Следуя за отцом, Хельм не сразу увидел, как по выходе из тайного хода Крамвуда скрутили гвардейцы. Выхватив клинок Хельм попытался сопротивляться, но и его скрутили, а затем волоком препроводили в казематы Танорта.
Спустя несколько дней кованная дверь темницы отворилась и на пороге в круглом пятаке света переносной лампы появился Торн. Он подошел к заключенному, и поставив фонарь на пол, сел на табурет услужливо подставленный одним из охранников тюрьмы. Некоторое время они смотрели друг на друга, затем Хельм произнес.
— Ваше Величество против вас собирается заговор… — король прервал его жестом руки.
— Зачем ты закрыл Золотой мир? — неожиданно спросил Торн.
— И это все?! Все, что вас беспокоит?! — удивился гном. — Из-за этого я в тюрьме?
— Нет! В тюрьме ты потому, что совершил государственное преступление. Ты обокрал казну, совершив необдуманный поступок, а за такие преступления сам знаешь, что положено — быстро парировал король.
— Его надо было закрыть — убежденно ответил Хельм. — Мы своей жадностью и жестокостью пробудили то, что будить не надо вовсе. Если бы вы видели, что они сделали с городом, вы бы меня поняли.
— Хорошо, ты испугался. Я могу это принять. Но ты же понимаешь? Проход надо снова открыть. Иначе эти торгаши меня сожрут — угрюмо ответил король.
— Ваше Величество я не могу — упрямо проговорил гном.
— Не можешь или не хочешь — с угрозой спросил Торн.
— Я его не открою Ваше Величество — отрезал Хельм.
— Ты можешь понять, глупец, что этим ты меня ставишь в безвыходное положение. Твой отказ, по сути, предательство, потому что ты лишаешь меня единственного источника моей силы. Ты пытаешься мне рассказать о предательстве торгашей, и тут же, сам обрекаешь меня на переворот. Обдумай все хорошенько и прими правильное решение! — король встал и не оглядываясь вышел из камеры.
Несколько раз Крамвуд пытался добиться аудиенции у короля. Все попытки оказались безуспешны. После того, как его освободили из тюрьмы, о нем словно забыли. Гвардейцы, знавшие его лично, старались не замечать бывшего главу королевского совета. А если он настаивал, говорили прямо, что у них приказ не пускать старого Доварда во дворец.
Несколько дней спустя, к Доварду старшему в дверь постучал гонец, он принес приглашение во дворец. Обрадованный купец представлял, как он сорвет покров лжи с предателей в присутствии короля.
Торн встретил Крамвуда в своих покоях, предложил ему сесть, и внимательно слушал долгий рассказ старика о том, что ему рассказал Пет Кахта. Голос Крамвуда давно уже смолк, а король все продолжал молчать, словно ожидая чего-то.
— Спасибо за предупреждение. Я всегда знал, что Доварды преданы моей семье. Твои доводы, к сожалению, некому подтвердить…
— Но Ваше Величество…
— Не перебивай меня! — резко произнес Торн. — Вы убили знатного аристократа, богатейшего купца Даноста. Как король я должен вас за это на плаху отправить, а я сижу и веду с тобой беседы, закрывая глаза на совершенное преступление. Я готов начать расследование против членов Торговой палаты, но мне нужно, чтобы твой сын открыл проход в Риене. Мне нужно золото, много золота, иначе я не смогу разобраться с моими врагами. Поговори с сыном, завтра у тебя назначено свидание с ним. Постарайся убедить Хельма в справедливости моего требования.
Король сделал знак рукой, давая понять, что прием закончен. Довард поднялся, и столкнулся глазами с королем. Взгляд Торна испугал старика, холодный, и жесткий он выражал решимость человека, не знающего сомнений.
— Да, Довард, если ты не сможешь убедить сына, его ждет плаха, а твой внук навсегда останется во дворце. Я сделаю так, что он случайно исчезнет. Это, чтобы ты все-таки сумел убедить твоего упертого отпрыска.
***
Проход вибрировал, Амадо почему-то медлил, ему не хотелось возвращаться в Менантр, в дом, что стал чужим и враждебным.
