещё какие-то протоколы есть для отлавливания таких, как я?
— Не паникуй, выберемся.
Но я всё же был на стороже. Слишком хорошее место для засады — один единственный выход.
Я снял микрокамеру — оптический фокус номер три — с виска. Четвёртая помогала выковырять его из сокета, заняло какое-то время. После я достал «паучьи ножки» (часть моего проекта «паучье логово») из внутреннего кармана. Жаль, что снайперки со мной не было, но и так пойдёт.
— Марго, я думаю ты зря волнуешься. Скорее всего просто связь не успела восстановиться после оффлайна в шахте.
Я приделал ножки к камере, приоткрыл дверь и выпустил паучка, следя через него за обстановкой. Долго я карабкался им к окну, запоминая расположение всех предметов. Стоило мне влезть в окно, как связь оборвалась.
— Нет, похоже ты права, — помрачнел я.
— И вот вечно я жду до последнего, — буркнула она и решительно подошла ко мне.
Она страстно поцеловала меня в губы, обменивая наше драгоценное время на казалось бы бессмысленные нежности.
— Больше ждать не стану! — выдохнула она, раскрасневшись. — Что делаем?
Сзади, где-то глубоко внизу послышались чертыхания. Ринжина всё же шла по следу. Думать нужно было быстро, решать что-то прямо сейчас.
Я снял куртку.
— Ты сиди пока здесь, попробуй не попасться Ринжине, и прикрой мне спину. Если это какие-нибудь наёмники Ринжины, чтоб нас не выпустить, то я с ними разберусь.
Я перепроверил обоймы — три полных и четвёртая в пистолете. Передёрнул затвор, выкидывая из патронника трассирующий холостой — игра на выживание не прощает ошибок. Перепроверил софт для синаптических ускорителей, выдохнул и бросил куртку, а сам бросился тут же следом.
Цвиркнула пуля по бетонной стене, выбивая лунку. Второй оптический фокус сканировал окна — снайпер на высоте второго этажа, значит можно спрятаться. Согнувшись в три погибели, я побежал к окну и увидел залетающую гранату.
Сработали по моей команде синаптические ускорители. Я смог прицелиться и выстрелить, а сам упал на пол. Граната сдетонировала, не долетев, погрузив комнату в мелкую крошку и бетонную пыль. Я раздобыл своего паучка, высунул его на дуле пистолета в оконную раму, связываясь с ним через древнюю технологию «ГолубойЗуб». Этот сигнал не глушили, чего и следовало ожидать.
Сердце колотилось, а я выдыхал. Пока в безопасности. Как там у Четвёртой дела?
Я увидел их. Четверо, идеально вооружены, с автоматами, а один со снайперской винтовкой укрылся в соседнем здании. Те, что были поближе ко мне, переговаривались и я был уверен, что слышу голос Седого.
Я быстро перекатился к стене без окна, затаился у двери. Что я могу? У меня один только пистолет! У них там всяких приблуд хватает.
…Запрос на подключение от 4…
Принять! Хуже уже не будет.
— Ринжина запыхалась и чертыхается четырьмя этажами ниже, время есть, но его мало. Жди дронов, но не шевелись.
— Понял.
Затаив дыхание я наблюдал, как влетевший боевой дрон вдруг заискрился и врезался в стену. За ним такой же участью закончилось существование второго.
— Не высовывайся. Дронов три.
— С людьми так можешь? — бросил я в своей голове.
— Нет, меня отключили от кластера. Какого хрена?
— Сама их потом спросишь.
— Мы все умрём! — она всхлипывала.
— Четвёртая!
Она замолчала.
В комнату впрыгнул человек, направляя в меня автомат. Я ухватился за дуло, отвёл в сторону, направил на него пистолет. Он схватил меня за руку, отводя пистолет в сторону. Я не сопротивлялся его захвату. Запустив синаптические ускорители, я наблюдал за тем, как баллистический сопроцессор услужливо вычислял траекторию. Он отводил пистолет, а я дождался момента и нажал на спуск. Пуля прилетела ему в колено, броню, однако, не пробив.
