Черные клубы дыма стелились по земле, заволакивая полосу горизонта, где сходились джунгли и ухоженные поля Гуппарана. Горела цитадель Хуфар, разрушенные стены завалили широкий ров. Воины чистили оружие, и приводили в порядок амуницию. Амадо смотрел как языки пламени пожирают следы последнего оплота культа Королевы смерти. Раздражающий запах паленной плоти и тряпок въелся во все, что посмело приблизиться к разрушенной твердыне. Перед Родриго лежал туго свернутый ковер, из которого торчала окровавленная голова махараджи Мачарахры. Радость от победы испарилась, когда ему доложили о судьбе отчаянной Танаис.
Больше года они уничтожали врагов короны. Танаис вызвалась помочь ему в борьбе с культом Утнаты. Император запретил культ, по его указу войска Протены разрушали храмы жестокой богини, карая всякого кто осмеливался нарушить запрет. Не устоял и оплот верования, долина Гуппарана. Возмездие Маттейоса настигло коварных раджей в их родовых гнездах, только Чандра, молодой правитель Делаллии, удостоился помилования. Он вовремя смекнул на чью сторону следует перейти, и бросив союзников на поле боя, отступил, в самый ответственный момент, а после сдал на милость императора лагерь со всем обозом.
Война окончена и пришло время возвращаться в Лакмиш к императору Маттейосу, но он потерял императрицу. В голове крутились обрывки событий вчерашней битвы. Танаис как с цепи сорвалась, она носилась на своем белом скакуне по полю битвы точно демон мести, бесстрашно врываясь в самую гущу схватки. Итог оказался закономерным, Амадо не успел пробиться к воительнице, лошадь унесла ее вслед за отступающими жрецами, в дебри джунглей Хабадара. Скакуна позже нашли, но Танаис пропала без следа, и теперь ему предстояло сообщить о случившемся Маттейосу. Именно ему император поручил защищать и беречь безрассудную жену. Родриго обещал, но не сумел сдержать нрав правительницы Протен. Амадо не отпускало беспокойство, что что-то в этой истории не так, кто-то предал, но найти кто, ему так и не удалось.
В небо взвился голубь, и сделав круг над отрядом, взял курс на столицу Протен. Вот и ушло известие о судьбе Танаис.
Прозвучал приказ собираться в дорогу, сегодня война закончилась, армия возвращается к столице. Только отряд Амадо продолжит поиски адептов Утнаты.
Проходя селения, и городки Родриго видел только ненависть и страх, уже несколько дней как пропал отряд разведки, высланный в сторону дороги на Лакмиш. Он не сомневался, что это дело рук дезертиров местных раджей. Второй отряд повторил судьбу первого, тогда Амадо отправился в разведку сам, взяв с собой четверых воинов.
Они быстро достигли торгового городка Паррава. Городок слишком скромное название для маленькой торговой империи в границах Протены. Здесь правили свои короли, стояла своя армия, Паррава жила по законам свободного города, с Лакмишем ее связывали только налоги. Въехав в город, отряд растворился в многотысячной толпе покупателей, торгашей, воров и проституток. Их появления казалось никто не заметил, но внимательный Куги Ланар, предупредил Амадо.
— Командир за нами, следят.
— Я вижу — коротко ответил Амадо. — Нам это и надо.
Отряд остановился в типичной южной гостинице, в которой гости располагались под навесом по периметру закрытого двора. Внутри произрастали жиденькие кустарники, дававшие в полуденный зной спасительную тень.
Прохладная ночь на несколько часов смягчила невыносимый зной, глубокий сон сморил путников. Ближе к воротам толстый купчина оглашал округу сочным храпом, что нисколько не помешало часовому впасть в забытье.
Хриплое дыхание, и шум возни разбудили Амадо, тело, окруженное своевольной броней, неловко перевернулось. Темнота покрывала источник хрипов, но звук скребущих по земле ног вызвал выброс адреналина, зеленная свет проявил сокрытое тьмой.
