И вот я сижу в крылатом транспорте.
Знаете, а всё не так уж и плохо. Это я о своём состоянии, учитывая, что вообще первый раз лечу на самолёте. До этого летал, только во сне, да и то, всё больше вниз.
Но себя я всё-таки переоценил. И, должен признаться, очень сильно. Хотя, у меня есть и смягчающие обстоятельства, которые могут объяснить моё отвратительное самоощущение в ходе полёта. Единственное, что могу поставить себе в плюс — туалет в самолёте, весь рейс, был занят не мной! Туда стояла чуть живая очередь из тех, кто ел рыбу, курицу, мясо или вообще что-то из предложенного стюардессами. Сбоку от них располагалась стеснительная группка тех, кто, по тем или иным причинам, отказался от обеда во время полёта, но не смог удержаться от стаканчика сока. Люди из этой переминающейся группы чувствовали себя явными изгоями в общей страстной очереди. Но старались поддерживать свою подмоченную репутацию криками — «давайте хотя бы через три ваших один наш!».
Вот в таких специфических условиях проходил весь полёт. Я чувствовал себя откровенным отщепенцем, которому, с его «морской болезнью», даже стыдно было подойти к очереди из страждущих, которым реально «НАДО!». И я сидел. Терпел, переживал, сочувствовал. Главное ждал. Чего? Да вот, наверное, этого слова.
Посадка!!!
И быстрее из самолёта. А потом допрос со стороны представителя авиакомпании, который чуть ли не силой отстранил от меня скромного таможенника.
Нет, жалоб писать не буду. К врачу тоже не хочу. Нет, у меня всё в порядке с желудком. Нет, мне не нужны таблетки. Да, я полечу обратно этой же авиакомпанией!
Пройдя последние препятствия в лице сотрудников аэропорта и кордона из людей в белых халатах, я ворвался в зал аэропорта. Свобода! Ага, вот стоит местный работник, в форме.
— Где тут у вас туалет?!
Всё! Вот теперь можно спокойно заниматься делами. С холодной головой и пустым желудком можно горы перевернуть! Ну, или съездить на остров, что для меня более актуально. Первым делом — багаж. Этого момента я серьёзно опасался. Уж очень много разных слухов ходило о судьбах многострадальных чемоданов. В аэропортах происходила порой такая мистика, что мировые реалии бледнели на её фоне.
Допустим, пару месяцев назад, женщина сдала чемодан при посадке на рейс из Москвы в Тбилиси, а когда, после прилёта, попыталась его получить, он оказался в Праге, где проходил сортировку для дальнейшей отправки на Пхукет. Как это произошло, не смогли объяснить даже два нанятых аэропортом оракула.
Именно поэтому, с лёгким содроганием сердца, я отправился получать свой чемодан. Четыреста двадцать восемь секунд, именно столько времени ушло на поиск и получение своей собственности. Чудо. Учитывая степень моего везения, просто нереальное чудо.
Окрылённый первыми успехами, я двинулся на выход из аэропорта. Правда оставалась ещё одна неясность — как мне добраться до причалов? С учетом моего полного незнания Баку. Но эта проблема растворилась сама собой. Вернее, разбилась, как мой взгляд, который с разбегу врезался в огромный плакат — «Экспресс: аэропорт — причал — яхта «Медея», находящийся в руках смугловатого паренька. Как только я к нему приблизился, он ловко свернул плакат, сверкнул улыбкой и профессионально выдернул из моих рук чемодан. И вот, я по-барски разместился на заднем сиденье лимузина.
Из щебетания встречающего меня парня, я узнал, что в их фирме тоже все удивлены. Редко, когда так заботятся о своём друге. Но, «если ты бакинец и лучший друг впервые прилетает в твой родной город, а ты не можешь его встретить, потому что тебе не на кого оставить два магазина в Москве…». Он бы, Бугдай, тоже заказал для дорого гостя лимузин. И тоже прислал бы его фото, а также попросил встретить его с плакатом, потому что это сюрприз. А особенно хорошо и правильно, это когда ты живёшь в Москве, но не забываешь родного языка, даже говоришь с бакинским акцентом. Вот тогда тебе не стыдно самому позвонить в фирму и всё организовать, тогда всё будет сделано по высшему разряду. Ради дорого гостя!
