Толпа неразборчиво шумела прямо за створами мощной двери, снаружи долетали отдельные крики.
— Вон из Даноста!!! Предатели!!! Смерть чародейке!!!
Испуганная Мая прижималась к подросшему Товарду. Юноша не боялся, он не помнил тех дней, когда разгневанная толпа также стояла под стенами дома Довардов.
Приоткрыв окошко в двери, Ханна спросила командира гвардейцев, что защищали подходы к дому.
— Капитан у вас все в порядке?
— Все хорошо госпожа, вам не стоит беспокоиться! — ответил капитан, приподняв забрало, он сильно кричал, стремясь перекрыть шум толпы, окружившей дом. — Сейчас прибудут дополнительные отряды, и мы разгоним смутьянов! Главное оставайтесь под защитой стен! — воин улыбнулся, Ханна сразу успокоилась.
Страшнее всего для хозяйки дома, оказалось отсутствие Крамвуда. Довард старший с утра отправился во дворец, и, хотя от их дома до резиденции Торна расстояние не превышало и трехсот метров, Крамвуд все еще не появился. Напрасно волновалась Ханна, по приказу Торна Крамвуда не выпускали из дворца. Король лично потребовал, от королевского советника остаться при его величестве. Взамен обещая отправить гвардию разогнать, взбунтовавшуюся толпу.
В холл вышел Войта, он удивленно спросил.
— Мам, что случилось? Откуда толпа?
— Наши доброжелатели, настроили плебс против нас. Горожане требуют Маю и ее сына на расправу — расстроенно ответила Ханна.
— Это опасно? — обеспокоено спросил скульптор.
В холл вбежали его дети, а за ними вошла супруга Войта.
— Что за шум? — спросила она в свою очередь.
— Маю требуют выдать, а нас обвиняют в попрании традиций, ну все как обычно. Ты же знаешь? Вопрос кто это все организовал — ответил Войта, успокаивая супругу.
— Это опасно? — спросила испуганная женщина.
— Нет, конечно! Нас охраняет гвардия короля. Если, кто-то попытается к нам прорваться они остановят негодяев — ответила Ханна.
В душе женщины вновь всплыли чувства, казалось, давно забытые. Долгие годы Ханна старалась не смотреть на причину своих бедствий, но сейчас она снова ненавидела Маю, внутренне коря сына за столь неудачный выбор пары.
Мая словно угадывая чувства свекрови, молча смотрела в пол перед собой, крепко прижимаясь к Товарду. Стараясь развеять напряжение, Уля, супруга Войта, увела детей и Ханну на кухню, в то время как скульптор остался у дверей.
Войта плохо знакомый с войной, вооружился большим молотком, и облачился в кольчугу прадеда. Шлем на нем сидел как-то неловко, и Товард рассмеялся, глядя на дядьку. Мая подняла испуганные глаза и тоже растянула бледные губы в улыбку. Смущенный скульптор неуверенно поглядывал на странных родственников, но столкнувшись со взглядом Маи, стыдливо опустил глаза. Его смутил взгляд чужачки. Беззащитная доброта, и необычное тепло ее улыбки, что-то перевернули внутри скульптора. Глядя на Маю, он не испытывал отвращения или страха, наоборот что-то родное и теплое прокралось в его душу. Только теперь он понял, почему брат выбрал ее в жены.
На кухне, послышалась возня, упала сковорода, вскрикнула кухарка Рина, Войта поморщился и проговорил.
— Ну начинается. Рина, как всегда, паникует. Ох уж эти простолюдины, чуть, что паника.
Резко развернувшись на звук Мая, напряженно всматривалась в дверной проем, ведущий на кухню.
— Там чужаки! Убийцы! — быстро проговорила женщина.
