В крови Марианны кипел кофеин — не спала каэльтина больше суток. Руки её дрожали от волнения, а губы то и дело растягивались в нервной улыбке. Монтгомери не сомневалась, что сделала всё возможное при своём малом опыте. Однако её не покидал страх, что этого недостаточно: на такой случай были подготовлены пути отступления по столичным катакомбам. Впрочем, всё было не так просто.
— Захватили пару сектантов, госпожа, — отчитался Бакхус примерно через час и, заведя руки за спину, глянул в сторону. — Дознаватели Ланца их сейчас допрашивают, но результатов пока нет.
Они и не прогнозировались.
Скоро в Москве получат депешу, надеялась Марианна, и, если повезёт, не только Карпея получит поддержку, но и по иным сектантским образованиям нанесут превентивный удар. В столь краткое письмо хранительнице удалось уместить всё, что она посчитала важным — в том числе и рекомендации о необходимости более тщательной проверки всех манифестантов и списков на вакцинирование.
— Принято. — Отведя бинокль от глаз, Марианна усмехнулась. — Никогда бы не подумала, что доживу до такого.
— Лишь отчаянные безумцы ожидали подобное. — Златоклюв посмотрел на протофон с выведенными на экран часами. — Также вынужден доложить, что установить природу новоградских взрывов пока не удалось, но по предварительным отчётам — подрыв одного из связующих ходов катакомб.
Первые взрывы прогремели задолго до Восхождения — в центре оказалась новоградская набережная с захороненной под плитами станцией. На фоне землетрясения это могло остаться незамеченным, если бы не сообщение от направленных в тот район крематоров.
— С полуостровом? — ошеломлённо.
— Боюсь, что так. Высока вероятность, что сектантам известны наши ходы.
— Хм… Не к доброму это. — Каэльтина украдкой сверилась с картой столицы. — Отмените минирование Вечности и организуйте КПП на другой стороне: мы должны сохранить за собой возможность к отступлению.
— Будет сделано.
— В таком случае, не теряй времени и доложи мне, как всё будет готово.
Прошло несколько минут, прежде чем Марианна почувствовала неладное. Обернувшись, она увидела, что Бакхус всё также стоял в проходе. Абсолютно неподвижный, он будто смотрел куда-то вперёд, но стёкла его линз уже не горели.
— Бакхус? — Монтгомери невольно шагнула к нему. — Почему ты ещё здесь?
Девеница с недоверием отреагировали на замершего в проёме агента. Дозиметр, висящий на её поясе, затрещал. Стоило охранительнице подойти, как златоклюв рухнул замертво — спина его была обуглена до костей, и в центре её находилась дыра в форме человеческой руки.
— Извините, что мы без приглашения. — С такими словами из противоположной стены вышло мумифицированное тело. Безобразно костлявое, с тонким, практически иллюзорным подобием кожи, покрытое застарелыми бинтами.
— Госпожа Монтгомери, — обратилась к той девеница, — пожалуйста, спрячьтесь.
Марианна согласно попятилась.
Немёртвый вторженец с глухим смешком посмотрел на тщетные попытки укрыться. Тем временем охранительница сняла с плеча российский пулемёт «ХРП», собранный в камнеградском конструкторском бюро, и наставила на противника. Его горящие сизым глазам насмешливо сузились. Едва девеница зажала спусковой крючок, как Марианна руками закрыла уши. Пули проходили сквозь недруга и осколками льда падали на пол.
Отречённый с лёгкостью сократил дистанцию и, выставив руку, остановился. Девеница, растерявшись, прекратила огонь. В следующую же секунду конечность немёртвого оказалась внутри женщины — разящим мечом она прошла сквозь служительницу Чёрных Зорь, и тело её, точно охваченное терминальным манифестом, обратилось углём. Только тогда, когда некроз пожрал все ткани, отречённый убрал руку и обратил взор дымчатых глаз на каэльтину.
— Оставь её мне, — из-за двери послышался женский голос. На пороге появилась женщина с серебристой повязкой на глазах. — Здравствуйте, госпожа Монтгомери. Меня зовут Вилена Вейнберг, и я здесь, чтобы предложить мир.
— Мир? — истерично переспросила Марианна. — Это таким вы видите мир?!
— Это его фундамент, — просто ответила первая.
— Зачем вы это делаете? — из последних сил пытаясь укрыться, вполголоса спросила Монтгомери.