— Они там — прозвучало предупреждение из маски Тизкара.
Правитель Ура, настороженно прислушивался к порталу, стараясь уловить, происходящее на той стороне. — Тебе больше не стоит приходить ко мне — предупредил колдун.
— Почему? — с недоумением поинтересовался Родриго.
— Андланд! Они отслеживают, твои перемещения, и рано или поздно поймают тебя — ответил Тизкар.
— Не беспокойся, если я смогу добраться до крипты Валаира, встречи со мной придется бояться Випулу — хищно усмехнулся Родриго, и решительно шагнул в марево прохода.
От толпы амфибий отделился страж с огромными глазами на выкате, радужка которых, непривычно ярко блестела. Тизкар склонил голову и отлетел в сторону, пропуская воина. Выстукивая острыми конечностями по мрамору, страж пробежал в проход.
— Закрой за мной! — прозвучал строгий приказ.
Чутье правителя Ура, не обмануло. По ту сторону, сверкая золотом выстроились рыцари, их силуэты резко выделялись на фоне темного неба. Гортанный звук, разнеся по округе, и лошади двинулись на появившегося из прохода гостя. Постепенно набирая ход, они разгонялись для таранного удара. Не дожидаясь развязки, Родриго побежал к кромке темневшего неподалеку леса. Верховые пустили лошадей в объезд, стремясь перехватить человека с другой стороны чащобы.
Проход завибрировал и выплюнул разномастный отряд великанов, и чудовищ. Вытянув руку, воин похожий на гигантского краба, выпустил в небо бабочку. Порхая, она покружилась над местом, где только, что стоял Амадо, и взяв след потянулась к кромке леса. Сотрясая округу тяжелым шагом, гиганты вошли в чащобу, прорубая широкую дорогу среди вековых деревьев. Мощные тела выворачивали с корнем стволы в три обхвата. Белоснежные доспехи куари резали глаз на черном фоне проклятого леса. Имея три с половинной метра, роста, гиганты быстро настигали беглеца. С другой стороны, по краю леса шла конница Братьев. Постепенно сходясь в одну точку, они неожиданно столкнулись, гиганты повернули навстречу рыцарям, и валя лес вырвались на открытое поле, сметая всадников, оторопевших от яростного натиска.
Всадник с синим плюмажем на шлеме, на полном скаку снес великана, пробив копьем его тело насквозь, но тут же лишился скакуна. Вылетев из седла, он поднялся и прикрываясь щитом, отразил удар огромного клинка похожего на фальшион. Щит выдержал, но ноги рыцаря погрузились в мягкий грунт, почти по колено. Бивший ту же поплатился, его ноги подрубили соратники обладателя синего плюмажа.
Оглушая округу воплем, великан рухнул, чей-то клинок оборвал его крик перерубив горло. Огромная алебарда, прогудела над рыцарями, заставив уклоняться. Удары посыпались со всех сторон, не оставив шанса Братьям. Гиганты окружили врага и методично вбивали его в почву, сотрясая ударами землю. На звуки битвы вышли, сотни, а затем тысячи воинов из армии Братьев.
Гиганты остановились и построились в каре, приготовившись дать бой врагу. Над степью выросли местные чудовища мало чем уступающие в размерах воинам отряда Андланда. В немом почтении воины Братьев расступились, пропуская скелетированного всадника, голову которого венчал железный обруч.
— Как интересно, и зачем же к нам пожаловали славные Андланды? — прогремел голос короля скелета.
— Вы слуги нашего мира! Вы не смеете нам препятствовать! — прокричал в ответ краб, что выпустил бабочку. — Уходите, и дайте нам закончить, то зачем мы пришли!!! — грозно прокричал андланд.
— Мы никогда вам не служили! Мы ваши попутчики! — миролюбиво ответил король-скелет. — Между нами был заключен союз! Мой брат Наргал, вам поверил, а вы верные своей природе, нас предали!
— Не тебе нас осуждать! Мы не пожираем миры, превращая их в царство нежити! Приказываю тебе, кто-бы ты ни был отведи войска и освободи наш путь!
