Маньяк встал напротив меня и громким голосом произнес:
— Приношу в жертву Бафомету мужчину Кирилла!
Он резко всадил нож в область сердца. Пошло зеленоватое сияние. Причем не только от раны, но и от меня всего. Я начал истаивать точно так же, как и Аня с Аароном Моисеевичем. Вот исчезли стопы ног, затем голени, следующими были бедра. Неожиданно процесс прекратился. Все пошло вспять. Не только ноги стали возвращаться. Во-первых, рана полностью затянулась, Во-вторых, стал увеличиваться в размерах. Ну и по-прежнему продолжал светиться зеленоватым сиянием. Когда ноги полностью вернулись к своему первоначальному состоянию, я увеличился в размерах до трех с половиной метров, веревка лопнула гораздо раньше. Я висел в воздухе как шарик, наполненный гелием в полуметре от земли, и продолжал сиять зеленоватым свечением, как новогодняя елка. Мужик из офиса с визгом подскочил ко мне и испуганным, но громким голосом заорал:
— Приношу в жертву Бафомету мужчину Кирилла!
Попытался всадить в меня нож. Но куда там. В бедро разве бы попал. Я просто оторвал ему голову. Впрочем, и двоим его соратникам тоже. Дальше стало происходить чудо: тела стали изменяться, за исключением тела маньячилы, появились головы. Я, было, хотел их оторвать заново, но заметил, что это головы Ани и Аарона Моисеевича. Одеты в черные балахоны. Надо сказать, они сильно изменились внешне. У Аарона Моисеевича исчезла лысина, вид стал каким-то подтянутым и моложавым. Анна вообще в красавицу превратились, словно до этого была гадким утенком. Очнувшись, стали озираться. Меня почему-то не замечали. Маньяк растворился в бесконечности.
— Где мы, Сергей Николаевич? — испуганно спросила Аня звонким девичьим голосом — ой, что с моим голосом? Сергей Николаевич, а у вас лысина заросла — удивленным голосом произнесла Аннет.
— Без понятия, Аня. Кстати, у вас не только голос изменился, но и внешность. Вы стали просто красавицей. Позвольте представиться, мадам. Меня на самом деле зовут Аарон Моисеевич, а не Сергей Николаевич.
— Еврей, что ли? — спросила Анна
— Таки да. Все мы не без греха — пошутил мужчина
— А у меня мама еврейка, правда, папа русский — сказала Аня.
Скинув балахоны, они оказались в приличной одежде, бывшей на телах сектантов. Интересно было то, что размеры одежды изменились в соответствии с фигурами Ани и Аарона Моисеевича. Аарон Моисеевич был одет в приличный костюм с галстуком, а Аня в обтягивающие джинсы и худи.
— Ого, нас уже успели переодеть? — удивился Аарон Моисеевич — сунув руку во внутренний карман — ничего себе!
Он вытащил дорогущее портмоне. Открыл его и профессионально быстро пересчитал наличность, при этом присвистнув.
— Десять тысяч баксов и тысяча рублей плюс. Пожалуй, Аня, мы с тобой передумаем ехать в Европу. Верхней одежды у нас с тобой нет, но вызовем такси, тысячи вполне хватит. Поедешь ко мне?
— Да — робко сказала Аня, опустив глаза к долу — поеду.
— Молодые люди, вы не вызовите нам такси? — сказал Аарон Моисеевич двум жавшимся к стенке от страха бугаям. Тем самым, что меня принесли
— Ка-ка-кой адрес? — спросил один из бугаев, доставая телефон.
— А где мы находимся?
— Про-про-спект Ле-ле-нина — дрожащим, заикающимся голосом сказал бугай.
— Тогда до ближайшего метро — приказным голосом сказал Аарон Моисеевич
Ане шепотом сказал следующее:
— Когда сядем в такси, изменим адрес. Поедем в один из магазинов верхней одежды. Купим там себе чего-нибудь, потом прогуляемся до ближайшей станции метро. На нем доедем до моего дома. Это нужно, чтобы нас не нашли — он улыбнулся.
— Та-та-кси под-под-ъехало — проблеял бугай.
— Проводи нас до выхода — начальственным голосом сказал Аарон Моисеевич
И они ушли. А я остался висеть в воздухе.
