- Так вы его отпустите со мной?
- Пожайлуста, решает сын. Как он захочет, так и будет. Захочет ехать с вами, пусть едет.
И вот этот самый мальчуган, который только что плакал от радости, покраснел, смотрит на меня, качает головой и говорит:
- Не поеду.
- Почему, ведь это же твой отец?
- Все равно не поеду.
Отец побледнел.
- Как не поедешь?
- Не поеду.
- Почему?
- Не поеду - и все.
- Почему ты не хочешь ехать? Это же твоей отец?
- Не хочу, не поеду.
Отец начал горячиться:
- Хочешь не хочешь, а я тебя возьму.
Здесь мои командиры вступились:
- Здесь вы никого не можете взять, он коммунар-дзержинец; можете ему поклониться, захочет - поедет, не захочет - не поедет.
Отец упал в кресло. Истерика. Заволновались. Успокаивали его, успокаивали, водой поили. Успокоился он немного, говорит:
- Позовите Васю.
- Нет, теперь не позову.
- Да, ведь только попрощаться.
Посылаю своего связиста:
- Спросите, хочет Вася попрощаться с отцом?
Пришел Вася. Опять начали плакать, обниматься, целоваться. Когда все кончилось, Вася спрашивает:
- Мне можно идти?
- Пожайлуста, иди.
Он ушел, а я с отцом еще часа два сидел, смотрел на него. Он сидел в кресле, вздыхал, плакал, успокаивался, опять плакал. Так и уехал без Васи.
Но "драматичнее" всего было в этой истории то, что мой кинооператор пришел от этой сцены в дикий восторг и, совершенно неспособный к переживаниям, он, пока здесь отец с сыном плакали, целовались, обнимались, ухитрился все заснять и был очень доволен:
- Нашему брату, оператору, на такой случай раз в жизни удается нарваться.
Здесь я хочу заострить вопрос о семье и семейном воспитании. В 1935 г. мне поручили ликвидировать беспризорность и безнадзорность на Украине. И вот здесь на практике я узнал, как работает семья и почему семья поставляет нам малолетних правонарушителей, беспризорных.
Мне пришлось бывать во многих семьях, пришлось познакомиться со многими родителями, пришлось помогать им в тех или иных случаях, когда они в этой помощи нуждались. Только в это время я ближе подошел к семье, главным образом к той семье, где неудачные дети.
Под влиянием этих своих впечатлений и своей работы я и решил написать свою "Книгу для родителей".
"Книга для родителей" задумана в четырех томах, поэтому в первый том вошло не все. Первый том посвящается вопросам семьи как коллектива. Все остальные вопросы, выходящие из этого круга, не могли в него войти.
Я хотел в первом томе показать, что для успешного воспитания ребенка семья должна быть прежде всего советским коллективом. В тех случаях, когда этот коллектив дает трещину по разным причинам: либо по причине раздора между родителями, либо по причине ухода одного из родителей, либо по такой причине, как отсутствие режима, отсутствие родительского авторитета, и даже по такой причине, которой до сих пор не придавалось должного значения, как единственный ребенок в семье, - условия воспитания становятся более тяжелыми, так как коллектив теряет признаки коллектива. Семья в некоторой своей части перестает как будто быть коллективом.
Только этот вопрос я и сумел разобрать в первом томе.
Вообще, товарищи, с родителями мне редко приходилось встречаться. Но за последние годы - 1932, 1933-35-й, когда коммуна наша выросла, когда коммуна начала выпускать фотоаппараты "Лейки", стала богатой, перешла на полный хозрасчет и могла давать государству свою продукцию, многие родители начали обращаться с просьбой принять их детей.
Мы не были специальными сторонниками родителей, но, как ни вертелись, пришлось все-таки уступить. Начали принимать детей, имеющих семьи, по просьбе родителей.
Обращались к нам очень многие, со всего Союза, но принимали мы только в крайнем случае, когда ребенок был настолько великолепным экземпляром с нашей точки зрения, что мы нуждались в его обществе.
Детей хороших, послушных мы, конечно, принципиально не принимали. Нам нужны были такие, которые обокрали родителей, избивали мать, называли ее всякими черными словами, вообще дети с "сильным" характером.
Я считал себя, хвастливо считал, великим специалистом по перековке всякого рода правонарушителей. Я и думал: "Что такое ребенок, имеющий семью, разве трудно его перевоспитать, это же мелочь". А как посмотрел я на этих ребятишек, имеющих родителей, так и увидел: куда наши правонарушители годятся.
Убийца, развратник, вор, самый отчаянный "путешественник" по сравнению с ребенком, имеющим папу и маму, просто агнец кроткий.
Дети, имеющие семью, большей частью были из хороших семей и очень балованные. Были такие, которые говорили:
- У моего папы "вьюик", у моего папы "Линкольн".
Были такие, которые привыкли ездить только в международных вагонах. И вот эти были самыми трудными.
Беспризорный только на меня рассчитывал, на меня одного смотрел: человек дает мне путевку в жизнь. И хоть я иногда давал эту путевку в жизнь грубо, но он знал, что все-таки это путевка в жизнь.
Ну, а этот ребенок как смотрел на меня?
- Что вы со мной так разговариваете, вы знаете, кто мой папа, вы знаете, кто моя мама?
А в случае чего "смывался" и шел домой.
Так что дети, имеющие семью, нисколько не легче и не проще беспризорных.