Это была безумная ночь. Самая безумная за последний год или даже со времени высадки его команды на Сегель-Аль. Началось все с пожара на складе, который освещал южную часть города и гавань. В небо взвивались багровые струи огня, бочки с маслом лопались ослепительными пузырями, обжигающими глаза, и вода в море казалась красной до самого дна. Вернувшись на борт «Нага», Давпер долго расхаживал по палубе, поглядывая на россыпи горячих углей, похожих на рану в черном теле ночи. Потом же, ближе к рассвету, пришла каравелла из Ланерии с совсем дурными вестями: какой-то склочный торговец опознал по клейму партию своих товаров, перехваченных в проливе весной, тут же всплыло дело о двадцати повешенных матросах «Чайки» и подделке имущественных документов на «Гедон». Это означало уже не скандал, а целую бурю на Рохесе вокруг важной персоны капитана Аерда и его самого. Требовалось срочно плыть к немилостивой, проклятой Ланерии, договариваться с чиновниками, гиленом Красмом или самим королем. Капитан готов был выйти в море хоть завтра, но невозможно было это сделать — Канахор до сих пор не решил вопрос со старым глупцом Варольдом, вцепившемся в свою часть свитка, словно голодный пес в кость.
Поспав часа полтора, Хивс наспех позавтракал и снова отбыл на берег, чтобы уже при свете дня видеть печальные результаты ударившего его больно пожара. На месте склада остался только фундамент и некоторые, сваленные беспорядочно, обуглившиеся бревна. Из рыхлого слоя пепла, еще курившегося едким дымком, торчали обода бочек, железные крючья и краснозубые осколки черепицы. Возле пожарных повозок по-прежнему толпилось много народа: десятка три докеров, матросы и люди Мораса, двое служащих из муниципалитета и несколько угрюмых стражников.
— Ох, и горело, господин Давпер, — восторженно признал рыжебородый гном в кожаной безрукавке, стирая сажу с шишковатого носа. — Полыхало, как…
— Как в шетовой заднице, — широко разводя руки, подсказал ему стоявший рядом страж.
— Точно так, — кивнул парень из команды Мораса. — Мы ничего поделать не могли. Таскали воду, таскали… А когда бочки рваться начали, то масло… епть!.. Думал, мы сами тут дровами погорим, и никакое море не спасет!
— Еще, доложу вам, огонь умный будто был, — продолжил гном, шагнув на раскоряченных ногах навстречу господину Хивсу. — Будто его хораги развели. Ведь глядите, конюшни рядом и амбар всего в десяти шагах целехоньки стоят. Пламя, искры роем — все строго вверх уносило, словно в печную трубу невидимую. Ну, прямо умный огонь — ни влево, ни вправо!.. А ваше все питха съела.
— Идиот! Огонь умный?! — Давпер небрежно оттолкнул его с прохода. — Лучше бы здесь все сгорело в питху свинячью, а мой склад цел остался! Идиот! Григор! — поморщившись, он поманил боцмана пальцем. — И что ты мне скажешь? Где девка?! Твои дурни здесь пьяные шатались? Твои. И никто ничего не видел?
— А скажу, господин Давпер. Весьма полезное дело скажу, — Григор отошел к ступеням и, поглядывая на служащих муниципалитета, тише заговорил. — Удалось нам узнать кое-что. Дружок ее, который Бота порезал, некоторым ребятам знаком тут. Рейнджер он, не местный. С Вильса вроде или откуда-то с Франкии. Его еще вчера в порту приметили — любопытный слишком был, большей частью до ваших дел. И вот еще что важно, господин Давпер, он будто бы брат той шлюшки, которая у нас на «Наге» взаперти. Анита которую называют. Ну а дом ее за мостом Герма мы знаем. Прикажете наведаться вечером?
— Это уже интересно, Григор. Аниты брат, говоришь? — Давпер ковырнул золу носком сапога и поднял зеленоватый взгляд к боцману. — Все же вы сволочи… Не уследили. Вечера ждать не будем. Давай Бота и своих головорезов в таверну. И к дому тому кого-нибудь смышленого пошлите. Быстро, Григор! — приказал он и, отбросив ногой головешку, скорым шагом направился к «Красному крабу», мысленно уже опрокидывая кружку светлого эля — горло сушило, не то от горького дыма, не то от таких же горьких вестей с Рохеса.
* * *
Кто-то негромко всхлипывал. От этих всхлипов начинали противно ныть зубы, и Астра застонала.
— Заткнись, — сказала она невидимому плакальщику.
Звуки утихли. Мэги повернулась, приоткрывая глаза, пытаясь увидеть того, кто разбудил ее. В комнате, залитой солнечными лучами, никого не было. Влажная подушка неприятно льнула к щеке. Астра провела ладонью по лицу и невесело усмехнулась.
Плакала она сама, во сне.
— Тем более, заткнись, — прошептала она.
Мэги села на постели, пытаясь привести в порядок мысли. Тяжелый осадок сна растворялся, оставляя недоумение. Обрывки его мелькали, не складываясь в целое. Давпер, со скрученными за спиной руками, и острие кинжала, омытое алой кровью, качающееся у его горла; Леос, лежащий среди яркой зелени трав, поворачивающий голову, и лицо его — белая маска, как те, что делают жрецы Иссеи для заклятий мертвых; белый парус посреди неба, сияющего, как аютанский сапфир, — Астра мотнула головой, рассеивая видения.
— И это — знаки Рены? — спросила она неведомо у кого. — В таком случае, предсказания могли быть и более ясными.
В тонкостенной стеклянной вазочке стояла лилия, белая с розоватыми прожилками. Астра посмотрела на роскошный цветок, от его сладкого запаха кружилась голова, и он же мог быть источником смутных видений богини сна.
— Интересно, а для кого Голаф тебя купил? — она тронула плотный лепесток. — И, кстати, где он сам?
Рейнджера не было. Кувшин с молоком глянцево поблескивал округлым боком на солнце, рядом стояла тарелка с двумя лепешками, прикрытыми тряпицей.
Она прошлась по комнате, жуя лепешку, дотрагиваясь до мебели, проводя пальцами по гладкой столешнице. Заколка из кости береса, лежащая на столе, светилась теплым розовым цветом, отражаясь в небольшом бронзовом зеркале, обрамленном переплетениями серебристых цветов. Тонкая вязь букв вдоль оправы сложилась в слово.
— Анита, — прочла мэги, подняв зеркальце к глазам и вспоминая рассказ Голафа о похищенных девушках. Безумная мысль о том, что связано с этими именами, вошла холодом в грудь.
— Девушки с именем на «А», — сказала Астра, поглаживая надпись на зеркале.
Мэги почувствовала, как возвращаются ночные кошмары, вертясь туманом в полированной бронзе. Опять по лицу Леоса текла кровь, пламя разбрасывало рыжие лепестки, а руки заныли, словно стянутые грубой веревкой. Она тянула ворот платья, чувствуя, как опасный жар начинает тлеть в ладонях.
— Шет! — выругалась Астра, роняя зеркальце на стол.
Она глотнула молоко, смывая привкус видений, и вышла из комнаты.