Попытался опуститься вниз, но стал проваливаться в пол. Чуть-чуть приподнялся так, чтоб стопы касались пола, и попытался идти. Ноги, вроде, шли, но я находился на одном месте. Попытался взлететь. Получилось. Пролетел несколько этажей, крышу и вылетел на свободу. Ярко светило солнце. Значит, на улице морозец. Я, вообще-то голый. Это Аня с Ароном Моисеевичем трансформировались в чужих телах, поэтому оказались одетыми, а я как был голый, так им и остался. Но холодно, почему-то не было. Увидел, как отъезжает такси:
— Удачи вам! — пытался сказать я, но ничего не получилось.
Меня понесло ветром, как воздушный шарик. Но, видимо, это был не ветер. Скорость все увеличивалась и увеличивалась, достигнув скорости железнодорожного экспресса. Увидел стену желтого тумана, такую же, как в описанном ранее сне. Скорость еще более увеличивалась. Я врезался в туман и проскочив его, стал медленно опускаться вниз. Оказавшись на земле, никуда не провалился. Так и остался лежать. Было тепло. Я валялся на белоснежном песке, который омывался волнами прибоя. Солнце погружалось в лазурную глубину прекрасного моря. Вода была прозрачной и спокойной. Вдали виднелись резвящиеся дельфины и парус небольшой яхты «Я в раю?» — подумалось: «Не похоже, видимо, переместился, либо в другую реальность, либо на какие-нибудь Гавайи». Обратил внимание, что я потерял свечение и стал нормального размера. После чего потерял сознание.
Полицейская машина остановилась. Из нее вышел мужчина в гражданском, и по лестнице спустился на берег пляжа. Подойдя к телу, он внимательно осмотрел его, прощупал пульс, поводил над телом руками, затем произнес:
— Жив. Магическое истощение третьей степени, возможна потеря памяти. Забирайте его, ребята и везите в больницу для бездомных. Проведем генетическую экспертизу. Может, он совсем не бездомный. Тогда сообщим родственникам, и если они будут в состоянии, то переведут в другую клинику.
Из машины выползли двое полицейских, изнывающих в черных мундирах от жары, вытащили складные носилки и стали спускаться по лестнице. Потом, взяв тело за руки и ноги, небрежно бросили на носилки. Место, куда их поставить, было. Видимо, кто-то из местных жителей или отдыхающих, нашел тело, решил, что человек скончался, и вызвал труповозку.
Меня отвезли в больницу для бездомных, где я пришел в себя. Стояла капельница. Видимо, она и привела меня в чувство. Ужасно хотелось в туалет. В палате было пять коек, но ни одного занятого. Видимо, местные бомжи не стремятся болеть.
— Эй, кто-нибудь, хочу в туалет — заорал я по-английски.
Вошли двое, видимо санитаров или фельдшеров, поскольку на врачей они не очень походили.
— Ты понимаешь, чего он лопочет? — спросил по-русски один.
— Неа, но вроде, это англицкая речь. Тамара Васильевна, вроде, знает ее. Позовем? — ответил второй.
— Не нужно беспокоить Тамару Васильевну — сказал я по-русски — хочу в туалет.
— Тебе нельзя вставать. Сейчас утку принесу. Ты откуда, из самой Российской Империи или из колоний? — спросил первый
Я задумался и с ужасом осознал, что ничего не помню.
— Не знаю я. Память, вроде, потерял — буркнул я.
— Тамара Васильевна это предполагала — сказал второй — у тебя было магическое истощение третьей степени. После этого, обычно, теряют память. Иногда, навсегда. Придется жить с нового листа. Завтра сделают генетическую экспертизу. Дай бог, богатые родственники найдутся, и ты сможешь восстановить память. По крайней мере, шансов больше. А так, почти никаких.
В это время пришел первый, неся утку. Опорожнившись, отдал утку санитару. Никем иным, по определению, он быть не мог: фельдшеры не выносят уток.
Пытался вспомнить свою прошлую жизнь. Мелькали смутные образы. Мне показалось, что я что-то вспомнил: Москва, Санкт-Петербург, Романовы, Российская Империя. Точно! Я из самой Российской Империи, а не из колоний! Победно улыбнулся. Вошли двое санитаров. Один из них на подносе принес рисовую кашу с желтым кружочком растаявшего масла, компот, манго и несколько печенек, очень аппетитных на вид. «Что, они друг к другу привязанные, что ли? Ходят все время вместе» — подумал я.
