Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)
Высшая Академия Демиборцев им. Джестерхейла Опустошённого
2-25/995
Пробуждение Церны не осталось без внимания. Пока Российская Империя готовилась к вводу своих красморовских подразделений, Чековка заполнялась ликующими оппозиционерами. Транспаранты сменились знамёнами с нанизанными на них полотнами. Однако украшало их не лицо Монтгомери, но лик цесаревича Оскара — отречённый наследник надменно взирал на своих противников. Опьянённые счастьем люди поджигали изображение губителя почившей династии, а патрулирующие площадь охотники то ли со смирением, то ли с безразличием наблюдали за разгорающимся огнём. Пожаром больше — пожаром меньше: разве теперь это имело значение?
Загорались остатки ярмарочных шатров. Последним светом загорался Новоград, и элегия инстинктивно тянулась к теплу. Жар перемежался с холодом. Земля перед ВАД тем временем обращалась болотом — вскорости кровью Церны размоет и булыжник, неосторожного в грязь от случайного шага.
Чрезвычайные происшествия меняли не только город, но и поведение служащих во имя его сохранения и порядка. Сгладились углы конфликтов меж Красмор и Чёрными Зорями. Без обсуждений и решений, они шли на перемирие — вестимо, временное, но необходимое для наступающих тёмных времён.
Первыми из непосвящённых в таинство пробуждения Церны в башню поднималась Хольт в сопровождении златоклюва Бакхуса. Однако достигнуть верхнего уровня им так и не удалось: когда до цели оставалось меньше пары этажей, скрытый за углом проход оказался перекрыт тлетворной органикой. Взращённая на стенах и ступенях плоть источала чистейший литфий — капая с наростов, при соприкосновении с камнем вещество шипело и пенилось. Пространство задыхалось в смраде жжённой полыни и мяса. Ни респиратор, ни даже противогаз были не в силах уберечь человеческие носы от столь отвратительной и противоестественной комбинации запахов.
— Башня поражена, — сообщил по рации Бакхус, поднося громоздкое устройство сбоку от клюва, — повторяю, башня поражена.
— Возможность прорваться есть? — сквозь помехи пробивался голос координатора. — Повторяю…
Во время переговоров Хольт достала из ножен клинок с двусторонней заточкой. Деметалловое лезвие маняще сверкнуло в отсветах фонарей и горящих алым линз клюва. Не дожидаясь завершения вялотекущего обмена сообщений, ундина вонзила острие в чужеродную органику. Вошло то плавно, легко. Хелена запросто увернулась от брызнувшего литфиевого сока. Кислота не могла справиться с демиургическим металлом, и Хольт сделала глубокий надрез. Сразу после этого ей стало понятно, что одного ножа здесь мало — органика поглотила весь путь наверх и планомерно спускалась по лестнице.
— Госпожа Хольт попыталась вскрыть заслон, — меж тем продолжил связь Бакхус и опасливо глянул на ундину, аккуратно извлекающую клинок. — Возможности нет. Повторяю. Возможности прорваться нет.
До этого никому и в голову не могло прийти, что кому-то потребуется пробуждать Церну. Даже мысль об этом казалась настолько нецелесообразной, что в мурмурации обратили на башню внимание только после многочисленных жалоб на вонь. Там уже подоспели и заявления о пропаже людей. Пока рядовые охотники устанавливали происхождение топлива и проводили несанкционированный обыск ВАД, ундина и златоклюв пытались выяснить, что именно повлияло на мощи. Сомнений в том, что виной всему пагубное влияние тлетворных тканей, не возникало.
Анализ кристаллов, выросших на телах выброшенных на сушу покойников, также выявил их Воздействие: на биохимическом уровне была зафиксирована высокая концентрация гормонов роста. Хелена не сомневалась, что это было ещё одним следствием пребывания в городе мощей. Однако общая картина сильно ухудшилась, когда по внутренним каналам ундина узнала, что тлетворные ткани были украдены из столичного перинатального центра. Буквально днём позже их собирались отправить на ликвидацию в Чернобыль, но всё произошло не так.
— Принято, — после недолгих раздумий отозвался Ланц. — Возвращайтесь.
— Это может быть жар, — во время спуска предположил Бакхус, — следствие воздействия высоких температур. Мощи выделяют энергию, и радиус их влияния увеличивается за счёт тепла стократ. Демиургическая физика, первый курс.
Землю сотряс мощный удар. Златоклюв едва не скатился с лестницы — ундина вцепилась в стену.
— Землетрясение? — растерянно спросил он.
— Мы не в сейсмически активной зоне, — возразила Хольт и, обернувшись, навострила слух. — Если ты так хорош в демиургической физике, то скажи мне: достигнет ли выделяемая мощами энергия подземных староградских коммуникаций?
— Предполагалось, что вода не допустит этого… — к последнему слову златоклюв перешёл на шёпот. Погрузился в раздумья. Озарённый, через пару ступеней внезапно воскликнул: — Кровореки!
— Причём здесь кровореки? — недоумевала Хольт, а после до неё дошло: — Хочешь сказать, что именно из-за разлива кроворек воздействие мощей достигнет Старограда?
Последовало краткое и лаконичное:
— Именно.
— Значит, в скором времени это коснётся Раге, и мы должны быть готовы к Восхождению, — мрачно рассудила Хольт и раздражённо бросила: — Всегда знала, что этот город построили какие-то недоумки… Проклятье, — повернувшись к компаньону, ругнулась она: — Наступает Темнейшая Ночь, и отныне мы должны действовать сообща.
— Действовать сообща? — не поверив в услышанное, переспросил Бакхус. — Разве это возможно?