Город встретил ее солнечным маревом, дрожащим над верхушками тонких башен у берегов Росны, или это была причуда горьковатого сна, еще не отпустившего ее совсем. Астра провела ладонью по лицу, смахивая возвращающиеся видения, и спустилась по растрескавшимся ступеням серовато-желтого песчаника на мостовую.
Люди вокруг торопились куда-то, разноцветные одежды смешивались пестрыми потоками, текущими к святилищу Герма, торговым рядам или левобережью. Смуглолицый аютанец, выскочивший из «Волшебного паруса», налетел на Астру, цепляя ее плечом, и оранжевый шелк платка, покрывавшего его бритую голову, слетел, словно объятый пламенем феникс.
— Урод слепоглазый! — сердито бросила мэги.
— Хорошая девушка! Чего злая? — он стал в двух шагах, шаря по ней горячим взглядом, даже забыв о валявшемся в пыли платке.
Она не ответила, пошла через переулок к площади, по краю которой расположились лотки с фруктами и всякой всячиной. Во рту сохло от жары, упавшей тяжело с утра, или черствой лепешки, пожертвованной сбежавшим франкийцем. Заплатив на углу за сочную, соблазнительную кисть винограда, Астра остановилась возле навеса, откуда доносились полупьяная болтовня и стук тяжелых глиняных кружек. И здесь она неожиданно услышала имя Хивса.
— …того самого Давпера. Сгорел до самой земли. И земля пеплом стала. Вот такие дела, — вещал мужичок в рыбацкой куртке с обтрепанным воротом. — Полыхало знатно. Давно такого пожара не видали.
— Горело там магическим огнем. Крепко горело и аккуратно, — добавил его краснолицый сосед. — Это все колдовка устроила, что от господина Хивса сбежала. Отомстить хотела, что от нее в квартал Нейзы развлекаться ходил. Ревнивая и злая сучка. Теперь за ее поимку кучу денег обещают.
— Сколько обещают? — поинтересовалась Астра, подступив ближе.
— Десять штаров. Сам слышал, — окинув незнакомку осоловелым взглядом, с удовольствием соврал краснолицый.
— Хорошие деньги. Мне б кстати были, — Астра надкусила ягоду, брызнувшую кисло-сладким соком на язык. — И как же та злая госпожа выглядит? Приметы хоть известны?
— А как может выглядеть баба Хивса? Молодая, как дева моря красивая. Во! — он поднял и уронил красноречивым жестом руки.
— Как я что ли? — мэги насмешливо вздернула бровь.
— Хо-хо-хо! Тощая ты сильно! Ишь, размечталась! — взвизгнула с хохотом рябая толстуха, сидевшая за ближним столом с гномами и молодой девицей с крашеными губами.
— Да нет у нее примет, — ответил Астре рыбак, макая деловито в кружке сухарь. — Колдовка она. Вернее, ведьма-обращенка. Сегодня, может, как ты образом, а завтра в жабу превратится или волчицей на ночной дороге выскочит.
— А вот вчерашней же ночью за Мельничьим холмом мертвые хаживали. Прямо по улице. Ровно шесть человек в истлевшем до трухи тряпье, — заметил гном с прилипшими к усам клочьями элевой пены. — Они же в соседнем храме Сафо похозяйничали, приобщив к себе двух тамошних жриц — замучили насмерть.
— Врешь! — отозвался матрос, поднимая голову над столом, и тут же икнул.
— Вру или нет, а родовой склеп Вюрогов утром открытым нашли. Собственными глазами видел — мы там рядом могилку копали, — рука гнома тихонько потянулась под юбку девицы с крашеными губами, от чего ее голубые глазки побледнели и округлились. — Боюсь, что в городе некроманты хозяйничать начинают. И если вернутся времена Темного Хоргана, то все эти пожары и амфитриты возле маяка, коих вы по глупости боитесь, будто акул зубатых, полной ерундой покажутся. Вот то пейте, пока пьется, гуляйте, пока солнышко светлым светит, — он решительней двинул свою пятерню по оголившейся девичьей ноге. Девица взвизгнула, краснея лицом и шеей, и попыталась вскочить, но подхваченная ловкими руками, рухнула гному на колени.
— Ах, хороша! — сказал он, повернув ее круто к себе и шлепнув вздрагивающие ягодицы. Пьяная компания разразилась хохотом.
— Ерунду вы говорите. Брехня, и скучно это. — Подперев пухлую щеку кулаком, решила толстая баба. — Вот вчера жинка Карса в кабаке до блевоты напилась и валялась под лавкой — вот это история! И пара стражников ее там… епть! Стражники — жинку своего начальника! Как в «Подкове» тебя, дуру пьяную, на днях. Ме-е, — высунув язык, она повернулась к истязаемой гномом подруге.
О пожаре и Давпере более не говорили, и Астра, потеряв интерес к пьяной болтовне, пошла дальше, через площадь к мосту. Сплетни о ночном происшествии на складах немного развеселили ее. «Это только начало, господин Хивс», — думала она, поглядывая на красные крыши портового ведомства. — «Все твое добро сгорит в огне! И ты сам тысячу раз проклянешь день, когда меня встретил!».
Река уводила ее дальше, поблескивая пойманным волнами отражением солнца, игрой ярких бликов на гранитных плитах. Астра почти не замечала прохожих, спешащих по набережной, собиравшихся у лавок и муниципальных контор.
— Свилг вернулся! Сви-и-илг! — пронзительно крикнул кто-то.
Толпа заволновалась, послышался свист, чьи-то возгласы, многие остановились, задрав головы и тыча пальцами в небо. Под редкими белыми облаками, похожими на растрепанный пух чаек, величественно плыл корабль, сверкая золоченым клювом-ростром. Паруса его были приспущены, крылья, раскинутые от обитых полосками меди бортов, неподвижны. Сам он казался огромной волшебной птицей, неторопливо парящей над людской толчеей. Астра даже приоткрыла рот — никогда она не видела ничего похожего. Мэги лишь вспомнила, что многие тысячи лет назад, еще до того, как появились первые города Либии, а славная Атрия еще не исчезла в водах Океана, древние люди умели строить лодки, летающие по воздуху. Но это знание исчезло, вместе с гибелью острова атрийцев.
— Что это? — Астра ухватила за ворот разносчика фруктов, пялившегося вверх и едва не наступившего ей на ногу.
— Это корабль, госпожа! «Песнь Раи» называется — парнишка пританцовывал, радостно скаля зубы, несколько лиловых слив свалились с лотка и тут же были втоптаны в пыль. — Да вы что, не знаете? Корабль Свилга. Он уже второй раз к нам прилетает. Строили его на Рохесе. Все говорили, не полетит, мол, глупость козлиная. А он — вон он!
Мальчишка засвистел заливисто, помахивая рукой. Корабль будто опустился ниже и летел куда-то к северному храму Раи или кварталам Бушенпита.
— Кто такой Свилг? — мэги теребила парнишку за плечо, стараясь вытряхнуть ответ.
— Да механик это. Мастер большой, — пояснил разносчик, поправляя ремень на плече. — На Рохесе его мастерская. Я еще не родился, а он уже там жил, машины всякие строил. А когда он в прошлом году первый раз сюда прилетел, знаете, что было? Весь Иальс вверх тормашками! Городской совет хотел в тюрьму его, за нарушение порядка. Только потом передумали. Еще б — Свилг обещал им такой же корабль построить. И торгашам самым богатейшим нашим обещал. Деньги ему даже на постройку сдавали. Еще машины здесь всякие полезные Свилг скоро возведет.
