Недалеко от столицы Демасии находится поселение, под названием Эдесса. Тамошняя ребятня излюбила посещать шибеницы, что аккуратненько вдоль дорог выстроенные. Там можно найти ещё совсем свежие трупы, а также лицезреть скелеты, ради которых свора подростков и собиралась поздними вечерами, тайком от родителей выбираясь за пределы селения. Это была игра в разведчики.
Далее они шли по узким тропинкам, свечами освещая себе путь. Один из них всё повторял:
<<До валуна дойдёшь, путь домой обретёшь,
направо иди, смерть от магов найди,
налево взглянуть, потерять путь,
а вперёд смотреть значить не робеть.>>
И правда. От Эдессы вела тропка в лес, там покрывшийся мхом, стоял валун, будто бы встречая путников и задавая вопрос: <<Куда путь держите?>> Ребятня всегда отвечала:<<На висельников смотреть>> и устремляясь вперёд, через несколько минут выходила на широкую дорогу, так называемый большак. Именно там и случился казус, который в последствие будут приписывать чарам Морганы.
Мы слышали от этих подростков, что один из висельников — никакой не мертвец. Цитируем их слова: <<Клянусь вам, дяденька, злая магия там, тёмные чары. Мы только поглядеть пришли, ничего дурного не затевали. Подходим, а он как задёргался, закричал… Ух, и страшненько тогда было, ох страшненько. Побежали мы домой и больше туда не возвращались.>>
Ещё не скоро в Эдессе уляжется легенда про живого висельника в стальной маске, который блеет, точно овца, по ночам, а при свете дня становится насестом для ворон…
***
Вот уже две недели Гэвиус не получал от брата ни весточки. Он обвинял в этом почтовую компанию, занимающуюся распределением гонцов в разных регионах. Если корреспонденция была написана в Демасии, следовательно её путь в Ноксус занимал несколько недель. Эта единственная мысль, которая была валерьяной для молодого человека. Он ежедневно проверял почтовой ящик, но ничего, кроме приглашений на ужин и счетов за аренду, не поступало. Время шло, так миновали ещё две недели, и Гэвиус, всерьез обеспокоенный пропажей брата, стал бить тревогу.
Перво-наперво он подключил к поискам своих соглядатаев. Они предоставили ему неопределенную информацию: <<Да, путник в маске проезжал "Врата Скорби", его видели в Столице и он имел честь прогуливаться с неким господином.>> Безусловно, столь скудная информация ничего не давала, и тогда Гальего-старший решился на отчаянный шаг: он вызвал Патриция.
Мужчина явился к нему с огромным опозданием и видом полного пренебрежения. На это Гэвиус закрыл глаза и позволив гостю сесть, выполнил заботу хозяина: налил вина. Откинувшись на спинку стула и смакуя сладковатый вкус, он всем своим видом показывал некую неприязнь по отношению к пригласившему его барону. Быть может его задевала та надменность, с которой отпрыск Олуса смотрел на своих слуг, людей на улице и даже матушку Музе, владеющей неким подобием ресторанчика на площади Белховена. А она ведь милейшая женщина! Да ещё и портрет свой повесил во весь рост; он висел за его спиной, изображая нынешнего хозяина кабинета сидящего на кожаном кресле.
— Что, Гэвиус, графы уже не приглашают на званые ужины? Собутыльники кончились?
— Кончайте паясничать, вы прекрасно знаете зачем вас позвали. Витус пропал.
— Он изучает Демасию, тратит нажитые Олусом деньги и резвится с какой-нибудь белокурой красоткой.
Барон поднял брови, как бы спрашивая гостя: <<Вы это серьёзно?>>. Витус не был фатом. Девушки, мотовство, отдых — всё это для него было пшиком, пустым звуков. Теперь лицо Патриция сделалось серьёзным, в глазах его вспыхнуло беспокойство.
— Вот именно Патриций, вы сами понимаете какую глупость сказали, — Гэвиус поднялся с кресла, заложил руки за спину и стал прохаживаться по кабинету с тяжёлыми вздохами. — Мы оба знаем Витуса и прекрасно понимаем во что он мог вляпаться, в какую авантюру ввязаться. Он сейчас в том самом возрасте, когда романы Мануила Эбебаха вызывают стыд, а сердце так и рвётся на поиски приключений!
— Всё так.
