Недолго пришлось Ярославу спокойно сидеть на новугородском стольце. Спустя две седьмицы после прибытия переяславского князя и его дружины в Новугород, пришли недобрые вести из Смоленска: Михаил Черниговский, вернувшись в свое княжество, созвал дружину и вторгся в соседнее Смоленское княжество, взяв на приступ Можайск.
Славный град Смоленск переживал трудные времена после смерти досточтимого князя Мстислава, доброго друга Ярослава. На княжеский столец сел сын Мстислава — Ростислав Мстиславович — однако же разумением своим и умением управлять вотчиной он весьма уступал своему покойному батюшке! Мало того, что в самом Смоленском княжестве из-за княжеской междоусобицы нет порядка и ушкуйники без страха грабят селения, так под боком у Смоленска все наглее и наглее хозяйничают литовцы, разоряя веси и разграбляя земли. Положение в княжестве усугублялось страшным земным трусом, случившемся год назад и разрушившим до основания многие постройки в Смоленске, погубив при этом многих людей и вызвав пожары, а затем и моровой голод. Смоленское княжество ослабевало неумолимо и враги уже приглядывались к нему, выжидая время, когда можно будет отхватить от него кусок.
Михаил Черниговский, лишившись вида на Новугород, решил, как видно, попробовать попытать счастья в другой стороне! Можайск был лишь малым уделом в Смоленском княжестве и первым оказался на пути дружины Михаила. Не было сомнений, что на Можайске черниговский князь останавливаться не станет, а двинет дружину дальше, на Смоленск. Предвидя грозящую опасность князь смоленский Ростислав срочно отрядил гонца к князю Ярослава с мольбой о немедленной военной помощи.
Получив такие известия, князь Ярослав погрузился в глубокие думы.
Намерения черниговского князя были ему ясны и понятны, но Ярослав колебался, не будучи уверенным, как ему поступить. Придя княжить в Новугород Ярослав собирался заняться решением насущных вопросов: разобраться с подначальным Новугороду, но уж больно своенравным Псковом, пройтись по весям корелов и эстов, зачастивших с набегами на северные границы Новугородской вольницы, не говоря уже о том, что ливонцы на западе копят силы и не сегодня — завтра выдвинутся войной на русскую землю. Последнее дело виделось Ярославу особенно важным — нет сомнений, латиняне стали забывать вкус русского меча и чем скорее они его вспомнят, тем лучше.
Ввязываться в войну за смоленский княжеский столец Ярославу было совсем не с руки сейчас! Тем паче, что с наследником Мстислава переяславский князь не был связан ни узами дружбы, ни долгом чести — а вот с Михаилом Черниговским он заключил мир и договорился о бракосочетании своего сына Федора и черниговской княжны Улии. При таком раскладе заступиться за смоленского князя означало пойти против своего будущего родственника и союзника.
Однако ж имелись у Ярослава соображения в пользу вмешательства в войну Ростислава Мстиславовича и Михаила Всеволодовича. Как видно, оставив надежды закрепиться на новугордском стольце, Михаил решил попытаться заполучить смоленские земли и через то усилиться и обогатиться. А зная нрав Михаила, Ярослав мог предвидеть, что силу эту черниговский князь захочет использовать, чтобы помешать Ярославу распространять свою власть. Потому не выгодно было князю Ярославу преуспеяние Михаила Черниговского! Надобно князю Черниговскому указать, где его место — а место его подле ноги Ярослава, как смиренному слуге и даннику! А раз так, то придется вмешаться в брань между Черниговом и Смоленском.
— Отправьте гонца к князю Ростиславу. Сообщите, что дружина моя выступает ему в подмогу немедля! Не дам я в обиду сына моего сердечного друга Мстислава Давыдовича! — отдал он приказ гриднику Торопке Меньшому. Затем, посмотрев на своих советников-бояр и сыновей, прибавил с кривой усмешкой: — Ишь как судьба повернулась! Бегал от меня Михайло Черниговкий, от сечи хоронился, но не выйдет ему уйти от меня на сей раз! Сделаю я так, что он землю пригоршнями есть будет.
