Фа́ргрен вздрогнул и проснулся. Потом с облегчением вздохнул — сон. Яркий солнечный свет, заливавший маленькую комнату, быстро выдавил из головы остатки ночных видений.
Полжизни потребовалось Фару, чтобы научиться справляться с этими кошмарами. Теперь они снились редко. Но каждый раз, оказываясь в новом месте, Фар видел эти сны. Словно напоминание о том, кто он есть, и почему вообще оказался в этом, да и в любом другом, месте.
Желудок заурчал, будто намекая, что предаваться мрачным размышлениям, может, и полезно, но голод не тётка, от кошмаров в лес не убежит. Фаргрен спал долго, время завтрака давно прошло. И вчера после дороги поужинать не получилось… Где-нибудь в полях он точно умыкнул бы барашка, а пастух, решив, что в стадо наведался волк, был бы прав. Почти.
Спустившись вниз и наскоро проглотив завтрак-обед, Фаргрен вышел на улицу.
Шумный Всесвет, третий по величине город Королевства людей, кипел жизнью: туда-сюда сновали торговцы, горожане торопились по своим делам, слышались задорные кричалки — зазывалы приглашали прохожих в ресторанчики и лавки.
Фаргрен потянул носом воздух. Запахи городов никогда ему не нравились: чуткое обоняние улавливало дух отбросов и канализации. Каждый раз после дороги приходилось привыкать заново. Хотя сейчас, конечно, значительно легче, чем когда он впервые попал в человеческий город.
Оглядевшись и подумав, Фар решил узнать у кого-нибудь дорогу.
Маленькая торговка выпечкой вздрогнула, увидев подошедшего к ней широкоплечего черноволосого верзилу почти бандитской наружности, но тут же улыбнулась:
— Желаете чего-нибудь, господин?
— Не подскажете ли, прекрасная леди, как дойти до Гильдии наёмников?
Девчонка расплылась в улыбке ещё больше, забавно морща веснушчатый нос.
— Первый раз во Всесвете, господин? Идите по этой улице, никуда не сворачивая, — она махнула рукой, указывая направление. — Не хотите вкусных булочек? — девчушка приподняла полотенце, под которым прятались румяные колобки с белой глазурью. — Перекусите по дороге.
Булочки пахли очень аппетитно, и Фаргрен решил, что парочка-другая ему не повредит. Он расплатился, поблагодарил булочницу и пошёл по указанной улице, прикусывая сладкий колобок.
Миновав несколько домов, Фар замер — почуял волчий запах. Совсем недавно здесь прошёл оборотень из Да-Раата, одного из северных племён. Интересно… С чего чистокровный вылез из логова? Не то, чтобы они так вообще не делали… Но всё же — редкость.
Запах казался знакомым, хотя чей он, Фаргрен не мог вспомнить. Он жил в Да-Раате немного, но почти десять лет назад ушёл оттуда и больше не возвращался. Некоторых раатанцев он, наверное, и сейчас смог бы определить по запаху. Тот, кто оставил этот след, видимо, не из их числа.
Фаргрен шёл по улице, погрузившись в раздумья. Идти по следу? Неизвестный оборотень, судя по всему, проходил здесь не меньше двух часов назад — направление движения уже определялось с трудом. Может, вернуться немного и как следует раз…
— От же ты, дерьмо жнецовье! — рыкнул столкнувшийся с Фаргреном человек, и ящик, который он тащил, с треском грохнулся на мостовую.
Деревянная крышка отлетела, тяжёлый запах лилий, смешанный с едкой вонью мочи, забил Фаргрену нос. На камни просыпался крупный песок.
— Куда прёшь, выродок тварий, зеркалы тебе на что!
— Сам по сторонам гляди! — огрызнулся Фаргрен. — Гремучку тащишь — держи крепче!
Да, он натолкнулся на этого мужика. И извинился бы, не начни тот лаять.
