Размытые мазки начали приобретать более отчетливые формы, пока не сгустились в физически осязаемый цветок. Это занятие приносило наибольшее удовлетворение Випулу, страсть к творчеству изначально отличала его от остальных созданий Андланда. Многие из его творений наполнили яркими красками бескрайний мир растений-великанов. Птичий гомон оглашал округу, к новому цветку сбежались небольшие зверьки, пушистые с иссиня-черным мехом, отливавшим на солнце зеленым. Любопытные глазки-бусинки любовались произведением отца, пытаясь определить на что же может сгодиться новое творение бога.
Птицы неожиданно смолкли, а зверьки насторожились, приподнявшись на задние лапки, и уставив блестящие глазки куда-то за спину Випула. Он повернулся, не зная, чего ожидать, издалека долетел протяжный крик. Випул хорошо знал этот звук. По лицу Отца пробежала волна беспокойства, а глаза расширились. Несколько секунд он еще продолжал стоять, затем сухое тело потеряло плотность и растворилось как утренний туман.
Испуганный шум листвы, мычание, клекот наполняли сгустившийся воздух мира Рована, склонившийся Отец застыл над обрушенным стволом кряжистого дерева. Траву под деревом устилали изрубленные части тела, десятка куари, попытавшихся остановить убийц. Определить куда ушел враг Випул не смог, отдельные миры его детей, оставались замкнутыми домами в огромном мире Андланда. Откуда в открытый мир почти не проникали ни звуки, ни запахи, ни известия о внутренних событиях личных мирков.
Воздух новь задрожал и пронесся очень близкий крик. Випул сразу определил, что сейчас погиб Гурда, поэтому состояние мира самого непокорного подопечного ничем не удивило Отца. Тело Гурда распласталось, поверженное с высокой скалы. Вырванный с корнем ствол лежал на дне темного ущелья, размозженный огромным валуном. Сверху упал камень, звонко щелнув о валун он отскочил под ноги Випула. Отец наклонился и поднял небольшой осколок рваного гранита. Повертев находку в пальцах, мужчина задумчиво сунул ее в карман шитого золотом халата.
***
Мощная рука обросшего громилы, впилась в рыжие кудри Ламины, и нещадно тряхнув подняла женщину над землей.
— Рован, прошу тебя оставь мне жизнь! — взмолилась Ламина, обливаясь слезами.
Громила задумчиво рассматривал прекрасное тело богини, грудь воина заходила ходуном, а глаза застыли на розовых сосках девы.
В комнату вошел Гурда, в когтистой лапе он держал прозрачный фиал, с плакучим деревом внутри.
— Чего застрял! Давай шевелись, нам пора возвращаться! Второй все равно здесь нет — грубо заклекотал андланд. Ладонь Рована разжалась, Ламина упала ему под ноги, широкий топор со свистом полетел в грудь Гурда. Тот взмыл под потолок, с криком.
— Остынь идиот!!! Это чары!!!
Мощное, но подвижное как ртуть тело Рована, сжалось подобно пружине, и резко распрямилось, выкинув андланда высоко вверх. Топор прошел мимо верткого Гурда, но вторая рука уцепила летуна за ногу. Подтянув к себе субтильного, по сравнению с ним, врага, Рован методично принялся ломать крылья Гурда, с оглушающим хрустом выворачивая их из суставов. Стараясь не оставаться в долгу Гурд усиленно наносил дары в живот Рована. Осознав, что пробить стальной пресс врага не удастся, Гурда ткнул под ребра извилистым клинком кинжала. Рован даже не поморщился, продолжая с остервенелой увлеченностью выворачивать многострадальные крылья Гурда.
Страх навалился на ястреба андланда, он, не отрываясь смотрел в пустые глаза Рована, горящие ненавистью к нему, потом что-то изменилось. Глаза воина закатились, а руки скользнув по плечам Гурда опали вниз, увлекая все тело к полу.
В комнату, глухо топая, вошел змей, гад взглянул на Рована.
— Эта тварь его обольстила.
— Что его убило? — озабоченно заметил Гурда, даже не оборачиваясь к змею.
— Твой клинок — ответил змей.
— Нет, его так просто нельзя убить, тут всего ничего… — с сомнением ответил Гурда.
