Человек не рождается ни Героем, ни Злодеем. Нет никакой судьбы или воли случая — всё внутри нас. И внутри тех, кто нас окружает. Это мы создаём злодеев, чтобы их злом оправдывать нашу трусость и не замечать собственных ошибок. Всё в порядке, пока есть кто-то хуже нас, ведь тогда нам не придётся меняться. Но изменения — это то, что отличает жизнь от существования.
Этого понедельника я ждала почти так же сильно, как свой день рождения. С предвкушением и большими надеждами. Мысли о том, что и финал его может оказаться точно таким же разочаровывающим, упорно гнала подальше. Юлиус уж точно не заявит: «Пора прекратить эту отвратительную игру в работу мечты» или «Давай скажем, что это тебе не понравилось?»
Белый костюм смотрелся на мне очень празднично и преследовал сразу две цели: отметить первый день настоящей работы по специальности и поубавить пыл доктора, если он вдруг решит заставить меня мыть грязные пробирки или перебирать пыльные коробки.
— Каждая клетка в нашем мире стремится к выживанию, и вся ирония новой жизни в том, что путь её лежит через смерть, — начал Юлиус, показательно пропустив между ладонями яркую электрическую дугу. Его белый халат резко пах антистатиком, из кармана высовывались неизменные резиновые перчатки.
Лаборатория доктора впечатляла. Большая и ярко освящённая люминесцентными лампами, исключающими даже малейшую тень, она походила на внутренности иноземного космического корабля. Идеальные чистота и порядок, всё на своих местах. Новейшее оборудование надёжно защищено от случайных электрических искр хозяина экранами, заземлениями, занулениями, разрядниками, нелинейными ограничителями перенапряжения, стоками для статики. На стенах шкафчики со стеклянными дверцами и доски, исписанные вычислениями. А на столе по центру лежит полусобранный механизм, сильно напоминающий здоровенную лазерную пушку из комиксов.
Отдельное место в самом дальнем углу лаборатории занимал рабочий стол доктора. Рядом с ним возвышался узкий металлический шкаф-картотека с множеством маленьких ящичков, на стене под толстым слоем пластикового стекла не засыпали мониторы с графиками и какими-то отслеживающими показателями.
— Скольким пришлось умереть, прежде чем вечный творец Эволюции — Мутация — создала людей и животных такими, какими мы их видим сейчас? — продолжил Юлиус. — Миллиардам миллиардов! Как ты помнишь из школьных уроков, на нашей планете минимум пять раз происходило грандиозное вымирание видов. Ограниченные учителя биологии взахлёб рисуют катастрофу мелового периода, когда вымерло большинство видов динозавров, но она ничто по сравнению с немыслимым биологическим бедствием в пермском периоде, самым масштабным из всех, какие знала Земля. Моя любимая эпоха! Девяносто процентов всего живого на суше и на море погибло. Почему? Да какая разница! Дефектные модели были уничтожены на пути к совершенству, длиной в три с половиной миллиарда лет, и имя ему «супериор».
Не решаясь ничего трогать, я прошлась вдоль узких столов у стены. Пробирки, микроскопы, журналы, графики, мыши… Мыши?! В большой клетке копошилась целая сотня белых мышек, они резво прыгали с полочки на полочку. Ага, те самые, которые потом будут зарыты в саду. Радуйтесь жизни, пока можете.
— Почему у мышей по два хвоста? — не хотела перебивать доктора, но вопрос крайне интересный.
— Потому что мне понадобились мыши с двумя хвостами. Они, кстати, ещё в темноте светятся. Так вот, происхождение гена «супериор» будоражит учёные умы уже почти тридцать пять лет. Ну и пусть будоражит! Мне же хватит того, что ген есть, и цель моей работы заключается в том, чтобы воспроизвести его, а не изучить.
— Клонировать или пересадить даже кусочек ДНК «супериор» невозможно, — заметила я. — Не при существующем уровне развития науки.
— Ты рассуждаешь с позиции биолога, но ты ещё и физик. Включай мозги и думай. В курсе, что значит это слово? Оно значит «обрабатывать информацию и делать выводы, а не тупо повторять за другими». Там, где биологи берут чашку Петри, мы берём детектор Белла.
Юлиус подошёл к одному из аппаратов, нежно провёл по нему рукой и победно посмотрел на меня.
Я знаю, как выглядит упомянутый детектор, это был не он. Точнее, не совсем он. Наверное, доктор его модифицировал. Электрик прославился своими изобретениями ещё до того, как отметил двадцатилетие. Все они с виду уродливы чуть более, чем полностью, но в их эффективности никому и в голову не приходило сомневаться.
