Уже прошло больше недели с момента, когда Исра притащила в этот дом израненного авантюриста. За это время она побывала в соседних деревнях и немного узнала о том, что происходит вокруг. Здесь ситуация более-менее стабильная, а вот в северных частях восстание продолжается и медленно захватывает новые территории. Ходят слухи о том, что большинство населения было убито и обращено в нежить. Впрочем, как и авантюристы и солдаты, что туда направились. В этом и страшен противник в лице некромантов: любая смерть дарует ему новую военную силу, пусть и тупую. Забавно, но, так называемая, дикая нежить зачастую умнее своих аналогов во власти кого-либо. Некоторые бывалые авантюристы поговаривают, что даже такая ещё имеет свою личность и осознаёт происходящее вокруг. Только вот не может что-либо сделать, ограниченная чёткими приказами, которые не может нарушить. Но любому станет жутко от того взгляда мертвеца. Те же скелеты, которые являются страшными противниками, по рассказам очевидцев, вне работы постоянно смотрят на своего господина и пытаются подойти хоть немного ближе положенного. Но в их пустых глазницах не восхищение или любовь — ненависть. Прикрытая маской безразличия и покорности ненависть. Незавидная судьба. Правильно говорят, что есть вещи похуже смерти. И такая участь далеко не последняя в этом списке.
Темно. И чрезмерно жарко. Слабость. Слабость и боль по всему телу. Человек открыл глаза. Всё слегка расплывается, но видны очертания деревянных стен в свете огня от открытой печи. Дышать тяжело и рёбра словно горят, но это такая приятная боль. "Живой," — пронеслось в голове человека. Он подождал, когда всё перед глазами станет чётким. Повернул голову в сторону печи. Как же жарко. На табуретке лежит его кольчуга, поверх которой небрежно брошена стёганка. Провёл рукой по груди и понял, что одежды на нём нет: только какие-то полоски ткани, которые плотно затянуты и мешают свободно дышать.
Горе-авантюрист собрался с силами и стянул с себя одеяло, после чего попытался встать, переведя взгляд в противоположную часть комнаты, на которую до этого не получалось смотреть: глаза болят так низко опускаться. В следующее мгновение мужчина на мгновение застыл. Глаза хаотично начали бегать по комнате, ища хоть что-то, чем можно защититься. Из уст начал вырываться тихий хрип ужаса, который начал медленно перерастать в крик. Он увидел как на противоположном конце, на ещё одной кровати, расположенной вдоль противоположной стены, лежит чудовище. Его глаза ярко светятся красным в полутьме. Кожа бледная, как смерть. Этот монстр согнул одну ногу и держит одной рукой у колена книгу.
— Не ори, я читаю, — немного безразлично сказала Исра. От этих слов человек сумел закрыть свой рот, но продолжил в панике смотреть, что здесь есть. Но ничего лучше кочерги не нашёл. — Если ищешь оружие, то за печью, у двери, мой полуторник. Тем не менее, не рекомендую.
— Й-й-я не хочу умирать, — прошептал горе-авантюрист. Тело отказывается двигаться.
Прошло ещё около минуты тишины, в которой никто не двигался. И вот вампирша перевернула страницу, после чего положила сверху металлическую шпильку так, чтобы она немного выглядывала из самой книги и закрыла произведение литературы, громко захлопнув его. Далее спокойно встала и положила на стол, к ещё трём.
— Утречка, — вздохнула красноглазая, посмотрев на испуганного мужчину. — Хотя сейчас где-то середина ночи. Впрочем, это ведь тогда, когда ты встаёшь? — а в ответ лишь тишина. — Да не умрёшь ты, — она присела обратно. — Лучше бы лёг обратно, твои раны ещё не зажили окончательно.
— Ч-что со мной будет? — он еле выдавил из себя несколько слов.
— Ну-у-у, — задумалась красноглазая, — тебе придётся отработать за своё спасение. Думаю, одной золотой за одежду, которую мне пришлось порвать чтобы впервые тебя перевязать, будет достаточно. Как думаешь? А пока лежи и отдыхай.
А в ответ лишь тишина и непонимание, смешанное со страхом.
— Мда, неправильно начала разговор, — ночная охотница устало потёрла глаза. — Я нашла тебя в снегу после, предположительно, схватки с лешим. Притащила сюда и не дала тебе умереть. Не стоит меня бояться: причинить тебе вред было бы плевком на всё то, что делала до этого, — от этих слов страха в глазах человека поубавилось, но он всё ещё в шоке. — Понимаю, нужно время, чтобы осознать, что не вся нежить пытается убить всех встречных, — девушка взяла из стола мешочек с едой и поставила его на кровать перед раненым, — бери что хочешь. Оно всё твоё, — после снова отошла, чтобы не так сильно пугать горе-авантюриста.
Спустя ещё несколько минут тишины, тот осторожно взял кусочек сушёного яблока и положил в рот, начав медленно пережёвывать.
— Тебя хоть звать-то как? — поинтересовалась неживая, пытаясь сделать своё лицо как можно более дружелюбным, а не полностью безразличным.
— Тант. Браун Тант, — тихо ответил тот. — А тебя? — уже задаёт вопросы. Это хорошо.
— Исарелла де Форд, но можешь называть просто Исра, — она пожала плечами, а потом аккуратно заговорила: — Ты когда был без сознания, то упоминал сестру.
— А… — лицо человека стало грустным. — Нина. Она умерла от воспаления лёгких. Ей было всего пятнадцать. Врачи не смогли помочь, а денег на дорогие зелья у меня не было. Родителей не было уже пять лет как.