Войта изумленно уставился на Маю, но спорить не стал. Легко поднявшись с табурета, он направился к закрытым дверям кухни, и едва не получил по лицу, внезапно растворившейся створкой. В комнату ввалилась Ханна, а за ней вошел воин в боевом снаряжении. Блеснул меч, резкий выпад пронзил Ханну, и Войта, в руки которого, женщина упала, вырвавшись с кухни. Удивленно округлив глаза Войта, пытался поддержать мать, но его тело оседало вниз, следом за телом Ханны. Мать и сын медленно упали на пол, заливая кровью ковер. Не обращая внимания на убитых, воин направился к Мае. Девушка успела отойти на середину комнаты, и закрывая собой сына, сурово смотрела на убийцу. Случайно брошенный взгляд на кухню, выхватил еще пятерых гномов в военном облачении. Тело кухарки Рины, с почти отрубленной головой, и сидящую прислонившись к каменному столу супругу Войты.
Не дойдя трех шагов до Маи воин остановился, его подельники подошли следом, и также застыли напротив женщины. Из-за спины матери вышел Товард, парень подхватил табурет, на котором мгновение назад сидел его дядька. Седой ветеран неспешно двинулся ему на перерез. Табурет взлетел в крепкой руке Товарда, клинок звякнул о деревянную ножку. Нехотя, как через силу убийцы развернулись к юноше. Тяжелые движения, точно в глубокой воде, удивили Товарда, враги застыли и повернули головы к женщине.
— Убей их! — зазвенел хрустальный голос Маи, разрывая неправдоподобно густой воздух.
Первый убийца развернулся и хлестнул мечом своего соседа. Удар пришелся в лицо, в ответ клинок пробил глаз нападавшего. Медленно оседая на пол, воины смотрели друг на друга, не веря в происходящее. Остальные застыли на секунду, а затем началась всеобщая свара. Звон оружия разлетелся по помещениям, мужчины бились насмерть. Товард, раскрыв от удивления рот, смотрел во все глаза на безумный поединок убийц. Неожиданно все стихло. Последний, которому повезло выжить, тяжело дыша уставился на товарищей, что убила его рука. Гном силился вернуть власть над своим телом. Медленно подняв глаза, убийца процедил.
— Сука!!! Правду говорят! Проклятая колдунья!
Тяжело волоча раненную ногу, убийца Ханны приблизился к Мае, он, не отрываясь смотрел женщине в глаза. Бесшумные движения Товарда не привлекли внимания убийцы. Сильные руки юноши подхватили молот одного из павших воинов Каменной головы. Громкий хруст сломанной шеи оборвал повисшую тишину. Руки убийцы разжались, громко звеня на пол упал меч, следом рухнул воин. Тело ветерана дергалось точно тряпичная кукла, подвешенная на нити. Разбитая голова неестественно запрокинулась. Товард опустил фигурный молот, звонко щелкнув стальной чушкой по полу. Удар юноши оказался точным, несмотря на трясущиеся руки.
Благодарно взглянув на сына, Мая побежала на кухню, громко выкрикивая имена детей Войта, но ответа не последовало. Все еще не желая верить в случившееся, Мая обогнула каменную тумбу, служившую кухонным столом, и там нашла детей. Девочка лежала навзничь с пробитой навылет грудью, а тело мальчика наполовину скрывала темнота секретного прохода в стене кухни.
Тайный проход, о котором никто из Довардов не знал, послужил дверью для убийц. Предыдущий владелец имения, Пет Кахта, из богатейшего торгового дома, оставил этот секрет для себя. Все встало на свои места, пока толпа отвлекает гвардейцев, убийцы по наводке Пета Кахта пробираются потайным путем в дом Довардов, и убивают всех, кого найдут внутри. Совершив убийство, воины должны скрыться тем же путем, что и пришли, оставив власти в недоумении, по поводу случившегося.
Дверь снаружи отворилась в помещение вошел Крамвуд. Старик застыл на пороге, уставившись на тела сына и жены, гном не мог поверить, что они мертвы. Гвардейцы проверили дом, но никого более не обнаружив, окружили Маю с сыном и повели их к выходу. Воины попытались захватить с собой Крамвуда, но Довард старший не реагировал на них, и гвардейцы оставили потрясенного горем старика. Снаружи, у дома, и у тайного входа, дежурили воины Торна, они остались на случай опасности.
Прошло не меньше получаса, дверь тихо скрипнула и на пороге показался знакомый силуэт. Крамвуд пытался припомнить, где видел его ранее, пока с изумлением не узнал в вошедшем Хельма.
— Сынок? Ты здесь? Прости не уберег — тихо проговорил Довард старший.
