Не остывали сопла местных крематоров. Пожары вспыхивали по всему полуострову, и «Кондор» рядами выжигал тех, за чьё состояние прежде отвечал.
Для тех немногих, что застали выход Дочери Революции, появление её стало неожиданностью. Завораживающим видением со смертоносным реактором, облицованным красной обшивкой. Трубы теплоотвода дымили, а внутри него рокотали десятки механизмов. От каждого шага и малейшего движения резонировал воздух; титан, точно сошедший со страниц истории, двигался на Раге.
Координатор Ланц с недоверием глянул на АДАМ и, отцепив от пояса рацию, вышел на связь с мурмурацием:
— Приём. Гнездо, это Ланц. Несанкционированное использование АДАМ второго поколения под кодовым названием «ДР». Приём.
Ответ последовал незамедлительно:
— Приём. Информация перенаправлена на рассмотрение в Камнеград. Ждём обновления статуса. Приём.
— Приём. Вас понял. Конец связи.
О том, что происходило внизу, Нина не знала. Выжидать более она не могла: едва Раге распрямилась, как Дочь Революции подцепила забытый трамвайный вагон и, сократив дистанцию, ударила им по одной из голов. Деми с зловещим хрипом пошатнулась. Наросшая плоть смазалась, обвисла.
Манящим огоньком пылала кнопка, названная как «ПЕЧЬ». О её предназначении Нина догадывалась, потому избегала даже смотреть на неё.
Мать Войны схватилась за крышу закрытого храма — Нина подняла на боковой панели поясничный рычаг, и АДАМ наклонилась. Затем в дело вновь пошли контроллеры конечностей, установленные на подлокотниках. Руки титана синхронизировались и схватили Раге за правую голову. Деми отчаянно завопила.
Затем Нина опустила поясничный рычаг. Дочь Революции начала выпрямляться. Шалнеры заскрипели от тяжести. Раге вопила и, отбиваясь, махала руками. Наконец что-то хрустнуло. Хлюпнуло. Вопль стал громче.
Головной отсек дрогнул, а титан едва не упал, когда голова деми оторвалась и вместе с руками поднялась. По фрагменту вырванного позвоночника кровью бежала кислота.
Не успела Нина возликовать, как внезапно корпус АДАМ сотряс сильный удар, и бортовой компьютер уведомил повреждение отсека с резервными двигателями. Только Нина ругнулась, как внешние камеры зафиксировали атакующую цель. Ею оказалось вовсе не Раге, а закованная в доспехи женщина с огромным костяным луком. Чёрные стрелы с невероятной мощью били по титану. Зашлись скрипом ножные шалнеры, загремела обшивка.
— О, нет-нет-нет… — Нина в панике проверяла журнал бортового компьютера. Повреждения затронули слой биологической защиты на наружном контуре реактора. Произошло критическое нарушение целостности обшивки, вывод из строя внешней камеры № 3 — остальные две норовили выключиться в любой момент. — Как она это сделала?!
Уровень радиационного загрязнения рос в геометрической прогрессии. Пилотесса закашлялась, когда в кабине началось задымление.
В это время воспряла Раге и, нацелившись на АДАМ, остропалой кистью врезала по головному отсеку. Сорвало часть обшивки: началась разгерметизация. Завопила системы безопасности. Только Нина начала вводить код отмены тревоги, как следующим ударом её буквально выбило из кабины.
Эпизод третий
Карпейское Каэльтство: Градемин (Староград)
клуб «Клюква»
2-26/995
Оплавленный манекен так и стоял в свадебном платье перед входом в салон. Наряд, впитавший в себя отчаяние и боль, изорвали пули и осколки лопнувшей витрины. На сей раз вместо листовок в руке у невесты была горящая букетом связка фимиама. Чёрный дым коптил фату и вуаль. То, что осталось от губ, ещё хранило улыбку.
— Твой гард, значит, ха-х? — глянув на Анастази, усмехнулся Кемром. — Я не уверен, что ложь была необходима.
— Ты же представился другим именем.
— Своим карпейским именем! — ревностно возразил мужчина. — Одним из…
— Вот видишь! А я, между прочим, сбежала из мурмурация… Конечно, искать меня вроде не собираются, но всё равно неприятно, — фыркнула Анастази и взволнованно оглянулась. — Так куда мы идём?