К тому же, толчок был не очень сильный — грузчик, судя по его крепкому виду, не выронил бы ящик, если бы хорошо его держал. Скорее всего, он потерял равновесие ещё до того, как на него налетел задумавшийся Фаргрен. Кто так в здравом уме с гремучей солью обращается-то? Взрывчатка! Она, конечно, не взрывается от малейшего удара, и вообще, её часто в удобрениях используют, но всё равно небезопасна. А уж воняет как…
— Ты, ублюдок, повяка…
— Оставь его! — раздался властный мужской голос
Фаргрен посмотрел в ту сторону. В переулке, у телеги, к которой, по-видимому тащили гремучую соль, стоял невысокий черноволосый мужчина. Лицо у него было пухлое, но строгое.
— Время! Собирай соль! И вы там, чего прохлаждаетесь? Тащите остальное!
Фар не стал смотреть, сколько ещё человек грузило гремучку, и быстро слинял куда подальше. Не хватало ещё, чтобы его как-то привлекли или вину какую вменили. И вообще — у него работа, не время глазеть на всякое.
Вот точно — работа! Сдался ему этот волчий след? Сначала надо получить в гильдии контракт, а потом уже искать неизвестного оборотня, если время будет. Да и зачем его искать? Вылазят же молодые волки из родного логова мир посмотреть, хоть мир и не жалует оборотничьи племена.
На одном из перекрёстков след окончательно пропал.
Фаргрен всё также шёл прямо по улице, и вскоре она привела к большой площади. В её центре возвышались гигантские водяные часы, богато украшенные бронзовыми цветами и листьями. Несколько прозрачных колб из хрусталя, наполненные водой, сверкали на солнце, отбрасывая блики на площадь и здания вокруг. Выглядело роскошно. Даже столичнее, чем в столице. И неудивительно: Всесвет моложе Эвенрата, а поэтому не такой за…житый.
Судя по отметкам-листикам на часах, до полудня — а именно в полдень наёмники приходят в гильдейские залы за контрактами — оставалось не очень много времени. Но оглядеть площадь хватит!
На её северной стороне возвышалось помпезное здание с высоким шпилем и королевскими стягами — магистрат Всесвета. Фаргрену он показался мрачноватым. Что, впрочем, даже сочеталось с эльфийским посольством справа — огромное дерево, ещё не обросшее листвой, стояло посреди большого, по-весеннему голого парка. Но, наверное, летом, посольство смотрится гораздо живее.
Восточную сторону площади занимали здание суда и зал Гильдии торговцев. На первом тоже красовались королевские знамёна, а второе было неожиданно простым, зато ярко-красным, с золотыми колоннами по углам. Когда солнечный свет падал прямо на них, эффект получался вырвиглазно-ослепительный.
Напротив этой вырвиглазности и находился главный зал Гильдии наёмников — высокое и широкое строение со статуями по фасаду и входами-арками венчал большой дракон с распростёртыми крыльями.
Второго дракона Фар увидел, едва войдя внутрь.
На огромной картине напротив входа исполинский дракон в ярости поливал пламенем развалины и камни вокруг. Казалось, рядом с полотном должно быть жарко. У полуразрушенной колонны в правом углу стояли две крохотные фигурки. Вот-вот — и ринутся в самоубийственную атаку!
Эта картина считалась чуть ли не главной достопримечательностью Всесвета. И была не просто красивой мазнёй: сто тринадцать лет назад на Всесвет — тогда ещё небольшой городок — действительно напал дракон. И почти уничтожил. Его остановили два наёмника, эльфийка и человек.
«Как же они вдвоём сделали это?» — подумал Фар, рассматривая огромные крылья и бока, покрытые синей чешуёй.
Этот секрет жаждали узнать все наёмники королевства. И не только они. Теорий, конечно, за сто с лишним лет придумали немало. Да вот беда — проверить никак не удавалось. С тех пор драконы в королевство не заявлялись. Ни разу.