Войдя в дом Хельм обессиленно опустился на табурет, на котором еще совсем недавно сидел Войта.
— Ну хоть Мая жива, и Товард… — успокаивал его отец, говоря скорее для себя, чем для сына.
— Она погибла отец — глухо прозвучал голос Хельма.
Крамвуд сначала не понял, о чем ему говорит сын, но секунду спустя поднял глаза на Хельма. Только сейчас старик увидел, в каком состоянии его сын. Опущенные плечи, пустой взгляд, и слезы, текущие по щекам сурового гнома, говорили о внутреннем сломе.
— Что ты говоришь? Она жива! Я же сам видел, как ее и Товарда уводили гвардейцы! — с жаром залепетал старик.
— Ее убили на площади. Я видел тело, отец. Она мертва — Хельм плакал, не скрываясь, как ребенок, Крамвуд молча отвел взгляд в сторону.
***
От пустынной пристани, скрытой в пещере, отплыл одинокий корабль. Он уносил с Крефей чужака, тем же путем, что ушли эльфы в день кровавого возмездия Фирафира. Пристань обнаружила Лафна, которая преследовала похитителей Эли. Эльфийка не сумела нагнать убийц, за что Амадо благодарил небеса, иначе он потерял бы и ее. Путь его лежал в Лофант, туда, где сейчас спасал жизни, лучший лекарь этого мира.
Лампеда сотрясаемая династическим кризисом переживала эпидемию Красного мора, а где мор там и лекарь.
Вонь горящего тряпья, и паленой плоти, предупреждали путника о заразе, задолго до появления крепостной стены на горизонте. Войска намертво закрыли проход в город, карантин остановил все движение в округе.
Хмурые стражи у ворот, беззлобно обругали Амадо, когда он попытался всучить взятку. Местные запуганные болезнью, вполголоса рассказывали о Черном докторе, что много лет назад заключил пари с самой смертью. С тех пор они бьются за каждую жизнь, с переменным успехом. Родриго сидя на пеньке свежесрубленного дуба, с интересом слушал местные байки о подвигах Риманта, дивясь про себя богатой фантазии селян.
— Черный Доктор ушел в Лампеду, но там война, опасно — смилостивился молодой парнишка, видать совсем недавно поступивший на службу.
— А где сейчас больше всего болеют — не теряя надежды отыскать друга, спросил Амадо.
— Так нынче из Транки староста пришел. Сказывал, что у них там от кровавого поносу людей много померло. Стало быть, там и мор.
Не рассчитывая на успех Родриго, поспешил в злополучные Транки. Как назло, к полудню зарядил нудный дождик. Он методично барабанил по плащу, вызывая сонливость, с капюшона ручьями стекала вода, то и дело попадая за ворот. Лошадь лениво брела по склизкой дороге, противясь воле неразумного наездника, что тащился в глухомань в такую непогоду. Дождь не унимался, и к вечеру совсем расквасил колею, пришлось остановиться на постоялом дворе.
Местный трактирщик рассказал о том, что Черный доктор и впрямь сейчас борется с мором в Транках. Общительный владелец заведения, не советовал туда соваться. Сообщив по секрету, что нонешний мор совсем не похож на прежние, злее падла стал.
Амадо понимающе покачал головой и поблагодарив трактирщика золотом, отправился в рассадник заразы.
Деревенька с названием Транка, пугала вымершими улицами, ни скота, ни птицы, ни людей, только постоялый двор разражался время от времени громким смехом. В стойле, в кормушке ковырялся чей-то боевой конь, сильно выделявшийся на фоне захудалых лошаденок простолюдинов.
В душной комнате постоялого двора обнаружился с десяток воинов, они сидели за столами, сдвинутыми вместе, так, что получился один большой. В изголовье стола развалился молодой рыцарь, удобно пристроив обширный зад в хозяйское кресло. На щите, притулившемся у стены, Амадо заметил герб с пикирующим ястребом на желтом поле. С появлением путника, смех стих, воины враждебно поглядывали на нового посетителя.
Хозяин двора подобострастно попытался объяснить, что местов нету, и господину рыцарю, лучше остановиться у его шурина, в самой деревне.
