— Кстати, насчёт вейнилок… — задумчиво подхватила Нина. Залерт опустил на неё рассеянный взгляд. — Я так и не смогла связаться ни с одной из сестёр.
— Скорее всего, Агния всё ещё в инсектарии — её допрашивали после митинга. Думаю, отпустят со дня на день, если не уже. Можешь не волноваться, — затем мрачнее: — А Аврору я сам ищу… и не только я.
В нервном порыве Залерт открыл форточку и закурил. Нина непроизвольно дёрнулась от дыма.
— Тогда что с этим делать? — кивнув на рукопись, спросила она.
— Жить, — на автомате выпалил собеседник, а после, оглянувшись, исправился: — А, ты об этом… Можешь выбросить: это просто макулатура. Которую, впрочем, лучше держать подальше от фанатичных глаз. Прости, я не могу это забрать. Сдай лучше Красмор.
— Я пыталась. Они не приняли.
— Это ещё почему?
— Из-за крови, — неохотно пояснила Нина. — Меня… ударили, во время траура по Линейной, и кровь попала в пакет.
— Вот так случайность. — Залерт кисло ухмыльнулся и выдохнул дым. Нина почувствовала, как запах табака въедается в её волосы. — На твоём месте я бы сейчас уехал из города — переждал бы где, пока всё не успокоится. Если служба тебя миновала, то не стоит привыкать к такой… жизни.
— Я не уеду, — встав, возразила девушка, — пока собственными глазами не увижу, что с Агнией всё в порядке.
Странник равнодушно пожал плечами.
— Дело твоё.
Простившись с Залертом, Нина покинула дом на набережной. Не успела девушка снова испугаться загаженного подъезда, как оказалась снаружи. Несмотря на уверения красморовца, что подлинник не представляет опасности, уничтожить «Кате-Эр» или избавиться от него посыльная не решилась.
Глава четвёртая. Надежды во Мгле
…ибо всякое ученье написано кровью: как из крови умерших производят чернила, так и кровью живущих закрепляют печати, поскольку кровь — единственная валюта, которую принимают мёртвые и охотно платят живые. Ею осуществляются сделки на обеих сторонах, и старая воскресает при добавлении новой,
— автор неизвестен, «Ворто пи Ланг».
Эпизод первый
Балтийская Республика: Родополис
Оутилканис 9-1-9
2-14/995
Воздействие распространялось неконтролируемо и неуловимо. Загрязнённые элегией районы появлялись по всему континенту: пока одни подвергались очистке огнём, другие — закрывались наглухо. Почти незаметно исчезали с карт населённые пункты, и всё чаще измученный народ предлагал повторить для распространяющего субстрат Синекама исход Киноварийска. Однако Красмор выступал против сброса урановой бомбы.
Тем же временем среди приближенных к верхушке балтийского правительства заговорили о повторном запуске ВААРП-генератора с последующим его переводом на перманентный режим работы. Для этого в десятке километров от погостной границы запланировали строительство новой атомной электростанции, способной обеспечить бесперебойное питание сот.
— И ты в это веришь? — хлопнув дверцей «Макады», недоумённо спросила Анастази и фыркнула. — Это как-то несерьёзно. Атомная станция — ещё ладно, но что-то я сомневаюсь, что соты и, тем более, ВААРП-генератор могли уцелеть. Хватит верить всякой желтухе.
— Ну, я не могу сказать, что прямо уж в это верю, — Элиот невозмутимо пожал плечами. Вместе близнецы выгружали из фургона пакеты из продуктового, — но… Увидим.
Балтийская Республика столкнулась с очередным кризисом; едва в стране наладили собственное постреволюционное производство, как в связи с открывшимся очагом Воздействием практически пришла в упадок вся сельская промышленность. До голода было ещё далеко, но проблемы с продовольствием чувствовались при одном только взгляде на витрину продуктового магазина. Сократился выбор, выросли цены — подобные тенденции наметились даже в крупных городах, в то время как в малых корзина стала зависеть от талонов.