— Такова наша природа! Заключая договор, вы знали на, что идете! Мы вас не обманывали! Я отпущу вас, но для начала верните наше до!
— Ваш король его потерял! Вы сами себя заперли в этом мире! Ищите того, кто украл ваше до. Мы здесь не причем…
— Хватит лгать! Каждый из вас имеет до! Вы вольны передвигаться куда захотите! Отдай нам свое до, и мы вас пропустим!
— Мое до? Ты и впрямь ничего не знаешь! Мое до, существует только для меня, тебе оно не подвластно! Так, что тебе в том толку, даже если я тебе отдам его?! Ищите свое, и вновь обретете свободу, а сейчас пропустите нас, или мы начинаем бой!
Король-скелет сделал знак, чтобы андланд пропустили. Отряд куари быстро подхватился и побежал, сотрясая огромными телами и тяжелой броней седую степь.
— Рано или поздно мы найдем до и тогда я приду в твой мир, и разорю его дотла, а тебя сделаю своим рабом, как поступил ней! — крикнул скелет дернув длинную цепь, из-за его спины вышла иссохшая женщина, скорее труп, чем живой человек. Пробежав несколько метров, от сильного толчка, она повалилась на колени, возле ноги короля-скелета.
— Буду ждать! — ответил командир отряда, внимательно вглядевшись в лицо рабыни.
Плечи гиганта повело, он узнал скованную.
***
Тюремная камера, днем еще более мерзкая чем ночью, едва освещалась сквозь решетку окошка. Отец и сын сидели на куче гнилой соломы. Довард смотрел на осунувшееся лицо Хельма, тому явно не здоровилось.
— Как там Товард? — дежурно спросил Хельм.
— У него все в порядке — соврал Довард старший.
— Он знает, что Мая… — осекся Хельм.
— Да, он все видел — ответил Крамвуд, прикусывая губу.
— Сынок, я к тебе пришел, не просто так… — нерешительно начал Крамвуд.
— Угу.
— Вчера я встретился с королем, он меня послал к тебе…
— Понятно — досадливо поморщился Хельм. — Отец, я этого не сделаю. Я дал слово.
— Не понимаю, ты, что дурак? Тебе же голову отрубят, дебил! — вскричал Довард старший. — Себя не жалеешь, так о сыне подумай, он же во дворце и с ним могут сделать, что угодно…
— Это король сказал? — резко спросил Хельм.
— Да, он лично мне это сказал. Торн не шутит сынок, он сделает то, о чем говорит.
— Я знаю, но, если я открою проход, гномы обречены. Мы слишком жадно расхищали чужой мир, за что нас изгнали. И это не в силах изменить, ни я, ни ты, ни даже король. Торн не понимает, о чем говорит, а я отец видел своими глазами, как в несколько минут разрушили Риен. И я не могу допустить, чтобы то же произошло с остальным королевством. Поэтому нет отец, и это мое последнее слово.
Довард в отчаянии ударил наотмашь Хельма, звонкая оплеуха отбросила голову гнома назад. Хельм зло улыбнулся и отвернулся от отца. Выходя из камеры Крамвуд оглянулся и посмотрел на сына с сожалением, но гордость не позволила ему извиниться. Так они и расстались.
Ярость монарха бывает страшна, своей необузданностью. Довард выбежал из покоев короля, красный как рак. Тяжело отдуваясь от волнения, гном медленно поплелся через зал ожидания. Ему преградили дорогу, подняв затуманенный взгляд Крамвуд увидел перед собой Тули Сейда. Нагло ухмыляясь, Сейд пробасил.
— Похоже король сегодня не в духе?
— Отстань от меня Сейд, я не в настроении вести светские беседы — ответил Крамвуд, пытаясь обойти назойливого собеседника.
Гном не сразу заметил, что его обходят с нескольких сторон члены Торговой палаты.
— Ты думаешь тебе сойдет с рук убийство Пета? За него мы заберем у тебя внука, может убьем, а может кастрируем и продадим шутом или евнухом в Ришам, там ценят экзотику. И все это случиться на твоих глазах, а потом ты отправишься следом за своей женушкой и снохой, гоблинской шлюхой, что ты пригрел у себя в доме. Ее ублюдка не грех и продать — процедил Сейд зло кривя губы, раздался дружный смех.
