«И защита тоже. Я ее просто усиливаю, особенно тайники».
— Тогда я забираю тебя с собой. Ты же семейный дух, а вся семья — это сейчас я. Пойдешь со мной?
Вместо ответа меня опять обдуло морским бризом, только на этот раз практически сшибая с ног. А на запястье появилась разноцветная татуировка: ящерица, вцепившаяся в свой хвост. Без сомненья — это «да».
Громкий мужской смех потревожил тишину дома.
— Да, Ариадна, я вижу вы настоящая наследница Бельских-Чернышевых, хватка у вас железная. Но территорию поместья нам нужно покинуть. Гости будут скоро?
«Двадцать минут».
— Двадцать минут.
— Нам надо скрыться в лесу. Идите, я вас догоню, только следы подчищу.
Рилли фыркнула.
«Я что по-вашему, не знаю откуда ящерки берутся? Уже подчистила».
— Рилли позаботилась об этом. Так что просто уходим.
— Ваш семейный дух — просто волшебница. У нее родственников нет? Я бы на работу взял.
Рилли еще раз довольно фыркнула и пробежала круг победы по моему запястью. Потом вернулась на свое место и опять изобразила безмолвную татуировку.
А мы двинулись через сад к калитке в лес.
***
Что же, свои познания в местной географии я явно преувеличила. Да и тропинка до станции заросла напрочь. Подозреваю, что с тех пор как меня отвезли в пансион, здесь никто не жил и тем более не ходил. За столько лет и обычные дороги зарастают и разрушаются, а тут — тропинка!
Пришлось обходить поместье, держа забор в зоне видимости, и дальше идти по дороге, прячась в лесу при малейших признаках движения со стороны поместья. Вода и бутерброды, которые я положила в свою сумку утром — пригодились. Мы спустились в лес где-то на половине дороги и, сидя на поваленном дереве, спокойно перекусили.
«Ключ покидает поместье».
— Похоже мои родственники покидают поместье.
— Быстро они, однако. Может нашли вскрытые сейфы?
Рилли опять фыркнула.
«Они их не найдут, даже если там поселятся на полгода, а вот еще пару шкафов и одна люстра вполне могли упасть…»
— Хочешь сказать, что, несмотря на то, что ты теперь не защищаешь поместье, у тебя там остались еще ловушки?
Штольц, понимая, что я общаюсь не с ним, очень внимательно на меня посмотрел. У него в глазах просто плясали демонята.
«У меня было много времени, а еще больше — желания» — ответила Рилли, не пожелавшая делится со мной подробностями.
— Думаю, там осталось еще много сюрпризов…
— Похоже, мне очень повезло, что я поехал в поместье с вами, а не один, как первоначально собирался.
Голос у Штольца был смеющимся, но лицо он при этом пытался держать серьезным. Получалось не очень…
«Еще бы!» и Рилли удовлетворенно завозилась у меня на руке. Было такое впечатление, что мне по запястью бегает что-то мягкое и теплое. Щекотно!
— Предлагаю подождать, пока они проедут. Не хотелось бы встречаться с ними на станции. Если они приехали поездом, то уедут на поезде в три часа, если своим транспортом, то еще раньше.
— Давайте посмотрим. Машину Никки я в любом случае узнаю…
Ждать нам долго не пришлось. Две машины промчались мимо нас, но разглядеть «любимых родственников» я успела.
— Думаю, мы спокойно успеем и на трехчасовой поезд.
Штольц тоже проводил их взглядом.
Шли мы не спеша. До поезда была еще уйма времени. Купив билеты, перекусили в местном кафе, находящимся метрах в пятисот от вокзала. Само здание вокзала состояло из двух комнат: зала ожидания (мест на десять) и кассы, а также проходной комнаты, где стоял горшок с огромным растением с большими листьями, покрытыми не слабым таким слоем пыли. Сначала я даже решила, что цветок искусственный. В этой проходной комнате это было единственное яркое пятно.
Вокзал находился на окраине маленького городка. Сам городок состоял из трех улиц, одного кафе и трех магазинов и станции под названием «Поместье». Хотя учитывая, что сам город, а точнее поселок назывался Станционным — у тех, кто придумывал названия видимо с фантазией было не очень… Прямо таки богатство выбора: Поселок — Станционный, станция — Поместье. Не удивительно, что моя детская память не посчитала данную информацию важной.
Еда в кафе была вкусной и какой-то домашней… Дочка хозяина, лет 14, которая обслуживала нас, улыбалась так искренне, как будто мы ее любимые родственники, хотя на самом деле она видит нас в первый и, возможно, последний раз в жизни.
До подхода поезда мы еще зашли в один из местных магазинчиков. Теперь мне точно нужна сумка побольше и некоторые мелочи. Все же цены здесь были меньше, чем в столице.
Загрузившись в купе первого класса, мы принялись сортировать бумаги. Деловые документы или то, что так выглядело — забрал Штольц. Мне достались письма, дневники, какие-то непонятные чертежи и схемы. И я была твердо намерена с ними разобраться!
В процессе разбора бумаг опять сработал мой дар. Причем я уже прикасалась к Штольцу и раньше, но эта сцена и это воспоминание почему-то вылезли только сейчас.
«Отцовский кабинет в посольстве. Я помню его отлично. Иногда папа разрешал мне там порисовать, пока он работал с бумагами.
Штольц — моложе чем сейчас, но ненамного. И еще мужчина с характерной для Вельдского княжества внешностью: худощавый, почти белые длинные волосы, собраны в хвост, голубые глаза. Внимание почему-то привлекают очень изящные руки. Пальцы как у музыканта, и держит он в этих руках какую-то коробку, которую ему только что передал мой отец.
— Александр, вы очень рискуете возвращаясь.
— Оставаясь в Вельданском княжестве, я рискую еще больше.
— Здесь вы под защитой, как дипломат.
— Хотите сказать, за всю историю дипломатов ни разу не убивали? В каганате лет двадцать назад вырезали все посольство, включая женщин и детей.
— Ну вы сравнили каганат и княжество! Здесь мы более цивилизованы.
— Мне надо напоминать насколько большая мощь сейчас стоит на кону? Вы уверены, что искушение не будет слишком большим для некоторых?
— Это мощь слишком опасна в любых руках.»