С пакетами близнецы направились к дому, в котором Элиот получил квартиру взамен той, что осталась в Линейной. Предоставляемое государством жильё находилось в пёстрых панельных пятиэтажках. Домами этой серии ещё в 70-е годы застроили весь пригород, от которого до центра Родополиса на машине около получаса.
В нескольких метрах от подъезда наблюдалось столпотворение. Перед пустым парковочным местом стояли с десяток жильцов 9-го дома. Проходя мимо, близнецы услышали обрывки разговора:
— Да, представь себе! — воскликнула полная женщина сорока лет в выстиранной куртке. — Кто-то угнал машину. И, главное, даже сигналка не сработала.
— Что ж, — вполголоса прокомментировала услышанное Анастази, думая о чём-то своём, — похоже, норма меняется.
— Типа того, — также тихо согласился брат, — в провинции оно как-то… потише было. У нас некоторые не то, что машины могли спокойно оставить открытыми, но даже квартиры. Правда, когда я купил новый комп, стало как-то стрёмно.
Нельзя сказать, что жизнь в столице складывалась удачно: Анастази только перевелась в местное подразделение Чёрных Зорь, открывшееся полтора года назад, а Элиот по состоянию здоровья найти работу попросту не мог — необходимый для официального трудоустройства медосмотр раскрыл бы годы махинаций со справками. В таком случае, попадание в реестр «дефектных» — меньшее, что могло бы произойти.
— Ты уже созванивался с тем врачом? — назидательно спросила Анастази, когда они с братом подошли к входной двери квартиры. От неожиданности Элиот едва не выронил ключи. — Которого тебя посоветовали в «Адеоле».
Парень раздражённо закатил глаза. Выждал пару секунд, прежде чем ответить. Затем, успокоившись, рассказал:
— Ну, я работаю над этим, — и, немного подумав, добавил: — Там запись забита на месяц вперёд, поэтому… Я пока ищу альтернативу. Вчера я, в общем, был у одного экзитолога-федролога, и он, в общем, готов выписать таблы без реестра, но…
— Сколько?
— Три тысячи.
— Нехило, — присвистнув, прикинула сестра. — А что насчёт медосмотра?
— Десятка, — понуро ответил Элиот. — В общем, это [жесть] как невыгодно, но и лекариев здесь проверяют на такое тщательней, чем… Ну, в общем, других вариантов я не нашёл.
За это время близнецы не стали ближе. Многие проблемы остались нерешёнными, а претензии — невысказанными. Однако каждый из них прилагал усилия, чтобы преодолеть возникший между друг другом барьер.
— Ничего, мы справимся, — подбодрила брата Анастази и слабо улыбнулась. — Запись с машиной время от времени просматривают. В принципе, сейчас не лучшие времена, но, можете, покупатель всё-таки найдётся.
Жалованье балтийских вестниц было немногим выше, чем у карпейских, но и работы, в связи с открытием очага Воздействия, прибавилось. Так что, с учётом квартплаты, на базовые вещи хватало, однако близнецы понимали, что долго так продолжаться не может: скоро потребуется профилактика элегического манифеста. Продажа машины — той, что осталась в Карпейском Каэльтстве — единственный путь, который Анастази рассматривала для скорого обогащения.
— Слушай, — робко начал Элиот, — мы же закрыли дверь, да-нет?
Когда он понял, что замок был открыт, то едва не выронил пакеты. Парень несмело опустил покупки и толкнул входную дверь. Та со скрипом отворилась. Близнецы изумлённо переглянулись. Включили протофонные фонарики и зашли в квартиру.
Внутри было подозрительно тихо. Несмотря на скромные размеры студии, потребовалось около минуты, чтобы просветить каждый угол. Однако, вопреки ожиданиям Лайнов, ничего не изменилось. Почти. На рабочем столе — единственном на всю жилплощадь — возник небольшой беспорядок. Все ящики были открыты, а под стулом валялись бумаги: документы, восстановленные свидетельства о рождении да сертификаты.
— Здесь кто-нибудь есть? — несмело подал голос Элиот.
Тишина.
Тогда он прошёл к столу и собрал разбросанные листы. Сестра тем временем включила основной свет. Обнаружилась пропажа:
— А где Фега? — озираясь, спросила Анастази.
Элиот хмуро оглянулся.