Старший сын, с беспокойством слушавший его речь, вскочил с лавки и, торопливо поклонившись, заговорил с отцом:
— Позволь сказать, батюшка! Как же можно войной на князя Черниговского идти, раз он отдает за меня свою дочь?
Вопрос сына вызвал у Ярослава насмешливую улыбку.
— Что, неужто боишься без невесты остаться, а? — проговорил он небрежно. — Не тужи, коли не выйдет сыграть свадьбу с Улией, найду я тебе другую невесту — еще богаче и знатнее! Без доброй жены не останешься, Федор, обещаю тебе.
Пребывая в растерянности, Федор вернулся на лавку, а следом вскочил Александр.
— Отец, скажи, возьмешь ли ты нас собою? — воскликнул он взволнованно.
Ярослав тихо вздохнул, подумав, что Александру, конечно, не терпится своими глазами увидеть грядущую сечу с черниговцами. И ведь князь-отец и правда отныне собирался брать с собой старших сыновей в походы, дабы они набирались ума и постигали ратное дело. Однако сейчас Ярославу также нужно было закрепиться на новугородском стольце и приучить новугородцев к мысли, что ими будет править сперва он, а затем и его сын Александр. Нельзя уйти на войну и забрать с собой Александра после всего лишь двух седьмиц прошедших с прибытия на княжение. Нет, надобно посадить сына в Новугороде в качестве княжеского наместника, оставив в Рюриковом Городище три сотни отборных дружинников для порядка и охраны.
— С собой я беру Федора, а ты, Олекса, и брат твой Андрей, останетесь наместниками в Новугороде, — объявил князь Ярослав. Видя, что сын собирается бурно запротестовать против такого решения, он строго прибавил: — Не перечь мне, Александр! Ты будущий князь и увидишь еще немало битв, но покуда мал ты возрастом, не тебе решать на какую сечу ты пойдешь! Посему выполняй моё веление: ты останешься на новугородском стольце и, покуда я не вернусь из похода, будешь заправлять дружиной и княжить от моего имени! И ежели по возвращению я увижу, что ты славно выполнил мое поручение, то, даю слово, в следующий поход ты отправишься по правую руку от меня.
Александр упрямо поджал губы и видно было, что не хочет он мириться с отцовским решением. Но князь-отец глянул на него столь выразительно, что благоразумие все-таки возобладало в мальчишке и он, слегка побледнев от огорчения, сел обратно на лавку.
Ярослав же, встав с кресла, дал знак своим советникам вместе с ним подойти к стене гридницы, где висел, растянутый на деревянной раме, большой пергамент, изготовленный из плотно прошитых и склеенных между собой нескольких кусков добротной воловьей кожи. В ширину пергамент достигал двух с половиной саженей, в высоту был не меньше полутора. На пергаменте этом были красной, синей и зеленой красками начертаны земли Новугородские вместе с её данниками и соседними княжествами. Недолго князь и бояре совещались, решая, каким путем им быстрее и проще будет добраться до границ Смоленского княжества. Выбрав одну из торговых дорог, проходящих между реками Двиной и Волагой, которая позволит не тратить время на переправу конницы через водную преграду, князь Ярослав отдал приказ поднимать дружину в поход.
Закончив совет, Ярослав распустил бояр и подозвал к себе одного из гридников — мужа, уже достигшего почтенного возраста и не слишком подходящего для поля брани, но известного своим глубоким умом и обширным пониманием княжеских дел.
— Тебя, Яким Матвеевич, ставлю я тиуном(1) при сыновьях моих Александре и Андрее. Разбираешься ты и в делах политических и торговых, потому обязываю я тебя следить крепко за исполнением моих указов в Новугородской Вольнице и учить уму-разуму моих отпрысков. Особенно учи Александра, пусть вникает в то, как дела княжеские ведутся и как надобно следить за исполнением законов!
