– Но почему?
– И Сведенборг сошел с ума. Не важно, насколько ты свят, пока ты человек, у тебя человеческий мозг. А он не способен выдержать ослепляющего Света Откровений. Серафитус ждал своего безумия и предупредил меня. Я должен следовать только тем его указаниям, которые прозвучали до момента помешательства. Такой была его воля.
– А что за странное имя – Серафитус?
– Все члены Совета скрывают свои истинные имена. Принимая членство, они меняют их на новые. И каждый берет себе то имя, которое как-то связано с его... С его работой, что ли... С зоной ответственности, можно сказать. Ну, это такая вольность, что ли. Как шутка или игра. Маскарад. Аркан Дурак.
– Аркан Дурак?! Это карты Таро? – я был необычайно удивлен услышанным, ведь именно эта карта выпала в финале расклада Кассандры.
– Да, – подтвердил Гаптен. – Дурак – это абсолютная пустота, символ просветленности. Ведь мудрый – это не тот, кто много знает о жизни. Мудрый – это тот, кто принимает жизнь. А принимает – пустота, чистота, открытость. С другой стороны, Дурак – это шут, так его всегда изображают на карте. Шут больше любого короля, потому что он волен говорить правду.
Я был раздавлен. Карта имела совсем иное значение, вовсе не то, о котором говорила мне Кассандра. Она просто меня обманывала! Не моргнув глазом!
– Так вот, – продолжил Гаптен, – Оноре де Бальзак когда-то написал роман – «Сера– фита». Он попытался рассказать своим читателям об Откровениях Сведенборга...
И тут я вспомнил еще кое-что. В конференц-зале бьио двенадцать человек. Получается, что если Серафитус член Совета, то он – тринадцатый.
– Подожди-подожди! – я снова прервал Гаптена. – Ты хочешь сказать, что Серафитус – член Совета?
– Конечно! – ответил Гаптен.
– Тринадцатый?! – я все еще не мог понять, как такое может быть.
– Почему тринадцатый? – Гаптен очевидно не понимал, откуда я взял эту цифру.
– Но я их пересчитал – было двенадцать человек, – неуверенно сказал я.
– Как двенадцать?.. – протянул Гаптен, растерянно потирая затылок.
– Двенадцать, точно!
– Так вы, наверное, и Кассандру посчитали? – догадался Гаптен.
– Конечно, и Кассандру, – согласился я.
– Кассандра не член Совета, – сказал Гаптен. – В этом все и дело! Она хочет стать членом Совета – это так. Но членство в Совете пожизненное, и чтобы новому человеку войти в его состав, кто-то из действующих членов Совета должен умереть.
– Постой-постой! Но ведь она представилась нам президентом ВААЗ?.. – удивился ты.
Да, она президент, – подтвердил Гаптен. – Правда, не всего ВААЗ, а только российской миссии. И президент – это ведь административная должность. Он не имеет доступа к серьезной информации, и его мнение ни на что не влияет. Это что-то вроде секретаря. Кассандра получила эту должность через Серафитуса. Она организует встречи Совета и тому подобное. Но она не член Совета. Нет!
– Так это ее настоящее имя – Кассандра? – спросил Данила.
– Нет, не настоящее. У нее и нет пока этого имени. Она себя так заблаговременно называет. На самом деле, она Нина Петровна Прошкина.
– Господи, как мы сюда попали?.. Как нас угораздило?! – ты сокрушался, а я чувствовал себя бесконечно, бесконечно виноватым.
Неужели я оказался жертвой банальной авантюристки, купился на простые психологические манипуляции, на обман.
– Я уверен, что эта она организовала «самосожжение» Серафитуса. Как раз для того, чтобы занять его место в Совете... – эти слова Гаптена прозвучали, как выстрел.
*******
– Так может быть... – у меня в голове снова начался переполох.
А что если Кассандра не просто авантюристка. Но, как ты сначала и думал, осязаемое воплощение Тьмы?! И тогда все встает на свои места – она специально пытается убить Серафитуса, человека, в котором скрыта Скрижаль. А нас она просто водит за нос.
– Так может быть, Скрижаль, все-таки в Серафитусе? – предположил я.
– Нет, в нем нет никакой Скрижали, – Гаптен опустил голову. – И он уже мертв.
– Мертв? Когда же он умер?! – мы с тобой недоуменно уставились на Гаптена.
– На второй день после случившегося.
– Но...
И дальше Гаптен рассказал все, как есть:
– То, что вы видели – датчики, показатели пульса и кардиограммы на приборах, аппарат искусственной вентиляции легких и все остальное – все это бутафория.
– Бутафория?! – у меня голова пошла кругом.
Да, я подкупил врачей, нанятых Кассандрой. Они запустили эти приборы в автономном режиме, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
Я вспомнил, как резко Гаптен задернул балдахин над кроватью Серафатиуса. Все понятно. Он не хотел, чтобы мы заметили, что лежащий там человек не только изуродован, а ко всему прочему еще и мертв.
– Но зачем этот спектакль? – Данила недоверчиво посмотрел на Гаптена.
– Я хочу вывести Кассандру на чистую воду, – тихо и уверенно сказал он.
– Господи, а нам-то что делать? – я совершенно растерялся.
– Бежать, – ответил Гаптен.
– Как убежишь от ясновидящих?! – воскликнул я, меня удивило его предложение.
– От кого именно? – Гаптен, в свою очередь, смотрел на меня удивленно.
– Ну, от Кассандры, – сказал я.
– Она не ясновидящая, – Гаптен даже пожал плечами. – Она пользуется только той информацией, которую люди сами ей сообщают – жестами, другими телесными сигналами, «длинным» языком, мимикой, интонациями.
Когда человек рассказывает о своих страхах, он рассказывает о своем прошлом. Спросите у человека, что его печалит, и вы узнаете, что главное в его жизни, о его ценностях и приоритетах. А потом, ради смеха, узнайте, что его раздражает. И этот человек, сам того не подозревая, расскажет вам обо всех своих привычках.
Это просто психология. А Кассандра очень искусный психолог. Только вот знания свои она использует не для людей, а против них.