С самого утра транслировалась светская служба, которую ежедневно проводил координатор Градемина — господин Ланц. Репродукторы и информационные табло в режиме реального времени передавали речь немолодого мужчины о необходимости отринуть суеверия и изгнать из своей жизни демиургов. Горожане практически не слушали его, и большая часть наставлений терялась за гулом общественного транспорта.
Утром, как и планировалось, Анастази и Четырнадцатый отправились к городским окраинам. Там, среди спальный районов, граничащих с промзонами, находились дешёвые автостоянки — цены в центральном Новограде уж больно кусались. Так, на улице Виралиса, в крытом гараже стояла машина Лайне, «Карента Викса» — спортивный автомобиль среднего класса. Классический тудор серии: вытянутый, немного угловатый, с разновеликими колёсами.
— Симпатичная машинка, — отметил мужчина сорока лет, господин Велк. Покупатель. — Но почему красная? Я слышал, вестницам положено избегать ярких цветов.
— Так некоторые верят, — хохмил в ответ Четырнадцатый, — что цвет напрямую влияет на скорость.
— Скорость? Впервые о таком слышу!..
За разговором Анастази следила без энтузиазма: кивала там, где требовалось, но в основном молчала. Всё это время она сидела рядом с выходом и теребила шариковую ручку, которой предстояло поставить подпись на документах. Уже в гаражах Лайне понимает, что расставаться с машиной не очень-то и хочет — как бы то ни было, но сравнивать «Виксу» с той же «Макадой» глупо. Однако…
— А какова причина продажи? — между делом поинтересовался господин Велк. — Она же почти новая.
Вернувшись к реальности, Анастази ответила:
— Семейные обстоятельства.
Покупатель понимающе кивнул.
— Конечно… Простите меня за моё любопытство, но поймите и меня: нынче достаточно редко требуют оформлять всё лично. Я привык работать с документами удалённо.
Девушка вздрогнула. Недоумённо посмотрела на Четырнадцатого — как бы то ни было, но именно он сказал, что иначе сделку совершить нельзя.
В остальном всё прошло, как надо.
N Ø Я Ŧ H [2.18, в 13:24]: Получил. Спасибо. К врачу записался завтра прием
Часть выручки Анастази перевела электронным платежом брату — на личном счёте осталось немного. Скопившуюся сумму сложно было назвать весомой — около тридцати тысяч костов. Коррективы вносили региональные цены: для Карпейского Каэльтства и, в частности, столицы нулей маловато, но для Балтийской Республики — в самый раз. С иными рынками Лайне попросту ознакомиться не успела, но слышала, что в Альвионском Королевстве цены даже выше, а в Российской Империи они зависят непосредственно от конкретной губернии и её расположения.
— Да не расстраивайся ты так, — уже во время прогулки по центру подбадривал покровительницу Четырнадцатый. Его улыбка чувствовалась даже сквозь надетый респиратор. — Это всего лишь тачка. Подумаешь! Сама же говорила, что деньги нужнее.
— Так есть, — квёло подтвердила Лайне. После наконец затронула не менее волнующий вопрос: — Насчёт моего перевода… Ты обещал, что мы поговорим об этом, когда я приеду. Вот, я здесь.
— Это ты хорошо заметила, — коснувшись затылка, смутился Четырнадцатый. — Пожалуй, это и впрямь надо обсудить, а то оно… Как-то некрасиво вышло. Я просто не мог сказать… Ля, ну ты поняла.
— Ты хочешь остановить наш контракт, — поникнув, догадалась Анастази. — Разве это возможно?
Отчасти.
В массе своей гарды числились собственностью Чёрных Зорь — за исключением тех случаев, когда охранительные услуги предоставляли наёмники. О происхождении Четырнадцатого вестница и впрямь знала немного, потому то, что она услышала, ни капли её не удивило:
— Я никогда не был преступником, — напомнил Четырнадцатый и виновато отвёл взгляд, — так что, формально, он уже расторгнут. Помнишь, ты говорила, что Верховная вызывала меня? Я до неё дошёл… Через месяц, правда, но всё-таки дошёл. Она сочла наши с тобой отношения слишком… близкими. Такими, какие не должны быть у покровительницы с гардом. Вайс аннулировала мой контракт, запретила всякую деятельность в отношении сестёр, и я записался к странникам Красмор. Пока только на обучение, но… Оно скоро начнётся, и через пару дней я уеду. Я хотел попрощаться.
— Тогда зачем ты говорил мне перевестись? — взволнованно поправляя респиратор, спросила Лайне.
— Чтобы у тебя было будущее. Чтобы ты была в безопасности.
— Да Верховной вообще было..!
— Дело не в ней, — перебил девушку спутник и взял её за плечи. — Пойми, я не мог предупредить тебя о том, что здесь происходит. Наверняка ты и без меня прекрасно понимаешь, что Градемин падёт так же, как и Линейная. Там, в Родополисе, ты можешь достигнуть большего, чем здесь. Просто… Просто сделай то, что умеешь лучше всего: сбеги — от меня, от проблем… От чего хочешь.
Четырнадцатый не владел Словом, но именно словами он ранил Анастази в самое сердце.
— Получается… Зачем ты тогда меня обманул? Насчёт почты и… Я думала, мы друзья.
— Ля, что ты такое несёшь? Разумеется, мы всё ещё друзья, — горячо уверял её Четырнадцатый. — Просто я понимал, что ради меня ты не приедешь в Градемин. У тебя там теперь сестра, вот это вот всё…
— У меня брат.
— Брат? А! — Четырнадцатый хлопнул себя по лбу. — Ля, я вас с Авророй перепутал… Впрочем, насрать. Послушай, Нази, ты мне очень дорога, и мне жаль, что так вышло… Не обижайся, ладно? Я просто хотел тебя увидеть.
Когда, казалось, он хотел обнять её, она отпрянула и помчалась вдоль Чековского проезда.
— Куда ты? — послышалось вслед.
Когда сбоку промелькнули сады ВАД и её ворота, Лайне заметила, что вместо ярмарки на площади разбили пункты вакцинации. Золотистыми растворами переливались шприцы, и люди согласно подставляли под иглы свои руки. Анастази замерла как вкопанная. Бледнея, она попятилась, но оступилась. Посмотрела под ноги. Увидела у носков сапог агитационную листовку.
Сердце сходило с ума.
— Ля, ты решила стать новым столбом? — Четырнадцатый попытался пошутить и, нагнав девушку, рукой провёл перед её глазами. — Эй, что с тобой? Сколько пальцев видишь?
— Не трогай меня, — буркнула Анастази и нервно дёрнула плечом. — Видеть тебя не хочу.
Обойдя Четырнадцатого, она подошла к ближайшей карете.
— Откуда у вас эта вакцина? — со стороны от очереди вклинилась вестница. Ставящая уколы сестра сострадания упорно игнорировала её. Когда женщина отпустила одного вакцинируемого и была готова взяться за другого, Лайне упрямо повторила: — Откуда она?
— Девушка! — воскликнул вышедший из кареты водитель. — Что вы себе позволяете? Хотите что-то спросить — встаньте в очередь! Имейте совесть — не мешайте!
Охотники неподалёку заинтересованно следили за вестницей. Они почти синхронно берутся за хлысты и ждут, когда ситуация потребует их вмешательства. Пятнадцатый препятствует этому: он хватает покровительницу за локоть и уводит прочь. Анастази возмущённо вырывается и, обернувшись, с ненавистью смотрит на распахнутые кареты.
— Ля, что за антипрививочные настроения? — недоумевал Четырнадцатый. — Если не можешь уколоться сама, то не мешай хотя бы…
— Хватит, — возразила Анастази и, гневно сжав кулаки, отвернулась. — Дело не в вакцине. Я не ставлю её эффективность под сомнение. Просто я знаю, что есть люди, в чьих руках «Панацея» — чистый яд, который ничем неотличим от вашего «Миротворца».
Разговор происходит при множестве свидетелей. Одних пугает напор вестницы, другие относятся к нему со скептицизмом или юмором. На доводы балтийки обращает внимание лишь один человек — фельдшер из соседней кареты. Только утром он получил партию «Миротворца» с восточного склада, хотя обычно подобного рода формулы там не содержатся. Это ещё тогда напрягло медика, но сейчас…
Брат сострадания самовольно прекратил приём пациентов и, объявив обеденный перерыв, спешно затворил створки кузова.
— Стой, — потребовал Четырнадцатый. — Нам нужно поговорить. Сейчас же.
В последний момент Лайне удержалась, чтобы не обернуться.
— Наговорились уже, — небрежно смахнув слезу, ответила она и напомнила: — Через четыре дня я уезжаю. Пришли мне расторжение.
— Что? И это всё? Я был тебе нужен только в качестве гарда? — недоумевал Четырнадцатый, чуть ли ни прожигая взглядом спину Анастази. — Ну и ладно. Прощай.