Ловко извивая длинное тело, гад подбежал к павшему Ровану, и мельком взглянув, отпрянул. Мгновение и змей исчез, Гурда все понял, но уйти не мог.
— Сегодня тебе не выжить тварь — прошипел он, зло глядя на рыжую.
Гурда размахнулся и швырнул о пол фиал, стекло не поддалось, сфера, звякнув завертелось на месте.
— Ты не сумеешь ее открыть — с надеждой в голосе проговорила Ламина.
— И не надо — отозвался Гурда, вынимая клинок и направляясь к рыжей.
Дойти он не успел, извилистое лезвие воткнулось в вытертые половицы старого замка, а изломанное тело бога упало сверху.
Ламина смеялась и плакала, перемежая радость со страхом, все еще не веря в счастливое спасение.
Змей упорно сопротивлялся, кидая на незваных гостей полчища куари, рептилии с шипением валились под ноги рыцарей. Амадо с огромной скоростью метался по узкой долине. Пытаясь зацепить хозяина мира, человек выстреливал копье из раза в раз промахиваясь. Огромная рептилия попыталась ухватить шею его лошади, но сталь раскрошила зубы чудовища.
Длинный изогнутый меч Эйлайна, ровными движениями отсекал все, что стремилось добраться до тела эльфа. Змей прытко убегал от копья Родриго, опускаясь на четыре лапы, в особо опасные моменты. Усеянная рядами острых зубов пасть, широко раскрывалась в тщетных попытках схватить человека. Амадо искал древо, сердце змея, но вокруг высились лишь камни. Опрокинув очередную рептилию, злобно щелкающую зубастой пастью, человек сумел-таки прорваться к змею. Широко раззявив безразмерный капкан ядовитых зубов змей, ринулся на преследователя, и сумел опрокинуть Родриго. Зубы заскрипели по металлу, огромная пасть пыталась раздавить скорлупу, надежно спрятавшую врага. Человек протиснул в пасть гада щит, и мгновенно расширил его. Главное оружие змея растянулось, напоминая собой горло огромного, запечатанного кувшина, в котором хранят зерно. Змей попытался вытащить щит из пасти цепляя острыми когтями ручку с внутренней стороны. Бросивший щит Амадо, на секунду остановился сбоку от головы змея, клинок зловеще блеснул в тусклых лучах вечернего солнца. Из пасти пораженного в глаз гада не вырвалось ни единого звука, только земля вздрогнула от падения огромной туши.
Натиск рептилий усилился, они заполнили всю долину, давя друг друга и заваливая телами все свободное пространство. Клинок Эйлайна хлестко рассек небольшого хищника, острие меча зацепило ближайший камень. Металл мягко прошел внутрь каменного столба, легко преодолевая твердую корку. Из разреза брызнула влага. Секундное замешательство сменилось решительным натиском гадов. Эйлайн опрокинул еще с десяток тварей, и молниеносным движением рубанул под основание столба. Из камня хлынула белесая жидкость, превратившаяся на глазах из белой в темно-синюю. Звенящая тишина повисла над долиной, тела куари разом упали вниз, пыль клубами взвилась к небу.
— Как ты его нашел?! — подъезжая на стальной лошади к эльфу, спросил Амадо.
— Случай! — криво улыбаясь ответил Эйлайн.
***
Взбудораженный Андланд не пожелал, чтобы враги в тот день встретились. Пока Амадо с Эйлайном и Дальчи ждали Випула в его мире, Отец мотался по миркам своих чад в поисках не званных гостей. Желание дождаться Випула в его мире, вызвало жесткое сопротивление Дальчи, Родриго поначалу не уступал, но, когда вмешался Эйлайн, человеку пришлось уступить.
— Пока мы здесь сидим, Випул может завершить начатое змеем — задумчиво предупредил эльф.
— Он прав тут мы его не найдем, но он обязательно придет в Белый камень. Там его ждать и надо — поддержала эльфа Дальчи.
Внутри у Амадо похолодело от мысли, что Отец сейчас может убивать его Эли.
— Возвращаемся в Белый Камень — недовольно проговорил человек.
Пейзаж поплыл, Родриго с волнением ждал того, что может встретить его в замке Эбона. В мутном мареве его взгляд привлекло движение, он совершенно отчетливо увидел, как на поляну вышел Випул, их глаза встретились, прежде чем человек окончательно растворился.
Испуганная мать кинулась к Лафне, закрывая ребенка своим телом, прежде чем поняла, кто появился в ее спальне. Спустя мгновение Эли узнала Эйлайна, ее лицо расплылось в улыбке, смешанной с крайним удивлением, затем она заметила Амадо, и сухо поздоровалась. На Дальчи она даже не посмотрела. Эли прорвало, поток вопросов о том, как они здесь оказались, и зачем пришли, прервал Родриго.
— Мы здесь, чтобы защитить тебя и Лафну.
— От кого? — удивленно спросила женщина, все еще закрывая собой испуганную дочь.
Объяснения заняли остаток ночи, Эли не верила словам отца, но присутствие Дальчи, и ее способности развеяли сомнения осторожной дочери Амадо.
На несколько мгновений Дальчи исчезла из поля зрения, чтобы через пять минут снова появиться, но уже под руку с Ламиной.
— Они там были — сообщила Дальчи.
— Пришли нас убить, но с ними, что-то случилось? — растерянно поделилась рыжая.
— Их убили — отозвалась Дальчи, давая всем своим видом понять, что убили это убили, а не уничтожили очередного куари.
— Кто они? — не понимая, о чем говорят эти странные женщины спросила Эли.
— Андланды. Випул рассылает своих детей, так он их называет, в поисках тех, кого считает врагами своего господства — отозвался Эйлайн.
— Да, но я и моя дочь ничем ему не можем угрожать — возмутилась Эли.
— Вы лишь способ мести, через вас Випул хочет спровоцировать твоего отца на гнев, и неизбежные в таком случае ошибки. Все рассчитано верно, жестоко, но верно — снова ответил эльф, хмуро глядя себе под ноги.
В комнату ввалилась охрана, следом вошел Эбон, с обнаженным мечом.
— Что здесь происходит? — спросил король, выпучив большие, черные глаза. — Зачем вы сюда пришли? — Эли подошла к супругу.
Негромкий голос королевы вернул Эбону спокойствие. Пока Эли тихо рассказывала мужу то, что только, что узнала сама, Амадо склонился к эльфу, что присел на резной стул подле невысокого столика.
— Я вернусь, в Андланд.
— Нет ты нужен здесь, сейчас мы должны спасти жизнь Эли и ее дочери — резко возразил Эйлайн.
— Я это и хочу сделать. Если я уйду, и встречусь с Випулом, он оставит в покое моих близких. Не обязательно всем погибать из-за меня — тихо проговорил Родриго.
— Это логично, но я тебя не отпущу одного.
— Эйлайн ты мне и так помог.
— Я иду не тебе помогать. Я иду мстить, поэтому твои доводы меня не остановят! — поднял голос эльф, и сверкнул серыми глазами на человека.
— Мстить? За кого? За кого, ты хочешь мстить? — спросила Эли, впиваясь темными глазами в эльфа.
— Дорогая, не волнуйся так — попытался Эбон остановить жену, но ее волнение и гнев уже перехлестнули точку покоя. — Что случилось с моей сестрой?! — неожиданно закричала Эли, багровея лицом. — Остановись Эли, не пугай Ла…
— В бездну твою разумность!!! — закричала она в лицо мужу. — Как вы могли? Как вы могли скрыть от меня ее смерть?!!! Это все ты проклятый злодей!!! Ты убил маму, теперь убил Ланаэль, все из-за тебя, да будь ты… Проклятие потонуло в возмущенном вскрике Дальчи и Эбона, оба пытались остановить зашедшуюся в ярости женщину. Эли остановилась, вперив взгляд в спокойные глаза Амадо, потом отвернулась и не обращая внимания на мужа выбежала из комнаты.
Родриго подошел к Лафне, девочка испуганно таращила на него темные глазки, не понимая, как к нему относиться.
— Лафна, твоя мама на меня злиться, но я вас люблю, и прошу только одного не забывай меня. Вот возьми — он протянул оберег, подаренный ему Ками.
На детском личике появилась борьба между осторожностью и любопытством, спустя мгновение любопытство победило, и детская ручка с гуттаперчевыми пальчиками доверчиво приняла подарок деда. Тепло разлилось по телу ребенка, девочка удивленно подумала о том, что только, что боялась этого человека, а теперь чувствует его заботу и защиту. Страх улетучился навсегда из детской головки Лафны. Она оторвалась от созерцания подарка и осмотревшись не нашла ни деда, ни приятно пахнущего эльфа, ни красивой тетеньки с ледяным взглядом.
***
Молодой мужчина с крупным носом, не красивый, но достаточно мужественный, чтобы не замечать некоторых огрехов его внешности, сидел в кресле, выточенном умелой рукой из большого кристалла молочного цвета. По краю поляны расселись оставшиеся андланды, все смотрели на Отца. В воздухе появилось мерцание и из небытия вывалились три силуэта, постепенно обретая четкие очертания.
— Ну вот мы вас и дождались! — хищно улыбаясь произнес Випул. Красивый шлем изысканного доспеха наполз на голову Отца, скрывая лицо андланда.
Дальчи попыталась убежать, но ее знак не сработал, и девушка спряталась за мужчин.
Амадо спокойно смотрел на первого андланда, ожидая развязки странной игры.
— Даже не пытайся! Ты привела в наш дом врагов! Дальчи ты понимаешь, что для тебя теперь возможна только смерть? — нарочито низким голосом произнес отец.
Молчание повисло в воздухе, Амадо все еще пытался разгадать в чем подвох. К его удивлению, никто не стремился к ним приблизиться или напасть. Андланды продолжали чинно сидеть на своих царственных стульях, наблюдая за ходом разыгравшегося у них на глазах спектакля.
— Но я хочу, чтобы ты прочувствовала всю неотвратимость кары древнего Андланда! Поэтому сегодня я тебя отпущу, но теперь твоя жизнь превратиться в непрекращающийся бег, бег от неизбежного конца.
Перепуганная Дальчи непрерывно нажимала на знак, стремясь как можно скорее сбежать от изверга, называвшегося ее отцом. Появление Дальчи всполошило собравшихся в спальной Эли, Ламина подскочила к бледной как мел девушке, и обхватив ее плечи начала трясти, спрашивая. — Что произошло? Что с ними случилось? Где они?
Дальчи едва шевеля бескровными губами выдавила из себя. — Надо бежать!
— Надо бежать!!! — закричала она, пытаясь вырваться из рук рыжей.
Но Ламина продолжала удерживать падчерицу, пока сопротивление не угасло, а паника не сменилась апатией. Теплая ладонь легла на лоб Дальчи, и девушка обмякла, ее тело мягко стукнуло об пол, и затихло.
— Теперь с вами господа одержимые! Проклятый тебе здесь делать нечего, ты мне не нужен — Эйлайн исчез, чтобы вывалиться над озером, из которого задумчивые рыбаки вытягивали сеть.
— Ну все допрыгался! — солидно прокомментировал старший. — Теперь утоп!
— Почем знаешь, что утоп? — с вызовом спросил молодой рыбак, с задиристым носом, и веснушками по всему лицу.
Старший отвесил ему оплеуху. Сбив кожаную шапку на палубу, накренившийся лодки.
— Сказал утоп. Значит утоп. Глубина какая, а он весь в железе. Так подумай своим куриным умом, может он всплыть или нет? — назидательно закончил старшой.
Тем временем, в двадцати метрах от берега забурлила вода. Сначала показался свод шлема, затем из воды выросли плечи и торс определенного в утопленники Эйлана. Рыбаки бросили сеть и хватаясь за обереги, принялись читать гимны великому вседержителю, покровителю света.
— Я же говорил! Нежить он! — заорал молодой, и тотчас получил очередную оплеуху.
— Сам ты нежить! — рявкнул старшой. — Не видишь эльф это! А они сам знаешь, все сплошь черные колдуны…
— Но он же не утоп… — рука старшого нависла над многострадальной головой молодого, но немного погодя опустилась, так и не ударив.
— Говорил же не всплывет, он и не всплыл! Вышел он на берег, дном озера вышел! — закончил спор старшой, и отвернувшись от ожившего утопленника, принялся раздавать указания рыбакам, щедро отвешивая при этом пинки, и затрещины.
— Вот мы и остались вдвоем! — зловеще проговорил Випул, пряча глаза за шлемом. — Природа тебя по ошибке одарила талантом, которого ты не заслужил! Много веков я тебя терпел! Терпел твои выходки, и глупость! Теперь ты пришел в мой дом и снова принес смерть…
— Ты разрушил мой дом. На твоей совести куда больше смертей, не тебе меня укорять.
