Глава 14
Переваливаясь на ухабах и достаточно сильно подпрыгивая на кочках, мой штабной бронетранспортёр, покачивая длинными хвостами двух антенн, шёл в середине колоны моей дивизии. Моя командирская машина шла сразу за штабным бронетранспортёром, вот только я сам ехал не в своей машине, а в штабном бронетранспортёре. Разумеется гораздо удобней и комфортней ехать в своей машине, вот только в этом есть одно очень большое НО, в моей машине нет рации. К сожалению возможности достать американские ходилки воки-токи у меня не было, к тому же я не знал когда именно они появились у пиндосов. Знаю только, что во время войны, а когда именно нет, сейчас вроде они должны уже вовсю использоваться, вот только когда начали, да и вопросы ненужные у начальства возникнут, а я откуда про них узнал, да ещё и неизвестно, согласились бы их нам поставить пиндосы или нет. Короче решил не палится, вот и приходится теперь ехать не в своей машине, а в штабном бронетранспортёре, в котором установлены две рации, одна из которых мощная для дальней связи. А что делать, сейчас связь необходима как воздух, так как от неё зависит почти всё. Обстановка меняется постоянно, и успех рейда напрямую зависит от разведки и связи, что бы разведка могла мгновенно передавать командованию добытые сведенья. Кстати Севастьянов сейчас тоже едет в штабном бронетранспортёре, правда своём, к его штабу прикомандирована отдельная машина, причём не одна, а две. Моя дивизия двигается первой, в авангарде нашей армии, и именно моя разведка разведывает путь для всех, разведчики остальных дивизий контролируют фланги, что бы не получить внезапный удар со стороны, а то в таком случае потери будут большими. А главное могут пострадать наши тыловые колоны, в которых находятся топливо и боеприпасы для всей армии. Разумеется, что всё разделено на отдельные колоны, для минимизации возможного ущерба, но в любом случае потеря даже небольшой части наших припасов может нам сильно икнутся в будущем, так как именно от припасов зависит длительность и дальность нашего рейда. Без топлива и боеприпасов вся наша техника сразу потеряет своё значение, что она стоит, если не может двигаться и вести огонь, ни чего, лишь груду дорого железного хлама. Впереди моей колоны шёл усиленный передовой дозор, а перед ним ехали разведчики в немецкой форме и на трофейных мотоциклах и бронетранспортёрах, некоторое количество которых мы захватили, и вместе с ними на трофейных же грузовиказ ехали и мои диверсанты. Скажем честно, в основном это оказалась брошенная немецкая техника, которую мы прихватизировали для выполнения задачи, наших частей впереди не могло быть по определению, а предупреждать противника о нашем приближении было нежелательно. Среди разведчиков были и сапёры, их основной задачей была проверка редких мостов на предмет минирования, так как от исправности мостов зависело всё. Времени на поиск объездов у нас не было, а потому задачей разведчиков и диверсантов был захват и удержание переправ. Я намеревался повторить действия немцев 41 года, когда они также захватывали наши мосты переодевшись под наших бойцов.