— Верно. И чтобы, так сказать, успокоить себя и вас заодно, я хотел бы воспользоваться вашими услугами. Не наёмника, но, скажем, друга семьи. Плата за проезд, на жильё и пропитания и остальные расходы беру на себя.
— Нет.
— Вы отпра… — Гэвиус остановился точно вкопанный, обернулся и отставив бокал с вином, обошёл стол так, чтобы видеть лицо собеседника — Прошу объясниться. Вы открыто заявляете, что готовы бросить — немыслимо! — своего ученика, который быть может находится в затруднительном положении. Вполне вероятно, что его горячая кровь и юношеский максимализм распечатали ему билет в трудное завтра и это самое завтра наше сегодня. Мы должны спешить! Обязаны что-то делать, а вы заяв…
— Нет, — Патриций поднялся с места, взгляд его выражал негодования — Нет господин барон, ваши динары оставьте при себе, у меня, хвала Кейл, хватает своих средств для существования. А что касается Витуса, так это вы зря волнуетесь, он парень хоть куда. Знаете такую поговорку:<<Тот кого ждут, вернётся даже с могилы.>> Неделю тому я видел малышку Антуанетту, она справлялась не получал ли я весточки от Витуса. Я улыбнулся. Прошлой субботой мне задал вопрос библиотекарь, куда же делся его дорогой гость. Я промолчал. Сегодня вы задаёте этот вопрос, пусть и в иной формулировке. И я пожимая плечами. Да барон, мне не ведомы пути моего ученика, но я уверен в его крепкой руке и тех знаниях, что он перенимал денно и нощно. Нет нужды беспокоится, Витус скоро даст о себе знать.
Гэвиус был настолько потрясён монологом Патриция, что едва справился осмыслить услышанное. Он стоял в неком оцепенении несколько секунд и этого времени хватило, чтобы гость захватив с собой бутылку вина, хлопнул дверью кабинета, как бы выводя хозяина усадьбы из раздумий. Гальего-старшего будто бы ударили в сердце, он ощутил укол самолюбия. Вот ведь старый хрыч! Отказал! Ему! Барону Гэвиусу Гальего отказал старый вояка! Немыслимо!
Но это было правда, и мы переняли волнения Патриция, всячески поддерживая его желание отбывать в путь как можно скорее. Да, он собирался полностью противоречить своим словам и отправится по следам ученика. Тут же следует добавить, что наставник ни коим образом не сомневался в талантах неофита, однако был преисполнен волнениями. Неожиданно вспомнился разговор произошедший чуть больше месяца назад между ним и пропавшим, тогда речь шла про опасность поездки, которую на отрез отказался признавать юноша. Ему придётся вернутся на земли Демасии, но не с мечом в руках и не с птицей в ладонях, он скроет себя за саваном сумрака и ступит на земли некогда неприятеля с единственной целью: найти Витуса.
***
Патриций покинул Белховен тем же днём, после наступления темноты. Оседлав первую попавшуюся лошадь в своей конюшне, наставник выдвинулся на помощь ученику. С собой он взял немного припасов; пистоль скрыл во внутреннем кармане камзола, а за пазухой расположил стилет. Горе тому разбойнику, который решит нападать на одинокого путника поздней ночью, ибо это мог быть мужчина спешащий на помощь Витусу. Увы он поторопился, а потому проблем в дороге было не избежать. Лошадь на которую он взобрался, оказалась пожилой клячей, используемой для конных прогулок племянницей, квартирующей в усадьбе мужчины. Конечно животное было неспособно преодолеть большую дистанцию за короткий срок, а потому каждый час им приходилось делать привал.
— Чтобы тебя тени побрали! Угораздило же взять самую бестолковую…
Патриций гневался на самого себя, бил ногами землю в приступе ярости. Поспешность губит — сейчас это донельзя актуально. С горем, воплями, проклятиями, обещаниями зажарить на первом попавшемся костре, наездник и кляча добрались до Паклиффа через двое суток.
Стояло раннее утро когда на горизонте показался одинокий наездник, его лошадь с трудом перебирала копытами; губы покрывал толстый слой пены. Казалось ещё шаг и она свалится замертво. Добравшись до первых домов, Патриций спешился и в тот же миг кляча припала к земле, повернулась на бок и откинула голову.
