Бездна вздрогнула. Существо занесло пару щупалец для атаки, громыхнуло по земле. Витус был готов к этому и, совершив высокий прыжок, ударом ноги метил в противника. Промах. Закружилась сталь, полетели искры. Герой наносил хаотичные удары мечом; его противник легко уводил клинок в сторону, вонзая одно из щупалец в землю, и отбрасывал своё тело назад. Когда пришёл момент выпада, житель бездны резким рывком описал неполный круг, направив пару конечностей, впился мёртвой хваткой в плечи юноши.
— Посредственно. Продолжу изучения, — впервые с момента их встречи существо заговорило; это был голос, лишённый всяческих эмоций, словно механический, настолько ему была чужда человечность.
Витус сломал клинок ударом в око, следом нырнул под противника, хватая одно из щупалец. Попытка повалить недруга не увенчалась успехом: он вывернулся, стал отступать назад, орудуя конечностями, словно вёслами. Юноша заметил, как сверкнули камни на лбу, увернулся от размашистого удара и с дикостью тигра прыгнул на противника. Существо было готово: оно сконцентрировало в щупальцах сгустки плазмы и выстрелило под ноги героя. Поле боя заволокло облаком пыли.
Дитя бездны воспользовался преимуществом, вновь перешёл в атаку: он разил с удивительной скоростью, совершал серии беспощадных атак. Удары сыпались на Витуса подобно граду: каждый второй достигал цели. Существо чувствовало, как дрожит его противник, как падает на колени перед необузданной силой Наблюдателя. Следующим ударом он положит конец его существованию и, быть может, обременит себя изучением очередного подопытного. Громыхнуло. В свете молнии занесенные для удара конечности выглядели словно топор палача. Бабах! Атака была столь сильна, что земля задрожала. Воцарилась тишина.
Кап. Кап. Кап. Ливень превратился в моросящий дождик, перенимая настроения Витуса, ведь он теперь не станет скорбеть об учителе; отныне у него есть цель и огонь мести в сердце. Юноша вышел из слоя пыли, широко зевнул, как если бы слушал оперу. На его теле висела изорванная одежда, и лишь плащ из ткани Икатии не имели ни одной дырки.
— Любопытно. Моя оценка была поспешна. Возможно в этом споре родится истина.
Противники разошлись на десять шагов, как бы обдумывая дальнейшую стратегию. Витус присел на корточки, впился взглядом в парящее око.
— Овид?
— Здесь.
— Он сильный.
— Но не бессмертный. Аха-ха-ха, какой же он замечательный! Дайте мне его порвать, я хочу крови!
— Есть идеи?
Овид не успел ответить: существо резким ударом громыхнуло по земле. Появившаяся трещина неумолимо приближалась к Витусу. Мгновение, и земля ушла из-под ног героя. Нужно ухватиться за выступ, хоть за что-нибудь! Но всё было тщетно, и юноше ничего не оставалось, кроме как камнем лететь в бездонные просторы тьмы. Существо ринулось вдогонку, отправляя снаряды плазмы; мимолётный свет от выстрелов освещал тьму.
Бах. Витус скользит вниз. Бах. Жертва достигает земли. Бах. Уходит в сторону. Следующий выстрел не успел родится: юноша в рывке сломил один из сталагмитов и, взбегая по кристаллу уходящему вверх, кинулся на противника. Они полетели вниз. Во время полёта конечности твари то и дело извивались, старались скинуть героя, ухватиться за края новообразовавшегося ущелья. Но не тут-то было. Хватка Витуса была сильна, как и последующие удары.
Он вспомнил перекошенное лицо Патриция, его безжизненные глаза; искра мести в сердце героя стала безудержным пламенем. Юноша ухватился за око, что есть силы потянул на себя, прерываемый троицей конечностей. В безудержной ярости с выходящим из нутра криком Витус вырвал сердцевину противника, возвышая её над своей головой.
— Вот… И всё… Гнида.