До темноты мы проехали около тридцати километров, захватив при этом один мост и уничтожив три небольшие немецкие части, которые попались нам по пути. Один раз правда пришлось сделать приличный крюк, так как по сообщению разведки впереди расположился немецкий госпиталь. После того, как в 41 году я отучил немцев уничтожать наши госпиталя и санитарные колоны, по всему фронту установилось негласное правило раненых, врачей и госпиталя не трогать. Поняв, что за любое нападение на наши госпиталя или санитарные колоны последует аналогичный ответ, немцы прекратили это делать, слишком жестоким каждый раз был наш ответ на такое. После меня и другие командиры проводили аналогичные ответные действия и в результате уже сами немцы удерживали своих камрадов от такого. Согласно донесениям разведки, в немецких госпиталях случались стычки, когда простые раненые избивали тех, про кого узнавали, что они нападали на наши госпиталя и санитарные колоны. Солдатский телеграф вещь такая, что любое событие или новость очень быстро становится известна всем. Так и новость, что русские стали в ответ за уничтожение своих госпиталей целенаправленно уничтожать немецкие мгновенно разлетелась по всему Восточному фронту, а пострадать за действия других ни кто не хотел. Также известие, что немецких лётчиков виновных в убийствах мирного населения и раненых в плен брать не будут тоже хорошо поспособствовала тому, что немецкие лётчики перестали нападать на госпиталя и санитарные колоны, но и мы тоже не наглели и не прикрывались госпиталями и санитарными машинами. Рядом с госпиталями не размещали ни каких военных объектов или складов, так же как и не использовали санитарные машины для перевозки войск или военных грузов. Короче не провоцировали противника на обстрелы и бомбёжки, что бы не было потом повода для оправданий, что били и бомбили по другим целям, а госпиталям досталось случайно. Бывали конечно случаи, когда по госпиталям и санитарным колонам стреляли, но были они очень редкими, тем более, что сразу после этого противнику напоминали, что любая палка о двух концах и всё возвращалось на круги своя. Вот поэтому и пришлось нам делать крюк, что бы объехать немецкий госпиталь по большому кругу. Уничтожать его я не хотел, это что бы не давать противнику новый повод для ответного хода, а пройти просто мимо, это значило показать свои силы немцам. Чем меньше они будут о нас знать, тем лучше, вот и двигались мы стараясь пока поменьше светится, а встреченные немецкие части уничтожали, благо в основном это были тыловики и в небольших количествах. На ночёвку встали в достаточно большом лесу и сразу принялись заправлять и обслуживать технику, так как от её исправности зависит всё.
21 июля 1943 года, окрестности города Белгорода.
Рано утром позавтракав, выдвинулись вперёд, впереди снова двигалась разведка на трофейной технике и спустя полтора часа мы оказались на подходе к Белгороду. С самого утра штаб армии двигался в порядках моей дивизии, так что штабной бронетранспортёр Севастьянова шёл рядом с моим. Встав на подступах к городу в небольшом леске, Севастьянов после нашего небольшого совета отправил две дивизии в обход, они должны были обойти Белгород с двух сторон, а моя дивизия встала, давая возможность двум другим обойти город, что бы наш удар был одновременным. Пришлось нам ждать около трёх часов, пока по рации не пришло подтверждение о готовности. От нас до города было примерно полчаса хода, и за то время, что нам нужно было что бы доехать, обе дивизии пошедшие в охват продвинулись чуть вперёд, так что они входили в Белгород не только с флангов, но и чуть с тыла, практически взяв города в кольцо. Значительных сил противника в городе не было, почти все войска были в передовой группе, что мы раскатали под Курском, так что в основном тут стояли тыловики и войска охраны тыла, которые хорошей боеспособностью не отличались, не под то они были заточены. Хотя перед самым нашим подходом немцы всё же узнали о нас, но вот организовать качественное сопротивление они не смогли. Действия по городским боям у нас были уже хорошо отработаны, так что мы действовали уже привычно, единственное что, приходилось осторожничать, так как в городе было много нашего мирного населения. В основном применяли в городских боях пулемёты, что бы поменьше разрушать и так доставшимся в ходе войны зданиям. Отбитый в феврале этого года Белгород через месяц опять был занят немцами, так что мы уже второй раз отбивали его назад.
В реальной истории Белгород был занят немцами 24 октября 1941 года после ожесточенных боёв. Затем 9 февраля 1943 года он был отбит нашими войсками, но 18 марта того же года снова оставлен и окончательно освобождён 5 августа 1943 года. В честь этого события в Москве был дан первый салют, а 5 августа стало официальным днём города.
Мы быстро продвигались по улицам города, разрушения он получил большие, вот мы и старались их не умножать. Не смотря на опасность, местные жители активно нам помогали, в основном сообщая нашим бойцам, где засели немцы, и как туда лучше пройти или проехать. В который раз сказывалось наше преимущество в автоматическом оружии, большое количество ручных пулемётов и автоматов позволяло давить противника огнём и тем самым минимизировать наши потери. Уже к вечеру весь город был нашим, а потери среди нашей армии оказались очень маленькими. Разумеется без раненых и убитых не обошлось, но их было очень мало. В Белгороде мы захватили три немецких госпиталя, уничтожать их разумеется не стали, просто немного уплотнили немецких раненых, из самого маленького госпиталя перевезли немцев в два остальных, там хоть и с трудом, но они поместились, а в освобождённый госпиталь поместили своих раненых. Кроме наших врачей в городе нашлись и гражданские медики, хоть и немного, но всё же, вот они и составили костяк нового госпиталя.