— Прости старушка, ты была отличным спутником. — мужчина опустился на колени, положил руку на грудь лошади — Пожалуй оставлю тебя здесь, чтобы не мучать. Ну-с и где здесь можно раздобыть новую лошадь?
Желая получить ответ на этот вопрос, герой двинулся вглубь селения. Жители Паклиффа встречали его опустив глаза, боязно расступались, а когда он пытался обращаться к кому бы то ни было, те стремительно убегали, будто бы Патриций был прокажённым. И правда, в этом тёмном царстве, герой был лучом света; золотой монетой среди медяков; волком гуляющим среди стада овец. Ему стало не по себе.
За деревушкой располагались несколько шахт; там в любое время суток кипела работа. Рудокопы орудовали киркам, сгружая добытое на телеги, которые в свою очередь вывозили наружу лошади. Их хозяева — коноги, относились к ним уважительно, с любовью и почётом. Пожалуй даже жену и детей они так не любили, как своих напарников. Это был удивительный союз природы: человек и зверь — чета понимающая друг друга. Лошади работающие в шахтах, на удивление умны; они знают множество команд, среди которых: <<крути, пошла шагом, прими вправо>> и т. д. Эти создания заслуживают, чтобы им поставили памятник. Мы считаем каменный страж Галио пустышка, по сравнению с этими титанами труда, исполинами тяжёлой ноши. Три вагонетки за раз? Сделаем. Шесть? Крепите. Восемь? Мы справимся.
После тяжёлых работ, как только заканчивалась смена, они отправлялись на заслуженный отдых. Коноги чистили своих лошадей, ухаживали за их гривой и проводили водные процедуры. Пожалуй "вожаков" можно было назвать странным народом, будто бы не от мира сего. Они трапезничали со своими товарищами по труду, спали рядом с ними и даже опорожняли желудок в одном месте. Как мы уже сказали, это был удивительный союз двух существ, наполненный уважением и любовью. Для конога его лошадь была сродни ребёнка, которого он воспитывал.
После всей информации которую мы привели, читатель должен понять замешательство шахтёров, когда к ним прибыл Патриций с провокационным заявлением:
— Тысяча динаров за лошадь!
Народ глядел на него как на сумасшедшего, будто бы тот был работорговцем, открыто предлагающим продать ему детей. Никто не пошевелился, все стояли с опущенными глазами, а меж тем финансовая нужда давила горло, заставляла принимать тяжёлые решения. Читатель уже знает с какими проблемами столкнулись жители Паклиффа и почему им так нужны были средства. Быть может будь у них тысяча динаров — тысяча динаров! — они сумели бы покинуть это место и зажить спокойно где-нибудь в глуши.
— Господин не серчайте, но поймите правильно: здешних лошадей трое: одна с подвёрнутой ногой, другая слепая, а третья уже старая кляча, доживает своё…
— Две тысячи динаров.
Этот разговор собрал публику, жители стали спорить друг с другом. Не прошло и пяти минут, почти все поселенцы приняли предложения Патриция и клятвенно обещали, что вскоре приведут лошадь. Мужчина выплатил оговоренную сумму наперёд, а после отправился снимать седло со своей клячи. Конечно не узнал он, как толпа набросилась на конога, с какими криками он отбивался и умолял не трогать его подругу, товарища, любимую кобылу. Он был готов отдать взамен всё и даже большее, но как это обычно бывает у бедняков, в наличии была только любовь. Всё было тщетно. Вскоре приезжий буржуй (как его нарекли местные) оседлал приведённую лошадь.
— Будьте здоровы — сказал он на прощание и скрылся за горизонтом.
***
Несмотря на слепоту кобылы, она была очень послушна и блестяще выполняла указания. Отныне Патриций не спешил, дабы не загнать бедное животное и таким образом через неполные сутки, добрался до "Ворот Скорби". Случилось это вечером. Мужчина спешился, чтобы размять затёкшие конечности и стал невольным слушателем разговора двух купцов; первый восседал на своём возу, второй пристроился рядом, оседлав осла. Они говорили о Демасии, мол, это государство не такое великое каким хочет казаться, раз у них маги бродят среди белого дня в столице, убивают людей на городской площади, а после безнаказанно исчезают.
Эти слова стали спичкой, которая зажгла свечу надежды в душе Патриция. Маги. Столица. Исчезают. Он силился сложить мозаику в единую картину, наслоить её на поиски Витуса. Если предположить, что разговор идёт о его протеже, то всё складывается удивительно легко. В тот же миг мужчина дал себе ментальную пощечину, осознавая, что он выдает желаемое за действительное.
