- Целый день около меня будешь торчать? - спокойно спросила Мальва.
- Не больно-то ты мне нужна... - ответил Яков с обидой, встал и ушел от нее...
Но он ошибся, говоря, что она не нужна ему. Без нее стало скучно. Странное чувство родилось в нем после разговора с ней: смутный протест против отца, глухое недовольство им. Вчера этого не было, не было и сегодня до встречи с Мальвой... А теперь казалось, что отец мешает ему, хотя он там, далеко в море, на этой, чуть заметной глазу, полоске песку... Потом ему казалось, что Мальва боится отца. А кабы она не боялась - совсем бы другое вышло у него с ней.
Он шлялся по промыслу, рассматривая людей. Вон, в тени барака, на бочке сидит Сережка, и, тренькая на балалайке, поет, строя смешные рожи:
Господин гор-родо-ввой!
Будьте вежливы со мной...
Отведите меня в часть,
Чтобы в грязь мне не упасть...
Его окружает человек двадцать таких же оборванцев, от всех, как и от всего здесь, - пахнет соленой рыбой, селитрой. Четыре бабы, некрасивые и грязные, сидя на песке, пьют чай, наливая его из большого жестяного чайника. А вот какой-то рабочий, несмотря на утро, уже пьян, возится на песке, пытаясь встать на ноги и снова падая. Где-то, взвизгивая, плачет женщина, доносятся звуки испорченной гармоники, и всюду блестит рыбья чешуя.
В полдень Яков нашел себе тенистое местечко среди груды пустых бочек, лег там и проспал до вечера, а проснувшись, снова начал бродить по промыслу, ощущая смутное влечение куда-то. Проходив часа два, он нашел Мальву далеко от прииска под купой молоденьких ветел. Она лежала на боку и, держа в руках какую-то растрепанную книжку, смотрела навстречу ему, улыбаясь.
- Ишь ты где! - сказал он, садясь рядом с ней.
- А ты меня давно ищешь? - уверенно спросила она.
- Да разве я тебя искал?! - воскликнул Яков, вдруг понимая, что это так и есть: он искал ее. И, в недоумении, парень качнул головой.
- Ты грамотный? - спросила она его.
- Грамотный... да плохо, забыл все уж...
- И я тоже - плохо... В школе учился?
- В земской.
- А я сама выучилась...
- Ну?
- Право... В Астрахани у адвоката кухаркой была; сын его научил меня читать.
- Значит, не сама... - пояснил Яков.
Она посмотрела на него и опять спросила:
- А тебе хочется книжки читать?
- Мне? Нет... чего там?
- А я - люблю, - вот выпросила у приказчиковой жены книжку и читаю...
- Про что?
- Про Алексея божия человека.
И, задумчиво рассказав ему о том, как юноша - сын богатых и важных родителей - ушел от них и от своего счастья, а потом вернулся к ним, нищий и оборванный, жил на дворе у них вместе с собаками, не говоря им до смерти своей, кто он, - Мальва тихо спросила у Якова:
- Зачем это он так?
- Кто ж его знает? - равнодушно ответил Яков.
Бугры песка, наметенного ветром и волнами, окружали их. Издали доносился глухой, темный шум, - это на промысле шумели. Солнце садилось, на песке лежал розоватый отблеск его лучей. Жалкие кусты ветел чуть трепетали своей бедной листвой под легким ветром с моря. Мальва молчала, прислушиваясь к чему-то.
- Чего же ты сегодня не поехала туда... на косу?
- А тебе что?
Яков искоса жадными глазами поглядывал на женщину, соображая, как ему сказать ей то, что нужно.
- Я вот, когда одна и тихо... все плакать хочу... Или - петь. Только песен я хороших не знаю, а плакать - стыдно...
Он слышал ее голос, тихий, ласковый, но то, что говорила она, не задело в нем ничего, лишь придало более резкую форму его желанию.
- А ты вот что, - глухо заговорил он, пододвигаясь к ней, но не глядя на нее, - ты послушай, что я тебе скажу... Я - парень молодой...
- И глупый, глу-упый! - убежденно вытянула Мальва, качая головой.
- Ну, пускай глупый, - с досадой воскликнул Яков. - Разве тут ум нужен?.. Глупый - и ладно! А вот что я скажу - желаешь ты со мной...
- Не желаю!..
- Чего?
- Ничего! Да ты не дури... - Он осторожно взял ее за плечи. - Ты сообрази...
- Пошел прочь, Яшка! - сурово сказала она, стряхнув с себя его руку. Пошел!
Он встал и осмотрелся вокруг.
- Ну... ежели ты так - мне наплевать! Вас здесь много... Думаешь - ты лучше других?
- Щенок ты, - спокойно сказала она, встав на ноги и отряхивая песок с платья.
И они пошли рядом друг с другом на промысел. Шли медленно, потому что ноги вязли в песке.
Яков грубо уговаривал ее уступить его желанию, она спокойно посмеивалась и отвечала ему колкими словами.
Вдруг он, когда они были уже около промысловых бараков, остановился и схватил ее за плечо.