Бабушка кивнула сама себе.
— Хорошо, хорошо. А противозачаточные?
Квинн вздрогнула.
— Что?
Бабушка бросила на нее взгляд и вздернула свои сросшиеся брови.
— Может, я и верующая женщина, но не слепая и не слабоумная. Девочки порой попадают в неприятности, и мне трудно что-либо сказать, чтобы их остановить. Так что…
Квинн зашипела, ее лицо пылало.
— Я не…!
— Я видела, как этот Маршалл смотрит на тебя. Думаю, пройдет не так много времени, прежде чем ты заметишь и начнешь смотреть в ответ.
— Джонас не…
— Ты больше не можешь просто сбегать в аптеку и купить противозачаточные таблетки.
— Я прекрасно знаю об этом.
— Я приготовила для тебя кое-что в подвале. Спермицид, презервативы. Правда, их хватит не больше, чем на год или два.
В ужасе от слов, вылетевших из бабушкиного рта, Квинн уставилась на нее.
— Нет безопасных травяных альтернатив. Некоторые природные методы профилактики обладают малой эффективностью…
Квинн зажала уши ладонями.
— Ля, ля, ля. Я тебя не слышу!
Бабушка заговорила громче.
— Радуйся, что я подумала заранее и запаслась этим для тебя. Иначе тебе пришлось бы делать презервативы из свиных кишок.
Квинн чуть не грохнулась прямо там.
— Бабуля!
Молли пожала плечами.
— Что? Кровь и кишки тебя не трогают, а пестики тычинки — да?
Лицо Квинн полыхало. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
— Я не собираюсь заниматься такими вещами. Ясно? Очень, очень долго.
Внезапно бабушка стала серьезной.
— Сейчас не время для того, чтобы приводить в этот мир ребенка. В странах Африки к югу от Сахары смертность среди женщин во время родов составляет один к шестнадцати. Это почти семь процентов всех беременных женщин. Ты слышишь меня? Вот где мы сейчас находимся. Никаких дородовых витаминов и осмотров. Никаких УЗИ. Никаких кесаревых сечений.
— Ханна…
— Ханна чуть не умерла от преэклампсии!
Квинн отвесила челюсть. Упрямая, хамская часть ее души хотела спорить просто для того, чтобы спорить, но она подавила свое раздражение.
— У меня нет намерения…
Бабушкино морщинистое лицо ожесточилось.
— Ты не всегда выбираешь, девочка.
От досады Квинн захлопнула рот. Она прекрасно понимала, что имела в виду бабушка.
Она подумала об ужасных историях из Иллинойса; Синдикат захватывал лагеря Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям и маленькие городки, крал и продавал девушек и женщин. Ее желудок скрутило.
Бабушка указала на нее своими садовыми перчатками.
— Вы, молодые люди, думаете, что вы непобедимы. Это не так. Вы сделаны из мяса и костей, как и все существа на этой проклятой земле. Ты не особенная. Ты можешь умереть, как и любой другой человек.
Квинн потрогала рану на губе. Эвелин наложила на нее швы — болезненно, без анестезии, — и после этого остался неровный шрам.
Воспоминания о той ночи нахлынули снова. Боль. Страх.
— Я знаю, бабушка. Поверь мне я знаю.
— Просто проверяю.
Квинн глубоко вздохнула и взяла себя в руки.
— Я была глупой. Это я тоже понимаю. Именно об этом я и хотела сказать. Врать тебе неправильно. Я с этим покончила. Я буду осторожна. Я буду умной. Так вы с дедушкой меня воспитали.
Острые глаза бабушки смягчились.
— Вопреки распространенному мнению, я не буду рядом вечно. Я должна быть уверена, что ты знаешь, что делаешь. Нельзя, чтобы ты носилась по округе, позоря доброе имя Дингов.
— Я бы хотела, чтобы ты не твердила об этом! — пробормотала Квинн.
— Это правда. Все умирают. Никто не может смотреть на это иначе, кроме как открыто.
— Это не значит, что ты должна говорить об этом вот так.
Бабушка пожала плечами.