Вечером после сеанса связи с командованием фронта решили оставить в городе один батальон, который позже нас нагонит, а завтра к Белгороду выдвинется одна танковая дивизия из армии Катукова. Хотя его армия и понесла достаточно большие потери в прошедшем сражении, но боеготовности не потеряла, вот и займёт одной дивизией город, после чего станет тут в оборону, пока не подойдут основные силы фронта. А пока мы с Севастьяновым и командирами остальных дивизий нашей армии подсчитывали не только наши потери, но и наши запасы. Хорошо ещё, что в городских боях в основном использовали пулемёты. Так что расход снарядов оказался очень маленьким, меньше четверти боекомплекта. Впереди ещё было очень много дел и потому нам приходилось экономить боеприпасы. Пополнив за ночь технику топливом и боеприпасами, утром снова двинулись вперёд. Освобождение от противника Белгорода несомненно нас радовало, вот только был и большой минус, мы себя чётко обозначили перед противником. Теперь необходимо было действовать очень быстро, что бы немцы не организовали полноценной обороны у нас по пути, вскоре первые ласточки немецкой обороны встали у нас перед глазами. Наши разведчики переодетые в немецкую форму заблаговременно информировали нас об этом, себя они выдавали за солдат различных подразделений противника. В захваченных немецких штабах мы захватили достаточно различных документов, а также немецкие пишущие машинки, а среди наших бойцов нашлись два мастера по подделке документов. Стоило только заранее озаботить об этом наш особый отдел и особисты перетряхнув состав армии быстро нашли бывших сидельцев, кто как раз раньше чалился по этой статье. Всё это позволило нам обеспечить нашу разведку различными немецкими документами, что сейчас очень нам пригодилось. В основном нам было нужно. Что бы немцы во-первых приняли разведчиков за своих, а во-вторых не поставили их в строй вместе со своими солдатами. Самым сложным было утром пройти первые немецкие посты, там уже знали о нас, вот разведчики и выдали себя за солдат одной из немецких дивизий, что была на передовой, а сейчас они выполняли задание командира дивизии, потому и двигались в тыл. Наплели немцам, что едва успели покинуть Белгород перед самым нашим его захватом, даже немного повоевали там, обороняя его от наших войск. Все встреченные немецкие заслоны мы сшибали с ходу, значительных сил у противника не было, а немногочисленные противотанковые орудия уничтожали в основном с ходу. Разведчики старались по возможности их засекать и при обнаружении немедленно сообщали о их месте и количестве. Наша скорость позволила нам вскоре опередить слухи о самих себе, так как после полудня немцы уже не знали о нашем приближении и мы встречали совершенно не готового к обороне противника. Также нам стали встречаться многочисленные немецкие колонны, в основном интендантские, так что мы пополняли свой автопарк грузовых машин, а они точно лишними не будут.
Ближе к вечеру на небольшой железнодорожной станции захватили немецкие склады, где хорошо запаслись топливом и продовольствием. Мы полностью восстановили свои запасы бензина и солярки, к сожалению с боеприпасами было не так радужно, но у меня была одна задумка и по этому поводу. Сразу после этого склада, километрах в двадцати отсюда был большой немецкий аэродром, где базировались немецкие бомбардировщики. Это кстати был наш бывший стационарный аэродром, который немцы просто стали использовать после того, как его захватили в 1941 году. Вот к вечеру мы туда и отправились, правда тут нас ждал облом, немцы успели свалить. На взлётном поле было только несколько неисправных немецких самолёта, но вот в остальном было не так и плохо. Немцы так стремительно драпали отсюда, что даже не только не уничтожили взлётное поле, кстати бетонированное, но даже не подожгли запасы топлива и боеприпасов. Вот на этот аэродром после наступления темноты и стали садится наши транспортные самолёты, которые привозили нам снаряды и патроны. за ночь мы успели пополнить свои запасы боеприпасов до изначального состава, а топливом запаслись у немцев. На аэродроме нашлись и четыре топливозаправщика на базе наших ЗИС-6, вот их и заправили под завязку, а ещё погрузили бочки с бензином в трофейные грузовики. Так что теперь топлива у нас было ещё больше, чем перед началом рейда.
