Вот так потянулись дни моего испытательного срока. Работа откровенно выматывала. На пятый день я уже перестала пытаться вникнуть в суть ранних исследований доктора Алерайо и тупо копировала документы. Почти все труды в первом шкафу были посвящены проблемам электричества: контролю и способам подавления помех. Единственное, что меня неподдельно заинтересовало, так это схемы создания знаменитых перчаток Электрика. Флавиус многое бы отдал, чтобы просто взглянуть на них!
В то же время Юлиус и Лендер привыкали ко мне. Помимо основной работы с журналами, доктор доверил мне своё расписание, и я узнала, как проводят жизнь гении на примере отдельно взятого индивида — работа, работа, чтение лекций в Институте, снова работа и отдых с пометкой «найти способ воздействия на ретикулярную формацию центрального ядра мозгового ствола с целью избавить человечество от потери времени посредством сна».
— Спать вредно, Ники. К этому привыкаешь, — после двух-трёх дней без сна важно заявлял Юлиус, а потом исчезал на целые сутки.
В такие моменты я позволяла себе халтурить в работе. Быть может, именно поэтому не добилась успехов на двенадцати предыдущих местах. Лендер не сдавал меня доктору. Сам он никогда не лез в научные дела босса и был рад, когда я составляла ему компанию, разбавляя скуку дней.
— А что с соседями? — поинтересовалась я однажды. — Вы с ними не дружите?
— Нет. Здесь никто не суёт носа в чужую жизнь, — многозначительно ответил Лендер, что в переводе с его языка мимики и интонации означало «мы с ними не общаемся, и ты не должна этого делать».
Не шибко-то и хотелось. В тот первый и пока единственный раз, когда я выходила в посёлок, люди усердно отводили от меня глаза. Они не питали любви ни к дому Электрика, ни к его обитателям, даже временным. Юлиус стабильно по несколько раз в неделю оставлял посёлок без электричества, а Лендер пугал их одним своим видом. Я начала думать, что его аура опасности имеет прямое отношение к гену «супериор».
В очередной раз, когда Электрика заклинило посреди холла («Почему опять не сработало? Отчего именно эти гены отказываются поляризоваться? Дело в размере? Нет, я исключил его в прошлый раз… Квантовая сумма, квантовая сумма…»), мы с Лендером пили кофе на кухне.
— Давно он с этим… как бы сказать? Экспериментом?
По бессмысленным обрывкам фраз доктора я поняла, что тема, завладевшая его гениальным умом, связана с квантовой телепортацией и изучением отдельных генов. Каким-то образом он умудрялся совмещать две столь разные темы.
— Всю жизнь, — ответил Лендер, медленно помешивая сахар в своей кружке. — Но прогресса добился только в последние четыре месяца, поэтому ему и понадобилась ассистентка.
— Обалдеть, как понадобилась! — я не удержалась от горького смешка. — Вчера наш босс обрадовал меня тем, что я переписываю журналы только из-за того, что ему нужен шкаф, и неплохо было бы взять «именно этот».
— Дай доку время. У него огромные проблемы с доверием, крошка, а ты человек новый, к тому же женщина.
— Каким образом мой пол относится к его проблеме?
— Самым прямым. Однажды мы… хм… имели дела с женщиной. Это плохо кончилось для нас обоих.
В мозгу сам собой всплыл образ пропавшей злодейки Паник.
— А, — я сглотнула, — а для неё?
— Это уже не важно, — без раздумий отрезал Ленд.
Ох, как не нравится мне его «не важно»! Ладно, оставлю тему на время.
— С Юлиусом всё понятно, а ты мне доверяешь?
— Угу. Только сними морду Птицы со шкафа у себя в комнате.
Я едва не поперхнулась кофе.
— Ты был в моей комнате? Там же моя… моя одежда.
— И? Женские тряпки интересуют меня только на женщинах.
В моей жизни никогда не было такой привилегии, как неприкосновенность личного пространства. Мечты о ней потерпели крах в восьмом классе в тот весенний день, когда я вернулась из школы. На пороге стояла мама с цветочным горшочком, где росли мои травы. Уходя на занятия, я прятала их в шкафу из соображений здравого смысла. Посконник коноплёвый в юном возрасте очень сильно напоминает коноплю посевную, не смотря на то, что эти два растения принадлежат разным семействам. Выращивала его для олимпиады по биологии, мечтала получить стипендию от города и сделать сюрприз родителям. Глупо вышло. Мама не смогла проникнуться тонкостями великого царства Растений и выбросила посконник в мусорное ведро. С тех пор о полноценном личном пространстве я могла забыть.
Неужели и здесь получить несколько метров в приватное пользование роскошь?