— К сожалению, тебе мяса пока нельзя. А то сегодня вкусные котлеты с гречкой и подливой. С магическим истощением можно только вегетарианскую пищу. Ну, еще молоко и масло. — Сказал тот, что принес поднос.
Кстати, это был второй. Так я про себя стал их называть. Одного — первый, другого — второй.
— Неплохо у вас тут бездомных кормят — сказал я.
— А что, бездомные уже не люди? — с возмущением спросил первый
— Император Борис четвертый Годунов выделяет большие деньги на содержание больниц для бездомных. Созданы специальные центры реабилитации таких людей. В самой империи их уже почти нет. А у нас тепло круглый год. Рай. Многие просто предпочитают так жить. Вольному воля — горделиво сообщил второй, будто бы сам деньги выделял.
Я уж было хотел похвастаться, что кое-что вспомнил, но тут возник царь Годунов четвертый. «Хотя, впрочем, что-то вспоминается. Действительно. Так и есть, страной правит Годунов четвертый, как я мог такое забыть? А кто тогда такой Петр первый Романов?»
— Ребят, в голове что-то вертится: кто такой Петр первый Романов? — спросил я
— Каша у тебя в голове, а не на тарелке — сказал второй — Петр первый — сын Федора второго Годунова. Петр первый имел фамилию Годунов — сказал второй.
— Он основал Петербург? — спросил я
— Какой еще Петербург, у нас иностранных названий не может быть по определению — удивленно сказал второй — Петр первый Годунов объединил Российское государство с Речью Посполитой, то бишь, с Польско-Литовским княжеством и стал первым императором Всея Руси. Никакого, как ты сказал, Петербурга? Он не строил — сказал первый.
— Вроде, что-то в голове есть, но полная каша, сказал я — а что в устье Невы находится?
— Александрийск Невский — сказал удивленно первый — что-то вспоминаешь? Вот, посмотри карту, может, еще чего вспомнишь.
Я взял планшет с уже открытой первым картой, и стал внимательно ее рассматривать. Названия ничего не говорили мне: какая-то Казань, Суздаль, какой-то Нижний Новгород, Рязань. О, знакомое название: Москва.
— Ну, что, есть знакомые названия? — спросил первый
— Ага, Москва — радостно сообщил я
— Значит, скорее всего, ты там и живешь, в столице нашей Родины — завистливым голосом сказал второй — хотелось бы ее увидеть.
— Да, белокаменный кремль я бы осмотрел. Говорят, водят экскурсии. Ходят слухи, что и царя батюшку там можно увидеть — со вздохом сказал первый.
— А в честь кого назван Александрийск Невский — спросил я.
— В честь Александра первого Годунова. Он его построил. Это сын Петра первого Годунова.
Доел рисовую кашу — очень вкусная! Выпил компот, закусывая вкуснейшим печением. Сил на манго не хватило. Съем позднее. Отдал тарелку санитарам и уснул. Снился мне какой-то здоровенный мужик с бородой, длинными волосами и татухой на руке «Асмодей». Кто это? Брат? Не помню. Затем приснились мужчина и женщина. Они страстно целовались. Она называла его Арик, а он ее Аннет. Это кто такие, интересно? Может родственники?
Проснулся уже утром. Принесли завтрак. На этот раз это была молчаливая женщина-санитар. У первого и второго, видимо, смена закончилась. В глубокой тарелке находилась гречневая каша с молоком. Также был чай с неизменным печением. А еще очищенное и порезанное на кусочки помело. Все это я с удовольствием съел. Аппетит проснулся, так что с удовольствием заточил и манго. Вкусный, зараза!
Вошла медсестра с врачом.
— Меня зовут Тамара Васильевна, а как вас зовут, не вспомнили? — спросила врач.
— В голове мелькает периодически имя Кирилл, может, я Кирилл? — спросил я Тамару Васильевну.
— Что ж, будешь пока Кириллом — согласилась врач — Сейчас, Кирилл, у тебя возьмут пробу со слизистой оболочки щеки для генетического анализа. Найдем, возможно, твоих близких родственников, а найдем их точно, если только ты не сирота. Вера, приступайте.