Не слушая объяснений, Родриго уселся при входе, за единственный свободный стол и потребовал принести чего-нибудь съестного.
— Уважаемый Вам же сказали, что мест нет! — жестко произнес пожилой воин, уставив мутные глаза на незваного гостя.
По виду говоривший напоминал старого оруженосца, рыцаря, что сидел во главе стола. Амадо даже голову не повернул в его сторону. Лишь требовательно уставился на хозяина двора. Мужичок, испуганно озираясь на воинов, растерянно стоял подле него, не зная, что делать дальше.
— Тебе же сказано проваливай! — взревел седой и поднялся со своего места, с ним вскочили остальные воины.
Амадо резко повернулся к говорившему и посмотрел ему в глаза, у телохранителя волосы зашевелились на загривке, но упрямство не позволяло признать слабость, и он продолжил напирать. Не отрывая взгляда от окружающих его воинов, Родриго произнес.
— Господин Гильом Жуфре, успокойте ваших холопов, пока дело не дошло до крови.
— Мы с вами знакомы? — удивился молодой рыцарь.
— Мы с Вами не знакомы, но я знал вашего отца, Йорма Жуфре — ответил Амадо.
— Себастьян уймись! — остановил седого, рыцарь. — Ну раз вы меня знаете, то и я хотел бы знать с кем говорю — заинтригованно ответил Жуфре.
Себастьян нехотя вернулся на свое место, и принялся сверлить гневным взглядом наглого чужака.
— Извольте, Родриго Амадо — представился путник.
— Ба, да мы столкнулись с преступником, которого ищут в двух королевствах. Вы хоть представляете сколько дают за вашу голову? — смеясь спросил Гильом.
— Намного меньше, чем я того заслуживаю — хмуро ответил Амадо.
— Что вас привело в край, охваченный войной? Лампеда для вас сейчас не лучшее место, везде разъезды Гумберта, да и Нофль не дремлет!
— Ваша правда — ответил Родриго, ковыряя ложкой принесенное варево. — У меня дело в Лампеде, поэтому придется пренебречь опасностью.
— Интересно, мой отец рассказывал, о вас чудеса. Будто вы в одиночку разгромили отряд рыцарей Железной долины.
— Ерунда, там было всего три человека, и они спешились.
— Ха, ха, ха он так и говорил, что вы любите прибедняться.
— Ваш отец, тоже никогда не давал оснований сомневаться в его доблести. Он достойный рыцарь — ответил Амадо. — Жаль прошли те времена, когда честь была не пустым звуком. Страшно смотреть, что сотворили с цветущей Лампедой. Лишний раз убеждаюсь, что союзы с его святейшеством очень опасны.
— Прискорбно, но должен с вами согласиться. Похоже святейшество сумел добиться того, что так желал, Лампеда у него почти в кармане, вернее в дароносице — мужчины переглянулись, и Родриго впервые улыбнулся.
— Позвольте узнать, что за дело заставило вас рисковать жизнью? — спросил Гильом.
— Не знаю, сможете ли вы мне помочь — с сомнением протянул Амадо, но подумав немного произнес. — Я ищу Черного Доктора!
— Кого? Ха, ха, ха — рассмеялся рыцарь, его поддержал дружный гогот солдатни. — Дорогой мой Родриго, это же легенда, как вы можете верить в такую ерунду — выдавил Гильом сквозь смех.
— Гильом вы не правы, хотя это не важно. Меня интересуют все знахари, что прибыли в Лампеду с началом мора. Я ищу того, кто не боится болезни, кто смело может войти в охваченный эпидемией город, излечить жителей и остаться в живых…
Смех затих, Гильом силился, что-то вспомнить, затем произнес.
— А знаете, господин Амадо, есть такой лекарь, его зовут Питер Варго! Я слышал, что он остановил эпидемию в Матее, все так, как вы сказали, пришел, остановил и выжил, но он ушел в Цаахен уже с неделю как.
— А сколько от Матеи до Цаахена?
— Верхом неделя пути, но лекарь передвигается пешком, так, что он скорее всего в Цаахене. Отсюда кстати, день пути верхом. Цаахен на северо-восток от Транок.