Когда мы встали на ночёвку в не очень большом лесу, то до Харькова оставалось около полусотни километров, вот только как мне думалось захватить его так же легко, как и Белгород у нас не получится. Всё же Харьков достаточно большой и значимый город и сил там у немцев будет гораздо больше, чем в Белгороде. Вечером поставив большую штабную палатку мы всем составом стали кумекать над картой, стараясь понять, как нам сейчас действовать лучше всего. Было два варианта, у каждого из которых были, как свои достоинства, так и свои недостатки. Первый вариант был завтра с ходу повторить Белгородский вариант, то есть с ходу постараться захватить Харьков так же, как и Белгород. С самого утра рвануть вперёд, что бы ворваться в Харьков утром, а там как получится. Второй вариант был день простоять здесь, благо, что немцев в округе не было, а вся армия была укрыта в этом лесу, хотя его хватило впритык, всё же он был небольшой. За прошедший день разведчики хоть немного разведают город и затем мы ночью выдвинемся вперёд, что бы перед самым рассветом по возможности тихо войдя в Харьков, уничтожить основные силы немецкого гарнизона в его расположении. В первом случае хоть и придётся действовать наобум, в основном полагаясь, на удачу, но мы вполне сможем застать немцев врасплох, вот только действовать будем вслепую. Во втором случае мы сможем хоть как-то разведать противника, но вот застать его врасплох уже точно не получится, а потому после часа раздумья и споров, как в том анекдоте пришли к третьему варианту.
-Представляешь, мне предложили на выбор две диеты, первая – есть часто, но мало, вторая – есть редко, но много.
-И какую диету ты выбрал?
-Свою, есть часто и много.
Вот и тут решили скомпоновать оба варианта, правда спать сегодня разведке не придётся, как впрочем и остальным нашим бойцам. После ужина разведка вместе с диверсантами рванули к Харькову, они должны были объехав его, проникнуть в город с обратной стороны и провести ту самую разведку, после чего встретить нас на подходе к нему и всё показать. Диверсанты должны были, как только всё начнётся постараться захватить штаб обороны и уничтожить максимальное количество противотанковых орудий. Для нас ходу до города было максимум пара часов, а потому если разведка с диверсантами выехали сразу после ужина, то наша армия двинулась вперёд в полночь. Как раз часам к двум утра мы должны подойти к городу, а у разведки будет два – три часа на всё.
Лейтенант Трескунов въехал со своей группой разведчиков в Харьков в полночь, причём с западной стороны. Пост на въезде в город прошли нормально, был конечно соблазн просто их ликвидировать, но вот когда их придут менять, он не знал, может только утром, а может и через пару часов, а рисковать раньше времени поднять тревогу было нельзя. Проехав пост и немного углубившись в город, он заметил немецкого офицера, который слегка покачиваясь, вышел из пивной, которую немцы уже переименовали на свой манер в кнайпу. Это оказался майор, и как только он свернул на углу на другую улицу, как к нему подъехал грузовик с тентом. Сзади из грузовика бесшумно спрыгнули два бойца, как раз как только зад машины поравнялся с немецким офицером. Один из бойцов с ходу саданул немцу в солнечное сплетение, от чего он согнувшись, как рыба стал пытаться глотнуть воздуха, а бойцы подхватив его легко закинули в кузов грузовика, где его уже ждали остальные разведчики. Грузовик сразу рванул вперёд, и спустя мгновение уже ни что не напоминало, что тут что-то произошло. Отъехав немного вперёд, грузовик остановился через несколько улиц у развалин большого дома. Пара разведчиков выпрыгнув из кузова проверили уцелевший подъезд, там как раз был проход в подвал. Пробежавшись и убедившись, что ни кого тут нет, они вернулись и дали знак, после чего немецкого офицера скинули им на руки и они потащили его в подвал разбомбленного дома. Следом за ними спрыгнули и другие разведчики, а из кабины грузовика вылез и лейтенант Трескунов. Оставив троих бойцов контролировать обстановку, лейтенант спустился за своими бойцами в подвал. Немецкий майор уже отдышался, но всё ещё не понимал, что происходит. Вокруг него были немецкие солдаты, вот только они все молчали, а до этого они посмели его ударить и куда-то увезти. Наконец к солдатам подошел немецкий лейтенант и немного протрезвевший от всего происходящего майор с гневом спросил.