— И кто тому причина?! Кто начал войну, своим глупым любопытством и упрямством? Не ты ли?!
— Ох и любишь же ты пафос, мелкий тиран, убого мирка! — ответил Амадо. — Возомнивший себя богом! Моя вина есть, это отрицать глупо, но войну начал ты, рассчитывая на легкую победу, а закончу ее я!
— Нет! Не закончишь! Ты можешь только гадить, а что-то создать или исправить ты не в состоянии.
— Я убью тебя прямо сейчас, сам здесь останусь, но тебя уничтожу — прорычал Амадо обнажая меч, и покрываясь железом брони.
— Может и убьешь, но не сегодня. Прямо сейчас, в мир твоих предков открываются врата, и чем дальше, тем они будут больше.
Родриго молча смотрел на Випула, ожидая продолжения.
— Они пришли на твой зов. Ты выпустил такое зло, которое не по силам никому, ни тебе, ни твоим соплеменникам, ни древним, ни даже Ками. Ты убил очередной мир — Випул окончательно покрылся металлом, его рука легко взмахнула мечом, а тело ринулось к Амадо.
Человек не успел ничего сделать, острый конец клинка завис в миллиметре от его головы. Тугая струя воды, подхватила тело Випула, и завертев в вихре водоворота, унесла далеко в травяной лес. Амадо растерянно глядел на вихрь, проложивший широкую дрогу по пути следования, на вывернутые с корнями травы, и переливающихся разными цветами насекомых. Вырванные из своей среды, они носились по вспученной земле в поисках нового убежища.
— Хватит пялиться! Пора бежать, это не на долго, он скоро будет здесь! — Амадо обернулся на голос.
Рыбочеловек протягивал ему руку.
— Ну же! Спеши! — Родриго протянул руку в ответ и тут же попал во все поглощающий холод, а потом упал перед заброшенным замком в горах.
— Зачем ты меня спас? — удивился человек.
— Я же тебе объяснял, нужен противовес. Тебе это не понятно, но именно ты и есть этот противовес. Ты создан, чтобы восстановить гармонию, прими свое призвание и подчинись судьбе, тебе от нее не уйти как бы ты не пытался.
— Зачем Ирридон, Випул же тебя казнит?
— Возможно. Если хватит сил — рыбочеловек улыбнулся и исчез, оставив Амадо в недоумении.
***
Для погребения Дарелиана, в несколько недель соорудили великолепную усыпальницу, которая несмотря на свои размеры не смогла вместить всех желающих проститься с Вечным королем.
Знать терялась в догадках о причинах смерти монарха. Ходили слухи, что король погиб от руки убийцы с Крефей, нанятого сподвижниками покойного императора Маттейоса, но то были слухи, и никто в серьез им не верил.
Многочисленные тетки Майси переполошились, скорбь по почившему королю Дарелиану, сменило предчувствие праздника коронации принца Амаэля. Торжество сулило не только радость веселья, оно несло с собой возможность изменений, больших изменений. Новый двор, новые должности, новые возможности. С молодым королем к власти приходили молодые дома, которым Амаэль всегда покровительствовал. Милитаризация двора обещала, помимо приращения земель и увеличения потока рабов, появление экзотических новинок и интересных впечатлений.
После смерти Гюло прошел почти год, девочка успела прийти в себя, но прежняя Майси исчезла навсегда. Девочку часто видели одиноко бродившей в садах королевского дворца. Сверстников она сторонилась, предпочитая проводить время рассматривая коллекцию Дарелиана. Первоначальное увлечение необычными вещицами, быстро переросло в интерес к свиткам, что вдыхали жизнь в артефакты, окружавшие девочку. С трудом разбирая незнакомые буквы мертвых языков, при помощи архивария Валиодора, Майси проникала в давно забытые страны. Перед детским взором проносились века истории, великие свершения и страшные преступления.
Исторические знания, наполнявшие юную головку, меняли окружавшее ее настоящее. Прошлое ее народа больше не казалось таким загадочным, а вот люди ее удивили. Майси не могла и предположить, что они имеют столь древнюю историю.
Не по годам взрослая девочка не разделяла всеобщего возбуждения, она часто ходила в усыпальницу Дарелиана, и горько оплакивала почившего монарха. Старый король, жестокий и мрачный, все же интересовался ее жизнью, никогда не забывая, что она дочь его сестры.
Амаэль напротив всегда сторонился странной девочки, с темным прошлым. Длительный плен в стане рабов, у многих вызывал сомнения в ее чистоте. Со смертью старого короля Майси осталась совершенно одна. Многочисленные тетки смотрели на чудачку, как на досадную помеху, стремясь как можно скорее избавиться от ее общества.
С утра королевский дворец опустел, подарив Майси целый день покоя, и тишины. Девочка наслаждалась приятной прохладой цветущих садов, неторопливо прохаживаясь затейливо петлявшими тропками. Позади послышался топот, так мог бежать только человек, Майси испуганно обернулась и сойдя с тропы, прильнула к стволу ближайшего дерева. Осторожно выглянув, девочка разглядела запыхавшуюся Анни.
Неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, девушка-рабыня прошла мимо, она не заметила Майси.
— Госпожа Майси!!! Майси!!! Да где же ты!!! — вскричала рабыня, остановившись на месте и внимательно вглядываясь в окружающую зелень сада.
— Я здесь! — несмело ответила Майси, отделяя хрупкую фигурку от кряжистого ствола фруктового дерева.
— Тебя зовет айлар!!! — прокричала Анни широко улыбаясь.
— Зачем?! — удивилась девочка.
— Не знаю Ваша светлость! Говорят, там какой-то ваш бог пришел! Ну тот, которого вы давно ждали… Эндо, что ли!
— Эндо?! Это же легенда, ерунда какая! — фыркнула Майси. — Передай …, мне нездоровиться, я не приду.
С сожалением взглянув на одинокую девочку Анни пожала плечами и побрела обратно во дворец. В душе она ее жалела, хоть тайно и ненавидела всех эльфов, но в этой девчушке ей почему-то виделось, что-то родное. Рабыне казалось, что Майси почти такая же, как и близкие ее сердцу люди.
Прохлада, идущая от пруда с небольшим водопадом, потянула Майси к краю водоема. Кристально чистая вода весело журчала, перескакивая с одного валуна на другой. Девочка любовалась искристым веретеном водных струй, погрузившись в думы, легкое прикосновение заставило ее вздрогнуть. Она обернулась, уставившись распахнутыми глазами на мужчину, который заметив испуг резко отдернул руку от худенького плеча ребенка.
— Здравствуйте! — почти прокричала она, узнавая айлара дома Илкор.
— Прости, я тебя напугал — улыбнулся Наймел. — Просто ты одна, в такой дали от дворца. Здесь уже небезопасно, особенно если помнить о том, что случилось в прошлом году — он протянул руку девочке предлагая следовать за собой.
Майси доверчиво протянула ладошку, утонувшую в широкой руке опытного воина.
— А вы почему не отмечаете день Эндо? Ваш долг присутствовать на коронации нового монарха — пытливо заглядывая в мудрые глаза айлара, спросила девочка.
— Клятву я уже принес, а дальше участвовать в этом фарсе не имею ни малейшего желания — усмехаясь отозвался Наймел.
Они вышли на тропу, ведущую во дворец, девочка с трудом поспевала за быстрым шагом айлара.
— Ну, а ты почему не на празднике? Тебя вроде тоже ждут, для проявления верноподданнического смирения — спросил он в ответ.
— Не желаю участвовать в этом фарсе — ответила, она, повторяя слова айлара.
— Ха!!! Ты посмотри на нее! Пигалица, а туда же! Фарс! Ты хоть понимаешь, что я под этим имею в виду? — Майси помотала головой.
Видя смущение спутницы, Наймел немного осадил себя. — Амаэль, конечно, законный наследник, наш король, но с его приходом, спокойная жизнь Эманторана закончилась. Понимаешь, а хотя, о чем я. Откуда тебе знать такие вещи — айлар махнул рукой в отчаянии.
— Отчего же, я прекрасно понимаю — совсем не по-детски ответила Майси, насупившись на слова айлара. — Такое уже происходило в нашей истории, но тогда эльфы еще только появились. Наш народ вел войну с остатками бессмертных людей, а после победы, поработил смертных! — горячо говорила девочка.