И ещё интересно, какого, простите, хррккла понадобилось дракону в тогдашней всесветской дыре? Спросить, конечно, было не у кого. Быть может, родичи крылатого гостя знали, но идти к ним за ответом — так себе идея: гостя-то прибили. Прибили и — Фар достал свой значок — сделали символом Гильдии наёмников. И как он никогда не обращал внимания, что дракон на значке синий?
Был почти полдень. Внутри собралось немало людей: кто-то пришёл за наградой, кто-то — за очередным контрактом. Многие сбились в кучки, обсуждая новое дело. Гул внутри здания стоял такой, что ему позавидовал бы любой рынок.
Фаргрен поднялся по лестнице, разглядывая балюстраду. А балясины-то с драконами! Декоратор зала явно был помешан на крылатых бестиях — такое количество свирепых зверюг в одном не самом большом строении казалось даже неприличным. И это не считая значков у наёмников. И самих наёмников.
На втором этаже оказалось много дверей. Поспрашивав, Фар нашёл регистратора по имени У́вин.
— Ладно, ждём остальных, — сказал тот после проверки значка и скрылся во внутренней комнате.
В кабинете, кроме стола и нескольких стульев, больше ничего не было. Даже окна. Зато на стенах красовалось множество трофеев: рога жнеца, длиннющий скелет змееклюва, хвост мантикоры… Даже страшно милое чучелко рогосплюшки имелось.
Выходит, Увин отвечает за контракты в Тёмные Чащи? Конечно, такой регистратор в главном гильдейском зале, скорее всего, не один, но это странно: в задании, которое Фару предложили, ни слова о Тварях не было. Исследовательская экспедиция в орочьи земли, как сказал регистратор в столице. Фар согласился именно из-за этой невыносимо забавной формулировки. Какие такие исследования в Ишдракйо́рде? Методом научного тюканья топором? Теперь ещё и Твари. Ну дела…
В ожидании напарников Фаргрен вышел обратно к балюстраде над лестницей. Взгляд его снова упал на картины — ещё два крупных полотна висели по обе стороны от входа. Мужчина и женщина, а точнее — человек и эльфийка. Догадаться кто это не составило труда — драконоборцы. Молчун и Синеглазка. Может, не всем были известны их настоящие имена, но наёмничьи прозвища знали все.
Значит, вот так они выглядели? Или не стоит верить художнику?
Эльфийка на портрете справа смеялась. И с первого взгляда становилось ясно, почему её прозвали Синеглазкой — глаза резко выделялись на фоне… общей бледности. Белая кожа, светлые серебристые волосы. И если бы не яркий цвет глаз, в которых, казалось, плясали озорные искорки, эльфийка выглядела бы белой молью. У неё даже дрекожа — грубые, похожие на кору дерева полосы на скулах, лбу — была очень светлой, а она у детей Леса гораздо темнее обычной кожи. Полосы тянулись вверх, утолщались, а там, где у людей начинаются волосы, сливались в крупные гребни и постепенно переходили в волосы, которые у эльфов больше похожи на тонкие стебельки или травинки.
С полотна слева на Фара смотрел черноволосый мужчина лет тридцати пяти. Внешность его можно было назвать обычной, если бы не глаза — жёлто-зелёные, странные, будто звериные. А в целом он выглядел как противоположность своей напарнице — хмурый, даже сердитый, в отороченном чёрным мехом тёмном плаще, из-под которого выглядывала одежда не менее мрачных оттенков.
Синеглазка показалась Фару симпатичной, несмотря на нечеловеческие черты лица. Её по-детски пухлые щёчки хотелось ущипнуть. И за такое Молчун навалял бы, наверное, — ух, какой у него взгляд!
Фаргрен постоял, поразглядывал картины, а потом вернулся в кабинет Увина.
Там уже был какой-то коротышка. От него исходил едва уловимый запах дыма, и Фар понял, что перед ним генáс. Точнее, маагенас или мааген. Ну, или огневик, если уж совсем по-простецки.
— Ге́ррет, — представился коротышка.
— Фаргрен, — ответил Фар и подумал уже не в первый раз: — «Они сами-то не чувствуют, что слегка копчённые?»