Око замигало, переменилось в цвете, а после лопнуло, взрывной волной сотрясая стены ущелья. Земля ушла из-под ног, сверху посыпались камни. Витус ощутил себя букашкой, чья незавидная участь — погибнуть под градом булыжников. В этот раз тьма и правда была бездонна.
***
Луна сегодня была особенно прекрасна. Она улыбалась ярким лучом, проникающим в лоно тьмы, освещая лицо Витуса — единственное, что осталось видимым под завалом камней. Юноша не двигался, как бы переводя дух, всё ещё не веря в произошедшее. На несколько мгновений перед его взором предстала тьма, а холодные пальцы смерти сдавили горло. Ему чудились голоса усопших, он был готов отправиться к ним. В одночасье наваждение спало, герой услышал подозрительный шум и принялся расчищать завал.
— Надо же, у нашего Витусика закончились сопли.
— Сколько я был в отключке?
— Нисколько. Тебя вдруг пробило на сантименты.
Вскоре Витус вырвался из объятья камней и замер в нерешительности. Вокруг было темно, воняло сыростью и чем-то тухлым. Герой сделал шаг, наступил на нечто склизкое.
— Что это? — юноша склонился, провёл пальцами по жиже. — Щупальца?
— Оставь. Я снова учуял нашего друга. На этот раз моя очередь танцевать. Господин Овид выходит на сцену!
Витус не сумел противиться воле брата, а, быть может, и не хотел. Ранее он ни за что бы не отдал своё тело в управление Овида, но последние события показали, что ему можно доверять. <<Пусть играет,>> — подумал герой, занимая зрительную залу, но продолжая держать руку на пульсе.
В три прыжка юноша достиг места взрыва, но никаких следов смерти их противника не обнаружил. Очевидно, загадочное существо выжило или, быть может, регенерировало. Как бы то ни было, этот гад жив и готов к бою. Что ж, тем лучше для Овида, ибо он жаждет крови!
— Так-так-так, кто это тут у нас? Эй, залупа в банке, покажись!
Из ущелья, точно выпущенный болт, вылетело существо. Вдогонку за ним поскакал герой, цепляясь за камни, словно прирождённый скалолаз. Спустя пару мгновений они уже находились наверху. Стояла безмятежная тишина, природа перестала капризничать. Оппоненты застыли, точно шахматные фигуры, ожидая перста игрока.
"Залупа в банке", как именовал его Овид, взял в привычку удивлять героя; очередная выходка не заставила себя ждать. Стоило юноше сократить дистанцию, оказаться на расстоянии рывка, как тут же существо соединило щупальцы; камни на лбу ярко засветились. Витус, вернее его брат, не успел вовремя увернутся; толстый луч ударил прямо в лицо. Послышался треск — линзы лопнули, а сама маска стала плавится, словно сделанная из воска свеча. Упавший юноша быстро поднялся: ему было всё ни по чём.
— Ах ты сука! — взревел Овид, в неистовстве бросаясь на противника. — Будешь сам объясняться перед братом!
Они кружили в танце, их полем боя становилась вся Бездна. Это можно было назвать погоней: существо торопливо отступало, как бы испытывая оппонента; тот бежал вдогонку, швыряя попадающихся на пути жуков и выкрикивая настолько нелицеприятные угрозы, что нам стыдно их документировать. Через несколько минут жажда крови, витающая вокруг этих двоих, охватила детей бездны; их целью стал Витус.
Теперь герой был окружён со всех сторон, а существо остановилось, зависнув над ним, словно господин арены, желающий вкушать хлеба и зрелищ. Что ж, представление было занимательным. Твари дохли одна за другой, а их конечности становились снарядами, но ни один не достигал цели. Овид в теле брата свирепствовал, словно пресловутый минотавр на Демасийской арене. Его атаки были размашистыми; он не стеснялся кидать противников, давить ногами, вгрызаться клыками, отрывая головы. Это было ненасытное чудовище, жаждущее крови и плоти. Наблюдатель внимал за боем.
— Занимательно. Я уверен, подопытный годен к препарированию. Что скрывается под этой толстой кожей? — юноша зарычал на существо; его лицо, покрытое расплавленной сталью, исказилось в гримасе ненависти. — Чем он руководствуется при смене стиля? Требуется тщательное изучение.