Лендер заметил моё вмиг переменившееся настроение и вздохнул:
— Крошка, на мне безопасность этого дома, я обязан сунуть нос в каждую мышью нору в радиусе ста метров. Вопрос выживания. У нас была бурная молодость, а чего док умеет делать лучше, чем зависать посреди комнаты, так это наживать врагов. Злодеи, знаешь ли, не дружат между собой.
— А как же «Злодейский Кодекс»?
— Ты серьёзно? — он издевательски выгнул бровь.
Слова о том, что Кодекс встречается в доброй трети всех комиксов, застряли в горле.
— Нуклеотиды! — из холла донёсся радостный вопль. — Ну конечно! Не обязательно копировать весь ген, когда можно разобрать его на нуклеотиды, а потом собрать заново.
Через полминуты довольная физиономия Юлиуса заглянула на кухню. Если спросит, чего я забыла здесь в разгар рабочего дня, то совру про обед. О том, что он уже третий за сегодня, доктору знать вовсе не обязательно.
— Приготовьтесь пасть ниц при виде моего величия! — Глаза блестят, волосы дыбом, на кончиках пальцев прыгают электрические искорки. — Цепочка гена «супериор» не комплиментарная, понимаете? Плевать, что мы понятия не имеем о её природе, я просто скопирую каждый нуклеотид поштучно. Обожаю свой мозг!
Скрылся он так же внезапно, как появился.
— Семьдесят шестой час и почти столько же кружек кофе, — меланхолично заметил Лендер. — По ходу, нужно запереть его в шкаф до завтра. И замок повесить.
Тема исследований доктора меня жутко заинтересовала. Я мечтала изучать ген «супериор» ещё с институтской скамьи!
Не сложно представить ДНК. Это длинная молекула, состоящая из двух перекрученных в виде спирали цепочек последовательно расположенных нуклеотидов. У обычных людей. У супериоров же три цепочки, но если первые две всегда комплиментарны — то есть друг напротив друга в цепочках могут находиться только определенные нуклеотиды, то у цепочки «супериор» пары нет и она гораздо длиннее. Учёные до сих пор почти ничего не знают о составе её нуклеотидов и о том, каким образом они наделяют своих носителей теми или иными способностями. Непередаваемо интересная тема!
Но ещё интереснее узнать: при чём здесь квантовая телепортация? Неужели Юлиусу удалось воспроизвести нуклеотиды посредством квантового переноса? На сегодняшний день это получилось лишь с фотонами.
Очень надеюсь, что моя работа в качестве ассистентки доктора Алерайо не ограничится ненужным переводом старых журналов в цифру!
Едва сдержалась, чтобы не побежать следом за боссом. Вместо этого ещё подлила нам с Лендером кофе.
— Не хочешь пострелять, крошка?
— Давай.
Отвлечение — единственный выход снять острый приступ любопытства. Ничто не отвлекает лучше, чем занятие нетипичной деятельностью.
***
Лето подходило к концу, но отчаянно не желало сдавать мир на откуп осени. Было жарко, в воздухе пахло последними цветами.
Подходящей одежды для стрельбы в моём гардеробе не нашлось. Маленький чемоданчик вместил лишь рабочий костюм, пару серых блузок, юбку и джинсы. Ничего яркого или модного. Мама с тётей Аугустой пытались нарядить меня в более молодёжном стиле, но Дариус сказал, что мне итак хорошо… Это теперь я знаю, что на самом деле ему было всё равно.
Сада как такового тут нет. Нельзя именовать гордым словом «сад» то безобразие, что творилось возле дома. За деревьями и кустарниками никто не следил с тех самых пор, как маленький росток первой сосны проклюнулся в благодатной почве. Лендеру буйство природы пришлось по вкусу. Он разместил десяток мишеней во всех уголках сада с разным уровнем доступа и сложности для прицеливания. Мы остановились у самой простой — пятнадцать метров прямой дистанции.
— С глушителем это не стрельба, — заявил Лендер, протягивая мне массивный револьвер, весом не менее полутора килограммов, самый маленький в его коллекции. Комиксы не соврали — Спектр действительно предпочитает револьверы, а не пистолеты.
— Когда ты говорил, что соседи не любят тебя из-за шума, я не думала, что они имели в виду стрельбу.
Мой рабочий кабинет расположен в толще скал и звукоизолирован, словно пирамида фараона. Сидя в нём, я никогда ничего не слышала.
— Стрелками не рождаются, если ты не герой. — Лендер взял второй револьвер так же непринуждённо, как я пишущую ручку. — Этому надо учиться. Меткость зависит от практики и от качества оружия.
— Хорошо бы начать с теории. Пары месяцев теории.
Револьвер оказался неожиданно тяжёлым и громоздким. О том, чтобы долго удерживать его в вытянутой руке, для меня не могло быть и речи. Возьму двумя.