Амадо молча считал расстояние и время, и его подсчеты подтвердили слова Гильома. Снаружи наступила ночь, и путник заночевал на постоялом дворе, предварительно забаррикадировав двери своей комнаты. Годы научили его не доверять никому, даже тем, кто кажется совершенно безобидным.
***
Утром вышло яркое солнце, природа точно извинялась за предыдущий день. Воины Гильома еще спали, завалившись кто где, они кутили всю ночь и теперь наверстывали. Стараясь не нарушать идиллию всеобщего отдохновения, Амадо вышел во двор и оседлав коня помчался по дороге в Цаахен.
Жидкая грязь тормозила бег лошади, поэтому до Цаахена Родриго добрался лишь глубокой ночью. После долгого торга со стражей его наконец пропустили в город, предупредив, что в там свирепствует чума.
В городе Амадо остановился в Серебристом Фазане, где у неприветливого корчмаря выяснил, что дохтур все еще в городе. Не теряя времени, путник отправился по адресу, но в доме Риманта не оказалось, хозяйка сообщила ему, что доктор сейчас у больной, и будет только утром.
Родриго вернулся в корчму, и лег спать. Проснулся он засветло, от легкого прикосновения. Молодая служанка будила его чтобы сообщить, что господин доктор ждет его к десяти утра.
В кабинете стоял душный воздух, семь столов, заваленных бумагой, и книгами занимали всю комнату. У стены, на верстаке, покрытом медными листами, поблескивали крутыми боками перегонный куб и реторты. На полу примостилась пара скелетов, каких-то животных, и несколько прозрачных емкостей с частями тела человека. Из-за стеллажей с книгами, что перегораживали комнату на двое, пробивались лучи солнца, оттуда же доносились звуки неспешной беседы.
Родриго осторожно обходя завалы вошел на вторую половину комнаты. Яркий свет солнца, бьющий из переплетенного окна, после полумрака предыдущей половины помещения, на несколько секунд ослепил.
Около окна, спиной к проходу, в кресле сидел Римант, его рука нежно сжимала тонкую, девичью ладонь. Саму девушку скрывала высокая спинка кресла. Римант услышал шаги и быстро поднявшись, шагнул к Амадо.
— Приветствую тебя, мой друг! — доктор вымученно улыбнулся.
Синие круги под глазами, и замедленные движения, говорили о том, что он уже много часов без сна. Римант пожал протянутую руку, и обеспокоенно взглянул на кресло. Родриго обошел его и встретился взглядом с обладательницей тонкой кисти.
Белые кудри, обрамлявшие нежное лицо ранней гостьи Риманта, всколыхнули в памяти Амадо образ ухоженного садика деревенского старосты в Пассаках. Голубые глаза, смотрели удивительно зло, для невинного лица юной девушки.
— Дальчи — поклонился Амадо.
Холодный взгляд впился в него, и застыв на несколько секунд в бездонных глазах гостя, сломался.
— Зачем этот человек здесь? — спросила она, краснея от возмущения.
— Дальчи… — лекарь попытался остановить взрыв.
— Больше не делай так — прервала доктора Дальче, в звенящем голосе девушки зазвучал укор.
Яркая вспышка заставила мужчин зажмуриться, кресло опустело.
— Зачем ты меня, позвал? — удивился Амадо. — Она же меня ненавидит, и боится…
— У нее есть на это причины. Не мне тебе говорить, что мы сделали с их миром… — вступился за Дальчи лекарь.
— Тогда, чтобы быть до конца честным, может вспомнишь, что они сделали с твоим домом! Их мир и сегодня принадлежит им, а мы… — Амадо прервался, чтобы перевести дух, и продолжил. — А, мы скитальцы. Мне не за, что чувствовать вину перед ними — он указал на место, где только, что сидела девушка.
— Правда? — спросил Римант, гневно сверкнув глазами.
Затем он застыл на месте, а секундой позже отошел к окну, и устало опустился в кресло.
— Прости. Все слишком сложно. Системы не учитывают индивидуальность, и там, где они сталкиваются нет места личности. Виноваты и мы и они, просто им повезло, и они победили…
— Как ты не видишь, Римант! Им не повезло. Это они сделали. Они привели Братьев — грустно ответил Амадо.