Десяток паломников, под командой купца, душили его воинов. У ворот, на боку лежал часовой, из его рта с хрипом вытекала багровая пена. Куги выгибаясь пытался освободить руки, на которых повисло по паломнику, третий упершись ногами в плечи воина, с заметным напряжением тянул широкий пояс, закрученный в несколько оборотов вокруг шеи воина. Шея хрустнула, ноги перестали скрести по земле. Амадо вскочил и отшвырнул подбегавшего мальца, раздробив ему ударом кулака кадык. Тут же качнув в сторону, он латным плечом отшвырнул детину с занесенным для удара кайлом. Паломники переключились на Амадо, его оруженосец Шорда Зендара поднялся на ноги и шатаясь пошел на выручку командиру. Тощий адепт изловчился накинуть петлю на шею Родриго и напрягая сухожильное тело пытался его задушить, но броня не позволяла добраться до жертвы. От рывка со спины, Амадо упал, и теперь с трудом поднимался. Шорда махнул саблей и отсек руки тощего, в тот же момент голова оруженосца взорвалась. Кайло с шумом пролетело, завернув по оси детину, которого несколько мгновений назад Родриго так удачно поддел плечом.
Резким рывком Амадо отшвырнул цепкие как у мартышек руки адептов, тяжелые удары раскидывали убийц. Ноги громко топали, поднимая набрякшую влагой пыль, Родриго остановился подле спальника, рука привычно взялась за эфес. Железное древко выбросило клинок, и сталь мягко чавкнув прошил тело детины с кайлом. Здоровяк с маниакальным упорством следовал за ним, и не доходя нескольких шагов нашел свою смерть от меча, неожиданно превратившегося в копье. Его пустые глаза удивленно уставились на оружие, все еще не веря, что такое возможно, он бросил кайло и взявшись руками за эфес попытался вытащить лезвие. Амадо легко двинул клинок в сторону, высвобождая лезвие из тела, меч вырвался, распоров бок врага. На землю упали отрубленные пальцы детины, точно личинки майского жука, они застыли в луже крови и дерьма.
Впереди показались еще адепты, теперь они уже не полагались на свои пояса, руки паломников оскалились тальварами. Тугая петля вновь обхватила броню, Амадо привычным движением перекинул через себя повисшего позади душителя. Удар стальной стопы размозжил череп бедолаги, тальвар ткнулся в живот, лезвие изогнулось дугой, сбоку щелкнул еще один клинок. Копье Амадо сделало полукруг, точно отмахиваясь от назойливых врагов. Придушенные крики и стоны, огласили гостиницу.
Началась резня, паломники пытались бежать, но Амадо настигал убийц раньше, чем им удавалось достичь спасительной дверки в стене. Вскоре все стихло, он осмотрелся, возле затухающего очага сидел грузный купчина.
Амадо неспешно подошел к костру.
— Встань! — разорвал тишину его голос.
Купец нехотя поднялся, широко расставив ноги, он нагло уставился на Родриго.
— Давай! Чего ждешь?! Смерть меня не пугает, Утната благословила меня. Чем скорее умру, тем быстрее приму великое воплощение. Я верно служил моей богине, даже Королева смерти признала мою избранность.
От испуга купец говорил явно больше чем хотел, сейчас язык руководил его сознанием.
— Не стоит торопить, что для тебя и так неизбежно — с улыбкой ответил Амадо. — Сегодня твой последний день, но прежде ты расскажешь мне о Королеве смерти.
Нервный хохот, неприятно резанул слух Родриго. Шлем сполз, жуткие глаза уставились на купца. Смех оборвался, ноги избранного подкосились, опустив толстое тело на колени.
— Кто ты? — испуганно выдохнул торгаш. — Ты, ты никогда не узнаешь — заговорил он, точно в бреду. — Даже когда смерть накроет тебя саваном, ты лишь почувствуешь свое ничтожество, но не узнаешь ее имя.
Резкий удар оборвал запальчивый бред купца. Толстяк повалился на бок, и засмеялся, отплевывая кровь. Жутко сверкая глазами Амадо склонился над ним, в этот раз он применит весь арсенал садиста, что освоил за многие годы допросов.
Утром хозяин гостиницы нашел истерзанное тело важного постояльца, вид останков вызвал приступ тошноты даже у видавших виды городских стражей.
Спустя сутки в Парраву пришел мор, а оттуда болезнь в считанные недели разошлась по империи. Террор с новой силой выплеснулся на дороги империи, взгляд то и дело натыкался на захоронения путников, задушенных и ограбленных во имя Утнаты.
Княжества Гуппарана, тоже начало трясти, один за другим гибли раджи, большинство от рук неизвестных душителей. Культ Королевы смерти переродился в культ Душителей Утнаты. Эстафету террора от жрецов переняли простолюдины, рассказывающие под пытками о Королеве смерти, повелевшей нести служение Великой Утнате, чтобы остановить мор.