Наблюдатель стал отдалятся, но медленно, как бы давая возможность следовать за ним. Герой раскидывал визжащих тварей, пробивал себе путь вперёд.
— Вон падаль! — юноша зарычал; дети бездны отступили назад. — У меня есть дела поинтереснее. Эй, Витус, как тебе представление? Ох, как же давно я не получал контроль над телом!
— Осторожнее, Овид, это может плохо кончится.
— Нет-нет, мой милый братец, даже не думай появляться, когда господин Овид правит бал. Отдыхай, малыш, пока твой любимый брат спасает наш зад!
Порою Витус заставлял вторую душу умолкнуть, теперь же она отомстила; герой скрылся за заслоном, не в силах сломить волю Овида. Во время этого разговора юноша догнал существо, зависшее на пустыре. Расстояние сокращалось с каждым шагом.
— Ну, уродец, чего замолк? Не разочаровывай меня! Дерись!
— Это не продуктивно.
— Срать я хотел на твою продуктивность! Де…
Ноги героя подкосились, он упал на колени, ему не хватало воздуха. Существо повернуло око в сторону пришельца, пристально вгляделось; мгновение спустя взгляд юноши изменился, движения стали иными. Витус вернул контроль над телом.
— Ты разумен, — утвердил Гальего, поднимаясь с колен; Овид удручённо зубоскалил.
— Разумеется.
— И зачем нападать на меня?
— Очевидный вопрос. И вот тебе ответ: я хотел изучить тебя.
— Изучить? То есть, как это?
— Препарировать, выявить свойство кожи и завладеть новыми знаниями. Но мой визави — большой оригинал, я не готов к такому опыту.
С минуты Витус стоял, как истукан, в силах понять, о чём говорит Наблюдатель. Жажда мести сменилась некой симпатией к брату по ремеслу, ведь, если верить словам существа, то он учёный.
— Ты учёный, верно?
— Это слово охарактеризовывает меня.
— Тогда давай договоримся: я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать.
— Это называется бартер, мы собираемся обмениваться. Предложение принято.
— Взамен я хочу получить что-нибудь интересное для Стражей рассвета.
Око замолкло, его взгляд был неподвижен. Витус понимал всю абсурдность этого боя, ведь, если его противник имеет регенерацию и некое подобие бессмертия, то их сражение будет идти до тех пор, пока один из них не умрёт со скуки. Вместо этого юноша решил соответствовать словам существа и быть большим оригиналом. Вскоре выходец из Бездны дал ответ:
— Да будет так. Мы договорились. Я отведу тебя в нужное место, а ты ответишь на вопросы. Компромисс достигнут.
Витус сделал уверенный шаг вперёд, дерзко вытянув руку; его собеседник протянул одну из щупалец. Рукопожатие закрепило договор. Далее Наблюдатель предложил следовать за ним, герой не нашёл возражений. Они проходили пустыри, где из земли торчали завораживающие своим свечением кристаллы, кажется являющиеся аналогом местных фонарей. На горизонте виднелись хитросплетения местной флоры. Слишком диковинные, чтобы назвать их деревьями.
Теперь у Витуса есть шанс получить ценные знания, и он ни за что его не упустит. Вереница событий продолжила ход.
***
В Бездне всё иначе. Здесь небо, укрытое тёмной вуалью, сверкает обманчивыми звёздами; островки земли парят в невесомости, соединённые гигантскими кристаллами. Существа, имеющие множественные конечности, казалось, были потомками осьминогов; эти миноги лениво преследовали Витуса.
От новоиспечённого соратника герой узнал много нового. Эти знания имели колоссальную ценность, и, если юноша сумеет их обнажить перед светом, без сомнений каждый мозгодум признает в нём учёного. Разговоры с оком, несмотря на его занудливость, были более чем приятным времяпрепровождением. Время. Об этом Витус уже давно позабыл. Сколько прошло с момента кончины Патриция? День, два, год? Ответить на этот вопрос было невозможно.