Вскоре он перешёл через границу и оставив "Ворота Скорби" позади двинулся в путь. Он намеревался посетить столицу Демасии, вспоминая, что именно там Витус должен был встретить с неким учёным. Путь обещал был долгим…
***
Добраться до столицы не составило труда, во время пути Патриций вёл подсчёт шибеницам и на каждой из них видел своего ученика. Когда ваше сердце окутано страхом или предвкушением, такое случается; вы видите иллюзии созданные мозгом; они заменяют действительность.
Мужчина будто бы чуял следы Витуса, потому как двигался по той же дороги, видел тех же людей и разговаривал с всё той же старушкой продающей хлеб.
— Человек в маске. Он здесь проезжал? — спросил Патриций сыпя в ладони пожилой женщины горстку динаров.
Ответа не последовало, вместо этого она ударила кобылу в бок, как бы выплескивая гнев и швырнув полученную сумму на землю, двинулась в неизвестном направлении. Следует отдать лошади должное, она не запаниковала, но уши её навострились, морда зависла как бы в ожидании.
— Некоторые раны затягиваются только после смерти… Оно и верно.
Патриций дал лошади команду и они двинулись вперёд. Это происшествие зародило в душе Патриция гнев, ярость, откровенную ненависть. Он презирал демасийцев, за их скудоумие, слабость на поле боя и ещё десятки причин, которые можно было отнести к каждой нации. Гнев ослепляет, его ладони застилают взор обращенный к истине.
В тяжких думах мужчина добрался до столицы и въехал в город. Его раздражали эти улыбчивые лица, будто бы смеющиеся над погибшими ноксианцами; его приводили в бешенство гуляющие семьи, ведь скольких жён осталось без мужей благодаря армии Демасии; ему стоило больших трудов опустить презрительный взгляд обращённый к стражам закона. Вскоре мужчина оставил лошадь в конюшне и двинулся пешком по широким улицам города.
Блуждая он наткнулся на трактир, что названия носит "Ежовые рукавицы". Там проводились лучшие карточные турниры, а были они таковыми, потому как состоялись за спиной у закона. То было место тёмное, наполненное злыми гениями, дурными делами. В этом месте собирались контрабандисты, наёмные убийцы и другие нечестивцы. Встретив там мага, удивляться не стоило, ибо Берлион Шелинер — хозяин заведения, был уличён в работорговле несколько лет тому назад. "Крышей" им были бароны, для которых подобное место — отрада для души. Они собирались там вечерами, строили планы и вынашивали замыслы. По счастливой случайности, именно в этом трактире примерно месяц тому назад, остановился Витус. Патриций шёл по его следам.
Как только мужчина зашёл внутрь, никто и глазом не повёл, уж слишком он был похож на своего. С виду барон, но глаза, ладони, походка — всё это выдавало в нём воина. Он прошёл до барной стойки, облокотился об неё одной рукой, а второй достал из-за пазухи кошель динаров и положив перед глазами хозяина, стал задавать вопросы. <<Человек в стальной маске, на вид тупой, на говор умный, видел?>>
Сначала Берлион хотел дать сигнал вышибалам, но после дёрнул за узелок кошеля, присвистнул и был готов говорить, но в этот момент некто сел напротив Патриция и ловко забрав мешочек золота, заговорил:
— Прошу меня простить, нет не тебя Шелинер, ты можешь поцеловать меня в мой прекрасный зад. Хо-хо. Я обращаюсь к вам загадочный путник зашедший в трактир несколькими минутами ранее. Понимаете ли в чём дело: звёздами нам была уготована встреча. Вам нужна помощь и я могу оказать вам услугу.
Подсевший к Патрицию был хорошо одет, но дурно пах; он говорил сладко, но делал это шёпотом; ему недоставало трости как у истинного джентльмена, но меж тем его сопровождал посох. <<Что за шут?>> — подумал мужчина, но не стал отказываться от помощи.
— К делу.
— Хо-хо, конечно конечно. Видите ли в чём дело: я знаком с Тони Б…, он в свою очередь свёл меня с леди Г…, она между прочим ещё та чертовка. Когда мы с ней кутили…
— Кхм.