— Если в Тардиградске могли, то и мы сможем. Сложнее всего будет согласовать всё с Верховной Жрицей, но пред нуждой и она отступит… — после небольшой паузы ундина продолжает: — Меня больше тревожит то, что я не могу даже представить, кому это могло понадобиться. На живых людей влияние Живамиж минимально — за период активной фазы эксперимента было установлено, что только у одного на десять тысяч наблюдается реакция отрицательного свойства.
— Это ты про тех уродцев, что заперли в перинатальном? — уточнил красморовец. Приметив утвердительный кивок, продолжает: — Влияние Живамиж непредсказуемо, всё так. Когда координатор Ланц отправлял запрос на мощи, никто не мог предположить, что наибольшее воздействие будет оказывается на мёртвые клетки.
— Принято. Мобилизуем всех, кто есть.
— Прежде всего — сосредоточьтесь на эвакуации гражданских. Когда мы отправимся в Староград, там никого не должно быть, а также прошу позаботиться о том, чтобы там не могли оказаться посторонние.
Эпизод третий
Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)
площадь Чековка и Вестаниловская 28-1
2-25/995
Смерти для Градемина стали обыденным делом. Почти не смолкали погребальные мессы и колокола, что провожали ушедших в последний путь. Доннагартен — вокзал, ещё недавно служивший основой гражданского сообщения — превратился в причал реки Стикс. Пассажирские вагоны заменили рефрижераторными. Практически каждый час от «пристани» отбывали гружённые прахом — а то и телами — челноки, призванные доставить останки на Липовое кладбище.
Один за другим закрывались прибрежные жилые комплексы. То тут, то там открывались очаги Воздействия: среди умерших обнаруживалось немало манифестантов, чьи тела посмертно выделяли элегию неизмеримыми объёмами. Справиться с таким объёмом работы не могли даже столичные крематоры — иной раз выдыхаемый ими огонь разрастался в пожары, и некоторые районы Градемина превращались в пепелище.
Однако, какие бы ужасы ни происходили в столице, карантин не объявляли. Людей, впрочем, на улицах было уже не так много: туристы, как и многие местные жители, покинули город, а основная масса оставшихся предпочла сидеть по домам. В этот период наибольший расцвет получили службы курьерской доставки. Даже у Нины, распространительницы табачной продукции, адресов за день набегало столько, что на ногах она проводила не меньше восьми часов.
Когда Нина проходила мимо Доннагартен, её взяла оторопь. Перед входом, точно десятиметровым монументом, стояли белоснежные гробы. Будь вокруг снег, они бы слились с местным пейзажем, но кровь делала своё дело. Рядом с ящиками расположились погрузочный кран и грузовик, который ещё продолжали разгружать. Вход на станцию охраняли четверо охотников, в то время как облачённые в химзащитные рясы крематоры заносили гробы внутрь.
— Девушка, — пренебрежительно обратился к посыльной один из охотников и, придерживая Lethe одной рукой, второй помахал в сторону, — проходите. Не задерживайтесь.
Та, отрешённо кивнув, прибавила шаг, но то и дело оглядывалась. Когда на горизонте появилась Чековка, позади послышался оглушительный грохот. Нина обернулась. Гробовой монумент обратился горой. Некоторые ящики открылись. На пешеходную часть вывалились десятки чёрных мешков, и часть из них порвалась. Элегия дымком сочилась из них, и могло показаться, что она в любой момент загорится.
Началась перепалка. Ругань. Охотники, позабыв об охране, наперебой с крематорами бросились собирать пакеты. Вскоре к делу подключили пару «Сварогов». Яркий огонь взвился над освобождёнными останками и почти сразу угас. Оцеплённый участок неумолимо приближался к тому, чтобы стать новым очагом Воздействия.
Нина, испуганно вздрогнув, ускорилась.
Разбитые по городу пункты вакцинации опустели. Впрочем, как и аптеки. После череды необъяснимых смертей, произошедших после использования «Миротворца», горожане сторонились каких-либо лекарств. Держалась особняком и ВАД. Опустевшая после прошедшего бала и закрытая на санобработку. Подле неё копошились десятки прототипов: дворники разгребали на её территории мусор. Агитационные листовки опавшей листвой сваливали кучами и поджигали.
Зловещим предзнаменованием над городом горела Церна. Дальним светом её глаза опаляли карпейские горы, и воздух близ неё полнился солью да бальзамином. Нина замедлилась и заворожённо посмотрела на подсвеченную башню. Девушке было невдомёк, что горящие красным глаза не часть городской иллюминации, а призыв чего-то ужасного.
Похолодало.
Поёжившись, Нина прошла ещё немного. Перед ней предстала захламлённая площадь: недавнее ликование оставило за собой кучи мусора. Лёд, покрывший булыжник, окрасился чёрным. Осторожно перебирая ногами, посыльная не сразу заметила преследующую её фигуру — ковыляющего к ней от главного корпуса ВАД андера. Мерцающего, молодого парня в заляпанном кровью фраке… В тщетных попытках что-то сказать, он смотрел прямо на Нину.
Когда расстояние меж ними сократилось до метра, она наконец заметила его. Начала пятиться, приговаривая:
— Прости, я тебя не слышу… Я не владею некрочтением…
Немёртвого это не останавливало.
А Нина поскользнулась и упала.
Рефлекторно закрылась руками и зажмурилась. Немёртвый потянулся к ней, к её живому сердцу… Внезапно кто-то схватил посыльную за ворот и резко прокатил по льду. Прозвучал выстрел. Нина вздрогнула и только через пару секунд решилась открыть глаза.