События в Гуппаранах радовали Амадо, теперь наследникам малых княжеств точно не до претензий на верховную власть в Протенах. Пусть режут друг друга. Чем их меньше, тем спокойнее в государстве.
Узнав о пропаже любимой супруги, Маттейос собрал войска, чтобы идти на земли мятежных князей с намерением уничтожить все живое в змеином гнезде. Начавшийся было поход затих. Болезнь забрала армию, лишив Маттейоса возможности отомстить непокорным князьям. В землях князей Гуппа заметили эльфов, болезнь и тут свирепствовала, унося тысячи жизней, не болели только эльфы.
Спустя месяц огромный флот высадил армию Эманторана на земли Протены. Быстро вернув Лагаш и войдя без боя в Рафу, армия двинулась к столице, опустошая по пути к Лакмишу селения и города. В ответ в тылу захватчиков, вспыхнула партизанская война.
Простолюдины неожиданно нападали на мелкие отряды эльфов, и быстро растворялись в джунглях. Все попытки остановить невидимого врага терпели неудачу, немного погодя начали сказываться проблемы со снабжением. Действия партизан перерезали пути снабжения углубившейся на территорию Протены армии врага. Продвижение эльфов замедлилось, им пришлось отвлекать значительные силы на карательные экспедиции в тылу, таких зверств война не знала ни до, ни после.
***
Мягко положив руку на лоб женщины, сгорающей в лихорадке, Римант, смущенно пожевал губами. То, с чем ему пришлось столкнуться на сей раз, оказалось совершенно не знакомо. Вирус убивал быстро, но во втором поколении значительно слабел, а в третьем становился совершенно безвредным. Будучи биологом, Римант понимал с чем ему пришлось столкнуться. Мор как оружие, что же, в его жизни было и такое, но очень давно и не в этом мире. Доктор не мог поверить, что столкнулся с делом рук прекрасной Дальчи.
На определенной территории произошел взрывной рост болезни, и тут же пошел на спад. Спасения от вируса ему пока найти не удалось, но мор уже терял свою летальность. Выжившие приобрели иммунитет, которым эльфы, судя по всему, обладали с рождения. Тихие шаги позади заставили Риманта вздрогнуть, он резко повернулся.
— Привет Доктор, ты как всегда там, где беда — поприветствовал глухой голос.
Приглядевшись Римант узнал Амадо, но что с ним случилось, воин постарел, лицо осунулось, а жуткие глаза горели внутренним огнем глядя прямо в душу лекаря.
— Должен же кто-то спасать жизни, не все рождены их отнимать — неприветливо ответил доктор.
— Все борешься со своей возлюбленной? — язвительно спросил Родриго.
— Это не она…
— Да ну, а кто тогда?
— Говорю же тебе, не она. Здесь, что-то совсем иное, с таким мы сталкивались во время войны с Ермитом — серьезно ответил Римант.
— Ермит?! Но там же использовали боевые вирусы?
— Вот именно…
— Здесь нет таких технологий. Нет науки. Они же просто дикари, даже эльфы.
— Уже не дикари. Кто-то научился копаться в ДНК, я так и не смог подобрать ключ к болезни, без лаборатории здесь не разобраться.
Неприятное гудение заставило их обернуться. В комнате возник силуэт девушки, он сгустился и к мужчинам вышла Дальчи.
— А вот и стервятники! — съязвил Амадо, вынимая меч. Броня едва успела закрыть человека, яркие искры упали на пол бедной деревенской хаты.
— Что ты делаешь! — закричал Римант, вставая между Амадо и Дальчи.
Девушка едва не пронзила доктора витой заколкой, с длинным волнистым зубом. Родриго не растерялся, легко обойдя доктора, он приставил к белоснежному горлу Дальчи клинок, и тихо спросил.
— Зачем?
— Что зачем? — спросил за девушку Римант.
Шлем сполз на затылок, глаза Амадо впились в небесно-голубые озера богини смерти. Заколка выпала из дрожащих рук девушки, теряя последние силы она пыталась сопротивляться.
— Остановись! — вскричал Римант закрывая собой Дальчи.
— Отойди Римант! Иначе я за себя не ручаюсь! — прошипел Родриго, приходя в бешенство.
— Она убила мою жену и ребенка, и я хочу знать зачем — цедил он, едва сдерживая дрожь ярости, с каждым звуком глаза человека становились все страшнее.