— Да-да, к делу. Ну так вот: леди Г…, была рада покупать у меня травы, назовём их чаем для пущего удобства. Ох, я тогда столько зарабатывал, мне хватало на…
— Кхм, кхм — раздражённо прокашлялся Патриций.
— Извините. О чём это я… О, вспомнил. Мы перевозили чай через систему канализаций. Пахло там дурно, да и на освещения пришлось потратится. Тони тогда заявил, мол, это вложения окупится стократ, а я вот…
— Я теряю терпения…
— Да-да, тогда остудите свой пыл. Хозяин, два охлаждающих напитка! Хо-хо, я продолжу. Вчера мы так же перевозили чай, у меня, так сказать, до сих пор грязные руки, ну вы понимаете. Во-от, значит… — незнакомец осушил поданный напиток, а после отрыгнувшись в рукав, продолжил — Эти пьянчуги отказались работать без освещения, представьте себе: плывём мы значит по сточным водам, ориентируемся на свет факелов и внезапно понимаем, что большая часть из них потухла.
Патриций тяжело вздохнул, закатил глаза и продолжил слушать языкочёса, благо тот вскоре подвёл свою историю к моменту, который заинтересовал мужчину.
— И нашли мы приведение.
— Что?
— Приведение. Оно было в стальной маске и спало в позе эмбриона.
— Дальше.
— Ну мы его шуганули как следует, Тони топнул ногой, да так сильно что ширинка, хо-хо, порвалась.
— Продолжайте.
— А он значит…
— Приведение?!
— Да, привидение, как прыгнет в воду и даст дёру! Вот потеха была! — Патриций не знал что и думать, казалось он напал на след ученика, но в то же время сидящий напротив него, мог быть обычным фантазёром, а тот добавил: — Охотники подохнуть от перепугу.
— Охотники?
— Охотники на магов. Привидение это, оно ведь нырнув в воду, поплыло.
— Ну и, не томите, прошу вас!
— В том направлении есть лишь один выход и решётка эта выводит точненько в то место, где сейчас лагерь охотников на магов. Когда вы прибывали в столицу, должны были видеть дорогу идущую влево, вот там они и прате…пратуке…крат…
— Практикуются?
— Да!
— Нет! — взревел Патриций.
— Да! Говорю вам: да!
— Нет! Нет, нет!
В ту же секунду мужчина вскочил с места и что есть сил побежал к выходу. Витус не просто в беде, он попал в осиное гнездо, где каждый желает сделать из него чучело. Наставник бежал как ужаленный, толкал народ, кричал им убираться и вскоре добежав до конюшен вскочил на кобылу и дал команду галоп.
— Давай родненькая, нужно спешить!
Вывести лошадь за пределы стен оказалось труднее; она то и дело задевала прохожих, опрокидывала лотки, а когда гневные горожане обращались к её хозяину, тот глядел на них глазами наполненными яростью; никто не решался с ним спорить. Вскоре Патриций выехал из столицы и двинулся по маршруту подсказанным незнакомцем. Сердце его одолевали сомнения.
***
Было уже темно, когда отряд подростков решился на вылазку. Любопытство победило страх, а заводилы подначивали более трусливых ребят, брали их на слабо. Таким образом собралась толпа детей от семи до пятнадцати лет, они двинулись по тропинке берущей начало с поселения Эдесса и вскоре добрались до валуна поросшего мхом, далее двинулись вперёд и брели по перелеску несколько минут, пока перед их взором не пристала картина: крепкий дуб держит на своих ветвях повешенных, точно кукловод своих марионеток. Ветер завывает могильную мелодию, дымка блуждает над землёй, а воздухе смердит гнилью. В тот момент самый смелый из компании сделал шаг вперёд, следом ещё один и ещё. Вскоре он добрался до дерева и заметил на одном из повешенных стальную маску схожую формой на мордочку овечки. Тогда он загорелся желанием снять её. Сделать это было легко, ведь труп, что крайне странно, достигал ногами земли, но конечности были связаны; его с ног до головы обнимала крепкая верёвка. И вот мальчик тянется к маске и неожиданно труп начинает шевелится, а после блеять:
— Бе-бе-бе! Бе-бе-бе!
Не передать словами какое выражение лица было у юнца, который в тот же момент дал дёру вместе со своими товарищами, крича, визжа и плача. Одинокий всадник подъехал к этому дереву, спешился и подойдя ближе, заключил:
— Ей богу Витус, ну ты и овца!