— Машины, говоришь? — уточнила Астра.
— Ну да. Которые воду поднимают для бань и военные для муниципалитета. Да… будет такое оружие, с которым никому не справиться. Свилг — великий мастер, — в голосе парнишки звякнуло почти божественное восхищение.
Проплыв над набережной реки, корабль снизился еще. На какой-то момент показалось, что днище его зацепится за высокую часовую башню. Зеваки побежали в ту же сторону, выкликая имя Свилга и приветственно взмахивая руками. Толпа, собравшаяся поглазеть на корабль, потихоньку рассеивалась.
Астра еще прошлась по площади, прислушиваясь к разговорам вокруг, и остановилась у моста Герма. Отсюда кое-как была видна желтая лестница, ведущая к квартирке Аниты, и там должен же был, наконец, появиться Голаф Брис. Мимо проходили иальсцы, приезжие, судя по вильсскому шипящему акценту с северной Франкии. Было здесь много крикливых южан, одетых в богатые шелка и даривших ее теплыми и жадными взглядами. Вода в реке отражала бойкое движение по мосту и солнце, пляшущее жемчужными бликами на полированных плитах камня. Астра засмотрелась на остроносые лодки, безмятежно качавшиеся возле ступеней, и вздрогнула от чьего-то теплого прикосновения к спине.
— Голаф! Что за манера, подкрадываться так! — привычка рейнджера появляться бесшумно и неожиданно раздражала ее еще с начала путешествия к Иальсу. — И ты сбежал с утра. Сбежал, не сказав ничего. Разве мы никуда не собирались?
— Ты сладко спала на рассвете. Не решился будить, — он улыбнулся, трогая трехдневную, колючую щетину рукой, и, став вдруг серьезным, продолжил: — Сам ходил в ту изложину. Надо признать, мерзавцы умело устроили вам западню. Там, ежели сверху, да из-за камней, то даже неумеха-лучник из опытного паладина ежа сделает. Место это я отыскал сразу: увидел дом Керлока возле скал и прикинул, какой проход удобнее. Место отыскал, только нет там тела твоего дружка. Да, госпожа Пэй, — подтвердил он, заметив недоумение на ее лице. — Как я догадался, его к морю оттащили зачем-то, и пропало оно то ли на дне где-то, то ли… не смею даже предположить. В следах я понимаю не хуже, чем ты в магии. Пятна крови на камнях и траве ведут к берегу. Его лютня там валяется в щепки разбитая. А уж что море с ним сделало, догадаться не могу.
— Не лютня, а китара, — мэги нахмурилась, поглядывая то на франкийца, рассказавшего что-то слишком странное, то на стражей, появившихся от винного погреба и неприятно напомнивших позавчерашний день.
— Щепки там, а не китара. И друга твоего нет. Либо его пираты в море бросили, только ума не приложу зачем, — услышав выкрики возницы и скрип колес, он взял Астру за руку и отошел к парапету, начинавшему край моста над Росной. — Либо амфитриты вечером вышли и в пучину его забрали. А море красное было.
— От крови? — Астра нервно впилась ногтями в ладонь.
— Рассвет был с кровинкой — Архор, похоже, сердится. И амфитриты у скалы сидели, пели негромко, одна меня все пальцем настойчиво манила.
— Послушай, франкиец, — она подняла голову, в упор, глядя на него. — А не врешь ли ты?
— Дорогая, а зачем мне врать? — с удивлением ответил он.
— Амфитриты… ты все шутишь. Вчера, только вчера убили моего друга на моих же глазах! И я тебе не дорогая! — мэги сердито вырвала руку и отступила, едва не столкнувшись спиной с девчонкой, несущей корзину курчавой зелени.
— Нет — дорогая. Ты слишком дорого обходишься для моих нервов. С самого первого дня… — рейнджер провел ладонью по лицу, будто снимая налипшую паутиной усталость. — Я был на том месте. Круг сгоревшей травы — след твоих штучек, щепки китары, кровь, но тела барда там нет. Вот, кстати, в камнях валялся, — он вытащил из складок плаща кошелек с синей вышивкой и протянул ей. — Можешь пересчитать.
— Кошелек Бугета? — Астра развязала шнурок и высыпала монеты — здесь оставалось около пятидесяти сальдов. — Благодарю. Мне очень нужны эти деньги. А Леос… — она замолчала, опустив глаза. — Леоса уже не вернешь. Деньги помогут отомстить за него… И все равно, Голаф, это очень странно. Я думала утром… Вспоминала и думала. Почему ты оказался в доках тогда именно возле скобяной лавки? Ты следил за мной? Почему тебя заинтересовал Давпер? Иальс очень большой город, по которому можно бродить многие дни, и не встретить знакомое лицо, а ты все время оказываешься где-то здесь, рядом! Какое тебе было дело до меня, Давпера и всего братства Пери? И, наконец, откуда ты узнал об этих несчастных женщинах, которых якобы похитили и держат в неволе на корабле с красной полосой? Все их имена начинаются на букву «А»? — рейнджер не отвечал, глядя на девушек, собравшихся на ступенях швейной мастерской, смеющихся и щебечущих, будто беззаботные птахи, мальчишек, задержавшихся рядом, и Астра продолжила: — Их отвезут на далекий Карбос? Продадут жрецам в храм для целей очень мрачных? Надо же, какая таинственная, берущая за душу история! Даже если она правдива, зачем в нее потребовалось вникать тебе — человеку, который остановился в Иальсе лишь на несколько дней, так, мимоходом?
— Человеку, который заглянул сюда лишь для того, чтобы навестить сестру, — будто продолжая ее мысли, произнес рейнджер. — Мою родную сестру, которую я люблю и, которую не видел долгих два года. Ее имя — Анита. Эту ночь ты спала в ее постели. Пустой потому, что моя сестра находится в руках все того же Давпера, известного кровавыми преступлениями далеко за Иальсом. Я узнал это в первый же день, в первый же час, едва переступил порог той маленькой комнаты, откуда ты недавно вышла. Пилета — служанка соседей сказала мне кое-что, остальное я узнал сам, проведя бессонную ночь в порту. Слушал разговоры пьяных пиратов и пил сам, смотрел на когг, качавшийся далеко среди черных волн, и плакал, госпожа Пэй, как когда-то в забытом детстве.
— Прости, Голаф. Я не знала, — мэги все еще держала глупо кошелек, стиснув его в ладони перед собой, слушая печальную исповедь Бриса. — Видела заколку из кости береса, и на столике зеркало. «Анита» написано на нем. Я хотела спросить тебя…
— В шкафу висят ее платья. А вчера я нашел на гребне ее волосок, похожий на солнечный луч. Тонкий такой, свернувшийся кольцами, будто от боли и страха, — он замолчал, смяв плащ на выступавшей над ремнем рукояти меча.
Астра почему-то вспомнила Леоса, его быстрые длинные пальцы на струнах и песни в таверне, потешное и чуть напуганное его лицо, при упоминании о «приворотных» грибах, его поцелуи и светлые, как солнце волосы на камне, залитом кровью, — вспомнила, и рукам стало горячо от тока пробудившегося вдруг свирепого пламени.
— Что будем делать, Голаф? Мы обязаны наказать этого скота. Всех, кто был с ним!
— К стражам или в муниципалитет обращаться бесполезно, — я достаточно хорошо знаю Иальс. Из многих влиятельных господ нам бы мог помочь только Аворт, может быть начальник гарнизона Карс или кто-нибудь из семейства Ронхана, но прежде чем они что-либо предпримут, Давпер поймет, откуда исходит угроза, и сразу снимется с якоря. У господина пирата здесь везде глаза и уши, — заметил он, понизив голос и глядя на нее внимательно, словно испытывая сказанным. — Ты сама в опасности, Астра Пэй. Не нужно было выходить из комнаты — в любой момент тебя могут выследить его люди.
— О чем ты говоришь, франкиец?! Я не собираюсь прятаться, как серая мышь. И у меня в мыслях нет, надеяться на какого-то Аерта и прочих заевшихся господ! Но у меня есть план, — мэги на миг задумалась, глядя на гранитную набережную и воды Росны, льющие блики утреннего солнца. — Нам нужна лодка. Просто лодка. Когда стемнеет, подплывем к их кораблю, я подожгу его двумя-тремя фаерболлами. И гринх пополам, они смогут его потушить! Я спалю его! Не смотри так тупо! Я тебе верно говорю — это хороший план. Корабль начнет гореть, и все побегут, как тараканы. Конечно же, и пленниц за собой поволокут. А мы их будем уже ждать на берегу! Мы освободим их и рассчитаемся сполна с Давпером!
— Да чем ты думаешь, Астра Пэй?! Там моя сестра! Нет! Нет! Это совсем глупая затея, — решительно отверг Брис, качая головой, поправил ленту, стягивавшую волосы на лбу и сказал: — У меня есть мысли получше. Нам не потребуется лодка — только бумага и перо.
— Ты хочешь написать прошение толстобрюхому вельможе?
— Я хочу написать письмо самому Хивсу, — он усмехнулся. — От имени твоего знакомого — Варольда. Вряд ли пирату известна подпись магистра. Во всяком случае, можно попробовать. Мы пригласим Давпера на встречу в салон. Своих головорезов он, конечно, в большом числе не возьмет. И мы нападем на него по дороге, где-нибудь в малолюдном месте. Нападем, после чего Давпер станет заложником. Я выменяю на него Аниту и, при возможности, других девушек, и уже тогда ты можешь сжечь их «Нага» к рыбьим потрохам.
— Пожалуй, в этом есть смысл. Да, господин Брис, вы не совсем дурак, — она улыбнулась, шутя подтолкнув рейнджера пальцем. — Я напишу это письмо!
Ближайшая почтовая контора, где можно было достать бумагу и сургуч для печати, находилась немного выше бань Парисны, известных и посещаемых прежде господами с денежным достатком, а теперь вышедшим из моды. И все же здесь было много народа: паломников в храм Сафо Юной, возвышавшимся светло-голубыми стенами над садом персиковых деревьев; люда, следующего через мост с правобережья или на дешевый здесь овощной рынок, выделявшийся шапками разноцветных лотков, многоголосым гомоном, свежими ароматами базилика и пряных трав. Миновав посыльный двор, Голаф и Астра подошли к двухъярусной башенке со стрельчатыми окнами под куполом и длинными фиолетово-желтыми флагами, нависавшими низко над входом.
— Конторка муниципальная, без подвоха, — заметил рейнджер и, поднявшись по ступеням, толкнул обшарпанную дверь.
Служащий в строгом сером камзоле и бронзовой бляхой, прицепленной на груди, стоял в скорбном ожидании за столом, делившим помещение пополам. В углу на очаге дымилась плошка с густым таинственным варевом, пахло воском, чернилами и немного хитрой алхимией.
— Нам письмо написать, — опираясь на стол, сказал Брис. — Вернее, сами напишем. Лист бумаги и перо, пожалуйста.
— Не надо перо и бумагу. Напишем мы на… пергамент хороший дайте. Ну, для основательности, — подмигнув Голафу, пояснила мэги. — Я плачу.
— Очень хороший, тонкий и выбеленный. Тридцать пять шилдов, — повеселев, конторщик протянул лист и тут же спохватился: — А без пера как же? Пять шилдов. Не носом же писать, — мягкие губы его растянулись в улыбке.
— Не носом, конечно. Но пальцем, — Астра разгладила аккуратно лист на столешнице и сосредоточилась, вытянув указательный палец. Вдруг с ее ногтя сорвалась бледная искра, и от куска распластанной на столе кожи потянулась тонкая струйка дыма. «Уважаемый господин Хивс», — проступили выжженные на пергаменте слова, — «к сожалению позавчера, из-за неожиданного вмешательства магистра Канахора, я не смог найти время для решения вашего вопроса, примите мои извинения. Теперь я свободен и готов рассмотреть вашу просьбу внимательнее. Кроме того, у меня появилось крайне важное и неотложное дело лично к вам. Если у вас есть такая возможность, то, пожалуйста, посетите мой салон. Я буду ждать вас завтра к часу Лилии. Еще раз подчеркну, что это крайне важное дело, о сути которого мне бы не хотелось сообщать письмом. Магистр Варольд Кроун.» Все это она закончила замысловатой подписью, похожей на старший знак Го.
— Великолепно! — искренне восхитился рейнджер. — С такими талантами ты могла бы работать в дорогой конторе и огребать немалые деньги!
— С таким же успехом, ты со своим мечом мог бы огороды копать! — она быстро скрутила послание в трубку и указала служащему на плошку горячего сургуча.
— Да я только хотел сказать, что здорово ты это умеешь и почерк у тебя красивый.
— Ага. Мой личный почерк, Изольда здесь и рядом не стоит. Ляпайте вот сюда, господин почтовик, — она указала на прижатый плотно шов свитка.
— А печать какую? Нашей конторы или… — вытянувшись и наклонившись над столом, он доверительно сообщил: — или подобрать… Есть у нас кое-что.
— Вы ляпайте, а печать у меня с собой. — Астра прикрыла глаза, вспоминая в деталях вид картуша со змейкой, украшавшего дом Варольда, и тут же, распрямив ладонь, перенесла его на густую каплю сургуча, скрепившего свиток.
— Здорово! — воскликнул конторщик. — Никогда такого не видел!
— Чтоб ты знал, мэги я, — показав ему кончик языка, она повернулась к выходу.
— А… может отправить вам куда письмо? Доставим очень быстро, — опомнился вдруг служащий, понимая, что теряет с уходом клиентов как минимум сальд.
— Сами доставим. Вот сейчас в голубков обратимся и доставим. Пока, — довольная своей работой и эффектом, произведенным на мужчин, она вышла на улицу.
— Ваше Волшебное Высочество, — сойдя со ступенек конторы, Голаф остановился, щурясь яркого солнца, щетина на его подбородке казалась золотисто-рыжей. — Любишь ты покрасоваться. Скоро каждая собака в Иальсе будет знать о мэги Пэй. Глупо это. Я уже сказал: у Давпера здесь повсюду глаза и уши, и ты ему только помогаешь скорее отыскать себя. Да и шайка с Варгиева рынка тоже, конечно же, не упустит возможности свести с тобой счеты.
— А еще на меня точат нож стражники и жинка какого-то капитана Парба. Только я тоже сказала, что не собираюсь прятаться в угол, будто перепуганная мышь, — она вскинула голову, сдувая локон, упавший на лоб.
— Стой так, — рейнджер широко шагнул со ступеней, и стал напротив, заслоняя ее от стражей, появившихся со стороны сада. — Не поворачивайся и не удивляйся, — он обнял ее ниже талии и наклонился, целуя в изогнувшуюся назад шею.
— Голаф! — тихо и возмущенно произнесла она, упираясь в его грудь.
— Так надо. Целуй меня, — не дожидаясь ответа, франкиец впился в губы мэги и крепко прижал ее к себе. — Смелее.
Она вздрогнула от прикосновения его языка к своему, изогнулась, став на цыпочки и положив руки на его крепкие плечи. Короткие и жесткие волоски на его щеке, кололи ее нежное лицо.
— Кто там, Голаф? — прошептала Астра, вдыхая неровно и глубоко.
— Не знаю. Проходили какие-то стражники, — рейнджер, по-прежнему тесно прижимая ее, с насмешкой смотрел в расширившиеся вдруг зрачки.
— Скотина! Ты!.. — покраснев, она с силой оттолкнула его. — Ты разыграл это все?!
— Что вы, Ваша Волшебная Святость… Просто так, на всякий случай. Ведь проходившие вояки вполне могли оказаться из числа твоих злопыхателей, — будто бы озабочено глядя в спину удалявшимся стражникам, франкиец шагнул на другую сторону тротуара.
— Больше не делай так никогда! Слышал?! — потрясая свитком и все еще румяная от негодования, Астра двинулась за ним.
— Не смею ослушаться, госпожа, — он остановился на перекрестке перед розово-каменным зданием бань.
У входа, обрамленного синими изразцами и позолотой, собралась компания местных хлыщей, разодетых богато и шумных, как рыночные торговки. Возле крытой повозки о чем-то оживленно рассуждали аютанцы, указывая размашистыми жестами то на известное заведение Парисны, то на двери соседнего притона.
— Эй, мальчик, пойди сюда, — Голаф поманил пальцем сорванца, крутившегося возле почтовых лошадей. — Хочешь заработать десять шилдов?
— Ну? — мальчишка с вялым интересом поднял веснушчатое лицо.
— Доки ты, конечно, знаешь, — юнец кивнул и рейнджер продолжил. — Письмо нужно доставить. Отыщешь возле «Красного краба» или на пристани кого-нибудь из братцев Пери и пусть они тебе подскажут, как разыскать Давпера Хивса. Усек? Его там все знают. Вот и вручишь ему это послание, — он взял свиток из рук мэги, помахивая им у носа мальчишки. — Господин Давпер должен обязательно ответ составить. Когда принесешь ответ, получишь свои десять шилдов.
— Сальд, милостивый господин, — мальчик с хамоватой улыбкой глянул на Бриса и отвел глаза к Астре. — За это все хорошие господа платят сальд. Уж не первый раз.
— Да ты рехнулся! За сальд некоторые руки в мозоли трут целый день! — Голаф раздраженно убрал послание за спину.
— Хорошо, сальд, — согласилась мэги. — Я плачу. Только сделай это быстро.
— Слушаюсь! — мальчишка притопнул на месте и с готовностью схватил письмо. — Здесь ждать будете?
— Постой. Обязательно скажи, что это письмо тебе передал слуга господина Варольда. Обязательно! — Голаф пригрозил пальцем. — Выполни все в точности! А ждать мы будем тебя у моста Герма, — он подтолкнул посыльного, тот мигом скрылся за зелеными шпалерами храмовой дороги.
* * *
Давпер все еще не мог прийти в себя после случившегося в эту ночь. Конечно, он выглядел посмешищем перед своими людьми и перед всем бесчисленным морским братством. Не было сомнений, что весть о проклятом пожаре в порту, начатая сплетнями и постыдными домыслами, разнесется далеко и быстро, не хуже чем пламя в том сухом смолистом сарае. Это он, Давпер, прежде поджигал склады, устраняя конкурентов на черном рынке Хельг-Амо, это он пускал на дно корабли неугодных, и он всегда сам выбирал, кто станет его следующей мишенью. А теперь сам оказался жертвой какой-то взбалмошной девчонки, которая уже была в его руках.
— Удвойте охрану второго склада, — приказал Хивс, беспокойно расхаживая по зале. — И возле «Нага» пусть несет вахту шлюпка. Вооружите матросов в ней арбалетами. О, Архор! Архор Праведный! Шестьдесят бочек с рохесским маслом, шерсть из Франкии и кожи!
— И пять тюков с перцем, — глядя в окно на пристань, напомнил боцман. — В море даже рыба чихала.
— Заткнись! Эти тюки я отобрал у вооруженных до зубов гостей с юга, заплатив жизнями моих двух ребят! Морас, ты отправил людей на поиски нашей знакомой и ее дружка?! — оттолкнув табурет, он повернулся к капитану.
— Их видели возле моста Герма. Вечером накроем.
— Господин Хивс, к вам Пинт со срочным письмом, — приоткрыв дверь, сообщил слуга.
— Каким еще письмом? — Давпер рывком расстегнул воротник, мотнув взмокшей шеей. — Гони его!
— С письмом от какого-то магистра…
— Варольда, — подсказал ему мальчишеский голос из-за спины.
— Магистра Варольда. Да, который ожидает ответа, — не решаясь переступить порог, вещал узкоплечий человечек, выряженный в шерстяную матросскую куртку.
— Варольда Кроуна?.. Что за глупости? У меня нет дел с этим плешивым фокусником. Хотя… — Давпер на миг задумался — ведь послание могло исходить от Канахора или как-то касаться мага Ордена, и тогда дело запахло бы совсем иначе. — Зовите, — решил он.
Мальчишка вошел, постукивая каблуками, тряхнув рыжей головой, поклонился Морасу и боцману и, уже подойдя к Хивсу, не без удовольствия протянул скрепленный печатью свиток.
— Бежал от самых бань Парисны, возле кузнечной собаки чуть не погрызли, — проговорил он, вытирая рукавом вспотевший, грязный лоб. — Ответ им требуется очень срочный.
— Кому «им»? — взяв пострела за подбородок, Давпер прищурился.
— А ведь не Кроун мне письмецо передал, — Пинт тоже прищурился, морща нос, рябой и задранный. — Не дурак же я, чтоб магистра не знать. А… сальд обещали, когда с ответом вернусь.
— А кто же, Пинт? Кто по таким пустякам денежками сорит? — Давпер осторожно сорвал печать и развернул свиток.
— И не прислуга магистра, хотя так велели сказать… — посыльный медлил еще с минуту, а потом выпалил: — Госпожа, за которой вы мне велели следить прошлый раз, господин Хивс. Я ее очень хорошо запомнил: такая — с длинными черными волосами, что погром у Бугета устроила. Да, — он кивнул, видя, как смутно-зеленые глаза пирата округлились и покраснели. — И гринх какой-то с ней был, под плащом длинный меч. Вообще-то, он это письмо мне дал.
— Вот как? — Давпер сплюнул жеваный лист мако и занялся чтением подложного послания. — «Я буду ждать вас завтра к часу Лилии. Еще раз подчеркну, что это крайне важное дело, о сути которого мне бы не хотелось сообщать письмом. Магистр Варольд Кроун», — повторил он вслух последние строки. Неужели эта девчонка посмела начать хитрую игру с ним?! Неужели она, не удовлетворившись столь счастливым для себя исходом, надеется заманить в ловушку его — самого Давпера?! Эта мысль развеселила, словно неожиданная проделка рыночного шута, и Хивс, покосившись на капитана, медленно произнес:
— Очень хорошо, м-м… магистр… Варольд… Очень. Перо и чернила сюда! — бросил он замершему у двери слуге.
Когда письменные принадлежности были доставлены, Давпер развернул лист желтоватой бумаги и написал: «Дражайший магистр, искренне восхищен вашим умом и проницательностью! Вы написали как раз вовремя — проблема, затронутая мной в нашей прошлой беседе, стоит все так же остро. Крайне благодарен за оказанное внимание и надеюсь на взаимную полезность нашей предстоящей встречи. Ожидайте меня в назначенный вами час в салоне. С бесконечным уважением, Давпер Хивс.»
Черкнув небрежную подпись, он зачитал свой ответ вслух, поглядывая с усмешкой на капитана Мораса и, свернув послание в тугую трубку, добавил:
— Чудесно как. Верни-ка наших проказников. Сегодня ничего не нужно предпринимать в отношении этой особы и ее беспокойного дружка. Вот честное слово — не хочу ломать их планы. А завтра… Завтра, капитан, к часу Лилии будьте готовы. Лично отбери самых опытных бойцов. Тот парень, слышал я, рейнджер из западной Франкии. Перестраховаться не мешает. И завтра же мы должны отплыть к Рохесу. Вот так — это последний срок, Морас, независимо от того, как решатся дела Канахора. Ах, да, — он спохватился, протягивая послание мальчишке. — Отнеси-ка, дружище Пинт, это тем, кто обещал денежку. И от меня еще по возвращению получишь. На словах можешь передать, что я очень обрадовался возможности встречи с магистром, но лишнего ничего не болтай. Понял?
— Чего ж не понять, — схватив письмо, Пинт подмигнул господину Давперу и мигом выскочил на улицу.
Добежав до начала моста Герма, посыльный без труда разыскал ожидавшего ответа рейнджера и его приметную спутницу.
— Передал все, как велели, — выпалил он, не спеша расстаться со свитком. — Господин Давпер был очень доволен вниманием магистра и ответ сразу при мне сочинил.
— Давай сюда, — Астра вложила в его ладошку маленький серебряный кругляшек и развернула послание. — Здорово, Голаф. Великолепно! Этот обожаемый нами Хивс — сама любезность, — воскликнула она, дочитав строки, неровно набросанные пиратом. — «… Ожидайте меня в назначенный вами час в салоне. С бесконечным уважением, Давпер Хивс.» Надо же! Спасибо, малыш, — в довесок к монете мэги одарила его почти золотой улыбкой и сунула свиток Брису.
— Что он сказал еще? — поймав край рукава сорванца, Голаф притянул его к себе и, глядя строго, проговорил: — Смотри, парень, если ты нас в чем-то обманул, то этот сальд тебе станет дороже, чем ты можешь представить. Так говорил он что-нибудь еще?
— Ничего, милостивый господин. Ничегошеньки! Он обрадовался очень. Прямо сильно обрадовался. Выпил при мне две кружки эля, рыгнул, как следует, и сразу за ответ взялся. Надо понимать, все, что вы там написали, ему самому позарез требуется. Пустите, — Пинт вырвался из цепких пальцев рейнджера и, зажав в кулачке сальд, побежал, припрыгивая, в сторону скорняжных цехов.
Пробежав до развилки улиц, он постоял немного, огляделся и направился прямиком на Варгиев рынок.
— Господин Бугет! — протиснувшись к ограждению возле полосатой палатки, Пинт помахал рукой толстяку. — Господин Бугет, есть для вас кое-что, — он нырнул под веревку с флажками, и вместе с Бугетом они отошли в сторону.
— Помните та девка, что вам перевернула здесь все и кошелек еще стащила? — начал мальчишка. — Могу рассказать про нее кое-что.
— Тридцать шилдов, — покровитель варгиевой шайки с готовностью зазвенел монетами.
— И еще о письме господина Давпера. Я его только для той девки доставил, — переводя взгляд с кошелька на оживившееся еще больше лицо его обладателя, посыльный нахально улыбнулся. — Сальд?
— Уговорил, душегрыз — облизнув губы, Бугет отсчитал медяки и тут же шепот Пинта поведал ему свежую и весьма любопытную историю.
* * *
— Нам остается немного подождать. Всего до завтра, — вкрадчиво и сладко произнесла мэги, когда мальчишка скрылся из вида.
— Нам нужно все это продумать. Раз десять продумать. Пойдем, прогуляемся в сторону крепостных складов и поглядим местечко, подходящее для засады, — предложил Брис.
— Потом поглядим, сначала проводи меня… — Астра снова вспомнила о кошельке Бугета, звякавшем и приятно оттягивавшем пояс, — к лавке, где магическими штучками торгуют. Ну? Ты же хорошо знаешь Иальс.
— Да, госпожа. Только такого вида лавки мне всегда были без надобности. Дорого там все, да и для меня малополезно. Как-то я плащ с заклятием скользкой тени хотел прикупить, так с меня семьсот сальдов потребовали, но я уж, извините, не дурак. Вот так прекрасно обхожусь, — Голаф потряс край своей выцветшей, истрепанной порядком накидки. — А ты, вижу, едва деньги завелись, решила их быстренько спустить. Зря это. И не знаю, где здесь такие лавки.
— Я тебе тоже что-нибудь куплю, господин скряга. И вообще, это мои деньги. Мои и Леоса. Он бы никогда не спорил со мной, как их потратить. Эй, милейший! — окрикнула она жреца Герма, подходившего к мосту. — Не подскажите, где поблизости торгуют магическими вещицами? Особо меня кристаллы добротные интересуют.
Жрец указал ей на пристройку возле храма, красная крыша, которого светилась над Росной, словно вершина кровавой пирамиды, потом упомянул о нескольких лавках между дворцом Ронхана и началом Архаэсской дороги. Говорил еще о торговцах зельями на рынке и братстве тайных копателей, но мэги решила, что для начала вполне хватит обойти близлежащие заведения и хотя бы посмотреть насколько богат Иальс изделиями, исполненными магической хитростью.
— Так проводишь меня? — спросила она Голафа, когда словоохотливый жрец их покинул.
— Куда ж мне теперь без тебя. Идем, я приблизительно понял, где и что следует искать, — подобрав спадавшие на глаза волосы, он перевязал ленточку и неторопливо направился к храму Герма. — Зачем тебе этот Лучевой камень? Наверное, безделушка красивая?
— Кристалл Лучистой Сферы, — поправила его значительно мэги. — Это не безделушка тебе, а вещь необходимая, чтобы вызвать весса. Как только я схвачу за уши вороватого гаденыша, так сразу верну свою сумочку, именной амулет и деньги, не малые меж прочим. А ты видел когда-нибудь весса?
— На картинках видел. Обычная мохнатая обезьяна, большая только. Сюда идем, — он свернул в проулок, узкий и темный после залитой солнцем набережной. — Сначала в гномью лавку заглянем, приценимся, а потом уже к Герму.
Колокольчики, отгоняющие недобрых духов, тонко звякнули, когда Астра толкнула обитую медными пластинами дверь. Внутри было прохладно, и полумрак скрадывал комнату, размывая углы, тая странные предметы на длинных полках вдоль деревянных стен.
— Госпожа желает приобрести что-то? — гном в зеленом примятом колпаке, вынырнувший из-за портьеры, почтительно поклонился Астре. По Голафу же лишь провел равнодушным взглядом, приняв его за обычного телохранителя.
— Сначала осмотреться, — мэги прошла вдоль шкафов, рассматривая тонкогорлые реторты для алхимических опытов, связки трав, заполняющие воздух сухой пылью, каменные фигурки, каждая из которых была наделена своей, скрытой внутри силой.
— Амулет? — гном подошел ближе. — У меня лучшие амулеты во всем Иальсе, госпожа. Желаете — можно подобрать такой, что принесет удачу и кучу денег. Я вам клянусь — очень выгодное вложение. Один мой клиент озолотился так, что дом в квартале Эвериса желает купить. А вот… — он вытянул из складок одежды серебряный цветок с крошечным аютанским сапфиром, блеснувшим манящей синей искрой, — ежели приворожить возлюбленного, то лучше не найти. К тому же, очень вам к лицу будет, госпожа.
— Забавно, — Астра оглядела коротко украшение. — Только безделушки меня не интересуют. Кристалл Лучистой Сферы мне нужен.
— Конечно, госпожа! — гном заулыбался. — У меня прекрасный выбор кристаллов. Какой вам угодно? Хотите аметист Тшувы? Недавно получен из Либии, изумительной чистоты камни. Такой кристалл приносит мудрость обладателю. Или цитрин? Есть с заклятием Нсиа. Его добывают в горах Анраса, госпожа. Солнечный камень…
— Нет, гном, — мэги, наконец, удалось прервать торговца. — Мне нужен кристалл Лучистой Сферы. Который из горного хрусталя. Шарик такой, ограненный специально, знаешь?
— Есть у меня и такие. Сейчас я покажу то, что вам наверняка понравится.
Гном снял с полки небольшой шар, переливающийся перламутром, на подставке в виде львиных лап.
— Вот, посмотрите. Прекрасно подходит для украшения спальни дамы.
— Послушай, почтенный, — Астра прищурилась. — Я же внятно сказала, что мне нужен магический кристалл. Магический, а вовсе не эти игрушки, которые ты пытаешься всучить.
— Есть у меня один, — торговец кряхтя полез под прилавок. — Принадлежал когда-то одному магу, госпожа. Да вот, оказался у меня, оставленный в залог в незапамятное время. Если вам нужен, то могу продать.
Он выбрался, отдуваясь, держа в руках шар, укутанный паутинным шелком.
— Вот! — гном сдернул ткань, демонстрируя кристалл.
Мэги наклонилась, вглядываясь в глубину шара, засветившуюся рыжими лепестками пламени от горящей рядом свечи.
— А это зачем? — она кивнула на тонкую золотую спираль, усеянную крохотными шариками, обвивавшуюся вокруг шара.
— О! — торговец потер пальцем верхушку спирали, и шарики зашевелились, разворачиваясь маленькими цветочными бутонами. — Заклинание Полевых Цветов, госпожа. А если постучать по подставке, то будет играть музыка.
— Нда… — Астра скептически осмотрела конструкцию. — Это, конечно, симпатично, но я хочу купить только кристалл.
— Без музыки и цветов? — удивился гном.
— Именно так. Сколько?
Гном зашевелил губами, что-то подсчитывая, его лохматые брови поднимались и опускались ритмично, будто слышал он волшебную музыку звонких монет.
— Двести пятьдесят сальдов, госпожа. И еще, — он со значением выпрямил вверх толстый палец, — я дам коробку, в которой вы сможете унести эту прелестную вещь.
Голаф кашлянул. Мэги быстро взглянула на него и нахмурилась.
— Мне нужно посмотреть на кристалл поближе, — сказала она.
— Конечно, конечно, — засуетился торговец.
Астра провела руками над шаром, пытаясь нащупать нити эфира. Она двинула пальцами, словно навивая вокруг хрустального шарика невидимую пряжу. Прохлада лизнула ладони, и мэги отпрянула.
— Этот кристалл мертв, — сказала она. — Это не магический кристалл, гном. Вся магия, что тут есть, это деревенский заговор цветочков, и только.
Она быстро сняла шар с подставки, рассматривая внимательно.
— Вот! — серебристый луч сорвался с ладони, высвечивая крошечный скол. — Ты хотел обмануть меня!
— Никоим образом, — обиделся торговец. — Ведь я не просил с вас цену, которую стоит работающий кристалл. И вы же не спрашивали, есть ли в нем магия сейчас.
Губы Астры дрогнули, заклинание рвалось из нее. И она его произнесла с шипением атакующей змеи. Рука дернулась, сотворив замысловатое движение. Тут же нос гнома, и без того не малый, начал расти, вытягиваться, и обвис, превратившись в более интимный орган.
— Гринх залим! — восхищенно произнес Голаф и подавился смехом.
— Вот так, коротыш, — сказала мэги с удовлетворением. — Теперь поспеши показаться жене — она будет очень довольна!
— Госпожа! Госпожа! Умоляю, госпожа-а-а! — орал хозяин лавки, ощупывая с ужасом неприличный отросток, но мэги, схватив за рукав своего спутника, спешно выскочила за дверь.
— Ох, и опасная ты шалунья, — все еще посмеиваясь, признал Брис. — И со мной бы могла так?
— Запросто. Вот никогда не зли меня! — она, уперев руку в бок, стала напротив него. — Помнишь, как ты поцеловал меня возле почтовой конторы? Тогда ты очень рисковал, господин рейнджер.
— И, тем не менее, я бы это с удовольствием повторил, — он легко обнял ее за талию, в такие минуты она особо дразнила его гибкими линиями тела, вызывающим и золотистым блеском в глазах. — Ты же не посмеешь превратить в уродца человека за такую приятную мелочь?
— Еще как посмею, — она чуть выгнулась назад, повисая в его сильной руке. — Лучше не испытывай меня здесь.
— Хорошо. Здесь нет, мэги. Я вообще намерен неторопливо добиваться расположения вашего Волшебного Высочества, — он медленно отпустил ее. — Может, вернешь коротышу нормальный нос?
— Не стоит — это только иллюзия, она сама скоро развеется. Идем в другую лавку.
Брис увлек ее по улице, слушая неясные ему рассуждения о каких-то плотных иллюзиях и вспоминая сладкий вкус ее губ.
От фонтана они поднялись по ступеням к храму Герма. Высокие бронзовые фигуры мудрого бога сверкали на солнце с четырех сторон. На площади и под колоннадой из розоватого камня толпилось много людей одетых богато и просто, были здесь и нищие, но их привлекало правое крыло святилища, где в полдень раздавали кое-какую подать. Слева же начинался сад миндальных деревьев и длинный ряд храмовых пристроек. Голаф двинулся дальнему зданию, с белым альбатросом на вывеске.