— О чем он говорит? — спросил доктор, заглядывая в лицо Дальчи.
Глаза девушки закатились, опасливо оглянувшись Римант прикрыл возлюбленную.
— Не… знаю… — с трудом произнесла девушка и повисла на руках доктора.
— Стой!!! Стой!!! — закричал Римант, повернув к Амадо бледное лицо. — Ты заблуждаешься, она здесь не причем! Зачем ей твоя семья? Что решит смерть твоей эльфийки? Да и если бы она хотела, то давно бы помогла своим найти тебя. Так зачем ей убивать твою семью, когда твоя жизнь в ее руках?
— И как же она могла меня найти?
— Она знает о ключе, знаке, что висит у тебя на шее. Она чувствует твои передвижения. Дальчи приходила ко мне, когда ты прыгнул из Менантра. Ее испугало, что ты так неосторожно используешь могучий артефакт. Твой скачок могла заметить не только Дальчи, или андланды, но и Братья.
Амадо молча слушал, мысль о том, что в его версии действительно много пробелов раньше не посещала голову мужчины.
— Может ты прав — с расстановкой ответил он. — Но объясни мне, что она делала во дворце Маттейоса, когда его семью атаковали адепты Утнаты?
— Я приходила, за Танаис. Вины моих служителей в смерти твоей семьи нет — тихо проговорила Дальчи, приходя постепенно в себя. — Ты убил куда больше моих жрецов, обвинив их в убийствах, что они не совершали. Более жестокое существо, чем ты, найти сложно — ответила девушка, обдав Родриго холодом голубых глаз.
Амадо не выдержал ледяного взгляда девушки, полного презрения и отвращения, он развернулся всем телом и вышел из хаты.
***
Вечером пришло письмо императора с приказом вернуться в столицу. Вперив взгляд в горизонт, Амадо мчался в старый храм Утнаты, что спрятался в горах Кайсадера. Стальные ноги скакуна вышибали яркие искры из древнего камня горного серпантина. Приказ императора пришлось проигнорировать, впервые за много месяцев ему удалось напасть на след Королевы смерти. Римант показал ему на карте место, где прячется неуловимая властительница жизни. Дальчи не смогла отказать лекарю, после его бесстрашного заступничества.
Крутые подъемы остались позади, спереди раскинулось широкое плато, покрытое слепящим белизной снегом. На противоположном конце, под сильно выпирающим скальным выступом, что навис над равниной причудливо изогнутым клювом, притулилось источенное временем здание храма. Черный базальт, служивший материалом, слагавшим стены сакрального места, как никакой другой отвечал общему настроению места. Изумрудные пятна мхов, еще более оттеняли мрачность последнего прибежища той, что себя называла избранницей Утнаты.
Боясь упустить Королеву смерти, Родриго терпеливо ждал темноты, спрятавшись за утес, похожий на гигантский зуб.
Темнота спустилась неожиданно, накрыв непроницаемым покрывалом гору. Посыпал снег, пряча грязный камень под белым саваном. В здании храма зажглась одинокая звездочка, над плато разлился протяжный звон колокола, тоскливо призывая на службу. Мимо потянулись сотни адептов, люди шли к храму поднимаясь по серпантину, они точно не замечали всадника, одиноко стоящего в стороне. Амадо дождался конца процессии, и последовал за служителями Утнаты в распахнутые двери храма.
В зале пахло одуряющими благовониями, смешанными с неистребимым запахом тлена. Храм из далека казавшийся игрушечным, вблизи оказался огромным и судя по эрозии камня очень древним.
Шаги латных сапог гулко разнеслись по залу, отражаясь многогранным эхом, звуки гимна стихли. Адепты повернулись к вошедшему, понять кто из них, кто не представлялось возможным. Одинаковые халаты, и маски на лицах скрывали даже принадлежность к полу. Королевы нигде не было видно, алтарь венчала статуя Утнаты, в чаше у ее ног парила свежая кровь. Сотни глаз напряженно следили за каждым движением чужака. Амадо вошел в ряды адептов и остановился у алтаря. Секунду он молча разглядывал статую, затем развернулся к служителям, и резким толчком ноги опрокинул чашу. Кровь багровым языком, лениво растеклась по полу, мгновенно впитываясь в белоснежные халаты адептов, что не успели отскочить в сторону. Родриго тем временем поднялся на постамент, под ноги идола, и крикнул.