Тот не ожидал такой прыти от офисного работника, завалился на один бок, но устоял. Выпустив из рук автомат, он принялся работать руками, первым же ударом выбив у меня пистолет из рук. Я уклонился от одного джеба, от второго, удар по корпусу принял локтём и почувствовал жгучую боль в руке.
Не смотря на то, что противник был бронирован, на моей стороне были двадцать пять лет боевых искусств.
Отведя очередной удар я перехватил его руку и скрутил в сложный захват, задействуя синтетические мышечные волокна, выводя его из равновесия. Пока он соображал, что к чему, я подставил свой пистолет к его шее и нажал пару раз на спуск: два хлопка, но броня выдержала, однако человек принялся хвататься за шею, задыхаясь.
Я оттащил его, схватил автомат и судорожно принялся соображать. План был прост: влезть в его экзоскелет и драться на равных.
На пороге появился ещё один, наставил на меня пистолет и выстрелил в пол.
— Не двигаться! Приказ был брать живьём.
— Потому в меня снайпер стрелял боевыми и граната прилетела?
— Не ёрничайте, молодой человек.
Я его узнал. Это был Седой.
— Второй! — скомандовал он.
Забрало опущено, всё внимание на меня. Я при всём желании сделать ничего больше не мог. Всё, мы проиграли?
Ему никто не ответил.
Из-за двери вынырнула Марго, выстрелила раз, второй. Пуля попала Седому в шлем, срикошетила на улицу. Марго шла и стреляла, но я видел, что всё бесполезно. Лицо её, заплаканное, выражало бесконечную злость и скорбь. Она знала, что сейчас он переведёт пистолет в её сторону и она умрёт, но она не сомневалась в своих поступках.
Однако он вдруг вскрикнул, принялся хвататься за шлем. Руки в перчатках соскальзывали. Он, наконец разобрался с забралом, открыл его.
Рот его открывался, словно у рыбы, хватая воздух. Из глаз текли кровавые слёзы. Он побледнел, высовывая язык, словно змея, и принялся заваливаться набок.
— Это не я, — удивилась Марго.
Я пытался встать.
В проходе появилась Лидия: в привычной амуниции, с собранными в хвост белыми волосами. В руках она держала бронебойную «малютку» — крупнокалиберный револьвер. В барабане было ещё три патрона.
— Я вовремя, — выдохнула она. — Кто там? — кивнула она за железную дверь.
— Моя знакомая, у неё пистолет, — переводя дыхание, выдал я.
— Идите к машине, я разберусь.
Марго посмотрела на меня. Я кивнул, поднимаясь. Нога болела сильно, ещё и по рёбрам прошлись. Держась за стенку, я принялся ковылять к выходу. Четвёртая застыла в проходе.
Краем глаза я видел, что Лидия провожает нас взглядом. Она направила пистолет на Четвёртую. Сработали синаптические ускорители. Я рванул к Четвёртой, сбивая её.
Грохот выстрела.
Я вывалился на улицу, тёплое тело Марго повалилось сверху.
— Ты в порядке? — тут же выпалил я. — Лидия, что это такое?
Марго не шевелилась. Я выбрался из-под неё, подползая на четвереньках, сдирая колени в кровь: глаза открыты, из размозжённой черепушки свищет кровь. Выстрелом ей снесло всю заднюю часть черепа. Её лицо так и застыло в недоумении.
Удар под рёбра я пропустил. Меня вырвало утренним мясом со спагетти Марго на живот. Всё потемнело, лишь глаз с алыми капиллярами, обрамлённый в шестигранник, мелькнул в сознании.
— Лидия… — прохрипел я отплёвываясь.
— Ты жалок. Всегда был нищебродом, нищебродом и помрёшь. Где данные?
Она обшарила меня и её движения не были нежными. Достав из кармана щепку, она посмотрела мне в глаза, улыбаясь:
— Таким пресмыкающимся и ничтожным ты всегда у меня вызывал бурю эмоций.
Она чмокнула меня в щеку и откинула ногой.
Я приложился головой об асфальт и какое-то время не мог шевелиться, лёжа в луже крови, которая натекла из-под расквашенного затылка Марго. Первой и единственной, кому я доверился. Я видел её бездыханное тело, видел её открытые глаза и абсолютно бледное, безжизненное лицо.
Силы покинули меня окончательно.