Вилена, улыбнувшись, снисходительно ответила:
— Мы желаем вернуть утраченную величие, госпожа. Замечали ли вы когда-нибудь такой парадокс, что с Нисхождением деми жизнь не становилась лучше? Более того, не возвращалась на прежний уровень?
— Низведение деми останавливало эскалацию проблем, — уверенно возразила каэльтина. — Со смертью Немока перестали появляться новые болезни, Раге — военные конфликты, Хелты — стихийные бедствия…
— Правда? — Вилена повысила голос. — Биологическое оружие, нескончаемая борьба за ресурсы, применение элегии… Разве это не людских рук дело? Деми отражают нас, госпожа, и лишь прислушавшись к их воле, мы можем стать лучше. Обрести бессмертие. Стать теми, кем должны быть по праву рождения. Вендига, Обманувшая Смерть… Она знала об этом. Джестерхейл знал. Теперь знаем и мы. Вы можете присоединиться к нам, Марианна. Не в качестве каэльтины, но как верная последовательница и свидетельство того, что Карпея добровольно переходит под знамёна Бездны.
Нащупав на столе револьвер, наследница крепко схватилась за рукоять и наставила на Вейнберг.
— Ни в жизнь, — рыкнула в ответ Монтгомери и возвела курок.
— Как пожелаешь.
Демиган стал продолжением руки Вилены. Губы её тронула едва заметная улыбка, и перчатка трансформировалась в клинок. От порождённой кровью рукояти по лезвию поползла колючая проволока. Марианна выстрелила — культистка рефлекторно закрылась рукой, и на мгновение её участок — от запястья до предплечья — покрылся пластинчатой деметалловой бронёй.
— Сюрприз… — Рот Вейнберг растянулся в плотоядной улыбке.
Вилена, казалось, вовсе не ожидала такого эффекта: кто бы мог подумать, что оружие может стать бронёй? Негодование сменилось ликованием, и жрица точно воспряла духом. Отныне её мысли были направлены не только на нападение, но и на защиту.
Ренегатка, развернувшись на каблуках, вонзила демиган в тело убитой Файдаломом охранительницы — стоило деметалловым шипам вкусить новую кровь, как от перчатки поползли защитные пластины.
Когда Вилена вновь замахнулась, деметалловое острие расширилось, и на свет выскользнула цепь с крюком. Меньше чем за секунду последний достиг Марианну и впился той в шею. Каэльтина, хрипло вскрикнув, попыталась избавиться от хвата, но всякое её движение приводило к расширению ран. Лишь чудом ей удалось вырваться. Зажимая рану, она рванула прочь из «Клюквы».
— Ragemejt! — ругнулась Вилена и раздражённо взмахнула рукой — демиган вернулся к форме перчатки.
— Догнать? — участливо спросил Файдалом.
— Нет. Пусть бежит. Мы не одни, кто имеет здесь волю.
То и дело оглядываясь, каэльтина не заметила, как пространство вокруг неё задышало элегией. Как тишину разорвал «Гекатов триумф», и голоса призрачного хора наполнили залы «Клюквы». Краем глаза хранительница видела то, что не должна была. Как пространство, поражённое скверной, оплетали щупальца тьмы, и элегия, точно в самом пекле Воздействия, начинала жить собственной жизнью.
— Добро пожаловать домой, — из-за стен послышался знакомый баритон.
Приостановившись, Марианна в панике завертела головой. Сердце, норовя вот-вот остановиться, сгорало от страха. Тогда же из-за правого прохода вышел Михаил Монтгомери — невероятно бледный, с кроваво-красными губами.
— Миша? — Монтгомери пыталась отдышаться. — Миша?!
— Время закончить бой, милая моя, — ответил ей тот и, выйдя навстречу, обнял. — Достаточно для тебя.
— Я думала, ты умер…
— Ну что ты… — убаюкивающе прошептал тот. — Я всегда рядом.
Однако объятия эти не успокаивали отравленное адреналином сердце. Наоборот. С каждой секундой сердцебиение становилось всё быстрее, и щемящая боль разливалась по телу. Марианна хотела вырваться, но сил сопротивляться у неё больше не было.
— Мари! — У выхода неожиданно появился Залерт. Встревоженный, он взглядом прожигал спину бывшей пассии и тянул к ней руку. — Это не твой брат! Столицу заполонили кошмары!
Кошмары…