— Привычка к оружию — наиглавнейшее требование. В моих револьверах для тебя будет туговатым спусковой механизм, с этим придётся смириться. Второе — дыхание. Не дыши во время прицеливания. Сделай два-три глубоких вдоха, задержи дыхание и плавно нажимай на спусковой крючок. Поняла?
Кивнула. А чего сложного? Револьвер не тончайший лазер, здесь ни формул, ни многоступенчатых действий. Взвёл курок и выстрелил.
Лендер на собственном примере показал, что нужно делать. Все выпущенные им пули угодили в десятку. Даже знать не хочу, стрелял ли он в людей!
Я вскинула револьвер и приготовилась.
— Не целься слишком долго. Как говорит док: «Вероятность удачи в любом процессе тем выше, чем выше спонтанность самого процесса».
— Справлюсь!
Раздался грохот; руку с оружием дёрнуло в сторону. Кажется, я даже вскрикнула.
Моя мишень осталось девственно целой.
— Может, стоит приделать лазерную указку к мушке? — предложила с невинной улыбкой.
— Отлично.
Притащив из дома малопонятное устройство, названное лазерным целеуказателем, Лендер зафиксировал его в нижней части ствола револьвера. С ним дела пошли лучше.
Не такое уж весёлое оказалось его развлечение. В следующий раз попробую заставить Лендера развлекаться в стиле биофизиков: понаблюдаем за механизмом фотосинтеза у растений и порассуждаем о процессах, происходящих в листьях.
— Я сделаю из тебя хорошего стрелка, крошка! — под конец часа пообещал Лендер. — Вот немного попривыкнешь, и мы с тобой на пару постреляем по тарелочкам. Или попрыгаем в океан со скал, или чего-нибудь взорвём, или…
Силы отказаться от его предложений я в себе так и не нашла. Глубоко сидящий во мне инстинкт самосохранения в первую очередь призывал не расстраивать такого человека, как Спектр.
Их с доктором таинственные вылазки в Стоград не прекратились. Иногда в столицу отправлялся один Лендер, и сведения, что он привозил, босса явно не радовали. А иногда они уезжали вместе. Эти поездки заканчивались переменным успехом, но чаще всего выломанной дверью. Однажды я спросила об их цели, на что получила ответ «Это связано с исследованиями», и всё.
Так как телевизоров тут не было, а интернет отказывался работать в тот же момент, как Юлиус выбирался из клетки Фарадея, то вечера мы коротали за партией в покер. К сожалению, продолжалось это недолго. С доктором играть бесполезно — этот жулик подсчитывал карты и даже не стал отпираться:
— Разве покер игра в поддавки? Почему я не должен использовать мозг по назначению? Быть может, мне ещё и дышать через раз? — ворчал он. — Я не виноват, что умнее вас. Если хотите, то с вероятностью в 3B9ACA00 я умнее и всех остальных на этой планете… О, вижу вопросы на ваших лицах…
— Нет! — тут мы с Лендером проявили поразительное единодушие.
— Это миллиард в шестнадцатеричной системе, — буркнул доктор, лишившись любимого развлечения — благодарной аудитории. — В потрясающе разнообразном мире глупо зацикливаться на одной примитивной системе счисления и более не стремиться познать все остальные. Ладно Ленд, ему невежество простительно, но ты, Ники, девушка! Или ты не собираешься замуж?
Каким образом в голове Лендера могла возникнуть мысль, будто доктор способен увлечься красоткой?
В общем, после того случая мы с Юлиусом больше не играли, а ещё через пару дней мы уже и с Лендером не играли. Либо мне настолько везло, либо он серьёзно переоценил свои навыки.
Однажды мне удалось найти игру, в которую можно играть втроём на равных, то есть ту, где интеллект не решает. Лото! Но она не прижилась. Проиграв в самый первый раз, Юлиус заявил, что не признаёт игры, где с ведущей ролью выступает теория вероятности. Они лишены смысла, ибо в них может играть даже термос. Разумеется, это было сказано после патетического восклицания «Дуракам везёт!» и нудной лекции о том, что на самом деле эта поговорка не верна. Везёт всем одинаково, но раз дураков несоизмеримо больше, то почти все случайные счастливчики оказываются дураками. Больше я не предпринимала попыток втянуть его в какую-либо игру, а нам с Лендером лото было в самый раз. Старушечья игра в стиле этого дома. На крайний случай всегда могу предложить пазлы, но надеюсь, до них не дойдёт.
А Дариус… Конечно, я думала о нём, хотя, не так часто, как в первые недели, и уже без невыносимой тоски. Каторжная работа, требующая повышенного внимания, надёжно выбивает любовную дурь из головы.