— Понимаю, — ночная охотница удивилась и озадаченно почесала затылок, прислонившись к стене. — Смерть приходит ко всем когда пожелает и даже не стучится в дверь.
— Да что тебе понимать в этом, — вздохнул собеседник и продолжил медленно кушать, запивая водой из кастрюли: растопленный снег. Эти слова задели гордость красноглазой.
— Вопрос неправильный. Что ты, — она сделала на этом слове акцент, — знаешь об утрате?
— Что знать нежити об этом? — в его глазах не злоба, а тоска.
— Я не по своей воле такой стала, — да и девушка не разгневалась. Она лишь поджала колени к груди и обняла их, смотря на книги. — Сама-то умерла в двадцать, — на её лице показалась широкая, но полная боли улыбка. — Была дворянкой. Жизнь была просто великолепной, по сравнению со всем этим, что сейчас. Искренне любила одного человека. В ту ночь мы выпили много вина и пошли уединиться в мою спальню. Тогда я потеряла всё. К нам в комнату через окно, во вспышке молнии, явился тот, кого я презирала. Этот выскочка заключил контракт с демонами в обмен на душу и стал первородным вампиром, а затем… Он сначала отрубил руку моему возлюбленному, а потом и голову. Имена уже не имеют значения. А потом приступил ко мне и превратил в это. Все, кого я только знала, мертвы. Без исключения. Даже те, кого я ненавидела.
— Погорячился, — вздохнул мужчина. — И долго ты "такая"?
— Ну, приблизительно, триста лет. Я так и не решилась посчитать, сколько на самом деле прошло времени. Только не подумай, что я наслаждалась вечной жизнью. Всё это время я была словно в ночном кошмаре, во сне, не осознавая свою участь и являясь куклой для различных удовольствий своего господина, — сказала с отвращением. — Только этой осенью ему наконец-то срубили голову и я стала свободной.
— М-да, — единственное, на что хватило горе-авантюриста.
— А ты-то какого чёрта полез на лешего? Совсем жить надоело? — решила сменить тему, чтобы речь не зашла о том, что она делала после обращения.
— Да а что ещё делать? На север далеко, а здесь мужики собрались чистить лес. Награда там приличная, да и кто-то должен сделать это. Среди нас даже был какой-то полукровка-волшебник. Только вот я из-за проблем со стражей отстал от остальной группы. А как прибежал, то увидел, что они уже почти все мертвы. Начал убегать и меня поймал этот леший своими корнями. А далее… — тот вздохнул, — схватил меня за шею и потащил из леса, прося о прощении.
— Забавно, — с иронией улыбнулась девушка.
— Что здесь забавного?
— У меня он тоже просил прощения. И я тоже со всех ног убегала от него, — Призналась неживая. — Но ладно, ты оказался не настолько глупым, как я думала.
— А ты что думала?
— Что в одиночку пошёл на лешего. В общем, — Исра легла на подушку, всё ещё с согнутыми коленями, — ты теперь видишь, что не так страшен тот зверь, как о нём говорят.
— Скажи ещё, что все вампиры такие, — он это не всерьёз, что видно по голосу.
— Нет, конечно, — ночная охотница засмеялась. — Как увидишь кого-то другого — беги и зови на помощь, но учти, что далеко не убежишь. Все первородные подонки. А обращённые, как я, лишь жертвы. Но не стоит заблуждаться, если они не свободные, как я, то приближаться не стоит. Убьют и высосут всю кровь. А отличить кто есть кто среди подобных мне не представляется возможным, — развела руками и так и оставила свисать одну из них с кровати. — Но я не монстр, — твёрдо сказала. — Монстра определяют поступки и мотивация, а я не убиваю хороших людей, полукровок и, тем более, эльфов. Как минимум, перед некоторыми длинноухими я в долгу.
— Поверить не могу, что эти высокомерные "аристократы" нашли с кем-то не из знати общий язык.
— Эти были не высокими, а другими. Хотя, вряд ли ещё когда-то увижу Трэниса и остальных. Но да ладно, ты пока отдыхай. Еда, вроде, есть, вода тоже. А я ещё немного отдохну и пойду прогуляюсь. Если что, то меч оставляю здесь. Только, пожалуйста, не пытайся убегать. В твоём состоянии это далеко не то, что пойдёт на пользу. Если не ценишь свою жизнь, то хоть подумай о других.
— Мне некуда возвращаться.
— А… Ну, подумай обо мне, — красноглазая пожала плечами. — Я чтобы ты тут не умер украла зелье за полторы сотни золотых. Давай, чтобы это было не зря, ладно?
— Почему? — не понимая, спросил Тант.
— Что "почему"?
— Почему ты это сделала?
— Я обещала знакомой, что не буду убивать хороших людей и стоять в стороне, когда кого-то можно спасти и… — она затихла.
— И что?
— У тебя его глаза и, как сейчас вижу, взгляд, — улыбнулась неживая.
— Чьи?
— Подумай сам.
— Стоп, ты открывала мои глаза, когда я был без сознания? — человек окончательно запутался.
— Медосмотр, ничего личного.
Ещё немного отдохнув, пусть это совершенно не нужно вампирам, Исра встала и положила в рюкзак одну книгу.
— Эти можешь взять почитать, если хочешь, — девушка подумала о мужчине, которому может быть скучно валяться на кровати, всё время смотря на печь или потолок.
— А эта, что ты взяла, что? Сдать в библиотеку хочешь?
— Это? Это подарок от дорогого мне человека. "Чёрный рыцарь и красная госпожа". В моём контексте не сложно догадаться, о чём идёт повествование. В общем, поправляйся, — она накинула на лицо маску и вышла в разрушенную часть дома через единственную открытую дверь.