— Я не могу в это поверить. Дальчи совсем другая, она точно не смогла бы так поступить. Нет они, конечно, очень прагматичны…
— Да очнись ты, дурак!!! — вскричал Амадо, подскакивая к креслу. — Твоя Дальчи, убивает людей тысячами, и не только людей! Ради чего?! Скажи мне?! Кто дал им право решать, кому жить, а кому умереть?!
— Это система. Родриго она не может ее перешагнуть, у нее такая задача, и она не в силах снять ее с себя, но все ее существо противиться этому. Ты просто не видишь какая она. Я хотел тебе показать, но ты глух и слеп. Как и тогда, когда все начиналось, если бы не ты…
— Я знаю. Не надо мне напоминать об этом каждую нашу встречу — раздраженно огрызнулся Амадо. — Видел я истинный облик твоей Дальчи, если бы тебя не оказалось рядом, меня бы уже не было серди живых. Римант оставь свои игры, они приведут тебя к гибели. То, что ты видишь, как женщину, на самом деле жестокое чудовище!
— Ты не прав. Твой взгляд затуманен ненавистью и желанием мести, и… Ты не можешь называть ее так, после того что мы сделали с ее народом.
— Друг, пожалуй, я единственный, кто может тебе сказать точно, что она дерево в оболочке прекрасной девушки. А остальное, иллюзии твоего сердца, порожденные страстью зрелого чувства — с горечью в голосе проговорил Амадо. Он посмотрел в окно на грязную улицу, бедного городка и глубоко вздохнул.
— Прости мне мою резкость, я…, я…
— Я понимаю — ответил Римант, улыбнувшись старому знакомому. — Зачем ты меня искал? — спросил доктор, складывая усталые руки на животе.
— Мне нужна твоя помощь.
— Угу — отозвался доктор.
— Мне нужно, чтобы ты отправился со мной. Требуются твои знания и навыки врача.
— Что случилось? — озабоченно спросил доктор.
— Недавно эльфы напали на Алкмеи, они ранили девочку. Ранили тяжело, мечом в живот. Сейчас она под релаксатором, но без тебя ее жизнь оборвется — заметно волнуясь рассказывал Родриго.
— Понимаю — ответил доктор. — Ты желаешь, чтобы я поехал с тобой на Крефеи?
— Нет, не со мной. Тебе придется это сделать самому. Вот письмо, оно поможет тебе попасть во дворец царя Маттейоса.
— Постой, но как? В таком случае я должен оставить больных Лампеды…
— Они люди и все равно умрут, рано или поздно, даже если ты их спасешь. А девочка, девочка эльф, ее жизнь вечна. И сколько ей предстоит прожить сейчас зависит только от твоего решения.
— Вот ты и ответил на свой вопрос. Ты поставил ценность одной жизни выше ценности многих других, пусть и не столь долгих, но все же жизней. Прости, я не могу произвести такой размен…
— Она моя дочь — спокойно проговорил Родриго.
Римант поперхнулся и уставился на Амадо. Затем ничего не спрашивая, вышел в соседнюю комнату, через минуту он вернулся в дорожном плаще, остановился против Амадо и спросил.
— Я помогу, но объясни мне почему я еду один?
— Я иду спасть вторую дочь — ответил Амадо, и улыбнулся, глядя на изумленное лицо Риманта.
***
Город спал, ночью Танорт становился особенно опасным. Как столица он привлекал сброд со всего королевства. Целые кварталы населяло различное отрепье. На ночь такие районы запирали, но слуги закона за сдельную плату неожиданно оказывались слепы и глухи к происходящему вокруг.
Тихо позвякивала броня в сочленениях, два гнома вышли из секретного хода в гостиную богатого особняка. Охрана не успела ничего сделать, тела стражи раскинулись перед входом. Почти бесшумно воины проследовали внутрь дома, раскрывая по ходу движения двери в комнаты. Достигнув жилой зоны, гномы уже не скрываясь выбивали двери, наводя диким шумом ужас на обитателей дома.
От удара дверь слетела с петель, охрана кинулась на вошедших. Точный удар молота, и быстрый финт мечом убрали с дороги защитников.