Они перешли на очередной материк, взобрались на возвышенность. Наблюдатель остановился, будто позволяя герою насладиться леденящими кровь пейзажами. Но Витус был занят другим: он пытался избавится от расплавленной маски, что подобно воску свечи застыла на его лике.
— Коллега, не окажете мне услугу? — учтивым тоном спросил юноша.
— Возможно.
— Подайте-ка сюда один из ваших лучей.
Вместо луча существо послало в лицо Витуса несколько взрывных выстрелов. Бах. Бах. Бах. Каждый из них отбрасывал героя, словно тот был тряпичной куклой. Наблюдатель хотел повторить свои попытки; как и любой другой учёный, он не желал сдаваться. Наука — это тоже война, где твоим противником выступает неизвестность. Обнажить своего врага означает победить.
— Ты чего творишь?! А как же уговор?
— Я приношу извинения.
На этом казус был улажен; Витус, не желая испытывать удачу, вновь поравнялся со своим спутником. Око замерло в воздухе, соединило щупальцы, и через мгновение нагретая сталь осколками посыпалась на землю. Каждый из них Витус бережно собрал, завернув в плащ. Он глядел на разбитое отражение овечки: угрюмое, расколотое на десятки осколков. В одночасье ему вспомнилась Киндред: её материнская нежность, трогающая сердце в любом возрасте. Ностальгия принесла с собой удары молота, душное помещение кузни; юноша вспомнил тот день: момент, когда решил сделать шаг вперёд на встречу необъятному миру.
— Существо находится в состоянии печали. Вопрос: почему?
Герой перевёл взгляд на парящее око, которое слегка опустилось, зрачком рассматривая осколки маски. Витус не нашёл ответа. В голове было лишь одно слово: <<Эгоист>>.
— Это трудно объяснить.
— Сложные задачи — мои любимые.
— Я скучаю по материнской любви, которую отверг, по звонкому девичьему хохоту, который не замечал, по прошлому, которое прошло мимо меня, оставив шлейф радости. Его вдыхали другие, меня же он просто дразнил. Всё своё отрочество я провёл за книгами, чертежами, тренировками, ничего и никого не замечая. Сейчас я за тридевять земель от отчизны, и вряд ли меня хоть кто-то вспоминает.
Око замерло. Повисла тишина. Витус понял, какую глупость сболтнул, но этот монолог помог ему выдохнуть прошлое; теперь он находил истину в словах почившего наставника. Существо ничего не ответило, взмывая в воздух и продолжая движения. Сантименты — пустая трата времени.
***
— У тебя есть имя? — решил разбавить тишину юноша.
— Оно мне не к чему.
— Но ведь я должен знать, как к тебе обращаться. Меня можешь звать Витус.
— Это не имеет смысла, но, чтобы поддержать наш союз, я назову одно из своих имён: Вел'коз.
Их путь казался бесконечным.
***
Место, в котором очутился Витус, напоминало ему тёмный лес с мириадой светлячков. То тут, то там располагались ветвистые, словно покрытые сажей деревья, или же те, кто пытался походить на деревья; они впивались взглядами в спину юноши. Чем дальше герой проходил, тем гуще становился перелесок. Приходилось пробивать себе дорогу вперёд, разбивая скалы, или тех, кто пытался походить на скалы. Казалось, Бездна пытается подражать всей Рунтерре, но получается это с трудом.
Наконец-то путники вышли на открытую местность, со всех сторон омываемую пустотой. Послышался визг.
— Наша песня хороша, начинай сначала… — удрученно разминал кулаки Витус.
— Вот скука, — констатировал факт Овид.
Вскоре первая волна уже знакомых читателю жуков вместе с миногами (хищники зачастую охотятся вместе) добралась до героя. Прежде чем он успел занести кулак для удара, твари свалились замертво, убитые неизвестным оружием. Лишь через несколько мгновений Витус заметил в толпе детей бездны, существо, по форме напоминающее человека. Оно двигалось, подобно молнии, разило точно гром; толпа редела с поразительной скоростью. Герой силился следить за ним взглядом, но всё было тщетно: незнакомец пропадал из виду в одном месте, а появлялся в другом.
