— Я могу делать это сам, знаешь ли.
— Не так хорошо, как я.
С пола Призрак выразил свое согласие.
Лиам закатил глаза.
— Вижу, я в меньшинстве.
— Думаю, ты всегда будешь в меньшинстве.
Он хмыкнул, когда Ханна выполнила свою задачу и уложила его на живот на диване. Тепло от камина согрело его больные, измученные мышцы. Стук дождя убаюкивал, отягощая веки. Он мог бы проспать целый месяц.
Но Лиам не мог отдохнуть по-настоящему, пока не устранит угрозу со стороны генерала и По.
Ханна присела рядом с ним и размяла его плечи. Он расслабился, прижавшись к ней. Ее руки были сильными и гибкими, даже раненая рука, когда она разминала его узловатые мышцы и напряженные диски. Боль отступила.
Когда Ханна закончила массаж, Лиам поднялся и отправился проверить дом, беспокойство ползло по коже, пока он осматривал затемненную, залитую дождем улицу.
Ничего не двигалось. Угрозы не было.
Когда он вернулся, Ханна стояла возле дивана, ее волосы рассыпались по плечам, глаза блестели в свете камина.
Она застенчиво наклонила голову и посмотрела на него сквозь ресницы. На ее лице отражалась печаль и беспокойство, но что-то еще, что-то маленькое, вспыхнувшее ярко и яростно. Надежда.
Желание накрыло его.
Важно ловить момент. Никогда не знаешь, когда настанет последний раз. Чтобы обнять. Сказать то, что нужно сказать.
Лиам подошел к Ханне и обнял ее. Она прижалась к нему и подняла свое лицо навстречу. Он поцеловал ее, крепко и жадно.
— Я люблю тебя, — прошептал он ей в губы.
— Я люблю тебя, — так же шепотом ответила Ханна.
Прикоснулась руками к его груди. И поцеловала сильнее…
— Мама? — Мягкий голос донесся из коридора.
В их сторону протопали ноги в носках.
Ханна отступила назад, ее глаза казались большими, широкими и бездонными.
— Не могу заснуть, — пробормотал Майло, его голос звучал жалобно. — Еще один плохой сон.
С огромным усилием Лиам оторвал взгляд от Ханны. Майло смотрел между ними, моргая от страха, его черные кудри торчали во все стороны. На нем была длинная мужская рубашка, доходившая до колен — рубашка Ноа.
Он колебался, между его бровями залегла складка. Как олень, прижавшийся к краю деревьев, нерешительный и осторожный, не уверенный в безопасности своего приближения.
Лиам улыбнулся.
— Проходи.
Майло поплелся в гостиную, потирая глаза. Ханна раскрыла ему свои объятия. Лиам освободил место, и парень протиснулся между их телами, обхватил Ханну за талию и прижался лицом к ее животу.
Над его головой она одарила Лиама озорной улыбкой и произнесла «прости».
Ей не за что было извиняться.
Это и есть семья. Родительство. Любовь во всей ее беспорядочности.
— Можешь спеть мне «Blackbird» еще раз? — пробормотал Майло, уткнувшись в ее рубашку. — Это всегда помогает.
— Конечно, милый. — Она взяла Майло за руку и повела его обратно в спальню.
— Продолжение следует, — проронил Лиам.
Ханна оглянулась через плечо и наградила его улыбкой, которая затмила солнце.
Глава 50
Лиам
День сто четырнадцатый
Лиам не мог уснуть.
Было 22:00. В эти дни все вставали с восходом солнца, готовые к работе. После долгого дня большинство людей ложились в постель к девяти и спали как убитые.
Лиаму не удавалось спать спокойно, его сны преследовали разрывы минометных снарядов и крики погибших братьев. Не спал он и сегодня.
Все остальные в доме уснули — Ханна и Шарлотта, Майло и Квинн.
Лиам выбрался наружу, перекинув карабин через плечо. Призрак доковылял до двери, но отказался покидать дом. Пес любил холод, но презирал воду.
Инстинктивно Лиам осмотрел задний двор, проверяя все вокруг, прислушиваясь, нет ли чего-нибудь необычного. Ничего не нашел.
Дождь прекратился, ветер утих. Ночь выдалась тихой и темной, лишь слабый свет звезд пробивался сквозь облака.
На заднем дворе, на мокрой траве, рядом с разделочной доской, стоявшей слева от дровяного сарая, лежала куча побитых дождем дубовых кругляков. По центру большого пня торчал большой топор для колки.
Он хотел нарубить дров для Ханны, но раненый бок все еще мешал делать многое из того, что Лиам хотел. К тому же, Эвелин его убьет.
Из внутреннего кармана его куртки раздался треск рации.
— Альфа-1, прием.