Вера взяла какую-то палочку, поскребла ею внутреннюю поверхность щеки и засунула палочку в пробирку.
— Вот и все. Результат будет завтра — сказала Тамара Васильевна.
Врач с медсестрой удалились, а я стал разбираться с кашей в голове. Появилось имя Валентин. «Кто это? Может меня Валентином зовут? А Кирилл кто тогда? Брат, друг, враг? Ничего не помню». Не заметил, как заснул. Проснулся и чувствую, что не могу пошевелиться. Не испугался — знакомое чувство. Закрыл глаза. В памяти появилась информация, что нужно делать. Встал. Меня закачало. Встал на четвереньки. Стал вглядываться в пол. Увидел его. Оглядел комнату. В комнате, точнее в палате, где лежал, на одной из кроватей сидел карлик с длинным носом.
— Не думай, я не Карлик Нос из сказки Гофмана, я домовой Тимофей. А ты знаешь кто? — ехидно спросил карлик — я и без всяких анализов кровь чую и вижу будущее.
— Ну и кто я? — настороженно спросил домового.
— Ты бастард князя Константина Николая Мельхиор Мария Радзивилла — торжественно заявил Тимофей — владетель Речи Посполитой, ну, или просто Константин второй — уже без пафоса добавил он.
— И чего мне ждать — спросил я Тимофея
— Да ничего. Будущее твое вижу смутно. Нарекут тебя Яромиром, предоставят учителя по магии и отправят в Литву в одну из усадьб. Скажем так: ты им и нафиг не нужен. Особенно Жанне, его жене. У них своих восемь детей — ответил мне карлик.
— А кто такой Асмодей?
— Злобный сластолюбивый демон — удивленно сказал Тимоша — Погоди, погоди. Да ты ж с ним встречался. Это благодаря этому демону ты здесь. Он приучил тебя к алкоголю, желал, чтобы тебя в жертву сатанисты принесли, но ты каким-то образом вывернулся — наморщив лоб, произнес домовой.
— А кто такой Ярослав? — почесав затылок, спросил я — у меня в голове крутится, что Асмодей и Ярослав — это один и тот же человек. Так?
— Не совсем. Ярослав сам себя нарек именем Асмодей, чем открыл путь демона к своему телу. Это Асмодей нашептывал пагубные алкогольные практики, которые чуть не довели тебя до края, это Асмодей заставил Ярослава познакомиться с тобой, ибо, как бастард Радзивилла, ты обладаешь огромной силой. У тебя и мать была сильнейшей ведьмой — ответил мне карлик.
— Не помню родителей — с грустью сказал я.
— Константин познакомился с твоей матерью, когда она работала в российском посольстве. Жанна, жена Князя, тогда была беременна Михаилом Казимиром. Твоя юная мать, как я уже говорил, была сильной ведьмой. Она совершила обряд на флирт, ничего более серьезного, и смогла на одну ночь захомутать Князя. После этой ночи родился ты. Но это было в вашем мире. В нашем этого не происходило. Но кровь одна и та же — сообщил мне домовой.
— Я что, из другого мира?
— Именно, мой друг, именно из другого мира — ответил Тимофей — Ты родился в 1992, а в 1993 мать вышла замуж за твоего отчима, который принял тебя, как сына и ты всю жизнь считал его родным отцом. Кстати, аварию, в которой погибли твои родители, подстроил Асмодей. Не твой товарищ Ярослав, а именно Демон. Он вселился в водителя груженной под завязку фуры и заставил его вылететь на встречную полосу. Кстати, водила также увлекался магией, что и позволило Асмодею управлять его сознанием.
— А зачем это нужно было ему? — спросил я
— Да чтобы у тебя не было никакой поддержки — грустно сообщил Тимофей.
— Понятно, что меня в этом мире нет, я имею в виду своего двойника, а как насчет матери? — с надеждой спросил я.
— Без понятия, бро, без понятия — тяжко вздохнув, ответил Тимофей.
Карлик растворился в воздухе, и я вышел из самопроизвольной медитации. «Раз я из другого мира, значит, скорее всего, меня не ждет ничего хорошего. И как мне объяснить Князю, откуда я взялся? Может быть, в этом мире он вообще ни разу не изменял своей жене?» — подумалось мне. «Что же делать?»