Не буду оригинален — ты сволочь, Али. Да, заботливая, но сволочь!
Почти стемнело. Город, ночной Баку расстилался за окнами автомобиля. Интересно всё-таки вот так ехать по незнакомому большому городу. Многоэтажки, памятники, зажигаются фонари и окна. А ты, на крутой машине, с личным водителем летишь в неизвестность. Вернее, водитель то знает, куда ехать. А твоя фантазия бурлит и каждый поворот сулит или окончание путешествия, или продолжение впечатлений.
Единственное, что я решил для себя — это приехать в Баку ещё минимум один раз. Может быть даже с Татой. Посмотреть, побродить, почувствовать город изнутри. Мне показалось, что это будет интересно.
К несчастью, машина оказалась быстрой и, очень скоро, я ощутил дыхание моря. Мы подъезжали к причалам. Темнело, яхты стояли в ряд, но мне даже не пришлось ходить и искать нужное мне судно. Всё показал словоохотливый Бугдай. Направил, прокомментировал, пошутил, дал пять минут на то, чтобы я взял всё необходимое из чемодана. Сообщил, что завтра с шести утра он будет стоять на этом самом месте и ждать меня. Ждать столько, сколько потребуется, вместе с чемоданом, который будет в целости и сохранности. А потом, если будет время до самолёта и желание, заедем в лучшее бакинское кафе, выпьем пару чашечек лучшего в мире кофе, попробуем самые вкусные в Азербайджане мутаки. Оттуда в аэропорт и, заранее, огромная просьба от него, Бугдая — передать горячий пламенный привет моему другу. Настоящему азербайджанцу!
Выслушав все свои дальнейшие планы, я понял, что пора от этой пристальной заботы отрываться, иначе мои нервы этого восточного гостеприимства не выдержат. Прихватив из чемодана заветный конверт, я направился к яхте, помахав, перед этим рукой своему заботливому водителю. Приключения ждали меня. Без вариантов. К моему большому и искреннему сожалению.
На яхте, к несказанному облегчению, никто меня не ждал. Хоть что-то можно было сделать самостоятельно. Я вызвал капитана аккуратным стуком ноги по трапу яхты. Выглянувшей голове я объяснил ситуацию. В ответ услышал сумму, подозреваю довольно завышенную. Но это и понятно, с учётом не стандартного времени суток. Молча, передал обозначившемуся мужскому торсу запечатанный конверт и подождал результатов вскрытия.
Уже через семь минут яхта отошла от причала. И пошла, выражаясь морским языком, на всех парах. Мы торопились, ведь мне нужно было всё сделать быстро и утром, как можно раньше, быть на причале. А ещё лучше, прибыть обратно ночью. После отплытия я отыскал капитана и сразу договорился о лопатке, чтобы не тратить зря время после прибытия на остров.
Город постепенно удалялся. Роскошная россыпь огней и шум огромного человеческого муравейника таяли в наступившей ночи. Море, покачивание яхты и ритмичный звук работающего на полную мощность двигателя полностью заполняли моё сознание. Думать не хотелось. Хотелось спать, перекусить и упасть на мягкую подушку, укрыться лёгким одеялом и под журчание кондиционера… Жаль. Мои мечты были прерваны резким поворотом яхты и новыми звуками в работе мотора. Что ночь грядущая мне готовит?