Гридник земно поклонился своему господину и выдохнул:
— Благодарствую за такую честь, князь! Клянусь, не обману доверия и всё сделаю, как ты приказал!
Закончив раздавать указания, Ярослав, наконец, взглянул на сыновей.
— Нечего рассиживаться тебе, Федор. Дружина не станет ждать тебя одного! — обратился он к старшему сыну. — Чтобы завтра к условленному часу был ты готов и сидел на коне!
— Слушаюсь, батюшка! — пришлось Федору снова вскочить с лавки и раскланяться перед отцом.
Отец в сопровождении свиты покинул гридницу, а трое братьев остались одни. Александр поднялся с лавки и, хмуря брови да кусая сердито губы, приблизился к расписной карте. Замерев подле нее, он стал разглядывать линии и точки, обозначавшие границы княжеств, торговые пути, реки и волоки. В который уже раз он невольно подивился тому, насколько обширны владения Новугородской вольницы: от берегов Варяжского моря(2) на западе и Дышючего моря(3) на севере и до Югорских хребтов(4) на востоке. Переяславль-Залесский и принадлежащие ему земли смотрелись лишь маленькой кляксой по сравнению с владениями Новугородской республики!
— Только и глядеть на нарисованное тебе и остается, Олекса! Тебя ж отец с собой не берет! — заговорил вдруг Федор хвастливо, продолжая сидеть на лавке. — А я пойду во главе дружины с батюшкой, да потешусь, погляжу, как воины наши сражаются с врагами!
Александр не оглянулся, сделав вид, что не слушает брата, но плечи его напряглись.
— Видишь, каковы владения Новугородские? Богатые земли это! Потому батюшка так управлять ими желает! А наш батюшка — кремень! Подомнет он новугородцев под свою пяту, оставит за собой право княжить в Новугороде — я от бояр это слышал, — не умолкал между тем Федор. Чувствовал он себя воодушевленным: отец взял его в военный поход, оставив младших братьев в Рюриковом Городище, и теперь у него будет повод от души покичиться этим. Тем более, что знал он точно, что участвовать в сражении он не станет, ибо мал еще, а будет следить за битвою издали в полной безопасности. И хотелось ему поддеть Александра, умерить его гордыню. Вот он и начал болтать, не думая о том шибко о том, к какому исходу приведу его неосторожные слова: — Ну а я, как первенец его, сяду на новугородский столец и буду править и в Перееславле-Залесском и тут. А ты, как малый брат, будешь ходить под моим началом да приказы мои исполнять…
Александр резко повернулся к нему и Федор, испугавшись его взбешенного взгляда, утратил дар речи.
Запоздало старший княжич осознал, что сдуру наговорил лишнего, позабыв на миг, насколько вспыльчив его младший брат и как тяжела у него рука. И раньше, до того кормильцем Александра стал Мусуд, младший то и дело колотил Федора — ну а после того как за его воинское воспитание взялся татарин, то связываться с Александром стало просто опасно. Проклятый Мусуд научил своего питомца таким приемчикам, что справиться с ним не было никакой мочи!
И кто потянул Федора за язык, а?.. Заносчивость взыграла в старшем княжиче, вот он и потерял осмотрительность! Мысль, что он стал уже настолько взрослым, что отец берет его на войну, оставив при этом Олексу вместе с молокососом Андреем, раззадорила Федора, вот он и наговорил лишнего. Насколько опрометчивыми оказались высказанные мысли, Федор понял, когда Александр схватил его и с такой силой швырнул, что тот пролетел половину гридницы, прежде чем рухнуть на спину и удариться затылком. Андрей, перепуганный стычкой братьев, лишь сдавленно вскрикнул и сжался в комок, опасаясь и на себя навлечь гнев Александра.
— Ходить под твоим началом? Не дожить тебе до этого! — рявкнул Александр настолько яростно, что еще пуще напугал брата.