Довард едва себя сдерживал, в голове началась круговерть, дыхание сбилось.
— Оставь меня в покое! — с трудом выдохнул Крамвуд.
Со всех сторон на него посыпались удары, не ожидая такого поворота Довард поначалу опешил. Немного придя в себя могучий Крамвуд, нанес удар в первого попавшегося обидчика. Тело гнома отшвырнуло на стену, бузотер начал оседать на пол, остальные рассыпались в стороны. Кровавый след, оставшийся на стене, говорил о том, что торговец мертв. Вбежавшая в приемную стража скрутила Доварда и вывела вон, проходя мимо тела, Крамвуд с удивлением отметил, что его рука попала в Сейда.
Камера во дворце оказалась такой же непригодной для жизни, как и в городской тюрьме. Из забытья Крамвуда вырвал разговор перед его решеткой, гном поднял голову и увидел по ту сторону Норва. Подтянутый старик жестко смотрел на Доварда.
— Сегодня ты убил второго члена Торговой палаты, и король тебя защитил, но это сегодня. Король не всегда сможет тебя оберегать. Пока ты останешься жив, а за твои преступления ответят дети — сморщил свиной пятак Норва, острые уши торгаша прижались к голове.
— Король не допустит — спокойно ответил Довард.
— Король? Это ты про болвана, что сейчас носит корону. Ну так и на королей, как ты помнишь, можно найти управу. Я бы не стал так легкомысленно полагаться на сюзерена. Поверь деньги куда более прочная связь, нежели честь, они правят миром. Помни, он нас не тронет, даже если ты принесешь ему мое письмо с приказом свергнуть короля. Без золотых рудников Риена, он никто. Деньги имеют свойство кончаться, особенно когда живешь не по средствам. Ты, конечно, нам здорово подгадил, со своей казной, лучше бы ты ее украл. Ты лишил нас возможности повлиять на короля, но теперь благодаря удачно проведенной операции в Риене, все встанет на свои места. Дурак будет играть в короля, а управлять будут серьезные торговцы, ну а твоя роль мучиться в назидание остальным.
— Чтобы ты понимал, у меня к тебе лично нет претензий, но другие должны на твоем примере запомнить, что переходить дорогу Торговой палате равносильно тому, что ты заключил контракт со смертью. Так, что прими свою судьбу и смирись. Такова большая политика, слабым в ней нет места.
***
— Как же тяжко иметь дело с предателями — раздражался Амадо, продираясь сквозь чащобу. Позади доносился треск деревьев, его преследовали от самого Ура. Шум становился все ближе, неожиданно направление звука изменилось, что-то огромное, повернуло в сторону.
— Неужели потеряли? — удивился Родриго. — Да нет, вряд ли, слишком они умелые. Немного погодя донеслись звуки битвы. Человек облегченно вздохнул, иногда предатели совершают благие поступки сами того не подозревая.
Дикий лес неожиданно перешел в полуразрушенный город, кривые деревья вросли в прямые улицы огромного поселения, становясь к центру все реже. Лес точно терял силу в столице давно ушедшей цивилизации. Над Амадо нависли высокие здания, несмотря на тысячи лет они все еще стояли, гордо возносясь к небесам. Абсолютно пустой, словно гигантское кладбище, город пробуждал в душе человека чувство горечи.
Будучи ребенком Амадо много раз, посещал Ирдамию, тогда он и представить не мог, что увидит ее такой.
Осмотревшись Родриго, сориентировался, вот ратуша, вот банк, а рядом площадь Валаира, теперь заросшая мрачным лесом. Там за зданием музея и библиотекой, на другом краю города, выглядывал зеленый купол крипты Валаира. Древняя как сама история Менантра, крипта никогда не открывалась для посетителей. Покой захоронения тщательно охраняли, не допуская посторонних даже на ее территорию. Легенда гласила, что если открыть могилу Валаира, то начнется последняя война. Несмотря на то, что уже в отроческие годы Родриго, никто не верил в глупые пророчества, люди так и не решились нарушить покой воина древней эпохи. Даже когда началась война с Андландом, оружие, что оставил после себя наследник цивилизации первых людей, так и осталось не тронутым. Много раз Амадо спрашивал себя, почему никто не пытался использовать, то, что само просилось в руки.