По Старограду они с Кемромом перемещались подворотнями: безлюдными и тёмными тропами, в обход Дангери, играющей музыку горя.
— Нам нужно оружие.
— Тогда… Почему бы не позаимствовать его у покойников? — Лайне украдкой кивнула на лежащего за углом охотника. Расстрелянный в упор, он кровью питал взошедшую деми и площадь. — Думаю, он не будет возражать.
— Это слишком опасно, — возразил Кемром и неохотно признался: — Я… Я недостаточно оправился, после… «Панацеи». Я не могу гарантировать, что смогу защитить тебя или даже себя.
— Я не собираюсь высовываться. Просто… Подожди секунду.
Тогда Лайне убедилась, что спутник её и правда ослаб: не успел он среагировать, как она уже присела перед трупом и, отцепив от его пояса флиссу с револьвером, собирала по карманам патроны. Суммарно удалось набрать двадцать штук.
Каждые несколько секунд Анастази смотрела по сторонам. Внезапно её взгляд задержался на проходе к Дангери. Кемром, зло зарычав, не выдержал и подошёл.
— Демиган может становиться бронёй? — почувствовав его присутствие, вполголоса спросила вестница.
— Что?
Кемром изумлённо посмотрел туда же, куда смотрела Анастази.
В увиденном существе признать Вейнберг казалось невозможным. Мужчина с неверием смотрел на изломанную, искажённую деметаллом фигуру. Выросшая из плоти броня непрестанно кровоточила, и только голова, тронутая лишь самую малость, почти не изменилась. Верить в то, что Вилена нашла альтернативный способ использования демигана, решительно не хотелось.
— Пошли, — настаивал Кемром. — Пока у меня не будет чего покрепче, я не готов разбираться, на что она способна теперь.
Больше Анастази не стала спорить, однако — на всякий случай — передала добытое оружие спутнику. Тот, поблагодарив её кратким кивком, уверенно затянул её в один из тёмных проходов соседнего здания.
***
— Что это за место? — спросила Анастази. Стены длинного коридора, в котором они оказались, были обуглены. Помещение полнилось не выветриваемым запахом гари. — Оно не рухнет?
— Не должно, — ответил Кемром и практически любовно коснулся внутренней стены. Он с лёгкостью ориентировался в потёмках, и вестница едва поспевала за ним — следовала за его шагами да голосом. — Здесь был клуб, «Клюква».
— Пожар? — Из-за угла донеслось глухое подтверждение. — Почему его так и оставили? Он же почти в самом центре.
— Из-за элегии, — всё также лаконичен. — Огонь выжег очаг, но оставил историю.
Через прокопчённый коридор они выбрались в просторный зал. Перед ними предстали сцена с обгоревшим занавесом, заваленный обломками колосников танцпол и зона отдыха с перевёрнутыми столами… Близ входа обнаружились ящики с боеприпасами, на одном из которых стояла пара заправленных кадильниц.
— Похоже, мы здесь не первые, — коснувшись одной из них, уронила Анастази. — Уверен, что твоё оружие всё ещё здесь?
— Рагнара сделала тайник в моём… в кабинете — там всё ещё сохраняется элегический фон, потому там не бывает гостей. — Кемром сделал несколько шагов, а после обернулся и сказал: — Полагаю, сейчас мы оба беззащитны перед элегией. Фимиам нам не повредит.
Спички лежали рядом с кадильницей. Запалив её, Кемром с учётом звания спутницы передал сосуд ей, но та резко отпрянула. Источаемый дым обратился для Лайне ядом. Стало труднее дышать. Поражённые манифестом ткани вспенились под Воздействием фимиама, и побежавшие из глаз слёзы до черноты обожгли щёки.
— Понял, — невозмутимо сказал Кемром и отвёл кадильницу от балтийки. — Прими апейрон — я сам понесу.
Капитан направился к винтовой лестнице, ведущей на открытую часть второго этажа. Прежде чем последовать за мужчиной, Анастази послушно вдохнула аэрозоль. Краем глаза она заметила, что перед главным холод распласталась мёртвая девушка. Подойти к ней вестнице не решила — только осенила литерой Некры да прошептала: