Ожидание саней с грузом из Иргама затянулось, уже несколько дней как должны были появиться купцы, но разъезды, выехавшие на их поиски, ничего не нашли. К вечеру прибыл еще один разъезд, всадники, что-то возбужденно рассказывали страже на воротах.
— Что там случилось? — спросил Рабор, услышав шум во дворе.
Крепость возбужденно гудела, в шуме слышались подвывания женщин, произошло, что-то страшное.
В комнату вбежал Ардос, суровое лицо старика, подергивалось от возбуждения.
— Купцы, Ваша светлость… — он осекся, затем сделал усилие над собой и договорил. — Погибли наши купцы, батюшка, кто-то разграбил наш караван! Как же мы теперь доживем до весны? Чем же кормить людей? — запричитал Ардос, опустив грузный зад на табурет, нарушая при этом все мыслимые правила приличия.
Известие потрясло Рабора, на несколько мгновений молодой царь потерял веру в себя, чувствуя беспомощность перед всевластным роком.
— Кто напал? Известно уже? — неожиданно спокойно прозвучал голос царя.
— Точно сказать сложно, но это не орки, похоже кто-то из наших — ответил Ардос, зажмуривая глаза от мучительной мысли о предательстве соседей.
— Туряне?
— Наверное, а может Ругоз, он ближе всех к Патаре.
— Зачем? Ведь это же война? Зачем? — недоумевал Рабор.
— Голод там жуткий, батюшка, вот и позарились — горестно качая головой ответил Ардос.
— Тогда собирай дружину, я сейчас отошлю письмо в Наполь, накажем убийц! — решительно скомандовал молодой царь.
— Тут надо разобраться. Нам сейчас война ни к чему — отозвался Ардос, испуганно взглянув на Рабора.
— Что ты предлагаешь? — удивился князь.
— Нужно отправить отряд охотников, пусть поищут следы. Может тогда и найдем виновных — ответил Ардос зажав в пятерню широкую бороду, и дергая ее так, словно желал оторвать.
Решение оказалось очень удачным, охотники быстро нашли настоящих виновников. Сложнее оказалось успокоить жителей крепости, потребовавших от князя выступить в поход на Туров. Рабору пришлось дать клятву, что он найдет и покарает виновных, только тогда жители разбрелись по своим домам.
Деревянные стены города пылали, выбросив в небо черные клубы дыма. Свист стрел, крики воинов, стоны раненых, мерный стук тарана в ворота Турова все смешалось. Амазонки легко сбили стрелков со стен Турова, и воины Рабора беспрепятственно поднялись на них по лестницам.
Спустя пять часов, Туров пал, очаги пожаров с трудом удалось погасить, местное население с ужасом смотрело на захватчиков. Истощенные бабы, и мужики по большей части в обносках, смиренно ожидали пока новый царь решит их участь. Рабор запретил грабить город, вызвав своим решением ропот среди дружины, и степных воительниц. Пришлось пообещать возмещение всем участникам похода. В Турове молодой царь оставил гарнизон и своего воеводу. Жителей он заставил принести клятву верности, что означало присоединение Турова к его царству.
По возвращении из похода в Малвей прибыли посольства Ругоз и Ваглы, эти города остались без князей и им требовался новый. Весть о победе над Туровом, Зменского царя, быстро облетела Западную часть урсумской земли, и к Рабору потянулись слабые городки и крепостцы. Все стремились примкнуть к молодому царю, сохранившему жизнь урсумцам в Турове. Лютая зима, и без войны унесла много жизней, но за белой злодейкой пришла весна, а затем лето, подарившее поля покрытые золотом пшеницы, что склонила тяжелые колосья к черной земле.
Голод остался позади, а гномы впервые почувствовали выгоды от торговли с новым соседом. В семье молодого царя родился наследник, Авдалее пришлось оставить седло и войну своим подругам.
Владения Рабора значительно расширились, теперь мало кто посмел бы сомневаться в его праве называть себя царем Змени, получившей новое название, царство Малвеи. Вместе с тем, назревала война с князьями коалиции Южных земель Урсума. Молодой князь не стал ждать нападения и выступил в поход на юг, где в одно лето сокрушил слабые войска коалиции. Помощь амазонок оказалась настолько действенной что большая часть поселений сдавалось без боя, а решающая битва превратилась в парад предателей, перешедших на сторону Рабора еще до начала сражения.
Победы соседа, беспокоили Ментеселаю. Ее амазонки, воспитанные в строгости воинской традиции, начали оседать в городах урсума. Многие вышли замуж и превратились в верных жен. Боясь потерять армию, правительница Наполя, все чаще отвечала отказом на призывы Рабора. Степь и лес снова начали расходиться. Степь боялась раствориться в городах земледельцев, а лес, нарастив мощь почувствовал свою силу, и перестал нуждаться в опеке степных воительниц.
***
Волны с шумом ударяли в борта корабля, парус с треском надувал выпуклый бок, стремительно толкая легкое суденышко вперед. От качки немного мутило, Амадо уставил пустой взгляд на доски. Мимо шатаясь, проходили какие-то люди, на дальней скамье расположились торговцы из Иргама. Большие головы коренастых гномов, торчали словно грибы. Впечатление усиливали острые капюшоны, из-под которых задиристо выглядывали окладистые бороды купцов. Возле рулевого пристроился ришамец, сухопарый, как и большинство жителей юга, с большими маслянистыми глазами. Грива черных волос с седой прядью, украшала небольшую вытянутую голову воина, ладно установленную на длинной шее. Пронзительный взгляд черных глаз, внимательно ощупывал попутчиков. Амадо несколько раз чувствовал его глаза на себе, но стараясь оставаться незаметным, лишь глубже заворачивался в темно-зеленый плащ.
В воздухе появились чайки, птицы с оглушительным гамом проносились над кораблем.
— Земля! — негромко протянул капитан.
Впереди замаячила полоска суши, с далекими возвышенностями, это пики Терауа показались из-за прибрежной полосы тумана.
Как по команде вскочили солидные гномы, плащи слетели, и бородатые двинулись нетвердой походкой к Родриго. Оружие в руках низкорослых наемников зловеще заблестело, чешуя, приятно шелестя пошла переливами по широкоплечим телам. Со стороны рулевого шагнул тощий южанин, все также не сводя жгучего взгляда с рыцаря.
Амадо поднял бледное лицо на наступающих врагов, и неспешно обнажил меч, одновременно облачаясь в броню. На несколько секунд необычное зрелище остановило уверенное наступление убийц. Команда жалась к веслам, капитан осторожно выглядывал из-за широкой спины рулевого.
Первый укол прошел насквозь тело низкорослого воина, опрокинув гнома на спину, следом меч, отразил удар кривого клинка ришамца. Началась свалка, удары посыпались в выставленный щит, широкий круг закрыл полностью тело Амадо, отрезав гномов от рыцаря. Нижний край щита уперся в доски корабля с такой силой, что дерево затрещало. Миг и щит свернулся, прикрывая теперь лишь руку, копье пронзило самого ретивого из убийц. Прошив голову, острие вырвалось из затылка, окропив багрянцем толпившихся позади соратников. Шлем гнома не спас, понимая, что справиться с наскока не получиться, лжекупцы отступили, рассчитывая перегруппироваться и уже в строю атаковать крепко защищенного врага.
Амадо не дал им опомниться, высоко взмыв над палубой он приземлился прямо в центр построения гномов. Ломая щитом вытянутую руку одному из бандитов, он пронзил второго клинком. Вертясь с удивительной для тяжелого рыцаря ловкостью, Родриго сокрушил оставшихся убийц.
— Вяжи его Арбо! — скомандовал капитан.
Здоровенный рулевой, умело сплетая морские узлы, связал ришамца. Южанин водил выпученными глазами из стороны в сторону, выражение недоумения застыло на его лице.
Неторопливо вытирая клинок Родриго, подошел к южанину и заглянул в глаза. Недобрая улыбка наползла на лицо рыцаря, жгучие глаза южанина распахнулись и испуганно захлопали.
— Вот господин рыцарь, мы спластали этого душителя — сказал капитан, заискивая, и приторно улыбаясь.
— Благодарю вас — Амадо достал кошель и отсчитал десять золотых. — Это за помощь, и молчание, и молчание здесь стоит дороже — сказал он, протягивая деньги капитану.
Капитан улыбнулся, и раболепно склонился.
— Ну и кто ты? — спросил Родриго южанина.
Южанин плюнул под ноги рыцаря, и с вызовом уставился на Амадо, но не выдержал жуткий взгляд и отвел глаза в сторону.
— Молчание ничего не даст, ты все равно умрешь, с той лишь разницей, что в случае откровенности твоя смерть станет намного легче.
Южанин усмехнулся, и отвернулся.
— Как же я не люблю это делать! — с раздражением проговорил Амадо.
Пытка, длившаяся более часа, казалось, не произвела особого впечатления на убийцу. Он кричал от боли, но как только Родриго останавливался дерзко насмехался.
— Кто приказал убить мою семью? — монотонно-нудно повторял свой вопрос Амадо.
— Смерть твоей семьи случайность, платили за твою голову… — усмехнулся южанин, впервые ответив на вопрос.
Казалось ему кто-то разрешил говорить, и он с трудом подчиняясь чужой воле рассказывает о убийстве.
— Твоя сучка визжала как свиноматка, пока я ее резал… о как… — глаза ришамца засверкали. — Ха-ха-ха… Твой выродок так смешно хрюкнул под ногой… а рожа, рожа… ты бы видел свою рожу, когда понял, что все твое семейство сдохло ха-ха-ха… — издевался южанин.
Медленно, растягивая удовольствие Амадо, срезал ухо убийцы тот орал и бился в бессильной ярости.
— Кто оплатил убийство? — прозвучал следующий вопрос, так же буднично, как и прежде, лишь страшные глаза Родриго время от времени сверкали, выдавая его состояние.
— Хочешь знать, кто? Я тебе скажу, и запомни хорошенько его имя! За все приходиться платить, за все… — от удара под дых южанина подбросило.
— Имя!
— Сингель Скамеш — с трудом выдохнул убийца. — Он оплатил твою голову. Ты забрал его брата, он твою суку и выродка — в глазах ришамца причудливо отразилась голубизна неба, и они неожиданно потухли, быстро затягиваясь мутной пеленой. Тело обмякло как тряпичная кукла и словно потеряв все кости рухнуло на палубу корабля.
***
Тихий ход стрелок отсчитывал время в ночной тишине кабинета. Дверь распахнулась в комнату вошел аскетичного вида человек, тяжелый взгляд пробежал по столу с аккуратно разложенными бумагами. Дверь захлопнулась, немного погодя вспыхнула искра, разгорающийся свет выхватил нутро кабинета.
Несколько шкафов, массивный сундук и огромное кресло для посетителей поблескивали темным лаком в мерцании огонька свечи. Человек сел на стул с высокой, резной спинкой, задумчиво глядя на стол перед собой. Худая рука нервно теребила редкую бородку, такую, что принято носить среди жрецов высшей иерархии.
— Сингель — тихо прозвучал голос.
Церковник вздрогнул всем телом, он вытянул тощую шею, из-за обилия кладок напоминавшую черепашью. Испуганно вглядываясь в неясный сумрак помещения, хозяин кабинета пытался понять откуда прозвучал голос.
— Кто здесь? Что тебе нужно? — задрожал голос жреца.
— Ты меня хорошо знаешь — на свет вышел рыцарь, темный доспех масляно переливался изгибами отвлекая внимание от лица говорившего.
— Знаю? — переспросил удивленный Скамеш. — Представься! И объясни, что тебе нужно — уже спокойнее спросил жрец.
— Родриго Амадо.
— И что мне теперь, упасть на колени в ужасе, от того, что в мой дом пробрался преступник, которого ищет пол мира! — усмехнулся Сингель, откинувшись в кресле, и нагло глядя на Амадо.
— Ты меня так упорно искал, что я решил избавить тебя от столь хлопотного занятия. Поэтому пришел сам в твой дом, к тому же у меня накопились вопросы. Я пришел за ответами — рыцарь наклонился к Скамешу, поставив руку в латной перчатке на столешницу.
— Не стоит! Некоторые вопросы лучше оставить без ответа — откачнувшись на спинку кресла отозвался Скамеш. — Говоря, по совести, твоя семья мне была не интересна. Хотя признаюсь я испытал истинное наслаждение, когда узнал о смерти эльфийской шлюшки, что наплодила тебе целый выводок — Скамеш ядовито улыбнулся, провоцируя Родриго.
— Это я уже знаю, меня интересуют те, кто оплатил мое убийство — неожиданно спокойно произнес Амадо.
— С чего ты взял, что кому-то еще нужен кроме меня? Ты убил моего брата, а в нашей семье не принято оставлять долги неоплаченными. Мы сами всегда платим по счетам, и с других взимаем то, что нам причитается. Всегда и до последней копейки.
— Звучит правдоподобно, но можешь мне поверить, сегодня ложь тебе не поможет. У меня большой опыт в пыточном деле, и я приложу все усилия, чтобы докопаться до истины — глаза Родриго вспыхнули.
— За этой дверью стоят пять наемников из Катафы. Можешь поверить мне, этот дом станет твоей могилой — улыбнулся Сингель, его рука дернула шнурок.
За дверью раздался резкий звон колокольчика. Застучали кованные сапоги, дверь распахнулась и в помещение ворвались катафанийцы. Махайра ударила в щит, копье пробило панцирь наемника, Амадо развернулся и сдвинул угол стола отсекая Сингеля от его телохранителей. Хозяин кабинета при этом упал на спину вместе со стулом, нелепо задрав ноги к потолку. Родриго отвлекся, в шею с силой ткнулся меч наемника, рыцарь ответил ударом под мышку катафанийца, и тут же вытаскивая из раны клинок ударил в сторону рассекая щеку напавшему сбоку.
Сингель с трудом вскочил и заковылял старческой походкой к одному из шкафов, резкий удар щита вновь опрокинул архиепископа Рапана. Махайра переломилась у основания оставив глубокую зазубрину на затылке Амадо, прочный шлем спас рыцаря, а амортизация защитила его от сотрясения и перелома шеи. Резко развернувшись Родриго, снес ударом щита, нападавшего и тут же добил его копьем. Снизу донесся гулкий топот, охрана особняка поднималась на звук сражения. Последний катафаниец наносил дар за ударом, его ксифос искал слабое место в броне Родриго. Бесплодные поиски оборвал незаметный удар снизу, пронзивший голову воина через подбородок к затылку. Шлем слетел, расплескивая кровавую жижу, а тело повалилось на пол дергая ногами в конвульсиях.
Амадо захлопнул дверь и подпер ее массивным шкафом.
Перепуганный Сингель смотрел на гостя широко открытыми глазами, посиневший рот архиепископа жадно хватал воздух, неожиданно при выдохе из горла церковника вырвался хрип. Лицо Скамеша посинело, губы безвольно обвисли, а пустые глаза уставились в одну точку. Амадо увлеченный сражением не сразу заметил перемены в лице Сингеля, а когда склонился к архиепископу, понял, что тот уже умер.
В дверь постучали, затем послышались удары топора, затрещало дерево посередине пошла трещина. Немного погодя в кабинет ворвались стражники, но никого кроме павших катафанийцев и умершего от страха архиепископа, не нашли.
***
Письма, украденные у Сингеля удивили Родриго. Переписка старого негодяя вскрыла многочисленные преступления и череду предательств, Амадо осознал, что разворошил змеиное гнездо. Заинтересованные персоны, теперь не оставят его в покое. В архиве попалось несколько писем Великого скопца, на страницах, которых раскрылся заговор против Сигизмунда. Тут же нашлось и письмо с приказом о его убийстве.
Вчитываясь в ровные строки, написанные округлым, почти женским почерком, Родриго неожиданно для себя увидел суть Скюло. Все встало на свои места. В какой-то степени он даже почувствовал уважение к верховному, понимая всю грандиозность задумки жреца. Глубоко проработанный, стратегически и тактически, план, удивил даже его неординарный ум.
Скамеши много лет выполняли грязные поручения сильных мира, стараясь не оставлять следов. Особое расположение Верховного жреца сделало эту парочку фактически неподсудной, и в какой-то степени второй, после Скюло, властью в Аморате и Сальяде.
Среди особо секретных бумаг попалось письмо, от Ули Норва главы Торговой Палаты Даноста. В короткой записке оговаривались условия контракта с организацией, названной как «Душители». В качестве услуги прописывалось убийство Родриго Амадо, скрывавшегося под именем Ксенос в Ришаме. Жизнь Амадо оценили в пять тысяч золотом. В ответном письме Скюло, подтверждал передачу необходимых средств, и оговаривал с Торговой палатой, условия нового союза Амората и Даноста.
Интересная сделка, подумал Амадо, зачем его жизнь этому Норва. Впервые он почувствовал присутствие третьей силы, что оставалась в тени королевских договоров. Мысли настойчиво возвращали его внимание к личности первосвященника. Похоже Великий скопец что-то замыслил, и сейчас пытается расчистить пространство для маневра, и для этого ему требуется избавиться от назойливого коннетабля, чтобы избежать в дальнейшем неожиданностей.
***
Привычный шум и гомон Иргама окружал Амадо, он ехал по до боли знакомым улицам. Проезжая мимо дома Довардов, он отметил, что в нем кто-то живет. Из-под ног его лошади прыснула рыжая детвора, смешная и трогательная, как и все дети.
Показался дворец, его жесткие линии и великолепная лестница, казались пустынными после гвалта и толчеи жилых районов. Стража лениво посматривала на редких прохожих, откровенно скучая. Увидев Родриго, гвардейцы вытянулись, из ворот вышел капитан, приосанившись гном ожидал пока человек подойдет.
— Господин Амадо, позвольте вас проводить! — поприветствовал он путника.
Человек кивнул головой в ответ, и последовал за франтоватым капитаном.
В тронном зале толпились военные и члены королевского совета, что-то случилось, о чем Амадо еще не знал. Аристократия косилась на него, недоброжелательно перешептываясь. Он пересек зал и прошел в кабинет Рибигуда. Король сидел, уставившись на стол прямо перед собой, он словно не заметил вошедших, капитан тихо удалился.
— Ваше Величество — негромко поприветствовал короля Родриго.
Острые глаза пожилого монарха приобрели осмысленный вид и уставились на посетителя как на совершенно не знакомого человека.
— А, это ты! Ты как всегда вовремя! — с раздражением ответил Рибигуд. — Слыхал, сегодня через ворота Урсума прорвались степные орки. Они уже взяли укрепления возле ворот и перебили гарнизон. Мои купцы ограблены, воины убиты, а союзники не пришли на помощь. Вот цена твоего поручительства. Ты мне обещал их помощь и защиту с этой стороны границ моего королевства. И где эта помощь?!!! Где она?!!! Я тебя спрашиваю!!! Что молчишь?!!! — заорал, наливаясь кровью, Рибигуд.
— Если Урсум тянет, значит готовится основательно, и приведет мощную армию. Предать вас они не могут.
— Они уже предали!!! Что ты тут мне ищешь оправдания для этих людишек!!! Вы никогда не держите слова, такова природа твоего рода, ложь и предательство!!! — задыхался от гнева Рибигуд.
В дверь постучали.
— Что!!! Кого там несет!!! — проорал король в ответ.
— Ваше Величество, срочное донесение! — поставленным голосом доложил командующий Ангус Енге.
Рибигуд смягчился, увидев старого вояку и уже более спокойно спросил.
— Ну что там еще!
— Ваше Величество плохие новости Изумрудные ворота атакованы войсками Караманта!
— Что?!!! — заорал Рибигуд. — Когда?!!!
— Чуть более часа назад Ваше Величество!
— Собирай войска, готовимся к походу! Гарнизону Изумрудных ворот передай держаться до конца! Цитадель не сдавать! Ждать прихода войск!
— Слушаюсь! — ответил командующий и вышел из кабинета.
Едва за ним закрылась дверь, вновь раздался стук.
— Да! — крикнул король с некоторой опаской в голосе.
В комнату вошел командир Туро Парад, его лицо сияло.
— Что лыбишься?!!! Дурак!!! — поприветствовал его Рибигуд.
— Ваше Величество, Урсум ударил в тыл оркам! Зеленые зажаты в тоннелях и несут большие потери, часть их сил уже опрокинуты и отступают вглубь подземелий!
Рибигуд повернулся к Амадо, и тут же отвернулся, чувствуя себя неловко, под укоризненным взглядом черных глаз.
— Ну хоть где-то порядок! — пробурчал король уже более спокойно. — Принимай командование второй армией и выдвигайся на встречу северянам. Орков преследовать! Уничтожить всех до последнего! В плен никого не брать! — приказал Рибигуд.
— Слушаюсь! — прозвучал голос командующего уже в районе двери.
— Ладно, ладно неправ был! — отмахнулся от немого вопроса король. — Давай думать, как Кейста остановить. Пошли в зал, пора начинать совещание.
***
Совещание оставило тягостное впечатление, Амадо впервые увидел, насколько гномы разобщены. Королевский совет требовал, чтобы армия оставалась в стенах столицы, и именно тут дала бой войскам Кейста. В ответ аристократы кричали, что совет ничего не смыслит в военном ремесле и ему не следует находиться на военном совещании. Конечным решением оказался план, который предполагал выйти к Изумрудным воротам всей армией Иргама. Военные рассчитывали нанести поражение Кейсту, и опрокинув его войска выйти на поверхность, после чего разгромить Карамант, по возможности уничтожая все живое, что попадется на их пути.
Войска медленно втягивались в проходы унося с собой веселые песни гномов, идущих навстречу к врагу, осадившему Изумрудные врата.
Родриго вышел вместе с гвардией короля. Основная колонна двигалась по огромным проходам, оглашая топотом, песнями и шутками полумрак подземелий. Гвардия замыкала шествие армии, неподалеку в седле качался Рибигуд, его баран мелко цокал по камню древнего коридора. Несколько особенно доверенных гвардейцев окружали его, построившись ромбом, в центре которого располагался король.
Мимо проехал молодой гном, поднятое забрало не скрывало лицо всадника. Черты лица показались человеку знакомыми, неожиданно Амадо узнал гнома, это Товард. Юноша возмужал, превратившись в настоящего воина, молодого еще, но уже воина. Товард его не вспомнил, кивнув головой, гном присоединился к группе гвардейцев, двигавшейся чуть впереди.
Через два дня к войскам вышел единственный выживший из гарнизона Изумрудных врат. Воин передал последние слова защитников крепости. Начальник гарнизона просил не приходить к воротам, а организовать оборону на перекрестке Олада Верата, поскольку к моменту прибытия армии, крепость падет. Расположение войск на перекрестке позволяло закрыть сразу два пути. Тракт Столичный, что вел к воротам Батры, и Рудный тракт, который упирался в мастерские, где переплавлялась руда и ковался митрил.
После короткого совещания Рибигуд принял решение остановиться на перекрестке. В несколько часов его перегородила крепостная стена, в бойницах разместились войны, сменявшие друг друга каждые полчаса. В лагере за стеной, стояло веселое напряжение, старики подбадривали молодежь рассказами о былых подвигах.
В ставке Рибигуда царила атмосфера напряженного ожидания. Король нервно передвигал кубок с эльфийским вином по карте, рассматривая все новые и новые варианты развития сражения. Командиры в полной тишине наблюдали за его манипуляциями, лишь иногда кто-то осмеливался вмешаться в размышления монарха, вставляя критическое замечание, отменявшее очередную комбинацию, составленную Рибигудом.
Пред битвой Амадо старался избегать покоев короля, оставаясь у костров. Среди простых воинов его принимали неприветливо, остерегаясь шедшей за ним славы. И все же он чувствовал себя спокойнее с этими угрюмыми бородачами чем среди заносчивой аристократии.
Раздался глубокий звук боевого рога, воины вскочили со своих мест, и помогая друг другу принялись облачаться в доспехи. Собравшиеся тут же строились в десятки, а те в свою очередь в сотни. Лагерь пришел в движение, огромное море живых тел колыхалось в такт присущий только стихии армейского порядка.
В стену что-то сильно ударило, пыль облаком накрыла защитников. Затем удары посыпались настолько часто, что казалось будто кто-то выбивает неизвестную мелодию на барабанах.
Луки защитников Иргама работали без перерыва, от ответных выстрелов гибли гномы, раненных относили в тыл, в лазарет. Вид первых убитых и раненных угнетающе подействовал на все войско.
Подвели самострелы, и большое количество каменного масла. В стене появились первые прорехи, кладка покосилась. Войска отошли назад, оставляя голое поле перед разрушающейся стеной. Четверть часа спустя жуткий грохот, и волна пыли, окатившая войска, известили гномов о падении рубежа обороны.
Самострелы сделали залп, затем второй, огромные копья уходили в туман из пыли. С той стороны послышались крики и стоны, затем по тоннелю прокатился громовой крик и из облака вырвались орки на огромных волках. Они быстро приближались к рядам гномов, которые выстроились в длинную шеренгу щит к щиту. Копья грозно торчали в сторону атакующих, самострелы замолкли, зону обстрела перекрыла пехота. Орки не успели домчаться до гномов, по бокам раздались взрывы, и из горшков разлилось каменное масло. Огонь пожрал верховых, с безумным воем волки уносили горящих седоков обратно, к своим.
Копейщики разошлись и вперед выехали огромные меха, их установили против горящего коридора, и несколько гномов принялись бодро раздувать огонь. Волна жара понеслась в сторону войск Кейста, на другом конце галереи раздались вопли ужаса, судя по крикам у врага началась паника. Со стороны Кейста прозвучал рог, король Караманта отводил армию.
Гномы дружно издали победоносный клич, всеобщая радость охватила воинов, не радовался лишь рыцарь в вороненных доспехах. Рибигуд толкнул Амадо в плечо и широко улыбнулся.
— Что такой хмурый? Мы победили, так натяни на свою постную рожу улыбку — беззлобно сказал король.
— Ваше Величество мы еще не победили, это только нач… — договорить он не успел. Огонь начал затухать, раздраженно шипя и сопротивляясь пламя пригнулось к полу и перед изумленными гномами показался сам король Кейст.
Высокий, худой, в одном плаще, с огромной булавой на плече. Он разбежался и с одного удара снес несколько воинов из центра. Не обращая внимания на копья, проткнувшие его тело, он раскрутил оружие вокруг своей оси и снес еще несколько бойцов. Из-за его спины показались пятнадцать воинов в старинных доспехах, они медленно шли на ряды противника, и ускорились лишь перед самой атакой. Скорость с какой они ворвались в строй гномов, поразила даже бывалых ветеранов. Воины Рибигуда гибли десятками, рыцари шли вперед, не обращая внимания на удары и уколы, что сыпались на их тела со всех сторон.
— Мертвецы!!! — пронеслось над строем, и началась паника.
Гномы сломали строй и побежали кто куда, стараясь избежать неминуемой смерти от врага, не знающего жалости, страха и боли.
Показалась отставшая пехота Караманта. Чтобы остановить бегство армии, Рибигуд вышел впереди гвардии, и атаковал левое крыло противника. Мимо Родриго пронесся отряд воинов, гномы отступали.
— Куда?!!! — крикнул Амадо.
— Ваше превосходительство король Рибигуд приказал, мчаться к Батре, и организовать оборону. Сейчас отойдут ветераны, а затем и гвардия, сражение проиграно… — Родриго не дослушал, что ему пытался объяснить ветеран.
Вскочив на стального скакуна, он приказал своему отряду отступить в проходы, на Рудный тракт. Там он планировал выйти на обходной маршрут и ударить в тыл врагу, используя потайной проход. Гномы отказались ему подчиняться, и самовольно отправились на выручку королю. Поверить ему и не могли, о проходе знал только Амадо, слишком много времени прошло с тех пор, как его забросили.
Ход оказался заперт, пришлось повозиться, чтобы открыть хитроумный замок. Войска Караманта ушли далеко вперед, битва еще продолжалась, но где-то далеко за поворотом. Он вышел прямо на обоз, и сокрушил караул, оставленный для его охраны.
Высекая искры из камня, конь нес Родриго на тылы врага. Как смерч из стали, он промчался прямиком к Кейсту. Паника охватила воинов Караманта, полоска погибших, оставшаяся за Амадо, красноречиво говорила о судьбе вставших на его пути.
Впереди маячили рыцари мертвецы, с разгона Родриго снес нескольких, разрубив одного вдоль. Люди побежали, мертвые рыцари не успевали за конем Амадо.
Родриго отметил удивленный взгляд Кейста, застывший на стальном скакуне Амадо, сбоку промелькнуло перекошенное от испуга и гнева лицо Рибигуда. Булава короля-лича со свистом ударила коня Родриго, опрокинув седока и его скакуна. Копье пробило тело Кейста, но он не заметил раны, и попытался добить рыцаря сокрушительным ударом булавы сверху. Брызги камня со звоном отскочили от брони, рыцарь уже стоял на ногах. Мощный удар шитом покачнул Кейста, но король устоял, ответный толчок опрокинул Амадо. В падении быстрый клинок рыцаря отсек руку Кейста.
Краем глаза Родриго видел, как гвардейцы уводят Рибигуда с поля боя, закрывая короля щитами от летящих со всех сторон стрел. Подошел рыцарь мертвец, и рубанул Амадо длинным, двуручным мечом. Шагнув в сторону человек пробил голову рыцаря мертвеца превратив клинок в копье. Мертвый рыцарь упал, но тут же снова начал подниматься. Щит отклонил удар булавы короля, в тоже время Амадо мечом отсек ногу Кейста немного ниже колена, а затем скользнув клинком по внутренней стороне бедра покалеченной ноги, рассек его тело от промежности до горла. Кейст застыл, этого мгновения хватило, чтобы вырвать меч из рассечённого туловища, и резким ударом снести голову короля. Лишенные воли некроманта воины-мертвецы упали.
Оглядевшись вокруг, Амадо понял, что война проиграна. Армия Иргама лежала грудой покореженного металла, и истерзанных тел, вперемешку с людьми и орками. Пнув голову Кейста, Родриго перешагнул тело короля Караманта, и наклонился чтобы подобрать скакуна. Механизм, сильно разрушенный ударом Кейста, все еще сохранял способность менять размер. Он убрал его в сферу, и пешком пошел за отступающей армией Иргама.
Доспех то и дело давал сбои.
— Слишком много повреждений — подумал Амадо.
Он бежал, что было сил, понимая, что лишь страх воинов Караманта спасает его от верной смерти.