— Квантовая телепортация? — я присвистнула. Эта тема не давала мне покоя с самого первого дня, когда доктор рассуждал о ДНК супериоров посреди холла. — Неужели ты всё-таки нашёл решение поляризации генов?
Юлиус расплылся в самодовольной улыбке:
— Не только нашёл, но и добился первых успехов. Впечатлена?
— Не то слово! Это настоящий прорыв в науке, теперь учёные…
— Нет. Никаких учёных. Это моё открытие и делиться им с миром я не собираюсь. Накрепко запомни или до конца жизни будешь разносить еду в третьесортной забегаловке.
— Да, конечно, — быстро кивнула. — Никаких учёных.
На секунду забылась, что мой начальник не альтруист, и все его эксперименты преследуют личные цели. Наука ради самой науки не стиль Электрика.
— А сейчас мы подходим к самому важному.
Подходим в буквальном смысле. Юлиус остановился у «лазерной пушки», как я прозвала полусобранный механизм на столе. Её микросхемы, призмы и линзы лежали ровненькими рядами, ожидая, пока хозяин соберёт их воедино.
— Это Преобразователь Алерайо, — в голосе доктора зазвучала гордость. — Будет им. На бумаге он даже работает. Мне одному его не собрать, тут важна точность и… отсутствие случайных искр статики. Преобразователь (потом придумаю название получше) позволит осуществлять квантовый перенос нуклеотидов из цепочки ДНК объекта А в цепочку ДНК объекта Б. Никакого запутывания, эти сложности из прошлого века.
Рядом лежали составленные им схемы и пометки. Я пробежалась по ним глазами. Давно не обновляла знания по физике, но разобраться смогла.
Используя квантовую телепортацию, мы переносим не саму частицу, а её квантовое состояние, то есть не вещество, а лишь свойство, которым оно обладает, — информацию. Если говорить упрощённо, то принцип работы Преобразователя Алерайо сводится к мгновенному копированию информации с одного носителя на другой со всеми вытекающими свойствами. Точнее, будет сводиться, если эта штуковина заработает.
Юлиус прошёлся вдоль стола, пытаясь его не задеть.
— Биологически вживить гены «супериор» никому не удалось, они приживаются с таким же успехом, как изучаются, то есть никак. Поэтому остаётся лишь один выход — телепортация.
— Получается, ты сможешь наделять супериором любого человека?
В моей голове тут же закружились безумные фантазии, в которых я получаю какую-нибудь необычную способность в будущем.
— Не любого, наличие третьей цепочки в ДНК реципиента непременное условие, — одной фразой доктор разрушил сладкие мечты. — Тебе известно, что гены «супериор» некомплиментарны и, следовательно, в ДНК обычного человека им места не найдётся. Но и здесь не всё просто. Даже в супериор-нити ДНК объекта А нет пустого места и «чистых» нуклеотидов, на которые можно было бы «переписать» информацию нуклеотидов объекта Б. Вот для того и нужен этот малыш. — Взяв заострённый цилиндр из серебристо-белого металла, он подкинул его мне в руки. — Приятный на ощупь, правда? Это гадолиний.
Действительно приятный, как будто тёплый.
Я подозрительно нахмурилась. Гадолиний металл редкий и одна из главных его особенностей — наилучшая защита от радиоактивного излучения.
— Юлиус, скажи: там внутри нет ничего опасного?
Вместо внятного ответа доктор хитро подмигнул:
— Всё в порядке. Счётчик Гейгера молчит, слышишь? Вон он висит, прямо позади тебя, если интересно. Ники, я гений. Сверхгений! У меня не бывает ошибок… по большей части.
Осторожно положила начинённый смертельным содержимым цилиндр на стол подальше от края и зачем-то вытерла ладошки о юбку. Краем глаза покосилась на счётчик. Юлиус вполне мог подкрутить его, чтобы он не пищал и не портил ему всю картину.
Зато теперь ясно, откуда возле дома кладбище «радиоактивных мышек».
— Малыш неотъемлемая часть Преобразователя. Сверхточная доза излучений разрушит часть цепочки ДНК, чтобы заместить её нужными нуклеотидами из копируемого гена. Процесс разрушения опасный, любое вмешательство в ген «супериор» может привести к фатальной дестабилизации организма, поэтому разрушать и переносить нуклеотиды нужно одновременно. Но говорить об испытаниях пока ещё очень рано. Квантовый перенос штука сложная, точно просчитать результат не получится, я способен лишь предсказать его. И вот для этого-то нам и понадобятся мыши. Ты спрашивала, почему у них два хвоста, так вот — это необычные мыши. Это мыши-супериор!
— Такие бывают?