Ага, тёмная масса безлюдного островка стремительно приближалась. Похоже прибыли. Скажу прямо, город мне понравился гораздо больше. Там светлее, красивее, интереснее, а тут, ну впрямь как на необитаемом острове. Капитан меня поспешил заверить, что так оно и есть. И, в виде бонуса, даже предупредил, чтобы я был аккуратнее. Нет, ничего конкретного, но у этого места плохая репутация. Мутное место с тёмным прошлым. Кто-то говорит о расстрелах. Кто-то о том, что остров — это часть древней суши, так и не сдавшаяся наступлению морской стихии. Говорят много, правды не знает никто. Именно поэтому, «он, капитан, останется на яхте и будет ждать меня, крайне отважного человека, у которого настолько важные дела, что он сам, добровольно, ночью, отправляется на проклятый остров. Один!».
Настроение у меня значимо испортилось. Не то чтобы меня раздражало это восточное витиеватое выражение мыслей. Скорее повод, по которому оно изливалось. Если разговор так пойдёт дальше, то я точно никуда не пойду.
Яхта остановилась на небольшом удалении от места назначения и мне предоставили небольшую резиновую лодку для окончания путешествия. Проверка карманов, особенно правого, лопатка на борту. Всё, вёсла в зубы и вперёд.
Жаль только, что это мои зубы. И руки, кстати, тоже мои. За эту сумму, подозревая не маленькую, капитан мог бы и причалить, прямо к берегу. А ещё лучше довезти прямо до нужного места. Или донести на руках, в крайнем случае. Так нет же, только пугать и может…
Берег, привязанная лодка и кольцо в руке. Не беспокойся, Али, я всё помню, в правой руке. Не то чтобы я тебе не доверял, но красная стекляшка в перстне и вправду стала реально теплее и немного светилась. И чем дальше я шёл, тем более ярким становился отсвет. Через сотню шагов моя рука, та, которая с кольцом, едва не вывернулась от неожиданного рывка вниз. Ну, хоть одна хорошая новость — мой путь окончен. Теперь надо копать.
И отметьте, опять своими руками. А они, как не смотри, не казённые. Вот так всегда, кто-то за столом с бумагами расположился, в размышлениях глубоких, а кто-то пашет, как проклятый. И, готов поручиться, всю выгоду получит тот, кто сидит за столом. Я тоже так хочу!
Копать было трудно. Лопата неудобная. Грунт плотный, да и дождей видимо давно не было. Чтобы как-то скоротать рабочее время стал бормотать песенку. Какую? Скорее всего, собственного сочинения, синтез всех известных мне новогодних и колыбельных мотивов и слов. Короче белиберда, но помогало отвлечься.
Самым лучшим звуком, который я слышал за последнее время, стал удар металла лопаты о дерево. Да, это была она, шкатулка, деревянная, на ощупь даже с затейливой резьбой, но рассмотреть её подробнее, из-за отсутствия света, возможности не было. Звук перекатывающегося внутри предмета окончательно меня успокоил. Короткий поход назад и всё в обратном порядке. Лодка, вёсла, капитан. Пора, шеф. Нам надо на берег. Большой берег. Поплыли. И можешь не торопиться, Бугдай приедет за мной позже, гораздо позже. Хотя нет, давай побыстрее, я лучше на берегу подожду.
Приплыли. Мило распрощались на причале и я, отдав лопатку, спокойно пошёл на место встречи с моим гостеприимным водителем. Немного подожду, он ведь мне обещал кофе. Вкусное, причём самое вкусное, по его словам, в мире. А ради этого можно и подождать. Сяду на пенёк, подожду пирожок. Ага, а вот и место, где у нас назначено рандеву…
Там меня уже ждали.
Нет, это был не Бугдай, к моему огромному сожалению. Их было семеро. Стояли молча, не скрываясь. Семь тёмных фигур. Отдалённый шум прибоя. Али, похоже, ты ошибся, в первый раз. Если мне повезёт, на что я очень надеюсь, то расскажу тебе лично эту новость. Не все уехали, ой не все.