Потом спросил, хотя знал ответ:
— Ты генас?
Геррет показал огонёк над кулаком. Значит, генас. Был бы стихийником — сам кулак стал бы огнём. Потому что стихийники именно так отвечали на подобные вопросы: показывали, что не просто управляют стихией, а могут превращать в неё собственное тело. В отличие от генасов.
Впрочем, стихийник — зверь редкий. Фаргрен бы очень удивился, если бы Геррет им оказался.
— А ты? — тоже спросил тот, и Фар отрицательно мотнул головой. — Первый раз в главном зале?
— Угу…
— Ты картины рассматривал как впервые, — ответил маагéн на невысказанный вопрос. — Откуда ты?
— Пришёл из Эвенрата. Обычно работал там и в окрестностях.
Дверь открылась.
— Долго в Ги…
Договорить Геррет не успел: его сграбастал в охапку светловолосый здоровяк.
— Ну надо же! Гери, ты ли это?
Следом за здоровяком в кабинет вошла его почти точная копия.
— Сраный пепел! — прохрипел коротышка, вырываясь из медвежьих объятий. — Опять вы!
— И мы тебя любим, Гери! — второй здоровяк хлопнул Геррета по плечу так, будто хотел вколотить его в пол. — Я Рейт, а это Ло́рин.
Лорин кивнул в знак приветствия. У него от правой брови через висок тянулся рваный, бугристый шрам. Заканчивался он за ухом, и коротко стриженные волосы никак его не скрывали. Так что вопроса, как не путать близнецов, даже не возникало. К тому же Рейт был лохмат, как сам Фаргрен.
Близнецы оказались почти одного роста с ним, уступая на самую малость. На фоне их троих Геррет выглядел забавно мелким — его макушка едва-едва доставала Рейту до подбородка. На поясах под расстёгнутыми куртками у братьев красовались одинаковые кинжалы. Пахли близнецы тоже почти одинаково.
Регистратор выглянул из своей комнатки.
— Не пришла ещё? — спросил он, кинув взгляд на часы. — Давайте сюда значки. — И снова скрылся.
Все переглянулись: пятым напарником будет женщина. К наёмницам в гильдии относились, можно сказать, настороженно. Потому что это часто оказывалось сюрпризом: то характер капризный, то выпендриваются, то любви ищут или ещё чего. А иногда и всё сразу. Таких не переносили даже сами женщины, даже те из них, которые «всё сразу». Сам Фар не имел ничего против представительниц не совсем слабого пола. Но вот эта их пока неизвестная напарница опаздывала. Не очень хорошо, и неважно какие у тебя причиндалы.
Через несколько минут, в течение которых Рейт без умолку болтал, дверь открылась. В кабинет вошла высокая, закутанная в поношенный тёмно-синий плащ фигура, и Фар почуял слабый запах лесных трав. Когда фигура сняла капюшон, у всех отвисли челюсти — под плащом оказалась эльфийка.
Вот тебе на! Эльфов-наёмников было немного, а уж эльфиек среди них — тем более. Своих женщин Дети Леса берегли — Фаргрен нечасто видел, чтобы они появлялись в одиночку… Хотя нет. Вообще не видел. Чтобы эльфийка. Шлялась. Сама по себе. И не он один это замечал. Среди наёмников уже давно ходили шутки: увидишь где-то одинокую эльфийку — тикай оттуда сразу же. Ибо конец близок. Какой именно, до конца не определились, и варианты появлялись всякие, вплоть до похабных. Были ещё версии, будто эту самую эльфийку надо с собой прихватить. Но это уж совсем из разряда «детям до двенадцати лет слушать не положено». Детям до сорока лучше тоже.
Эльфийка медленно всех оглядела. Губы её чуть сжались, брови — в крутой эльфийский разлёт, из-за которого все дети Леса выглядели слегка удивлёнными, — немного нахмурились. В бирюзовых глазах плескалась холодная настороженность.