Впереди выросла громада мавзолея, мрачные стены гробницы, давили непроницаемой тишиной. Серо-желтые разводы лишайников, скрыли полировку красного гранита, указывая на крайнюю древность строения. Постояв в нерешительности, Амадо вошел в здание. Широкие ступени круто убегали вниз, теряясь в сумраке подземелья. Он сбежал прямо во тьму, и уперся в ворота из незнакомого металла. Пасис засиял, освещая ровным светом широкую камеру превратной. В двух шагах от него, привалившись к стене, сидел истлевший страж. Судорожно сведенная рука все еще сжимала копье, упертое подтоком в пол, в то время как жало облокотилось о стену высоко над головой мумии. Родриго склонился к высохшему телу, и отломил палец от свободной руки стража. Поискав глазами едва заметную выемку на створе, он поднес иссохшую плоть к углублению в металле. Внутри, что-то зажужжало, двери плавно ушли в стены, яркий свет озарил широкий тоннель, указывая путь в недра крипты.
К горлу подступил комок, сердце в груди забилось быстрее, он спускался к могиле героя, что с детства волновал его воображение, порождая неизвестностью самые причудливые фантазии.
Коридор резко раздался, открывая широкую залу с каменным кубом саркофага в центре. Едва Амадо ступил на пьедестал, на котором покоился куб, яркий свет и громкая музыка оглушили человека. Прямо в воздухе, невидимый проектор создавал картины, оживляя образы прошлого. Перед глазами пробегали сцены из давно ушедших эпох, голос рассказывал историю человека, что нашел покой в крипте.
По краю саркофага побежали огни, сливаясь в единую линию, сквозь стенки каменного гроба проявилось тело. Валаир лежал на спине, руки воина, скрещенные на груди, поначалу неподвижные слегка дрогнули. По лицу прошла волна, веки взметнулись вверх, глаза героя уставились в пустоту. Верхняя плита мягко отъехала в сторону, а ложе тем временем поднялось над прозрачной жидкостью. Тело воина скрючилось, и Валаир согнувшись пополам резко сел, в его груди всхлипнуло, и изо рта вырвался фонтан брызг. Герой натужно втянул первую порцию воздуха, и закашлявшись упал с ложа на пьедестал. Неловко оскальзываясь на гладких плитах, он встал на колени, продолжая втягивать тугой воздух.
— Который сейчас год? — всхлипывая еще не до конца очистившимися легкими, спросил древний герой.
— С конца вашего летоисчисления прошло, десять тысяч, семьсот тридцать лет…
— Что ты несешь? Ничего не пойму — все еще откашливаясь пробурчал Валаир. Он облокотился спиной о каменный гроб, и равнодушно уставился на Амадо.
— Вы… Ты уже четырнадцать тысяч лет в гибернации. Во времена Кризиса Лимандра, летоисчисление сменилось…
— Что за Лимандр? Хотя это не важно. Зачем ты меня разбудил? Кто ты?
— Я Даад Оредо, мой отец Чарда Ореда — ответил Амадо, с нескрываемым любопытством глядя на легендарного воина.
— Не знаю такого. Как ты сюда попал?
— С наружи труп стража, его плоть все еще открывает двери твоей крипты.
— Труп? Что случилось? — удивился Валаир.
— Менантра больше нет. Этот мир погиб — с расстановкой, ответил Родриго.
— Погиб? Что могло погубить нашу цивилизацию? Когда я в последний раз дышал нам и боги были не страшны — брови героя удивленно взметнулись.
— Мы вернули себе право путешествовать между мирами…
— Стой! Что ты такое говоришь? Мы же заключили договор с Випулом. Они нас не касаются, а мы не покидаем наш мир. Хорошие условия, учитывая, что Андланд ни с кем никогда не заключал договоров. А теперь ты мне говоришь, что вы нарушили наш уговор! Зачем?