Две фигуры двинулись, на пару, вперёд. В воздухе повисли едва слышимые слова, которые, похоже, звучали у меня в голове:
— Отдай… Оно наше…
Вот что я мог ответить? Я ведь даже не знал, что они имеют в виду. Да и разве это так важно? Я ответил, первое, что пришло мне в голову:
— Не ваше… Недостойны… Иначе оно давно было бы у вас…
Я не говорил вслух. Зачем? Всё в голове, но я слышал, как мои мысли волнами раскатываются по окрестностям, распугивая звуки прибоя. Меня слышали.
— Отдай… Сам отдай… Тебе отсюда не уйти… Ты это понимаешь… Кем бы ты ни был… Оно наше…
Потом время слов прошло.
Я заметил первый росчерк огня. Одна из молчаливых тёмных фигур подняла руки вверх. Покрытые языками пламени эти руки чертили в воздухе изощрённый узор. Линии сходились и расходились, постепенно собираясь в огромную огненную сеть.
Страшно, до дрожи в коленях, но как красиво то.
Пока я любовался импровизированным огненным шоу остальные фигуры тоже пришли в движение. Четверо обзавелись разнообразными орудиями для разрезания, дробления и прокалывания. И эти предметы в их руках были подозрительно окрашены яркими огненными сполохами. Но это оказалось наименьшей проблемой. Двое, вышедших ко мне, взялись за руки. Потоки огня, которые начали стекать с их рук, сформировались в фигуру огромного огненного пса, который явно готовился к прыжку.
Времени обдумать цель всех этих приготовлений, у меня уже не было. Как там было на тренировках?
Камень, сжать, имя. Время стало подобно стекающему мёду, ощутимо тягучее и приторное, даже вкус воздуха изменился. Или мне просто показалось? Огненный пёс распростёрся в прыжке ко мне, с явно недобрыми намерениями…
Старик, извини, ты первый… А что я ещё могу сделать сейчас, если весь мой боевой магический опыт ограничен левитацией тарелки с едой в какой-то забегаловке!
Передо мной появилась сгорбленная фигура, которая, бросив короткий взгляд на происходящее, сказала мне только одно слово — «Чёрный». Мои пальцы, судорожно, метнулись по браслету. Пёс всё ещё был в прыжке…
Между летящим куском пламени и моим бренным телом стоял уже не только старик в плаще, но и появившаяся, фактически из ниоткуда, стена с ледяными искрами внутри. Пёс до меня не добрался, визг и остатки огня смешались с осколками разбитого щита. Старик вскинул руки и пять серых вихрей помчались в сторону моих противников. Не дошли. Их опутали и разорвали на части потоки огня, брошенные на встречу повелителями огненных собак. Сеть была почти готова, что не могло меня радовать. И последнее, что я успел заметить, это перешедшие на бег, по направлению ко мне, четыре фигуры с огненным оружием в руках. Потом была темнота.
Большей темноты я никогда раньше не видел, между мною и приближающимися противниками стояла огромная черная фигура, которая, казалось, поглощала даже свет звёзд. Большая голова и солидные когти, похоже, удачную идею ты подсказал мне Старик.
Спасибо. Надеюсь, потом смогу сказать тебе это лично, Синий. Очень надеюсь.
Сжать черный камень и отдать приказ — «Останови тех, кто с оружием, отрази их атаку. И как можно быстрее! Но без лишних разрушений».
Пятнадцать секунд. Ни звука, бешеный водоворот оружия в руках четырёх атакующих. Короткий вздох, мой. Он остановил.
И замер. Четыре фигуры лежали на земле. Беззвучно, безвольно. Хотя нет, от одной из них я услышал тихий стон. Взгляд в сторону…
Старик спокойно шёл на талантливую пару, шёл сквозь бушующий вокруг него огонь. В отблесках пламени я смог рассмотреть его цель. Едва стоящий на ногах мужчина и женщина, которая успевала не только поддерживать своего собрата, но и поливать моего вынужденного помощника потоками огня. А старик даже не закрывался, он шёл и, судя по скуке на лице, ему просто надоел этот цирк. В руках он ловко вертел небольшой синеватый клинок, вид которого вызывал ужас в рыжих глазах противников. Похоже, они впервые столкнулись с тем, против кого были бессильны. И не только они, огонь тоже.