Не успел никто ничего сказать, как послышался голос Увина:
— Ну, все в сборе. Теперь о вашем задании. — Регистратор подошёл к столу, потёр руки и достал карту. — Вы должны дойти вот досюда.
Палец Увина ткнул в бумагу, а попал Фаргрену в сердце. Оборотень внутренне взвыл: ехать отряду придётся через места, в которых он решил больше никогда не появляться.
«Дерьмо кошачье! — мысленно выругался Фар. — Надо было наниматься в трактовый караван!»
— Предположительно, здесь могильник или дольмен, что-то такое, — продолжал регистратор. — Вам надо будет его обыскать. Весь, насколько возможно. Цель — генáсские артефакты. Если их окажется слишком много, брать наиболее ценное, — Увин кивнул эльфийке, — с этим разберётся Ми́льхэ. Деньги, украшения, всё, что не имеет исторической или научной ценности, можете оставить себе. Ненужное внимание постарайтесь не привлекать и не болтайте о том, куда идёте.
— Что именно хочет заказчик? — спросил Рейт.
— Он не сказал конкретно, но…
— Нас посылают неизвестно куда и неизвестно зачем? — нахмурился Лорин.
— Это исследовательская экспедиция. Ли…
— Так теперь называют грабёж древних захоронений? — съязвил Геррет.
— Всё законно. В Гильдии…
— Не предлагают незаконную работу, да-да, мы знаем, — хохотнул Рейт.
Увин замолчал. В глазах его будто затанцевали огоньки.
— Увин, брат, ну ты чего? Ты ведь у нас самый любимый ре-ги-сра-тор, — последнее слово Рейт произнёс в растяжку, по слогам.
— Регис-т-ратор, — прошипел Увин.
— Ну а я как сказал? — ехидно улыбаясь, произнёс Рейт.
— Я вас троих когда-нибудь отсюда вышвырну! Каждого во все четыре стороны.
— Не отвлекаемся, господа, — прозвенел льдом женский голос.
— Так вот, — сказал Увин, зло зыркнув на лыбящуюся троицу. — Лишних исполнителей не нанимать. Отправиться не позже чем через неделю. Хотите отказаться — отказывайтесь сейчас, у нас будет время найти замену.
Именно это хотелось сделать Фаргрену. Отказаться. Он не был в тех местах лет пятнадцать и предпочёл бы не появляться там ещё столько же, а лучше всю жизнь. И смерть. Напарники, конечно же, выберут самый быстрый путь, а это значит, что если Фар в деле, ему придётся проехать буквально через все селения, видеть которые он не хотел.
Но никто не возражал, и оборотень тоже промолчал.
— Вот эти деревни — последние перед границей, — Увин ткнул в хорошо известные Фаргрену точки на карте, — после них осторожнее надо. На орочьи земли полезете как-никак. Заказчик отправил вам снаряжение, — регистратор кивнул эльфийке, — Мильхэ уже забрала. Если будет необходимо что-то ещё, сообщите мне.
— Как скоро выдвинемся? — спросил Рейт, когда все они оказались на площади. — Даже не терпится отправиться в путь. — Он пихнул брата локтем в бок. — Новое задание, новая компания, а?
— Очень новая, — буркнул Геррет. — Неделю назад в Чащи ходили…
— Если можно, я бы предпочла отправиться завтра утром или позже, — ледяным голосом сказала Мильхэ. — У меня есть ещё пара дел в городе.
— Мы не против, — сказал Рейт, посмотрев на Лорина.
Внутренний голос отчаянно скулил Фаргрену обратное, но он снова промолчал.
— Надо же ещё снаряжение посмотреть, — напомнил Геррет.
— Тогда увидимся после вечернего обхода, — полувопросительно проледенила Мильхэ и пошла прочь.
— А где ты остановилась? — вдогонку ей крикнул Рейт.
Не оборачиваясь, та махнула в сторону здания, расположившегося через дорогу от главного зала Гильдии наёмников. Ну конечно, в Таверне, где же ещё.