— Хватит прятаться, лгунья!
Тишина, повисшая на несколько секунд, прервалась звонким смехом молодой женщины.
— Тебе не терпится умереть? Уходи прочь, пока я тебя отпускаю! — звук шел откуда-то из толпы, поэтому понять, кто говорил Амадо не мог.
— Меня смерть не пугает, а вот ты заигралась! Мне нужна твоя жизнь, но если ты будешь продолжать скрываться, то умрут твои адепты!
Он спустился в ряды верующих, вытаскивая клинок. Меч, превратился в копье, и прошил ближайшего адепта.
— Ты сам выбрал! — игриво проговорил женский голос.
Амадо развернулся на звук, но совершенно одинаковые адепты, не давали шанса определить источник.
О броню звякнул первый кинжал, затем удары посыпались со всех сторон, адепты навалились сразу всей массой, пытаясь повалить рыцаря. Но тяжелый доспех стоял как вкопанный, широкими ударами Родриго раскидал ближайших служителей. Тела, рассеченные пополам, отсеченные руки и ноги, чья-то голова откатилась к перевернутой чаше. У Амадо мелькнула мысль, что сегодня Утната получит более чем щедрое подношение.
Клинок со свистом описал полукруг, адепты окружили его, но оставались на расстоянии вытянутого древка, страшась подойти ближе. Откуда-то сбоку вынырнул сухой юноша, судя по тому, что облегал белый халат. Он ловко ткнул кривым клинком в кирасу Родриго, надеясь протолкнуть лезвие в щель между сочленениями доспеха, и тут же увернулся от ответного удара рыцаря. Тощий силуэт то подскакивал к нему, то исчезал в темноте храма, неизменно успевая нанести два, три удара. Амадо попытался нагнать врага, но скорость и ловкость остались за нападавшим. Нанося удары по разным уровням, враг, несколько раз грозил перерезать сухожилия на ногах Амадо, спасли латы. Из темноты, в шлем, с тихим звоном прилетело кольцо, от удара голова рыцаря откинулась назад. Тем временем сухой ткнул мечом в открытую шею, грозя если не пробить доспех, то сломать позвонки. Родриго оскользнулся, и едва не упал, неловко взмахнув мечом. Сухой опять появился из темноты, клинок стукнул о доспех и тело адепта ушло за спину рыцаря. Из рукояти, там, где размещалось навершие, прямо из металлической шишки вырос длинный, четырехгранный клинок, не поворачиваясь Амадо ткнул за спину. Сухой замер, только рука адепта, точно чужая продолжала наносить удары. Меч, мягко всхлипнув вырвался из тела щедро орошая кровью пол. Родриго развернулся, прокручиваясь вокруг оси и метя в то место, где должна была находиться голова адепта, но клинок вспорол пустоту. Сухой успел отскочить к толпе, испуганно расступившейся в стороны, белый халат, на глазах покрылся багровыми разводами.
Рыцарь шагнул к нему, но сухой согнулся пополам и упал на бок. Судя по частому дыханию служителя, ему остались минуты до встречи со столь любимой им богиней.
— Хватит прятаться! Пожалей своих людей! — прокричал Амадо оглядывая ряды одинаковых фигур.
— Я… здесь… — прохрипел сухой.
Из раненного тела вырвался стон, Родриго подбежал к адепту, несколько человек преградили ему путь, взмах меча отшвырнул двоих, остальные не шелохнулись.
— Не надо… оставь их… Не препятствуйте ему… — простонал женский голос.
Амадо бросило в жар, расталкивая адептов он кинулся к телу, и сорвал маску с головы Королевы смерти.
— Странно, ты меня так и не узнал… — выдавила мучительную улыбку Танаис, струйка крови потекла из уголка ее губ.
Руки мужчины задрожали, глядя на холодеющее тело молодой женщины, он не видел королеву, перед ним лежала девочка, та, что он спас много лет назад из рук жестоких эльфов. Тогда он не смог пройти мимо, и спас ей жизнь, а теперь оборвал ее собственными руками.
— Да, что же это такое? — спросил он в растерянности. — Зачем?
— Я хотела… спасти мужа и сына… только так я могла… остановить князей предателей. Я почти справилась с ними… если бы ты … — ее тело задрожало, дыхание стало прерывистым.
— Что же ты наделала девочка!