— Кто вы? Что вам надо? Вы не имеете право здесь находиться! — вытаращив перепуганные глаза орал пузатый гном, в смешном ночном колпаке.
— Здравствуй Пет. Мы пришли к тебе с ответным визитом — процедил сквозь зубы Крамвуд.
— Крамвуд ты знаешь, что тебе за это будет? Тебя же на плаху отправят! — начал угрожать хозяин дома.
— Мне все равно — равнодушно ответил гном, недобро сверля Пета, налившимися кровью глазами.
— Послушай, я тут ни причем! Это все Ули Норва, это его идея! Я пытался их отговорить, но они меня не слушали! — сменил тактику ушлый Пет.
— Так, так, так вот, наш храбрый Пет и начал сдавать подельников — зло процедил Довард старший.
— Рассказывай, кто, когда и зачем — грозно сверкая глазами спросил Хельм.
— Это Норва решил вас извести. Он прознал про тайный ход, и заставил меня показать его убийцам.
— Кто еще в заговоре? — сурово спросил Крамвуд, упершись грудью в рукоять боевого молота.
— Норва, Тули Сейд, Реда Апрост, Гун Дловер, Кап Роса, все больше никого не знаю — испуганно ответил Пет.
— Понятно весь кабинет Торговой палаты — заключил Довард старший.
— Зачем? — задал вопрос Хельм, уже зная ответ.
— Вы слишком высоко взлетели. Пренебрегали нашими предложениями… вы посмели отстранить от власти кровь этого королевства, торговый клан. Естественно, вас наказали. Ни вы создавали эту систему, ни вам ее рушить — осмелев ответил хозяин дома.
— Вы хотели получить обратно рычаги управления? — спросил Хельм.
— Не только! Вы захватили наши прииски. Мы так долго их делили, пока пришли к взаимовыгодному договору, а потом ваш король, и вы на золотой жиле.
— Теперь можешь не беспокоиться, делить вам больше ничего не придется — ответил Хельм, усмехаясь.
— Почему? — напряженно спросил Пет.
— Я закрыл проход в Золотом роке, золота больше не будет.
— То есть как закрыл? — взвизгнул толстяк, и даже притопнул ногой, забыв о своем положении.
— Заткнись! — рявкнул Крамвуд. — А ты если пришел разобраться в том, что случилось не мели лишнего — сказал Довард старший, укоризненно глядя на сына.
— Ты прав отец — смущенно ответил Хельм.
— Значит вы убили мою семью из-за золота и власти? — спросил Крамвуд.
Пет на него удивленно посмотрел и спросил.
— А, что? Этого мало?
— Я тебя понял, у меня еще один вопрос. Почему на нас напали последователи Традиции камня? — спросил Крамвуд.
— Деньги, дорогой мой Крамвуд, а ты не знал, что золото может все. Апри Он давно куплен, как, впрочем, и Гидо Воллан. Эти боровы лишь возглавляют безмозглую силу, и направляют ее туда куда надо нам. Истинным правителям королевства! — не без гордости произнес Пет, торгаш становился все наглее.
— Но вы же боретесь друг с другом, Традиции камня и Торговая палата непримиримые враги… — удивился Крамвуд.
— Да говорю же тебе дураку, это плебс живет в мире, где все белое и черное, а элита прекрасно знает, чего стоит любая крайность. Стабильность государства, вот главная забота любого купца, стабильность приносит нам всеобщее благо.
— Ты хотел сказать вам — поправил Пета, Крамвуд.
— Нам, это значит элите. Остальные не в счет, они навоз, гумус, благодаря жертвам, которого произрастает великое и достойное.
— Угу! О благе, о стабильности они радеют — прозвучал голос Хельма, полный скепсиса.
— Тут ты не прав мальчик. Война обогащает немногих и нарушает баланс сил, поэтому для нас она всегда менее предпочтительна — с усмешкой ответил Пет.
— А теперь пошли вон от сюд…! — заорал толстяк совсем обнаглев.
Громкий хруст, и звук расплескавшейся воды наполнил комнату Пета. Молот Крамвуда пролетел с такой скоростью, что хозяин опочивальни даже не успел среагировать. Его голова треснула как перезрелый арбуз расплескав содержимое по дорогой обстановке спальни.