— Я уже там, — невозмутимо. — Насколько целесообразно выступать против снега или дождя? Воевать с ветряными мельницами? Люди ошибочно полагают, что мы существуем, чтобы поднимать деми и служить им, но это не так.
— Потому что они и без вас прекрасно поднимаются?.. Не трогали бы вы этот мир. Даже в Красмор поняли, что больше из него не выжать.
— Ты бессмертен… и ты боишься… Чего? — Вилена потянулась к нему всем телом. Кончиками пальцев коснулась искусственного лица и замерла в опасной близости от глаз. Если бы она сняла его очки… — Чего следует бояться мне?
— Парада, — свистящим шёпотом отвечал Кемром. — Не делай того, о чём пожалеешь. Шаг за шагом вы приближаете его воскресение. Какой бы цели вы ни преследовали, никто не переживёт суд Парада.
— Мы не жалкие демиборцы, Антон, — уколола его Вейнберг. — С нами Каорельдер. Третий звон колокола не просто сделает нас бессмертными, но и вернёт из посмертия безвременно ушедших… Джестерхейл вернётся и поведёт нас к миру, где править будут не против деми, а вместе с ними.
— Неужели ты и впрямь веришь, что с деми можно найти общий язык?
— Только неофиты верят, что Джестерхейл самостоятельно придумал литеры.
Кемром вскинул бровь. Несомненно, он слышал, что в научных кругах ВАД уже давно велись споры о происхождении литер Хейла. Историки, лингвисты и даже биографы Опустошённого в массе своей склонялись к тому, что используемые в жреческих да провидческих средах литеры происходили от одного из праязыков, и Джестерхейл, в свою очередь, не создал их, а просто открыл. Как тайное знание, что прежде было скрыто от людей.
— И вам для этого нужен Джестерхейл… — обескураженно повторил Кемром. — Почему именно он?
— Джестерхейл проводил Нисхождения, пользуясь инструментами, дарованными ему самими деми… Он был ими избран, как когда-то были избраны Ганноморт. — Лицо Вилены вдруг просветлело. — По сей день, даже из Бездны, мы лицезрим огни, что горят в небесах от вашего оружия… Но ещё не поздно всё исправить. У тебя пока есть возможность присоединиться к нам. Ты ещё можешь обрести покой… Тебе нужно отказаться от глаз, и тогда ты узришь истину.
Услышав это, Кемром мрачно усмехнулся.
— Это не моя война.
Вилена прищурилась. Глаза её, точно стеклянные, нездорово блеснули. Кемром стоически выдержал её взгляд. После женщина в приказном тоне проговорила:
— Завтра. Мне нужно, чтобы ты сопроводил меня в Академию. Ночью мы пробудим Церну.
К столику подошла официантка-роботария. В статике её внешность не отличалась от человеческой, но отсутствие пластики в движениях выдавало искусственность её природы. Не спасала ни красота по стандартам манекенщиц, ни грамотно синтезированный голос. Машинный запах скрывала пьянящая сладость парфюма — Кемром жадно вдохнул смесь жасмина с пачулями. Чаще всего, невольно вспомнил мужчина, подобными ароматами пользовались желающие интимной близости женщины.
— Пинту черноводного, — привычно заказал он, — пожалуйста.
— Мне нравится твой новый нос, — меж тем отметила Вилена и протянула официантке меню. — Если ты не намерен присоединиться к нам, постарайся его не потерять: в Градемине происходит то, что даже тебе не по зубам.
Глава шестая. Город на костях
Каждому демиборцу надобно помнить, что Восхождения не происходят единовременно. Более того, между крайними заметен разрыв в несколько десятилетий. Однако первые деми, к которым традиционно относят Лира (Отца Кошмаров), Раге (Мать Войны) и Хелту (Мать Разрушений) появились с малым интервалом.
Согласно летописям IX века, Нисхождение Лира и Раге было успешно проведено посредством применения литер, однако при Нисхождении Хелты система Джестерхейла Опустошённого показала себя наихудшим образом: в ходе операции пострадали не только военнослужащие, но и главная ритуалистка — Белла Никс. Была использована непроверенная комбинация литер, применение которой обернулось для всех присутствующих катастрофой.
Именно после неудачного Нисхождения Хелты цесаревичем Оскаром было принято решение об уничтожении всякого деми силой оружия «несловесного, но физического», а литеры, что использовались в том ритуале, было принято запретить,
— Э. Ла Ашерик, «Литеры Хейла: история появления и применения».
Эпизод первый
Карпейское Каэльтство: Градемин (Староград)
станция «Малпленон»
2-18/995
С разлива кроворек минуло несколько дней. Время от времени на набережные обеих сторон выходили люди в масках — в тканевых ли, из папье-маше или картона, — но все как один закрывали ими глаза. Иных признаков, по которым неизвестных можно отнести к сторонникам ABICO, не было. Одетые в гражданское, появлялись они обычно ночью, в четвёртом часу, и, взявшись за руки, смотрели вдаль. Их не страшили ни брызги кровавой реки, ни элегические осадки. Со стороны даже казалось, что патрулирующие охотники боялись приближаться к нарушителям.
Залерту было всё равно. Он давно забил на здравый смысл: не надевал клюв или хотя бы респиратор, распивал непентес в надежде забыться и сызнова знакомился с Градемином. Наблюдал за его обитателями и тем, как стремительно они обращались в новую веру. По правде говоря, он сам не до конца понимал, чего последователи ABICO добивались выходом к Дунари, но выглядело это до того странно и непривычно, что по коже бывалого странника табунами бежали мурашки.
Улицы Старограда приобрели монструозное очарование. Под воздействием разного рода отравляющих веществ наиболее старые здания — те, что отделаны туфом — начали разваливаться. Сыпались кирпичи, каменная кладка. Трескалась и разрушалась плитка, которой выложили дороги да тротуары, и отдельные районы, проседая, тянулись под землю. За остывающими стенами признанных аварийными домов слышались шорохи, крысиный писк. Немногочисленные следы пребывания здесь жильцов стремились к нулю.
Пошатнувшись, Залерт остановился у стены, что защищала Староград с северо-запада. В полутьме странник увидел очертания титана, всеми забытого и покинутого. К февралю 995-го года на полуострове базировалось только три АДАМ: две машины первого поколения и одна — второго. Основой эндоскелета последней послужили скелетированные останки Хелты, Матери Разрушений. Корпус титана, в отличие от прочих представителей серии, выделялся не только плавными изгибами из крупповской стали, но и невероятной массивностью. Известно, что под золотистой краской скрыли спящий вулкан — огнемётные установки, способные в считанные минуты обратить столицу в пепелище. Несмотря на то, что нынешний статус титана приравнивал его к музейным экспонатам, всё ещё находились люди, произносящие его имя с придыханием — Дочь Революции.
— На металлолом бы… — Залерт к таким людям не относился. Для него, как и для подавляющего большинства жителей Карпеи, АДАМ — рухлядь, тень боевого величия.
Внезапно со стороны «Клюквы» — ночного клуба, сгоревшего больше двадцати лет назад — послышалось странное перестукивание. Присмотревшись, красморовец увидел пару падальщиков. Цепляясь за стены, они ползли по направлению к Дангери.
— Какого лира? — простуженным голосом спросил странник и, отставив початый непентес, достал пистолет — прусскую новинку, бескурковый ХРП-UT 9-го калибра. Открытый прицел, магазин на двенадцать патронов. Залерт любовно сжал рукоять и снял оружие с предохранителя. Пошёл следом за роботариями.
Опьянение вмиг ушло. Пусть распознать в стуках Морзе странник не успел, но достаточно чётко уловил специфический запах, напоминающий горечь полыни.
— Литфий… — принюхавшись, безошибочно определил Залерт. — Это не к добру.
В современной токсикологии литфий считался одним из самых ядовитых веществ. Активней всего его использовали в деметаллургии: литфиевой кислотой удаляли тлетворные ткани с останков деми. Подобные предприятия были на востоке Карпейского Каэльтства, в закрытых городах типа Припяти и Страхолесья.
Самое страшное происходило, когда литфий оказывался за пределами деметаллургического предприятия. Для человека это — яд, парализующий дыхание. Смерть необратимая и, в зависимости от дозировки, моментальная.
Ни для кого не секрет, что все тёмные дела Карпейского Каэльтства вершились в Старом Градемине: на костях Ганноморт торговали триумфом и иными порицаемыми препаратами. Даже Залерту, прошедшему не один километр Нулевой Высоты, на площади казней становилось не по себе.
— Это самый быстрый способ, — раздался у памятника роботизированный голос. Красморовец, остановившись, выглянул из-за угла. Среди огней Дангери стояли двое мужчин и одна женщина, — hor мы должны остаться незамеченными.
Падальщики выползли на площадь и замерли перед человеком в белоснежной маске. Несмотря на то, что выглядела та повреждённый, глаза её горели синевой. Залерт увидел, как именно этому незнакомцу один из прототипов передал небольшой кожаный мешок. Странник мог лишь предположить, что литфий находится там.
В женщине Залерт сразу определил Чёрную Зарю. Не род деятельности, но причастность к ордене считывалась по всей её фигуре и выправке.
Разглядеть третьего человека не удалось — стоял тот в тени.
Залерт перевёл глазные протезы в режим фотосъёмки. Выкрутил яркость на максимум, коснувшись выступающих из виска кнопок. После запечатлел момент.
Вернувшись в укрытие, Залерт обратился к протофону — благодаря конструкции протеза тот был встроен прямо в руку. Странник шустро перекинул сделанную фотографию на устройство, а после выгрузил в красморовскую базу данных. На обработку запроса ушло около минуты. Система распознала только одного из присутствующих — «капитана», Антона Кемрома.
В считанные секунды Залерт проштудировал всю доступную о чужаке информацию. Когда странник докопался до истоков, а именно — до основания ABICO, — ему даже показалось, что наметился прорыв. Однако… что-то не сошлось.
Основная проблема заключалась в том, что личность принадлежала человеку, рождённому в 915-ом году. Мужчина, которого Залерт сфотографировал, явно был молод. Вопреки тому, что лица капитана никто не видел, существовало несколько его зарисовок, сделанных между 950-970-ми годами. В сети так же было несколько фотороботов, сильно отличающихся меж собой: разный возраст, разные черты…
Прорыва не случилось. Залерт понял, что перед ним не двойник, но подделка — бездуховная и безыдейная. С учётом деятельности «нового Кемрома» и его послужного списка сомнений о подмене личности не возникало: биография этого Кемрома началась с «Кемистри» и продолжилась после неудавшейся казни.
Лишь по воле случая Залерт не сталкивался с капитаном прежде ни на одной из Высот. Красморовцу пришлось приложить немало усилий, чтобы совладать с собой и остаться незамеченным.
— Почему так мало? — тем временем негодовала женщина: только её голос из всей группы звучал естественно. — Здесь сколько? Грамм десять?