— Невероятно… — прошептал герой, прежде чем получить несколько зарядов бластера в торс.
Витус пошатнулся от неожиданности и чуть было не пропустил удар; в последнюю секунду ушёл в сторону от атаки незнакомца. Над полем боя воцарилась тишина.
Прибывшее существо было облачено в некое подобие тёмно-фиолетовой брони, закрывающее всё тело; за спиной возбуждённо дрожали, отдавая вибрацией, небольшие крылья, готовые выпускать очередную порцию смертельных выстрелов. Вел'коз с лёгкой ноткой интриги наблюдал за действующими лицами этой постановки; он рассчитывал увидеть Витуса в бою. Но желаниям Наблюдателя не суждено было сбыться; юноша примирительно поднял руки.
— Эй, ты меня понимаешь? Можешь…
Незнакомец сорвался с места, в мгновение ока сократил дистанцию. На его запястьях грозно сверкнуло лезвия; он метил в сердце. Удар не сумел пробить толстую кожу Витуса: не нанёс ни царапины, зато сумел разозлить скучающего Овида.
— Знай своё место, ничтожество! — воскликнул брат, хваткой впиваясь в голову незнакомца; резким движением он перекинул его через спину, уложив на лопатки. — Как же надоел этот мусор! Тошнит от бесполезных тварей!
Овид, взяв под контроль тело Витуса, стал наносить серии ударов. На броне незнакомца появились вмятины. Обуянный гневом юноша вцепился когтями в шлем наглеца и, что есть мочи, потянул на себя. Крик стоял непередаваемый. Отломленный кусок брони стал извиваться в руке, а его хозяин, закрывая лицо ладонями, тихо скулил.
Гнев уступил место любопытству; Витус отбросил брата на второй план и вознамерился узнать, кем был его противник. Он был готов увидеть кого угодно, но только не женщину, чьё лицо исказила гримаса ненависти. Юноша опешил и отскочил, точно ошпаренный.
Вел'Козу стало любопытно.
***
Она извивалась на земле, точно червяк, потерявший половину тела, одной рукой прикрывая лик, второй стреляя в Витуса. Говорить о том, что выстрелы не сулили успеха, будет лишним. Юноша озадаченно глядел на недавнего противника и не мог понять, с чем имеет дело. Её броня была будто бы живой: своими липкими лапами покрывала излишне бледную кожу женщины.
— Паразит, — констатировал факт Вел'коз; заметив вопрошающий взгляд Витуса, объяснил: — Тело этого индивида покрывает паразит; мы можем наблюдать за симбиозом человека и отпрыска Бездны.
Когда лицо незнакомки вновь скрылось за шлемом, она поднялась с колен, приняла боевую стойку. Витус в очередной раз сделал примирительный жест:
— Я не знаю кто ты, ты не знаешь кто я, а потому процитирую покойного отца: оставим разногласия и познакомимся.
Оставили разногласия и познакомились.
***
Они расположились в небольшом гроте: скалистое побережье омывало болото тёмной жижи, на стенах висели крылатые бестии, в воздухе смердело тухлятиной. Витус с интересом слушал историю новой знакомой. Она, пусть и продолжала держатся воинственно, но была рада разговору. Это читалось в каждом движении, в том энтузиазме с которым женщина говорила. Человеку нужен человек — утверждает известная аксиома, и в данном случае мы можем видеть подтверждение этим словам. Рассказы страницы затмили голодный желудок и сухое горло.
Она назвала себя Кай'сой. В раннем возрасте на её племя напали порождения бездны; никому не удалось уцелеть. Женщина удачно подцепила инфекцию, которая с удивительной скоростью паразитировала на весь организм. Вскоре ей пришлось адаптироваться, чтобы сохранить свою жизнь. Обычно холодный голос дрогнул при воспоминаниях; ей было тяжело ворошить прошлое.
— С тех пор я охочусь за королевой роя.
— Теперь понятно. Ты страж Бездны.