— Откуда такие познания в истории?! — вскидывая бровь удивился Наймел.
— Из свитков дяди Дарелиана! — строго ответила Майси, победоносно покосившись на зазнавшегося айлара.
— Так, так, и? — подбодрил он девочку.
— Тогда молодые дома, те, что теперь старшие, начали войну, и она принесла много горя и потерь. Теперь пришли новые молодые дома, и они тоже хотят войны — серьезно закончила Майси.
— Справедливо, тут уж ничего не скажешь! К сожалению войны, хотят не только молодые, но и некоторые старые дома! Старым надо направить энергию молодых в нужное русло, во вне, а молодым нужны земли, рабы, слава, поэтому впереди долгие годы войн. А войны принесут за собой потери, будут гибнуть наши близкие, друзья, правители. Ты ведь знаешь, что Дарелиан не первый наш король?
— Он четвертый — довольная своей осведомленностью проговорила Майси.
— Да, верно, четвертый. А знаешь, что стало с его предшественниками?
— Нет — смущенно ответила девочка. — В свитках об этом мало говориться.
— Они погибли на войне. Хамаэль Прародитель, первый правитель Эманторана, тогда еще Вальяэльталя, пал в битве с бессмертными людьми. Его приемник Пангаэль Суровый, пал от руки наемного убийцы, проникшего прямо в военный лагерь, уже от смертных людей. Наконец его сын Камаэльдан Мудрый, погиб сражаясь с порченным королем Ургеноем. Я там был, ужасное зрелище… — Наймел замолк, затем немного помолчав продолжил.
— Наши короли, почему-то гибли от руки людей, как проклятие какое-то. Ведь мы воевали и с великим королевством гномов, и с древними, что привели из-под земли полчища порченных орков, но люди умудрялись лишать нас самого дорого, наших королей.
— Может потому, что эльфы всегда к ним проявляли презрение и ненависть? — тихо спросила Майси, не глядя на айлара, Наймел от неожиданности вздрогнул.
Девочка почувствовала, как рука мужчины похолодела. Впереди показались ступени дворцовой лестницы, навстречу им ковыляла Анни. Кандалы, надетые на ее стройные ноги, после восстания Справедливого Арля, уродовали легкую походку девушки.
— А вот и твоя служанка — проговорил Наймел, радуясь возможности сменить тему. — Ну, что же, здесь мы попрощаемся — остановился айлар. — И последнее, Майси, никому никогда не говори, того, что только, что сказала мне. Никому и никогда, запомнила? — очень серьезно произнес Наймел, глядя в испуганные глаза девочки. — Ты меня поняла? — снова спросил мужчина, не услышав ответа.
— Да — совсем тихо отозвалась Майси.
— Вот и хорошо — снова заулыбался айлар, передавая руку девочки в мягкую, потную ладошку заботливой Анни.
В этот год, день Эндо выдался необычайно жарким. Приподнятого настроения, так отличавшего этот праздник от многих других, сегодня почти не чувствовалось. Эльфы, скорбевшие по погибшим в рабской резне, вяло распевали гимны и приносили привычные жертвы Мудрому Эндо.
Церемония уже подходила к концу, и великие семьи начали покидать балконы, нависающие над амфитеатром для плебса, когда жертвенная площадка, засыпанная цветочными лепестками, взорвалась разноцветным ворохом. Амаэль отступил на шаг, прикрыв лицо рукой, его советники из дома короля кинулись к монарху стараясь закрыть собой от налетевшего порыва ветра. Изумленная толпа поднялась с мест, а айлары застыли в пролетах лож. Лепестки осели, открывая вид на площадку. На очищенном от многоцветия мраморе стоял высокий юноша, с мужественным лицом. Гость окинул строгим взглядом заносчивых эльфов, человека окружили воины с копьями. Повелительным жестом руки, он остановил обходивших его телохранителей Амаэля, и громогласно провозгласил.
— Вот это прием!!! Амаэль сын Дарелиана, неужели меня так прочно успели забыть?! Мудрейшие из живущих на земле, к вам вернулся ваш учитель и небесный покровитель Эндо!!! — растерянные воины опустили копья жалами к земле, и неуверенно посмотрели на короля. Не скрывая удивления Амаэль медленно подошел к мужчине.