Амадо отпустил ее руку и попытался снять пояс, чтобы достать кальцер, она его остановила.
— Не надо… уже поздно… Родриго обними меня… как в детстве… — крупные слезы покатились по щекам девушки.
Склонившись, он притянул расслабленное тело к себе.
— Я тебя люблю… — прошептала она, Амадо отстранился и удивленно заглянул в лицо Танаис, но девушка уже умерла.
Стенания и плач наполнили храм. Люди падали на колени, кто-то кинулся к Родриго, стремясь нанести удар пока шлем не скрыл голову рыцаря. Не помня себя Амадо рубил, нападавших, неожиданно сильный удар отшвырнул его на одну из многочисленных колон, что укрепляли свод храма.
Вскочив, рыцарь огляделся, ища противника, что-то огромно надвигалось из сумрака, новый удар отшвырнул тело рыцаря к выходу. Высекая искры Амадо, старался зацепиться за плиты пола, но инерция неумолимо тащила его к раскрытым вратам. Каменная нога прижала рыцаря к полу, сверху выросла гигантская, безобразная харя, разевая зубастую пасть она исторгла вопль, в котором человек отчетливо разобрал.
— Убирайся вон из моего храма!!! Ты получил, что хотел!!! — рука чудовища легко оторвала его от пола, и швырнула в синее пятно прохода.
Вспарывая снежную белизну Родриго, долетел до скалы, и гулко ударившись о гранит, уперся спиной в гору. С трудом восстанавливая дыхание он поднялся на ноги, доспех изрядно помятый, скрипел восстанавливая исходную форму. Пошатываясь Амадо побрел к лошади, в голове звучали слова Риманта.
— Иди в Кайсальдеры, на Север, до плато Белого языка, там храм Утнаты. В нем и найдешь Королеву смерти. Но прежде подумай хорошенько, действительно ли ты этого хочешь! — теперь все встало на свои места, как всегда лживые андланды столкнули людей. Прекрасно зная о том, кто такая Королева смерти, Дальчи позволила ему убить Танаис. Чистая Дальчи сделала его руками, то, что не смогла во время покушения на Маттейоса. Да и Римант хорош, ведь наверняка знал правду.
Гнев, отчаяние, невыносимая тоска рвали душу Родриго, он долго еще вдыхал холодный воздух стоя возле коня. Проклятие его преследовали всю жизнь, женщины, любившие его, гибли, одна за другой не оставляя надежды, на счастье.
***
— Где моя жена? — спросил Маттейос, в упор глядя на Амадо.
Вместо ответа Родриго, что-то поискал в кармане, и положил перед императором на столик. Маттейос побледнел, опустил глаза и на несколько минут замолчал. Кольцо Танаис тускло блеснуло, слегка качнувшись на ажурном столике.
— Как это случилось? — наконец спросил император.
— Я ее убил — спокойно ответил Амадо. — Королева смерти, это Танаис — пояснил он, встретив грозный взгляд императора.
— Я всегда этого боялся. Она так и не смогла перебороть гнев, что исковеркал ее детскую душу… Я так и знал… — начал и оборвал себя Маттейос.
Родриго молчал, испытывая отвращение к себе, и своей глупости.
— Она всегда почему-то хотела проверить себя в бою с тобой. Какая ирония. Ты стал ее последним противником. Она любила тебя, хоть и не понимала этого, а я давно понял… ревновал сначала, потом смирился, а что я мог с этим поделать… — слезы покатились из глаз императора, он быстро отвернулся, и махнул рукой чтобы Амадо уходил.
Вечером в комнату постучали, на пороге стояло несколько гоплитов, они вручили Амадо свиток, скрепленный императорской печатью. В письме Маттейос уведомлял Родриго, о том, что более не желает видеть его в пределах своего государства, и настоятельно рекомендует покинуть Протены. Имущество Маттейос обещал возместить деньгами, титула его лишали, и до особых распоряжений он объявлялся в бессрочном изгнании.
Прочитав письмо Амадо усмехнулся, и принял кошель, наполненный драгоценными камнями. Ему вновь предстояло скитаться, впереди лежала новая часть его бесконечной жизни.
***
Горделивый Феррочи мирно спал, когда Амадо постучал в двери особняка Эвелин. Час спустя женщина с сочувствием слушала рассказ старого друга. Хоть у нее и не сложились отношения с Лафной, она жалела гордую эльфийку. Судьба Танаис поразила женщину еще сильнее, они провели несколько вечеров в длинных беседах, и мертвая императрица показалась ей неординарным человеком. Смерть Танаис потрясла Родриго, но поиски продолжались. Оставалась надежда только на один источник, к которому он обратился бы лишь в крайнем случае, но теперь похоже наступил именно тот самый случай.
Зазвонил колокол, по улицам забегала стража, Амадо выглянул в окно, мимо пробегал возбужденный горожанин. Родриго окликнул бегущего, горожанин удивленно уставился на человека в окне.
— Что случилось? Почему такой переполох?
— Дак, ограбили карлика-старьевщика, того, что возле казарм лавку держит. Вот и переполох. Говорят, эльфы — уточнил прохожий, с подозрением глядя на побледневшего Амадо.
В несколько минут, он оказался возле лавки «Чудеса и артефакты. Удивительное и не только». Протолкнуться через плотный круг зевак оказалось куда более тяжелой задачей, чем пройти через кордон стражей. Крапор увидел его из далека, и попросил пропустить в лавку.
— Тебя ограбили? — с порога спросил Амадо.
— Как видишь — Крапор обвел рукой разоренную лавку.
Перевернутые столы, сломанные стеллажи, растоптанные артефакты, и порванные манускрипты, все свидетельствовало о совершенном разорении.
— А мой артефакт?! Он у тебя? Он цел? — с волнением спросил Родриго.
— Мне жаль. Но вынесли все ценное, в том числе и твою шкатулку…
— Кто? Может ты помнишь, как они выглядели?
— Нет! Нет! Нет! Меня связали, в рот вставили кляп. Да к тому же я спал, когда молодчики ворвались и ничего толком не мог разглядеть. Единственное, что помню, это эльфийский акцент, я почти уверен, это эльфы.
— Странно, но что они искали? Неужели позарились на твою коллекцию манускриптов? — недоумевал Амадо.
— Господин, нам надо здесь все осмотреть — жестко проговорил чопорный страж, оттесняя Родриго к выходу.
— Заходи попозже, я тебе все расскажу — крикнул вдогонку Крапор. — По крайней мере все, что запомнил — добавил он, уже тише.
Не дожидаясь вечера Амадо предпринял собственное расследование. Через Эвелин он смог добиться приема у Армина Карната. Старик приветливо поздоровался с навязчивым гостем, особое внимание уделив гостье, Эвелин отправилась вместе с Родриго в дом главнокомандующего. К удивлению, гостя, Армин сообщил, что в город действительно проникли эльфы, через старые копи. Туда же они, судя по всему, и ушли. Четверть часа спустя, Армин смотрел в след человеку, что скрылся в коридорах выработанных Железных копей. Карната подал знак, стальные створы сошлись, отрезая Феррочи от мрачного подземелья, стража вытянулась перед командующим.
Амадо знал эти шахты, и не тратя времени, пустился в погоню за грабителями. Подземная выработка ветвилась на двенадцать рукавов, как в свое время располагались залежи железа, так и прошли подземные коридоры. Только два из них вели в Эманоран. Шахты считались непроходимыми, одну почти двести лет назад завалило при землетрясении, а по второму пути ходить никто не рискнул-бы, там жило, что-то жуткое. Если разведчики пошли этим путем, то следует отметить их необычайную храбрость, или безумие.
К вечеру следующего дня он нагнал группу из четырех эльфов в землях Даноста, куда выходили шахты железных королей. Амадо ошибся, оценивая безумие эльфов, они пришли через земли торгашей.
Завидев человека, эльфы вступили в бой. Родриго уложил двоих, оставшихся ранил, и учинил допрос с пытками. Эльфы долго упирались, пока из отрывков информации не стало ясно, что их обвиняют совсем не в том, что они скрывают.
— Да не грабили мы Крапора! Мы что на идиотов похожи! Кто к нему полезет, он ведь под охраной, это все равно, что к королям в казну лезть. Да и что там брать?! Все, что насобирал старый скряга есть и у нас, мы разведчики, а не грабители! — возмущался эльф, перебарывая невыносимую боль. Второй молча кивал, подтверждая слова товарища.
Амадо поразился, как ему раньше эта мысль не пришла в голову. Вытащив кальцер, он залечил раны разведчиков и отпустил восвояси. Эльфы, не веря в случившееся, благодарили человека. Родриго не слушая их, прыгнул в седло стального скакуна, и отправился в обратный путь.