Взгляд был лишним. Для меня, лишним. Смотреть надо шире и тогда дольше проживёшь. Засмотрелся — получай.
Совершенно беззвучно с неба упала огненная сеть.
Всё-таки доплёл её умелец, смог.
Меня задело лишь чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы меня скорёжило от обжигающей боли. Основной удар на себя приняла огромная чёрная фигура, принявшаяся когтями кромсать огненные нити. Раздался короткий рёв, и огненная западня превратилась в серые хлопья пепла, которые стали оседать на землю. Чёрный наклонился к земле, набрал немного пепла и сдул его в сторону создателя сети. Тот не пытался убежать, просто не мог, пепел оплетал его как паутина, превращая в серый кокон. Чёрный, со звуком очень похожим на усмешку, топнул ногой. Серый кокон рассыпался, как песчаный замок под мощным ударом волны. Вместе с человеком, который был в него заключён.
Всю эту картину я наблюдал лёжа на земле и пытаясь восстановить дыхание. Пока не получалось. Я с трудом пытался встать на ноги. Всё тело горело, казалось, что каждый мой нерв проткнули раскалённой докрасна иголкой.
Надо! Вставай! Ты же можешь, должен, тебе ещё с этим жить… Я старался, успеть.
Стоя уже на одном колене, я прохрипел — «Стой…». Подожди, Старик, его кинжал был в паре сантиметров от горла женщины, которая прикрываясь своим обгорелым плащом, даже не пыталась отползти подальше. За ней безмолвно лежал мужчина.
Подожди, так теперь уважаемый мной, Старик. Вокруг уже было четыре мёртвых тела, я это чувствовал. Хватит. И даже не думай. Ты ведь чувствуешь мой палец, лежащий на синем камне. Хватит! Я сказал…
Дышать я всё ещё не мог. Лёгкие были наполнены огненной пылью. Камень. Имя. Назад. И ты тоже, Чёрный, достаточно на сегодня. Спасибо. Камень, имя. Не сопротивляйся, это сил встать у меня нет, а на тебя с лихвой хватит.
Я смог. Всё, что хотел смог. Еще раз спасибо, Старик.
С трудом укрепившись на ногах, я, пошатываясь, двинулся к женщине. Меня она, похоже, теперь боялась больше, чем неожиданно исчезнувших врагов. Но в гордости ей, пожалуй, не откажешь. Приподнялась, высоко вскинув голову и посмотрела мне в глаза. Уж не знаю, что она там увидела, но пару секунд спустя, склонилась и сказала:
— Достойный… Извини…
Я ответил ей, как мог, без всяких изысков.
— Бери своих, кто ещё жив и иди, хватит на сегодня греха. Мне, по крайней мере.
Она послушно встала, не знаю, откуда у неё появились силы, но двоих ещё дышащих собратьев она тащила практически на себе. Пожилой мужчина и совсем подросток. Да уж, бойцы. Видимо собирали, кого могли. Ушли они тихо. А я остался.
Спустя полчаса появилась ещё одна делегация в ярких рыжих плащах. Поклонившись моему сидящему на какой-то небольшой бочке телу, они аккуратно забрали тела погибших и исчезли в темноте. Я не возражал, погибшие выполняли свой, пусть и не понятный мне, но долг. Так что, пусть будет так. Да и сидеть тут, в окружении мертвых тел, мне совершенно не хотелось.
Осталось только разобраться, чего же мне хотелось…
Кофе я не хотел. А вот попасть в гости к врачу, я был бы совсем не против. В объятия к капельницам и обезболивающим. Медленно подкрадывающийся рассвет только подтвердил мои подспудные желания. На родном изломанном теле было минимум три глубоких ожога, как будто плетью раскалённой приложили, да с размаха. Вот в таком мечтательном состоянии меня и обнаружил Бугдай. Сказать, что он онемел, это означает просто промолчать. Ну, а что тут скажешь, сам был в шоке.