«Он и вправду меня погубит!» — подумал в ужасе Федор и окончательно струхнул.
Он сделал то, что делал обычно, после того как доводил брата до белого каления — что есть силы бросился наутек. Выскочив из гридницы в сени, Федор промчался в сторону гульбища(5), а оттуда, желая найти надежное убежище от гнева брата, заскочил за дверь смотрильни — прогулочной башни, пристроенной к княжеским хоромам, для надежности закрыв изнутри дверь на деревянный засов.
Александр, подскочив к двери, толкнул её и, поняв, что она заперта, зарычал от ярости. За дверью послышались торопливые и тяжелые шаги по ступеням — Федор убегал наверх, на крышу башни. Александр, не желая прекращать погоню и отказываться от намерения поколотить старшего брата, огляделся по сторонам и придумал, как ему преодолеть преграду. Скинув с себя кафтан, он перелез через борты гульбища, оказался возле стены башни и, ухватившись на выступающие по углам восьмирека (6) концы брёвен, полез наверх. От дождей, ливших с хмурых небес всё лето, бревна, из который была сложена башня, распухли от влаги и покрылись скользким налётом, но Александр ловко цеплялся за малейшие выступы и упрямо карабкался вверх.
Кто-то из дружинников, заметив фигуру княжича на стене башни, закричал, обращая внимание окружающих на него. Мусуд, поджидавший Александра на крыльце гридницы, услышав крики, выбежал на двор и, глянув наверх, охнул и взволнованно всплеснул руками:
— Куда лезет, непоседа!
Он побежал в хоромы, расталкивая попадавшихся по пути гридников и челядинцев. Перепрыгивая через ступеньки, Мусуд миновал подклет(7), выбежал на гульбище и вскорости оказался у двери, ведущей на верхний ярус смотрильни. Убедившись, что дверь заперта, татарин налег на нее плечом — и та с хрустом и треском поддалась натиску, провалившись внутрь. Выбив таким образом дверь, Мусуд устремился вверх.
Тем временем Федор, стоя на верхнем ярусе башни, с облегчением переводил дух и радовался тому, что удалось ему ускользнуть от рассерженного брата. Однако, радость его была недолгой — за его спиной появился Александр. Младший брат бесшумно подтянулся на руках, перепрыгнул через борт и ликующим возгласом бросился на Федора.
Ухватив Федора за ворот кафтана, Александр поволок обмершего от ужаса старшего брата к краю смотрильни. Бросив его спиной на борт, огораживающий башню, младший княжич навалился на него сверху, удерживая того за грудки. Фёдор оказался наполовину висящим в воздухе и только хватка Александра удерживала его от падения с высоты. Федор что есть силы закричал, в надежде призвать хоть кого-нибудь на помощь.
Наклонившись чуть вперед, младший княжич яростно прошипел в лицо ему:
— Не будешь командовать мной! — проговорил он с ледяной решимостью и повторил уже сказанные ранее слова: — Не дожить тебе до этого!
Казалось даже, что он готов разжать пальцы и позволить Федору упасть вниз. Мусуд, поднявшись на смотровой ярус, тут же бросился к княжатам и одной рукой ухватив Александра, а другой Федора, оттащил обоих от края башни. Когда татарин оторвал Александра от брата, то Федор плюхнулся задом на пол — от страха у него отнялись ноги. Младший княжич, возмущенный вмешательством кормильца, начал было вырываться из его рук:
— Пусти! Я еще не проучил его!
Но Мусуд, продолжая крепко удерживать его, заговорил примирительным тоном:
— Уйми гнев, Олекса! Негоже князю терять голову от чувств и творить беду, чтобы потом сожалеть о ней, когда разум перестанет горячиться!