Шлем женщины раскрылся, обнажая прямые тёмные волосы, аметистовый блеск в глазах, прямой нос, тонкие губы. Овид оскалился, Кай'са ухмылялась.
— Интересное именование, пожалуй, — на секунду замолчали, но было видно, что женщина сгорала от нетерпения продолжить беседу. — Ну, а ты кто таков?
— Меня зовут Витус Гальего. Я учёный, прибывший в Икатию для поиска реликвий. Ну, а после… — юноша бросил взгляд на застывшего Вел'коза. — Планы потерпели изменения.
— Ты дурак, раз доверяешь тварям из Бездны, — Кай'са нахмурилась, всем видом выказывая брезгливость. — Он обманет тебя, загонит в ловушку. Попомни мои слова.
— Приму к сведению.
Снова воцарилась тишина и в очередной раз ненадолго; женщина спросила:
— Я знаю, какая реликвия тебе подойдет: корона королевы роя.
— Не ошибусь, если предположу, что ты знаешь, где она находится.
— Ошибаешься, но вдвоем мы найдём её быстрее.
— Вмешаюсь в разговор, — послышался голос Вел'коза. — Я знаю, где скрывается выводок.
— Ну, вот, видишь, Кай'са, порою полезно завязать правильные знакомства.
Овид в сердцах захохотал, женщина насупилась, скрывая миловидное личико за шлемом; Наблюдатель принял на себя роль проводника. Не прошло и пары минут, как отряд выдвинулся к цели.
***
— Эй, Витус, — шептал в сознании брат.
— Тут.
— Как она тебе?
— Ты про Кай'су?
— Да. Ты только взгляни на эти бёдра: сочные и лакомые; волосы прямые, не то, что у твоей дурнушки: кустарник на голове. Ммм, а взгляд этих аметистовых глаз: хладнокровный и боевой — я запомню навсегда. Такая не будет покорна, её нужно обуздать! Я чувствую, как бьётся её сердце, скрытое за мраморной кожей, как внутри неё горит пламя гнева! Она, как наша матушка: такая же горячая и смертоносная, — Овид на несколько секунд замолк, а после добавил: — Но ей не ровня. Будь у меня выбор, кого отыметь, я…
— Кхм. Понравилась?
— Нет, — фыркнул Овид. — И лучше бы тебе закрыть рот, иначе моя подружка подумает, что ты разговариваешь сам с собой.
Витус усмехнулся. Дороге не было конца.
***
Кай'са была вполне приятным в общении человеком. По крайней мере её симпатия была на стороне Витуса, чего нельзя было сказать про Вел'коза; Наблюдателя успешно игнорировали. Они говорили о многом, и зачастую их темы касались путешествий. Женщина призналась (с долей смущений, как если бы её секрет стал достоянием общественности), что уже давно желала покинуть Бездну, но неоплаченный долг требует её присутствия. Гальего пообещал (раз уж им по пути) свою помощь в этом вопросе и предложил продолжить путешествия вместе. Условились обдумать этот вопрос, когда королеве роя придёт конец.
Говорили без умолку, на душе становилось спокойно.
***
Юноша завис в воздухе, поднимаемый щупальцами Вел'коза. Наблюдатель оказал такую услугу, чтобы оба путника смогли лицезреть бой Кай'сы и повстречавшегося сына бездны. Это было громадное страховидло с рогатой головой, массивным телом и крепким хвостом. Несмотря на всё это, женщина с лёгкостью уворачивалась от его атак, а после выпускала плазменные заряды. Её крылья пели, Овид в сердцах ликовал.
— Ты только погляди на неё, какая находка! — не унимался брат. — Как она двигается, а как стреляет. Значит, в её теле паразит, а, если от него избавится…
— Ничего не изменится. Ты же видел её глаза: в них горит пламя, которое не потушить, — отвечал Витус.
— Молчи. Я наслаждаюсь представлением.
Оное уже подходило к концу. Кай'са грациозно взбежала по лапе страховидла и запульнула плазмой в морду, совершила кувырок, в воздухе выпуская стаю смертоносных птиц — выстрелов. Каждый из них жалил врага, который, бедный, уже весь извёлся. Ещё несколько мгновений, и бой подошёл к концу. Женщина была неподражаема.
