Он поднял на нее глаза, выражение лица исказилось от боли и ненависти. Угольно-черные глаза, узкие скулы, всклокоченная борода.
— Ты маленькая су…
Ханна расставила ноги и прицелилась ему между глаз.
— Никто не смеет трогать мою семью!
Глава 30
Ханна
День сто десятый
— Подожди! — голос Лиама прогремел в детской. Он ворвался в комнату и помчался в ее сторону, Бишоп следовал прямо за ним. — Не стреляй в него!
Ханна колебалась.
Бишоп направил на нападавшего свой «Хеклер и Кох» 45-го калибра с удлиненным стволом.
Лиам твердо положил руку на ее предплечье и опустил пистолет.
— Он нужен нам живым.
Она стояла, покачиваясь на ногах. Моргающая и неуверенная. Пульс грохотал в ее ушах.
— Но я должна…
— Я сделаю это, Ханна. — Все еще держа «Глок», Лиам обхватил ее за плечи и заглянул в глаза. — Все кончено. Дальше мы сами.
Она рассеянно кивнула. Потребовалось три попытки, чтобы поставить «Ругер» на предохранитель и засунуть его в карман пижамы.
Кто-то принес фонарь. Лиам? Или Тревис? Она не знала.
— Шарлотта и ЭлДжей? — резко спросил Лиам.
— ЭлДжей в порядке, — отозвался Тревис. — Нужно проверить Шарлотту. Ханна спасла ее от этого подонка.
— А Майло? — продолжил Лиам.
— Он в доме, спит.
— Я пришлю Перес, чтобы она присмотрела за ним. — Бишоп отсоединил рацию. — Есть еще нападавшие?
— Только двое. Призрак убил одного, — сообщила Ханна, внезапно почувствовав головокружение.
Адреналиновый выброс поглотил ее. Волны головокружения захлестнули сознание, ноги стали слабыми и резиновыми.
Лиам и Бишоп держали ситуацию под контролем. Шарлотта. Ей нужна Шарлотта.
Пошатываясь, Ханна пересекла комнату и рухнула на колени.
— Шарлотта, я здесь. Я здесь, милая.
С закрытыми глазами и вся красная от возмущения малышка махала пухлыми ручками и кричала. Видимых ран не видно, но на левой щеке краснеет ожог.
Ханна не могла дышать, не могла думать, ее живот скрутило от ужаса. Что, если у нее сломана шея? Или позвоночник неправильно сместился, череп ушиблен, или еще что похуже?
— Не двигай! — Эвелин стояла на коленях рядом с Ханной, одетая в шелковую пижаму, ее черные волосы растрепались. — Позволь мне сначала ее осмотреть.
Вопреки всем своим инстинктам Ханна откинулась назад, пока Эвелин осматривала Шарлотту, следила за ее жизненными показателями и проверяла, нет ли внутренних повреждений.
Тревис взял ЭлДжея из кроватки и прижал его к груди, нежно укачивая и шепча на ухо. Отчаянные крики малыша стихли до хриплого хныканья.
Лиам и Бишоп оттащили раненого нападавшего в угол и прижали его к дверце шкафа. Осмотрев его, Лиам присел на корточки, а Бишоп остался наблюдать за ним у окна.
Нападавший скулил и молил о пощаде. Лиам не предложил ему ничего.
— Думаю, этот уже мертв, приятель, — обратился Тревис к Призраку.
Челюсти собаки сомкнулись на шее первого нападавшего. Призрак в последний раз злобно покачал головой. С рычанием он выпустил свою добычу.
Искалеченное тело распростерлось между стеной и детской кроваткой в углу.
Призрак слез с трупа. Его задняя нога подкосилась, и он взвизгнул от боли.
Должно быть, он получил новую травму при атаке на похитителя. Не дрогнув, он зашагал через комнату к Ханне.
Призрак, склонившись над крошечной фигуркой Шарлотты, пристально смотрел на Эвелин. Из его горла вырвалось угрожающее рычание. Его уши прижались, щеки оттянулись назад от влажных красных клыков.
Эвелин замерла, прижав одну руку к груди Шарлотты, челюсти Призрака находились в дюйме от ее запястья.
В одно мгновение он мог раздробить ее кости в щепки.
Большой пиренейский пес выглядел огромным в маленькой темной комнате, сплошные зубы и когти, густая шерсть забрызгана кровью. Он казался диким, полубезумным от жажды крови, как страшный зверь из сказок, демонический волк из подземного мира.
Он свирепел, действуя инстинктивно, охраняя свою драгоценную подопечную от всех существ, не принадлежащих к его стае.
Ханна протянула свою больную руку и положила ее на мокрую морду Призрака. Его дыхание обжигало ее ладонь. Ее пальцы зацепили острые как бритва зубы.
Ханна не чувствовала страха. Не перед Призраком. Только не перед Призраком.
Он ее пес, а она его человек.
— Хороший мальчик, хороший мальчик. — Она мягко сомкнула его челюсти своими скрюченными пальцами. — Эвелин — друг. Ты знаешь это, мальчик. Ты переживаешь за своих людей. Я понимаю.
Она погладила его по морде. Постепенно его рычание стихло.