— Я думал ты выглядишь иначе! — проговорил он, осторожно приближаясь к богу.
— Облик ничего не стоит! Сегодня я человек, завтра эльф или чудовище, все относительно! Не верь тому, что видишь! — с улыбкой проговорил Эндо, обнажая большие, крепкие зубы. Из-под густых бровей сверкнули голубые глаза, казавшиеся еще более голубыми из-за контраста между воронового цвета волосами и небесно-голубыми радужками.
— Если ты и впрямь Эндо, тогда докажи нам! Яви чудо!!! — обнаглев от панибратства бога, потребовал Амаэль.
— Чудо?! Почему ты считаешь, что чудо докажет мою божественность?! Любой шарманщик, или дешевый фокусник может явить чудо! Я сделаю больше, я одарю вас! Даром поистине достойным мудрецов! — Эндо опять улыбнулся. — Принеси мне хрустальный бокал, и увидишь чудо! — торжественно произнес бог.
Слуга торопливо взбежал на площадку, неся на серебряном подносе бокал тончайшей работы, от соприкосновения с металлом хрусталь едва слышно пел. Эндо приложил к краю бокала указательный палец, и прозрачную глубь, искрившуюся на солнце мириадами огоньков, наполнила рубиновая жидкость. Сладкий аромат разлился по воздуху, вызывая необоримое желание радости и покоя. Тоска, что заполнила сердца участников праздника разорвала душу. По лицу молодого короля потекли слезы, он смахнул их резким движением, и принял протянутый кубок.
Несколько мгновений король колебался, затем протянул его слуге, что принес поднос. Человек испуганно посмотрел на рубиновую жидкость, и сглотнув комок, подкативший к горлу, отпил. Освобожденный от рубинового питья хрусталь заблестел на солнце, но секунду спустя красная жидкость вновь наполнила бокал, удивляя эльфов обещанным чудом.
Раб захмелел, и поблескивая маслеными глазами, осоловело уставился на хозяев. Придворный лекарь осмотрел человека, и мотнул головой.
— Не опасно, пить можно! — заключил Даланиэль Хромой.
— Достаточно чуда, чтобы ты вновь признал своего бога?! — с кривой усмешкой спросил Эндо.
— Пей, не бойся! Впереди у тебя тяжелое испытание!
— Эльфы!!! Наш создатель вернулся, как и обещал предкам!!! — срывающимся голосом прокричал архиварий Ванелор.
— Прости нас создатель! Прошло слишком много времени, мы успели позабыть тебя! — пафосно проговорил король, опускаясь на колено и протягивая наполненный бокал к Эндо.
— Время, для вечно живущих, лишь слово! Ничего не значащее слово! Я прощаю тебя и твой народ! Прими дар Эндо в знак моего расположения к мудрейшим на земле!!! — Эндо настойчиво отклонил руку Амаэля, приглашая испить рубиновый напиток.
Жидкость окрасила губы короля эльфов, щеки Амаэля раскраснелись, а глаза заблестели. Король удивленно осмотрелся вокруг, и вскричал от восторга, бокал вновь наполнился. Эльфы вкушали долгожданный дар создателя, передавая бокал по рядам. Эндо простер руки над головой короля, заставляя воздух вибрировать песнопением, заполнившим густым, низким гулом округу. Старейшие окружили бога, и опустившись на колено, вторили гимну, что звучал из уст Эндо.
Гул смолк, тишина зазвенела в ушах.
— Сегодня мудрейшие я подарил вам великий дар чистоты! Скверна никогда не сможет коснуться эльфа, испившего из сей чаши!!! — разрезал тишину низкий голос Эндо.
Старейшие стояли полукругом внимая каждому слову создателя.
— Амаэль тебе надлежит выступить вместе с людьми, против врага, что придет из мертвого мира!!! Без вашей мудрости и дара чистоты люди не устоят!!! Падут рабы, Братья придут в твой дом!!!
Король склонился, выказывая самим движением полное подчинение воле бога. Независимые айлары, смирили гордость и присоединились к королю. Эльфы протянули руки к Эндо, раскрытой ладонью приветствуя бога, а затем приложили ее к груди, там, где бьется сердце. Айлары клялись в вечной верности пути чистых, клялись служить Эндо, им вторили остальные эльфы Эманторана.