— Не хотела бы я столкнуться с тем человеком, — сказала Ханна.
Узкие плечи Квинн напряглись.
— Тот человек мертв.
Ханна и Лиам обменялись мрачным взглядом. Свои шоколадно-каштановые волосы Ханна собрала в практичный хвост. На ней были джинсы с большой ковбойской пряжкой и безразмерная коричневая куртка, в правом кармане которой виднелась выпуклость пистолета.
Для Лиама она выглядела такой же красивой, как и всегда.
Ханна не взяла с собой Шарлотту или Майло. Они наверняка с мужем Эвелин, Тревисом, который относился к племяннику Лиама, ЭлДжею как наседка. Бруксы взяли под свое крыло и детей Ханны.
— Саттер, — проговорил Лиам. — Квинн убила Саттера.
Кожа Ханны побледнела, ее зеленые глаза потемнели от беспокойства и ярости. Лиам разделял ее чувства.
По крайней мере, Квинн устранила подонка. Лиам своими глазами видел труп Маттиаса Саттера на складе «Вортекса».
Оставшись в меньшинстве, они с Квинн пробивались наружу, сражаясь и с полусумасшедшей бандой нигилистов под предводительством Ксандера Торна, и с внезапным нападением частного военизированного отряда.
Они сильно пострадали, но выжили.
Благодаря помощи Джеймса Лютера, который обеспечил прикрытие и уничтожил группу вооруженных наемников, собиравшихся их перебить.
Лютер, тот самый бывший ополченец, который поджег дом Ноа, со спящим в нем Майло. Тот самый человек, который стал информатором и помог им победить ополченцев.
Лиам тоже презирал его, но Лютер спас им жизнь. Не зная, что с ним делать, Лиам спрятал его в безопасном месте за пределами Фолл-Крика.
Но с этим придется разбираться позже. У них имелись более насущные проблемы.
Ли вернулся с кувшином стерилизованной воды, упаковкой соли и стопкой бинтов и поставил все это на тумбу. Он достал медицинские принадлежности из шкафов, которые соседствовали с мензурками, чашками Петри и микроскопами для занятий по естественным наукам. В воздухе запахло бетадином и отбеливателем.
— Что-нибудь сломано? — Ханна спросила Эвелин. — С ней все будет в порядке?
— Проверь ее ребра, — подсказал Лиам.
Эвелин бросила на него раздраженный взгляд.
— Уже проверила. Я медицинский работник, как тебе известно. — Она закончила осмотр. — Квинн, тебе чрезвычайно повезло. Никаких сломанных ребер. Несколько глубоких гематом и рваных ран, о которых нам придется позаботиться, включая твою руку.
Ли принес с тумбы все необходимое. Он протянул Эвелин пакет с водой.
— Это самодельный физраствор, — объяснила она. — Мы будем использовать его, чтобы промыть ваши раны, удалить мусор и бактерии и подавить их рост. Соль вытягивает влагу из бактерий, что уничтожает их.
С помощью чистого ногтя она проколола отверстие в емкости и надавила, используя узкую струю соленого раствора, чтобы очистить порезы на руке Квинн.
Квинн вздрогнула.
Эвелин похлопала ее по плечу.
— Тебе нужно отдохнуть и восстановиться. Ты понимаешь?
Уныло, Квинн кивнула.
— И ты, — предупредила Лиама Эвелин. — В кои-то веки ты должен проявить благоразумие…
Из коридора донесся шум. Послышались голоса. Быстрые шаги.
У Лиама участилось сердцебиение. Не обращая внимания на вспышку боли, он потянулся за своим «Глоком».
Глава 2
Лиам
День сто второй
Стаккато ударов трости эхом отдавалось от кафельного пола.
— Где она?
Ли попытался заблокировать дверь.
— Молли, вы не должны видеть ее в таком состоянии…
— Не смей указывать мне, что я могу делать, а что нет! — огрызнулась Молли. — Попробуй остановить меня и увидишь, что произойдет. Я гарантирую, что появится труп! Уточняю, твой труп!
Лиам выдохнул и разжал руку на пистолете.
Молли оттолкнула Ли, который вскинул руки в знак поражения и отступил назад.
— Да, мэм.
Старуха, ковыляя, вошла в комнату, трость шлепала по полу, острые голубые глаза смотрели с морщинистого лица.
Ли со смущенным выражением следовал за ней.
Молли увидела Квинн и побледнела. Она резко, испуганно вздохнула.
— Ох.
Вероятно, она планировала устроить королевскую взбучку, чтобы поставить непокорную внучку на место. Но ужасающего вида избитой, окровавленной Квинн оказалось достаточно, чтобы у кого угодно язык отнялся от жалости. Даже у Молли.
Квинн подняла голову и посмотрела сквозь свои спутанные волосы. Смесь ужаса, вины и тоски окрасила ее распухшие черты.
— Бабушка. — Ее лицо сморщилось. — Я… я не хотела… прости.
— Тише, девочка. — Трость Молли упала на пол. Она стряхнула с плеч «Моссберг 500», прислонила его к стене и зашаркала к внучке.