— Прошу, — рейнджер толкнул дверь, украшенную изящной резьбой. — Только цены здесь будут!..
Они вошли в зал, разделенный колоннами на две части. На стойках начинавшихся справа тускло поблескивали доспехи, стальные и из прочной черной бронзы, украшенные серебреными рисунками и гладкие, грозные даже в мирном покое.
— Вижу, что звездное железо, — сказал рослый человек в камзоле из черной тафты. — Только с чего вы взяли, что он под заклятием кованы? Рунами, братец, меня не сильно удивишь.
— А у нас здесь нет простых вещей, — с достоинством ответил хозяин. — Фетри покажи, — он щелкнул пальцем помощнику, стоявшему у прилавка.
— Пожалуйста, смотрите, господин Лаоренс, — взяв меч из рук покупателя, Фетри поставил на каменный постамент толстый железный стержень и, несильно взмахнув клинком, рассек его надвое, словно кусок грязи. На миг показалось, будто воздух пронзила синяя искра.
— Да… — с восхищением протянул мужчина в замшевой безрукавке. — Ну а с твоей львиной силой любую броню, как жестянку — шмяк. А?
— Не любую, — возразил хозяин. — Броня у нас тоже есть знатная. Так берете?
Лаоренс еще раз взвесил меч в руке и заключил:
— Легковат для меня и слишком тонкий. Платье для Сюрен отложите. А это… обойдусь, — он вернул меч и, отсчитав насколько золотых монет, направился к выходу.
— Хорошая, — на миг он задержался возле Астры, проведя пальцем по ее плечу и отпустив Голафу презрительную усмешку, открыл дверь.
Рейнджер подошел к прилавку, разглядывая оружие, висевшее на стене, потом взял с бархатного ложа меч оставленный Лаоренсем. Лезвие было на удивление острым и звонким, анрасские руны покрывали сталь, отливавшую льдисто-голубоватым светом.
— Синий Зигзаг ему имя, — заметил хозяин. — Такой меч только один. Паладину не подошел, а для рейнджера в самый раз — тонкий и быстрый, как молния.
— И, конечно, тяжелый, для кошелька, — добавил Брис. Торговец, сразу угадавший в нем рейнджера, да столь разборчивый в оружии, вызывал уважение.
— Тяжеловат. Двадцать четыре штара. Для вас, — подчеркнул он. — Тому черному воителю я предлагал за двадцать пять.
— Когда-нибудь я куплю его, — Голаф осторожно опустил меч на ложе, и Фетри убрал дорогое оружие в дальний угол.
Астру больше заинтересовали амулеты с яркими мергийскими камнями в форме пауков и золотых пчел. Дальше в строгом порядке стояли жезлы Стихий и посохи с тонкой гаммой магических настроек искусной работы, украшенные костью береса, самоцветами и серебром. Ничего подобного она не видела ни в одном из городов Олмии, и, разглядывая роскошные вещи, которые занимали огромный простенок, длинные полки между колонн и часть прилавка, забыла даже о необходимом ей кристалле.
— Палочки некромантов? — поинтересовалась мэги, указывая на костяные жезлы с клыками трупника вокруг мутного топазового глаза.
— Все понемногу продаем, — торговец подошел к ней ближе. — Странно, на это добро спрос весьма вырос. Позавчера заезжая ведьма купила два. И кое-кто из горожан интересуется.
— А на старом кладбище могилы разрыты, — заметил Фетри, поигрывая нефритовой статуэткой Герма. — И слухи о том, что творится там о!.. чернее ночи! Не чтит народ заповеди Эты и слов нашего бога совсем не помнит!
— Да, но эти жезлы — хорошая защита и от некроновых существ, — сказал хозяин, с укоризной глянув на помощника, и тут же обратил внимание мэги на другие товары: — Вот колье прекрасное. Если вы магию практикуете, то увеличит вашу силу на шесть пунктов по шкале Некомарха. А вот вчера из Гервы доставили Плащ Обольщения, — он провел ладонью по искрящейся розовыми звездочками легкой накидке, отороченной нежно-голубым мехом ларсы. При вашей то красоте, госпожа, эта одежда вряд ли необходима, но кому не хочется стать лучше самой себя. И вот еще свежее, — он взял с соседней полки хрустальную палочку с ограненным шариком на конце. — Этот жезл и ряд других, лучший набор для мастера иллюзий. Фетри вам сейчас покажет. А ну-ка, — торговец протянул ему палочку, и паренек, прикрыв глаза, сосредоточившись, вычертил в воздухе старший знак Го.
С шипением, отдающим по коже зудом, появился огромный наг. Он вырос в нескольких шагах от Астры, глядя злобно и красно, вытянув четыре когтистых лапы к мэги.
— Собачий хвост! — рейнджер мгновенно выхватил меч и прыгнул между мэги и опасным чудовищем.
— Господин Брис, — Астра схватилась его за рукав. — Спокойно, господин Брис. Иллюзии опасны лишь для тех, кто в них слишком верит. — Она подошла и коснулась морды змеетелого существа, видение тут же исчезло. — Великолепно! Но лично я к подобным фокусам прохладно отношусь. Сейчас меня интересуют магические кристаллы.
— Пожалуйста, — торговец указал на ящички, расставленные в строгом порядке на средних полках. — У нас почти полный набор. Все самого высокого качества. Есть и с огранкой мастеров Ордена Алой Звезды, имеются даже изысканные работы магистрата и особо специальные от Ордена Тени. «Сырых» камешков тоже хороший выбор.
— А как насчет Лучистой Сферы? — поинтересовалась мэги.
— Это совсем просто, — хозяин открыл поднесенный Фетри ящичек, и Астра увидела несколько хрустальных шаров, сверкающих чистыми, глубокими гранями.
— Шестьсот сальдов, — негромко сказал хозяин, когда блеск лучей в восхищенных глазах покупательницы стал особо ярким.
— Шестьсот… — Астра разочаровано качнула головой. — А вот это, милостивый господин, вы за сколько возьмете? — она спешно сняла с пальца бронзовое колечко.
— Хорошее кольцо, — он разглядывал его внимательно, повернувшись к окну. — Руны анрасские вижу. Защита от укусов змей. Хорошее кольцо. Сто двадцать сальдов. Сто пятьдесят, благодаря вашей красоте, — он улыбнулся вялыми губами. — Не могу больше.
— А если это вдобавок? — Астра извлекла из кошелька кольцо Керлока и протянула ему.
— Это… — торговец посмотрел на маленький мутно-голубоватый топаз, оправленный в серебро. Блеклая инталия где-то в глубине камня сплеталась в руну или тройственный символ Го, но разобрать столь тонкие знаки без хорошей линзы было нельзя. — Триста за два, — решил он. — Если устроит.
Астра с Голафом обошли еще несколько лавок вблизи. Ходили к кварталу Нейзы, поднимались даже до храма Рены Милостивой, но необходимого кристалла дешевле, чем за пятьсот сальдов им никто не предложил. Устав от поисков, становившихся бессмысленными, Голаф предложил отправиться к старой цитадели и осмотреть, наконец, место засады. Астра согласилась, надеясь, что после удачной охоты на пирата у нее все же появиться некоторые деньги еще. В противном случае ей придется просить помощи у магистра Варольда, который обошелся с ней, увы, так нехорошо.