-Господин лейтенант, потрудитесь мне объяснить, что тут происходит?!
-Ничего особого господин майор, обыкновенный захват языка.
Лейтенант говорил на немецком с небольшим акцентом, но его легко можно было списать на диалект, а ещё он мог оказаться из фольксдойчей, многие из которых пошли на немецкую службу.
Фольксдойчи – русские немцы, часть которых пошла служить немцам, однако в основном они воевали в Красной армии, хотя и были многочисленные инциденты, когда им не доверяли потому, что они немцы.
-Господин майор, жить хотите?
-Что?
-Я спрашиваю вас, вы жить хотите? Перед вами сейчас есть два варианта, вариант первый. Вы добровольно сотрудничаете с нами, отвечаете на все наши вопросы и активно нам помогаете, тогда после того, как в город войдут наши части, вы отправитесь в плен с пометкой о сотрудничестве с нами, что благоприятно отразится на вашей судьбе. Вариант второй, вы отказываетесь, тогда к вам будет применён военно-полевой допрос, стеснятся мы не будем. В итоге вы всё равно расскажите всё, что нам нужно, вот только при этом превратитесь в кусок мычащего и окровавленного мяса, который мы по окончании допроса просто добьем. Так какой вариант вы выбираете?
-Я могу подумать?
-Минуту, время пошло.
-Ну что господин майор, время вышло, ваше решение?
-Какие у меня гарантии, что вы сдержите свое слово?
-Только слово русского офицера, а кроме того, что вы нам понадобитесь в разведке, а после того, как в Харьков войдут наши части, то после этого смысла в вашем убийстве уже не будет ни какого.
-Похоже у меня по сути нет выбора, хорошо, я согласен, что вы хотите знать?
-Нас интересует количество и размещение немецких войск, а также размещение штаба.
В подвале стояли старые козлы, на которых лежали доски, вот на них лейтенант Трескунов и положил карту города. Такие карты выдали всем командирам групп, вот немецкий майор и стал отмечать на ней расположения немецких частей дислоцировавшихся в городе.
-Господин майор, надеюсь вы понимаете, что если вы нас обманули, то наше соглашение аннулируется и после того, как мы из вас выбьем настоящие сведенья, вас просто прирежем.
-Я вас не обманул, все данные настоящие.
-Хорошо, проверим, а пока не обессудьте, доверия вам нет, а потому вас сейчас свяжут и заткнут рот кляпом.
Связав немца, разведчики вытащили его наружу и снова закинули в кузов, после чего поехали проверять добытые данные. Возле всех помеченных немецким майором мест стояли часовые, а Трескунов по рации связался с командиром другой группы. После того, как они встретились, сверили добытые сведенья. Группа старшего лейтенанта Аросьева захватила немецкого капитана и тоже смогла его убедить добровольно им помочь. Сверив свои карты, они убедились, что всё совпадает, были пару отличий, но тут немцы просто не могли всё знать, главное, что все основные немецкие части гарнизона были отмечены. Связавшись с командиром диверсантов, они отдали ему одну карту, а затем поехали навстречу основным силам. Поскольку наши части уже были на подходе, то пост на выезде из города просто вырезали и рванули вперёд, что бы через полчаса встретить наши передовые части. По предварительной договорённости, наш передовой дозор при встрече с кем либо, мигал фарами четыре раза, в ответ надо было мигнуть сначала один раз, а затем через несколько секунд ещё два раза. Это что бы опознаться, а то могли повстречаться и немцы, а разведчик не должны были привлекать к себе внимание, вот потому они и должны были отвечать. Вскоре карта с расположением немецких частей была уже у нас, конечно на ходу было не очень удобно её изучать, но нас ограничивало время, которого почти не осталось. Быстро изучив карту, мы с Севастьяновым и начальником штаба армии распределили, кому что захватывать, после чего отметив это на картах, посыльные рванули к командирам дивизий. Времени на охват города уже не осталось, а потому мы входили в него все вместе. То, что мы появились ночью, и что все посты к этому моменту уже были вырезаны моими разведчиками и диверсантами, позволило нам без боя войти в город. Немцы оказались просто не готовы к обороне, даже после того, что произошло они не ожидали нас тут так быстро. Правда долго эта идиллия не продолжилась, уже скоро послышалась стрельба, но основную часть немецких войск нам удалось зажать в местах расположения. Штаб тоже был захвачен, правда