— Любопытство — ответил Амадо.
— Любопытство? Какое любопытство? Там за гранью нечего искать, там есть такое, что лучше никогда не находить.
— Мы это уже знаем — грустно отозвался Амадо.
— Что уничтожило Менантр? Кого вы привели оттуда?
— Это долго рассказывать.
— Рассказывай. Я никуда не тороплюсь — отозвался Валаир.
Его руки коснулись серьги, едва заметная рябь пробежала по телу героя, сменяясь темной тканью, обтягивающей одежды. Валаир тяжело поднялся, и спустился вниз. Пошатываясь, он прошел мимо Родриго, и скрылся в полумраке огромной залы.
— Рассказывай! Чего молчишь? — прогудел голос Валаира из сумрака.
Зала озарилась светом, льющимся прямо с потолка, Валаир уже сидел в кресле, подле широкого стола. Руки героя быстро ходили по плоской крышке, вызывая к жизни, различные окна на гладкой поверхности. Посередине столешницы вырос фантом планеты, затем он приблизился, и на плоскость легло объемное изображение столицы.
— В молодости, я отличался особым рвением в науках — нехотя начал Амадо. — Статус моего отца, все-таки Первый рыцарь Золотого корпуса, открыл мне дорогу, туда, куда остальные и не мечтали попасть. Я даже сюда пытался проникнуть, но…
— Это все прекрасно, давай ближе к сути — прервал воспоминания основательного потомка, Валаир.
— Это я открыл способ путешествия между мирами.
— Молодец! Что тут скажешь. История ничему не учит — оборвал Амадо, Валаир.
— Война с Андландом привела наши миры на грань гибели, но тогда мы остановились в шаге от последней черты. Я думал, что никому, никогда больше не придет в голову лезть за ткань — сокрушался древний герой.
— За ткань?
— Предел, что отделяет миры. Ты даже не знаешь, как называется та область, в которой считаешь себя специалистом.
— Твой сарказм понятен, но именно я, вновь открыл это явление. И поверь, мне неплохо известно то, что ты называешь тканью…
— Тогда почему умер твой мир? Если ты так хорошо разбираешься в сути вещей, случайно приоткрывших тебе край необъятной тайны? Что ты привел в Менантр?
— Я не знаю, как, и почему, но к нам вторглись Инвенты.
— Мертвечина? Куда же ты залез? Те миры, где они обитают, не могли тебя обмануть. В них нет ничего, что могло бы привлечь жизнь. Что за блажь толкнула тебя во мрак, где обитают такие чудовища?
— Я не видел эти миры. Нам ничего не известно о твоей эпохе. Мы не знаем древней истории. Я искренне полагал, что нашел утраченный секрет величия предков. Первые опыты меня вывели в миры схожие с нашим, я даже побывал в мире откуда вы пришли. Затем открывая новые и новые миры, я стал осознавать всю серьезность своего изобретения, но до конца так и не смог оценить последствия грозившей нам опасности. В одном из миров я встретил эмиссара Андланда. Меня обманула его любезность. Он же, выяснив, что перемещаюсь только я, арестовал меня и этапировал на Андланд. Я отсутствовал больше года. Все это время меня искал отец. Он собирал экспедицию за экспедицией прочесывая различные миры. Благо я вел подробные записи, о моих путешествиях.
— Андланд тоже не сидел сложа руки, и в первой стычке опрокинул наш отряд. Отец отступил в Менантр, но сумел отследить место, куда ушли враги.
Началась подготовка к вторжению, и создание порталов для армии. Дело двигалось на удивление быстро, и спустя полгода Менантр, потребовал вернуть меня. Випул согласился на переговоры, он даже дал согласие вернуть меня, но потребовал навсегда закрыть исследования в области Пограничья. Андланд ссылался на какие-то договора, о которых мы никогда не слышали. Недоверие и взаимные претензии все более росли, пока Випул не поставил ультиматум. Либо мы уходим из Пограничья, и живем в своем мире, либо они насильно закроют нас в Менантре. Переговорами занимались политики и дипломаты, поэтому, многое так и осталось засекреченным. До людей донесли лишь, что нам объявили войну, и враг желает нашего истребления. С этим мы и пришли в их мир, опередив Андланд.