— Витус.
— Чего?
— Похлопай.
— Прости?
— Мне понравилось, я хочу чтобы ты похлопал.
Витус исполнил просьбу брата. Овид познал смятение.
***
Эта была очень маленькая, изворотливая тварь. Её звали Глист, и она не умела читать. По этой причине, мы берём на себя ответственность воспроизвести найденные ею строки, обнаруженные на краю обрыва. Чернила уже высохли, бумага пожелтела, но слова всё ещё можно было разобрать:
<<Моё имя — Витус Гальего. Я сын Олуса Гальего, кой известен во всём Болхейме. В этом городишке, на севере Ноксуса находится семейная усадьба с выкрашенными в огненно — бурый цвет стенами. Просьба: забрать это письмо с моего трупа и доставить его по указанному адресу за солидное вознаграждение.
Теперь перейду к сути. Вот уже три месяца прошло с моего отъезда из отчизны. И пусть меня родили в лесу, я с гордостью зову Болхейм своим домом. Там я впервые вкусил горечь и победы, познакомился с людьми, ради которых мои ноги продолжали движение до сей поры. Если вы нашли это письмо, значит, я погиб. Прошу прекратить чтение, ибо дальнейшие строчки принадлежат близким моему сердцу людям.
Гэвиус. Ты был мне больше, чем брат. Ты стал для меня вторым солнцем, восход которого я ждал каждую ночь. Моя любовь и благодарность к тебе безгранична.
Антуанета. Я никогда не обращал на тебя внимание, воротил нос, мол, глядите какой я крутой. Но всё на самом деле не так. Мне было страшно вступить на этот путь, сближаться с тобой; страх помешал нашему счастью. Роза, которую я тебе подарил, никогда не увянет, как и моя любовь симпатия к тебе.>>
Николай. Мы были знакомы всего ничего, но именно ты научил меня многому. После твоего рассказа я считал Патриция изувером, но после сам вступил на этот путь. Я понял его, я понял тебя, и никто из вас не виноват в случившемся. Каждый человек хочет жить, и лишь поэты страдают. Долгих тебе лет жизни.
Анута. Я не уверен, что кто-нибудь всерьёз отнесётся к тебе, но, если вдруг ты получишь эти строки, помни: хорошо питайся и не пей грязную воду. С любовью, хозяин.
Патриций. Я сбился со счёта, когда случилось это несчастье, когда мой мир рухнул. Да, рухнул, ибо ты был центром этого мира. Не будь тебя, ничего бы этого не было. Всеми успехами я обязан тебе. Ты дал мне знания, передал опыт и открыл горизонты. Даже погибая, твоя воля была непоколебима. Для меня ты навечно останешься примером благородства и мужества. Я считал тебя вторым отцом, любил всем сердцем, но ничего из этого не сказал. Пусть бумага примет мои слова со всем равнодушием, на которое способна.
Олус. Наша первая встреча выдалась неудачной, и дальнейшие взаимоотношения не клеились. Я считал тебя алкашом, которого уважают за победы прошлого. Это была ошибка. Ты пожертвовал многим ради меня, даже жизнью. Знай же, что я жалею о содеянном, жалею, что поднял на тебя руку в тот злополучный день. Отец, вы были самым большим мудаком из мне знакомых, но я уважаю вас и выражаю симпатию.
Вот и всё, пора заканчивать это письмо. Всех обнимаю и желаю счастья. Подпись: Витус Гальего; Бездна; (дата неразборчива).
PS: Старик Моргё, прости, что забыл сдать книги в назначенный срок. Всех их ты можешь найти в моей комнате на чердаке.>>
Глист недоумённо глядел на письмо ровно до тех пор, пока чей-то башмак не размазал его в лепёшку. Неизвестный присел, поднял лист, пробежался глазами. Он принял ношу гонца и, развернувшись в противоположную сторону от Бездны, ушёл за горизонт.