***
Во вселенной существует закон "Действия и противодействия", мы прибегнем к нему, чтобы поведать читателю к чему привели решения Витуса. После сорванной казни, юноша укрывался в одном из пустующих домов, а именно небольшой комнатки, где отсутствовала меблировка, а оконные рамы были заколочены досками. Осознавая всю сложность ситуации, он долго думал и много размышлял, чаще всего в слух. Крысы становились свидетелями этих монологов:
— Я в западне. Пути назад нет, дороги вперёд тоже нет. Куда идти? Что делать? Как быть? Господин Мальцепани, старик Винуен, они должно быть ищут меня. Нет, ещё рано, скорее всего они даже не знают что произошло, а если и знают… — Витуса объял холодный пот, дыхание перехватывало от потока мыслей — Бросили меня… Груз, сундуки с золотом, телега… Всё это осталось там, я ведь ничего не взял, ни о чём не подумал. Горе мне! Горе!
В такие моменты юноша садился у стены, подминал ноги и притягивая себя за уши, качался из стороны в сторону, точно маятник. Со временем он успокаивался и возможность мыслить рационально возвращался к нему.
— Они ищут человека в стальной маске, значит нужно снять маску. Нет, нельзя, тогда они примут меня за вастаии и повесят. Святые лики, да они в любом случае повесят меня!
Решение, как это обычно и бывает, пришло нежданно-негаданно в лице нищего. Когда дверь отворилось, Витус тут же схватился за кортик и опешил, когда в дверном проёме показалась фигура, в четыре раза меньше его.
— Страшно — в голосе ребёнка не было эмоций — Убери.
Он повиновался и спрятал сталь в ножны. Далее они сели у оконный рамы; тоненькие лучики света старательно пробивались через доски. Завязалось нечто сродни диалога, в котором Витус задавал вопросы, рассказывал, изредко переходил к монологам, а его новоявленный друг отвечал однотипно и чаще всего кратко.
— Есть люк. Канализация. Выход.
— Люк? Где именно? Значит… я попаду в канализацию, пройду под городом и выйду…
— Ждём. Ночь. Идти.
— Двинем ночью? Хорошо, хорошо…
Витус доверял этому мальчику. Он был как бы львом заточённом в клетке, а этот малый являлся его укротителем; только он знал как сбежать из города, а значит прислушиваться к нему в высшей степени разумно. Они ждали в полном молчании и с наступлением сумерек двинулись в путь. Покинуть дом, юркнуть в переулок, перебежать через улицу и скрыться в темноте — всё это заняло у них меньше минуты. Далее проход под аркой, поворот налево, остановка, чтобы переждать гуляющих допоздна красавиц и их кавалеров и снова нырок в темноту, а следом лабиринт запутанных улочек. Конечная точка их маршрута — люк, была достигнута.
— Вниз. Свет — спасение, темнота — смерть.
Юноша не совсем понимал слова мальчика и потому в дальнейшем допустил роковую ошибку, приняв контрабандистов за стражей; по этой причине он стал тушить факелы, вместо того, чтобы двигаться по ним. Отдав последний мешок золота проводнику, герой спрыгнул вниз, в темноту, в пасти бездны.
Он блуждал по сети катакомб, как и было сказано ориентируясь на свет, минуя сточные воды. Под ногами было скользко, ужасно смердело, а в темноте сверкали крысиные глазки. Они будто бы сопровождали своего гостя, желая не угостить, но угостится.
Двигаясь по факелам Витус добрался до стального заслона; рядом находилась запертая дверь. Юноша начал лупить по ней, но его усилия были напрасны. Пришлось искать иные пути и двигаться в темноте. Сложно сказать сколько времени прошло, но вскоре Витус снова пришёл к уже знакомым воротам. Обречённый на скитания, с пустотой в желудке и тяжкими мыслями, он лег на пол и обессилевший от происходящего уснул дурным сном. Да, наш герой превосходит человека в десятки раз, но зачастую моральные тяготы, приносят больше дискомфорта нежели физические.
Сколько он так лежал? Неизвестно. Когда заслон наконец поднялся, первое что увидел Витус нескольких человек с факелами в руках и плащах. Струхнув, он кинулся в воду и стал грести так, будто бы за ним гналась акула. Читателю уже известно, что произошло далее и нам нет нужды возвращаться к этим события, потому мы будем краткими.