— Возможно, — Юлиус пожал плечами. — В болотах злодея Эволюция всякой дряни расплодилось. А мои не настоящие. Я просто подправил их ДНК, добавив третью цепочку с нуклеотидами-пустышками. Банальная селекция, ничего интересного. Итак, Никола, наша с тобой задача на ближайший месяц — заставить мою красивую теорию воплотиться в жизнь. А теперь за работу!
Невероятно! Юлиус Алерайо действительно гений.
Бросив взгляд на будущий шедевр, он взял один из журналов, что лежали возле Преобразователя, и погрузился в цифры. Я понаблюдала за ним несколько минут, а затем решилась отвлечь:
— С чего мне начать?
— Почисти клетку с мышами. Только осторожно, у них очень хрупкие косточки.
Не сработал новый белый костюмчик…
Я посмотрела на мышей безо всякого удовольствия. В ответ двухвостые злобно уставились на меня своими красными альбиносовыми глазками. Почувствовали враждебные эмоции, не иначе. Кот Шрёдингера, вон та сейчас действительно зарычала?
— Щётки и корм в нижнем шкафчике, — подсказал Юлиус. — Затем займёшься анализами; результаты запишешь в журнал наблюдений. Дополнительная цепочка в мышином ДНК не должна разрушиться или измениться до начала экспериментов. Не стой столбом. Давай, давай, давай! Знаешь такое слово? Оно означает быстро!
— Есть, босс.
Ладно, мыши так мыши. Не самое худшее занятие на самом-то деле. Они мягонькие, хорошенькие, безобидные, меня боятся даже больше, чем я их.
Первым делом пролистала карту с «техническими характеристиками» мышей. Грызуны здоровы, а всё остальное, вроде отсутствия инстинкта размножения, бесплодия и повышенной агрессивности, Юлиус отнёс к несущественным дефектам. Особой строкой был вынесен пункт о необходимости добавления в их пищу цитостатических компонентов (веществ, подавляющих рост клеток). Мышки склонны к злокачественному ожирению?
Закончив с бумагами, осторожно заглянула в клетку.
— Ну что, хвостатики, давайте жить дружно?
Отношения с лабораторными зверушками у меня не сложились ещё в институте. На втором курсе инфицированный кролик расцарапал мне руку, в результате чего я все новогодние каникулы провалялась в закрытом отделении. Домашних животных у меня тоже не было, а после случая с ни разу не коноплёй я даже цветы не выращивала, так что обращаться с живностью не умею. Придётся учиться, пока Юлиус не закончит Преобразователь. И тогда… тогда они все благополучно скончаются, не пережив вживления чужеродных нуклеотидов.
Вопрос номер один: как почистить клетку? Доктор погрузился в свои вычисления, зависнув над микроскопом на другом конце лаборатории, на меня он не обращал никакого внимания. Могу незаметно выйти наверх и поискать справочник в гостиной. Так и поступила.
— Здорова, крошка! Если ты на обед, то рано. — Мы с Лендером пересеклись возле кухни. Он нёс солидный мешок с сахаром, небрежно закинув его на плечо.
— У меня мало времени. Как почистить мышью клетку?
— А, мутантики, — приятель ухмыльнулся. — Когда-то и я задавался таким же вопросом, но недолго. В первый же заход помял рёбра одной из этих бестий. Или десятку. Хрупкие они, заразы. Кстати, ещё нехило кусаются. Мне-то пофиг, ничего не почувствовал, а ты надевай перчатки потолще.
— Спасибо, учту.
Ленд махнул рукой и скрылся на кухне, весело насвистывая.
Да поможет мне интернет в телефоне!
Следуя полученным из сети инструкциям, прежде чем приняться за чистку, нужно отловить мышей в переноску. Надела латексные перчатки, глубоко вздохнула, собираясь с духом, и сунула руку в мышатник. Мягонькие испуганные зверушки! Они вовсе не такие уж страшные, за исключением самой большой. Вон она, в гордом одиночестве сидит на жёрдочке и агрессивно рычит. Ткнула в неё пальцем:
— Твоя жизнь в моих руках, советую любить меня, королева.
Осторожно обхватила её и… Эта двухвостая тварь меня укусила! Тоненькая перчатка не стала помехой для острых зубов. Швырнув её обратно, я тут же помчалась к аптечке за йодом и пластырем. Блин, кровь выступила.
Теперь по всем канонам комиксов я просто обязана получить суперсилу! Но в жизни такого не бывает. В жизни от укуса мутированной мыши можно получить лишь нехорошее инфекционное заболевание. Ну и не надо. Не шибко много почёта быть Девушкой-Мышью.
О происшествии сообщать доктору не стала, а впредь буду осторожнее.
После клетки наступил черёд анализов. Чувствую, мыши меня люто возненавидят…