Не знаю, о чём он думал, но беспрекословно воспринял мою просьбу — «В аэропорт!». Со скоростью звука, который навязчиво звенел внутри моей головы, мягко входя в повороты, начался мой путь домой. Но вид пробуждающегося города, на который я смотрел из окна машины, немного привёл меня в чувство.
— Бугдай, а что такое «мутаки»?
Мой личный перевозчик просто взвился. Да оно и понятно. Приехал человек в первый раз в его родной и любимый город, его встретили, проводили, всё честь по чести. Ночью что-то случилось и вот, перед тобой не прежний дорогой гость, а тень его. Бледная, потрёпанная, грязная, слегка побитая тень.
Смею предположить, что, скорее всего, я именно так и выглядел. Хотя, утверждать не берусь, в зеркало не заглядывал. А что может случиться ночью в чужом городе с приезжим, да ещё и на окраине? Вот и он так наверно подумал. И спросить неловко, и что делать не понятно. Я всё понимаю. Всё-всё, Бугдай, поверь.
Потом я прослушал темпераментную лекцию о тонкостях производства и потребления восточных сладостей. Бонусом пошли национальные особенности и традиции Азербайджана. Всё это было рассказано так динамично и в лицах, что я всерьёз стал опасаться за свою безопасность. Ещё бы не бояться, когда твой водитель, на полной скорости, показывает тебе, как правильно формировать «мутаки», используя для этого обе руки. И делает это, находясь за рулём, разогнавшись на пустой утренней трассе!
До регистрации ещё четыре часа. Да, мне надо в больницу. Но ведь есть ещё и народные средства лечения.
— Уговорил, Бугдай, поехали пробовать лучший кофе в Азербайджане. Но обязательно с мутаками!
Столько хорошего о себе, сколько прозвучало в последующие минуты, я, пожалуй, не услышу и во время своих похорон!
Меня довезли до самого порога кафе, помогли выйти и подняться по ступенькам, довели до столика и даже помогли сесть. Со мной обращались, как с престарелым инвалидом и, в данный момент времени, моё самоощущение полностью соответствовало обращению.
Пока я с кряхтением размещался за столиком, Бугдай уже успел убежать, всё заказать и вернутся назад. Началась степенная восточная беседа, изредка прерываемая подходящими официантами. Один раз я отлучился в туалет. Использовал его, правда, не по прямому назначению. Перед высадкой из машины я успел прихватить из своего чемодана собранные мне в дорогу Али запасы лекарства против ожогов и новую рубашку.
Нужно отметить, что Али, в данном аспекте, сэкономил, мази даже немного не хватило. Ну да, это ему припомнится, когда я вернусь.
Проделав самые необходимые процедуры и переодевшись, я вернулся к столику, чтобы закончить все предусмотренные традициями действия. Хорошо всё-таки пить кофе и есть сладкое. Не потому, что хочется так сильно этого хочется, а потому что можешь. Ладно, спасибо этому столу, официанту, повару, кондитеру, хозяину кафе, который вышел поздороваться с моим сопровождающим, пора ехать к другому. Мы направились в аэропорт.
Всю оставшуюся часть пути до моего крылатого транспорта я мирно дремал на заднем сиденье. Если бы не боль, то уснул бы точно. Когда добрались, я, тепло попрощавшись с Бугдаем и взяв, про запас, его визитку, отправился на регистрацию.
Али, ты подумай хорошо. У тебя ещё есть варианты и время. Можешь самолёт мой террористами захватить и отправить в Гвинею. Или бурю на пути организовать с посадкой в ближайшем свободном аэропорте, где-нибудь в Рейкьявике. А то ведь по приезду, я с тебя шкуру спущу, зубы в челюстях попереставляю. В общем — лечу я к тебе, Али. Жди. И бойся…