Юноша, в дальнейшим ориентируясь на свет факелом, точно это были феи указывающие путь, начал чувствовать чистый воздух, что могло означать лишь одно — выход близко. То было правдой. Он вылез из воды, ощущая на себе всё дерьмо столицы. Пройдя не много ни мало Витус добрался до решётки, которая оказалась запертой. Сбив замок лесной мальчик покинул канализацию, лишь для того, чтобы угодить в лапы охотников на магов. Они использовали на нём усыпляющие дротики, будто бы путая героя с манекеном для тренировок, а потому дальнейших событий Гальего не помнит. Когда он очнулся, обнаружил себя висящим на дереве, подобно плоду яблони, перевязанный как тюк соломы.
В это время господин Мальцепани вместе с эскортом и стариком Винуеном блуждали по городу, точно осиротевшие. Они спрашивали, им отвечали и из ответов складывалось смутное представление случившегося. Да, был человек в маске, маг и анархист. Да, убежал, сейчас наверняка уже схвачен. Где? В каком направлении? Никто не знал, зато каждый обвинял его и было за что. Вести о "безумном маге в стальной маске" быстро разнеслись по всей Демасии и уже каждый второй мог сквернословить в сторону Витуса. Осознавая, что остались без хозяина, они решили поставить лагерь близ главных ворот и прождать там не меньше чем три недели. Мешок золота, оставленный Витусом благоприятствовал этим планам. Каждый день Мальцепани отправлялся на разведку в город, но ничего нового не находил, лишь угрозы и советы не задавать глупых вопросов.
И вот, спустя шестнадцать дней, в час царствования луны до них донёсся смутно знакомый голос. То был Патриций, проезжающий мимо. Они сгруппировались и вместе двинулись в лагерь охотников на магов. Тамошние рекруты, те ещё языкочёсы, а потому получить нужную информацию не составило труда. Таким образом соратники Витуса узнали о его местоположении. Группа поддержки отправилась в путь…
***
— Давай.
— Нет.
— Ну давай же!
— Прошу Патриций, просто перережь верёвку.
— Сначала ты, потом я.
— Ладно — Витус набрал в грудь побольше воздуха и что было мочи заголосил: — Бе-бе-бе!
Мужчина припал к земле от хохота, пожалуй его было слышно даже в Эдессе. Всё волнение, страх, переживания улетучились и теперь Патриций снова надел маску мудрого наставника. Насмеявшись вдоволь, он помог Витусу выбраться, а после они отправились к уже знакомому читателю экипажу. По пути завязался разговор:
— Эй Витус, хочешь загадку?
— Нет.
— Висит груша, нельзя скушать. Что это?
Юноша фыркнул, мужчина захохотал.
— Витус, а, Витус.
— Прошу, Патриций, хватит. Ты взрослый человек. тебе пятый десяток…
— Знаешь в чём отличия между ноксианской козой и ионской? Ионская ждёт пока её повесят! — наставник прыснул от смеха, забывая обо всех правилах приличия — Витус, ну ты куда, да постой, хо-хо, если ты решил взять курс в Ионию, она в другой стороне! Не переживай, для тебя пару веток оставят.
Гальего перешёл на бег, а его учитель, хватаясь за живот от смеха, продолжил неспешную прогулку. Луна, прохладный ветерок, улыбки на лицах, победа над тяготами судьбы. Что может быть лучше? Пожалуй в жизни каждого из нас наступает момент, когда мы сами того не осознавая бросаем якорь, чтобы в будущем возвращаться к нему и вспоминать с улыбкой произошедшие события. Безусловно, сегодняшний день неоднократно всплываёт в памяти героев.
До телеги добрались через несколько минут. Винуен был рад встретить хозяина; он принял его в объятия, как мать блудного сына; "пятёрка тёмных" отдали честь, положив ладони на сердца — жест отчаянных воинов, готовых на всё ради жизни своего нанимателя. Истинные профессионалы! Было принято решение продолжить путь утром, а сейчас потрапезничать и поспать. Расстилая спальный мешок на земле, Патриций поинтересовался:
— Эй, Витус, а ты часам рацион не сменил? Видел я неподалёку одно пастбище…
Юноша впервые за несколько дней ложился спать с улыбкой на лице. Он заснул крепким сном и ничего более его не беспокоило.