командование там отсутствовало, ночевали на квартирах, а где они расположены мы не знали, но зато вся связь и документы оказались в наших руках, причём главным на данный момент был захват связи. Не всех немцев удалось зажать в местах расположения, а потому стрельба шла по всему городу, но как только рассвело, нам стало легче. Выставив на окраинах сильные заслоны и разослав в стороны от города разведку, это что бы к немцам внезапно для нас не подошло подкрепление, принялись зачищать город. На данный момент немцев в городе было не больше дивизии, причём половина из них были тыловиками, так что у нас было подавляющее преимущество, которое только нивелировало ведение боя в городе. В поле мы бы раскатали немцев за несколько часов, а тут приходилось вылавливать их группы по всему городу, а мест, где можно спрятаться было много. Ко второй половине дня выловили местно начальство, тут нам помогли подпольщики, которые как только мы вошли в город и начались бои сами вышли на нас. Подполью было известно, где квартирует всё начальство, а также все предатели. К вечеру захватили бургомистра Харькова и начальника полиции, а также оказался неожиданный сюрприз. В составе гарнизона оказались и части РОА Власова, как и он сам. Если полицаев ещё брали в плен, когда они сдавались и то, только что бы потом повесить, то власовцев в плен не брали, уничтожая на месте. Власова захватили мои бойцы и привели ко мне. Мы, как только захватили немецкий штаб, все бумаги перенесли в пару больших комнат и сами стали использовать это здание по прежнему назначению, вот сюда и привели Власова.
-Ну здравствуй Андрей Андреевич.
Первым поздоровался с предателем Севастьянов.
-Вот уж не думал, что снова с тобой встречусь в таких обстоятельствах. Ну и как оно быть в шкуре предателя?
-Посмотрел бы я на тебя, окажись и ты на моём месте.
-По крайней мере не пошёл бы служить противнику, а на твоём месте я кстати был, тоже в окружения попадал, но в плен не сдавался.
-Тебе просто везло, не будь рядом этого щенка, - при этом Власов указал на меня – посмотрел бы я как, ты из немецкого окружения выходишь.
-Тем не менее это не повод идти на службу врагу. Да, попасть в плен может каждый, вот только и в плену надо оставаться человеком и не становится предателем. Видеть тебя больше не хочу.
Власова увели, позже, когда к Харькову подошли войска Воронежского фронта, его этапировали в Москву, где через три месяца по приговору Военной коллегии Верховного суда генерал Власов был лишён воинского звания и всех наград, после чего был повешен. Но до этого было ещё три месяца, а в Харькове через два дня публично были повешены Бургомистр, начальник полиции и все полицаи, которых удалось захватить. Только те, кто пошел на немецкую службу по заданию подполья или не связанный с ним позже сам стал помогать подпольщикам, были отпущены. По остальным делам, то закончив зачистку города, оставили одну дивизию в обороне, после чего разбив свои войска на полковые боевые группы, двинулись по различным направлениям, уничтожая немецкую инфраструктуру и все доступные части. В результате всё более увеличивающейся паники, так как захват нами буквально за несколько дней таких городов, как Белгород и Харьков, а также начавшиеся слухи о появлении русских танков в различных метах заставили немецкое командование судорожно везде готовится к обороне. В такой обстановке ни каких попыток отбить у нас Харьков немцы не предпринимали, а в округе сложилась странная обстановка, когда наши и немецкие части чередовались на достаточной территории. Немцы из-за нас не могли восстановить единую линию фронта, так как мы оказались у них в тылу. Ватутин воспользовался такой ситуацией и за эти дни немного пополнив и реорганизовав свой фронт двинулся вперёд. Из-за прекращения снабжения, так как наша армия перерезала основную линию снабжения, в немецких частях начали заканчиваться боеприпасы и не встречая сильного сопротивления Воронежский фронт достаточно быстро стал продвигаться вперёд. А мы сидели с Севастьяновым в Харькове и ждали подхода своих, координируя действия своих групп по радио. Честно говоря с одной стороны был рад нашим успехам, а с другой стороны вот так сидеть в штабе было не совсем моим, и я ещё не знал о решении Сталина, которым меня обрадовали, после того, как войска воронежского фронта вошли в Харьков.