Излишняя самоуверенность подвела андланд, они несли тяжелые потери. Менантр спасала лучшая организация, хотя их вооружение значительно превосходило наши возможности.
Амадо замолчал, погрузившись в воспоминания.
— Ну? И, что дальше? — напомнил о себе Валаир.
— Войну мы выигрывали. Андланд постепенно погибал, если ты там бывал, то понимаешь, о чем я.
Валаир кивнул в знак согласия, вспомнив, как яркая флора удивительного мира поразила его, и как она превращалась в мертвый лес, по мере их продвижения, во времена первой войны. Даже океан, словно живой стремился сбежать от их грубых рук, когда они пытались зачерпнуть воды. Странный, чудесный, прекрасный живой мир. Мир, который не любит чужаков.
— Меня освободили, я успел повоевать рядом с отцом, и, судя по всему, воевал неплохо, меня наградили броней «Вестника смерти». Все шло к победе, но в один прекрасный день, у нас в тылу появился новый, неведомый доселе враг. Не живые, или лучше сказать противные жизни Инвенты. Само их пребывание в нашем мире оказалось губительным для Менантра, новый враг имел врожденную способность менять все вокруг себя.
— Наверное для андланд мы также выглядели, когда вторглись в их мир — задумчиво проговорил Валаир. — Да, а почему бы нет — думал предок в слух. — Похоже они решили выбить клин, клином. Вот хитрые баобабы, это их рук дело, не иначе — заключил Валаир.
— Многие так думали, но поверить в такое оказалось сложно — поддержал догадку предка Амадо. — Поэтому упустили драгоценное время. Мы начали войну с новым врагом, в то время как старый, собравшись с силами нанес удар уже в нашем мире. Потери ужасали, но ситуацию усугубило то, что Андланд выполнил свое обещание. Они заперли нас в нашем мире.
Менантр держался до тех пор, пока не пришел Наргал, король Инвентов, он сумел разорвать предел между мирами, и привел свою чудовищную армию. Мы сделали все, что смогли. Отец пал за долго, до прихода Наргала, и не видел гибели нашего мира. Мне же выпала участь убить короля Инвентов, после чего я многие века не мог вернуться домой.
— Почему? — удивился Валаир.
Амадо полез за пазуху и извлек знак, что выбросил его с поля решающей битвы.
— Вот из-за этого, он меня закинул в ваш старый мир.
— Хм. Ты и впрямь не знаешь, что это? — удивился Валаир. — Вина за произошедшее не только на тебе. Мы, старики, перестарались в своем стремлении стереть память о Пределе, а последователи похоже еще и историю подчистили. Потому вы оказались не готовы.
— Я слушаю твой рассказ и задаюсь вопросом, почему вы не разбудили меня в последний час?
— Думаю, все считали, что в саркофаге твои останки. По крайней мере так нам рассказывала официальная история. Конечно, могли воспользоваться оружием твоего времени, почему не воспользовались я так и не узнал, а сейчас уже не у кого спросить.
— Постой, если подумать — бурчал себе под нос Валаир, ковыряясь в бесконечных окнах на светящейся поверхности стола.
— Арсенал в порядке! Почему его не использовали? Не понимаю. Следуй за мной — приказал Валаир, и быстро поднявшись с кресла прошел к панели на стене.
Пальцы ловко забегали по окошку, меняя комбинации знаков. В стене загудело, тонкая щель рассекла ее пополам. С другой стороны, ударили зеленные лучи, пробежав по лицу предка, они погасли, а в помещении за стеной вспыхнул свет, открывая бесконечные ряды военного снаряжения. Щель превратилась в широкий проход, гудение стихло.
— Сейчас. Подожди минуту — Валаир отошел к саркофагу, и извлек несколько округлых предметов, напоминающих металлические шарики. Прижимая поочередно к костюму блестящие сферы, он слил металл шариков с тканью темной одежды.
— Теперь в путь! — скомандовал Валаир.