Его слова возымели силу над Александром. Поглядел княжич на своего кормильца — на его изуродованное ударом витня лицо — и вспомнил, что случилось в прошлый раз, когда гнев застлал ему разум. Разве не устыдился он своего поступка потом? Разве не сожалел горько о том вреде, который он причинил своему наставнику, которого ценил и глубоко уважал? Разве не обещал Александр сам себе, что впредь постарается сдерживать свою ярость?.. Кроткое, но справедливое наставление Мусуда подействовало на Александра как ушат ледяной воды. Младший княжич сразу как-то сник и успокоился, опустив взор в пол. Поняв, что ему удалось убедить подопечного отказаться от своих недобрых намерений, Мусуд наконец выпустил его из своей хватки.
— Все ли в порядке, княжич? Не ушибся ли? — обратился татарин к Федору.
Тот моргнул ошарашенно и, ничего не ответив, с трудом встал и поспешил убежать по лестнице вниз. Мусуд проводил его внимательным взглядом, подумав о том, что, несмотря на пережитый старшим княжичем страх, волноваться не о чем: Федор постыдится жаловаться на брата князю-отцу, ведь тогда княжий двор поднимет его на смех — надо же, старшего поколотил младший!
— Стряслось-то что, Олекса? — спросил кормилец, повернувшись к подопечному.
Александр стоял у борта башни, упершись в него руками и смотрел на двор перед княжескими хоромами, где суетились люди, на крыши изб и конюшен, коими было застроено Рюриково Городище, на сторожевые башни и прясла крепостной стены, опоясывающей Городище, на водную гладь реки и кромки деревьев. Порывистый ветер, пахнущий дождем и осенью, трепал темно-русые волосы мальчика и те, падая ему на лицо, скрывали его горящий взор.
Приблизившись к мальчику, Мусуд тоже оперся на борт.
— Олекса?
Мальчик с заметным трудом перевел дыхание, прежде чем откликнуться:
— Болтает он много, вот я и захотел окоротить ему язык, — ответил он нехотя.
— И чего ж такого болтает?
Александр поморщился, чувствуя закипающий в сердце гнев, ему пришлось вновь переломить себя, чтобы сохранить спокойствие.
— Говорит, что когда станет князем, то будет сидеть на стольце в Перееславле и здесь, в Новугороде — а я буду у него на посылках.
Теперь Мусуду стала ясна причина стычки двух братьев! Конечно, Александру с его-то гордостью и своеволием нелегко такое услышать из уст старшего брата! А меж тем, всё, что наговорил Федор, являлось правдой. По закону старшинства Федор после кончины Ярослава получит большую часть достояния отца. А что младшие сыновья Ярослава?.. Им останется быть поддаными старшего и, при хорошем раскладе, получить небольшие городки или веси для прокорма и прозябать там.
— Брось горячиться, Олекса! Кто знает, как судьба повернется? Не кручинься поперед времени, — стремясь утешить подопечного, мягко заговорил Мусуд. — Ежели вырастишь мастистым воином и станешь непобедимым полководцем, то без своего удела не останешься! Кто-то будет призывать тебя добровольно, желая твоей защиты, а кого-то ты победишь в битве и будешь ими править на правах силы. Разве не так поступает твой батюшка, пресветлый князь Ярослав? Разве не знает его грозное имя вся Русь? Разве не боятся его гнева враги? Разве не призывают его княжить, дабы оказаться под крылом его?
Княжич не повернулся к нему, но лик его заметно просветлел.
— Ты прав, Мусуд, — поразмыслив, согласился он. — Я сам решаю свою судьбу.
Не успел кормилец похвалить его за мудрость, как Александр, задорно усмехнувшись, заявил:
— Скучно сидеть в хоромах! Вели седлать коней, поедем на охоту! Посмотрим, кто добычу побогаче привезет! — и, не дожидаясь ответа Мусуда, бегом направился к лестнице.
_____________
(1) Княжеский управляющий делами
(2) Балтийское море
(3) Белое море
(4) Уральские горы
(5) Терраса
(6) Восьмигранный деревянный сруб
(7) Нижний нежилой этаж строения