Флинн не отвел взгляд.
— Тогда мы и с ним поборемся.
Ханна оглядела маленькую группу, в ее груди билась яростная гордость. Они боялись, да, но не паниковали. В их лицах читалось мужество. Мужество и сила. Решимость в глазах.
Это не мягкие, испуганные люди четырехмесячной давности. Они пережили голод и лютый, убийственный холод. Они терпели тиранию Розамонд и жестокость ополченцев.
Они не были обученными или закаленными солдатами, но они выжили. Они страдали и проигрывали, но они все еще здесь.
— Наши враги — всего лишь люди, — убежденно сказала Ханна. — В мужчин можно стрелять и убивать. Мужчин можно победить.
— Ханна права, — одобрил Бишоп. — Бог с нами. Какой бы ни была ваша вера, во что бы вы ни верили. Выстоим ли мы или падем в этот день, имейте веру, друзья мои. Это правильно — выступить против тьмы, распространяющейся по нашей земле. Если пришло наше время погибнуть, значит, так тому и быть. Но мы будем сражаться за Фолл-Крик, за Мичиган.
Глава 57
Лиам
День сто пятнадцатый
Лиам очнулся от того, что ему в лицо выплеснули ведро ледяной воды.
Внезапный шок привел его в острое, болезненное сознание.
— Подъем, подъем, — прохрипел мужской голос.
Лиам отплевывался, из его рта, глаз и носа текла ледяная вода. Голова пульсировала, словно кто-то размозжил ее кувалдой.
Мир помутнел, все возвращалось урывками. Над ним витали неясные фигуры.
Он моргнул, чтобы прояснить свое затуманенное зрение. Неясные очертания превратились в узнаваемые формы.
— Вставай, сволочь. — Двое хорошо вооруженных мужчин, одетых в черную униформу, нагнулись и подняли его за руки. Один — крупный и грузный, со щетинистой бородой, другой — невысокий и жилистый, с глазами-бусинками.
Не национальные гвардейцы.
Приспешники Генерала.
Лиам попытался встать, босые ноги заскрипели в поисках опоры. Бородатый ударил его по ногам. Боль пронзила лодыжку и голень.
Они потащили его в центр комнаты и заставили встать на колени. Бородатый защелкнул наручники с такой силой, что у него зазвенело в ушах.
— Время расплаты.
Его голова прояснилась, и Лиам осмотрел окружающую обстановку. Он стоял на коленях в центре промышленной морозильной камеры. Трубы змеились по высокому потолку. Над головой — пустые трубки флуоресцентных ламп, давно потемневшие. Стальные стены и голые металлические стеллажи, за исключением кучи одежды. Твердый бетонный пол под ним.
За морозильной камерой через открытую дверь Лиам разглядел прилавки из нержавеющей стали, стеллажи с кастрюлями и сковородками рядом с мясницкими ножами.
Они притащили его на кухню гостиницы «Булевард», расположенную в глубине здания. В ноздри ударил слабый запах гниющего мяса.
Лиам попытался пошевелить руками, но не смог. Металлические наручники впились в запястья, которые находились за спиной. Он напрягся, потянул изо всех сил, но ничего не вышло.
Со стоном он повалился назад.
Пучеглазый усмехнулся.
— Боюсь, вы никуда не уйдете, мистер Коулман.
Холодная вода струйками стекала по его голой груди, покрытой шрамами. Он сильно дрожал. Кожа покрылась мурашками.
С него сняли одежду. Оставив только трусы-боксеры. Ботинки исчезли, как и носки. Он замерз. Чёртов холод.
Лютер рылся в одежде Лиама на полке. Четвертый мужчина стоял в открытом дверном проеме, расставив ноги, положив обе руки на свой M4. Он был лысым, лет тридцати, с кожей, покрытой прыщами.
— Нашел у него что-нибудь еще? — спросил бородатый охранник.
Лютер поднял что-то вверх. Между его пальцами блеснул крошечный ключ.
— В левом носке у него был зашит ключ от наручников.
Лиам выругался. Злость пронзила его, как электрический ток, а в животе заурчало от тошноты.
— И второй нож в его ботинке.
Это не входило в план. Хотя это противоречило его подготовке, ему пришлось положиться на Лютера. Он знал, что лучше не доверять информатору. И все же у него не оставалось выбора.
Даже с Лютером в качестве союзника, его миссия оставалась трудновыполнимой.
Без Лютера? То немногое, на что Лиам еще надеялся, испарилось.
— Предатель, — прошипел он.
Лютер остался невозмутимым. Не обращая внимания на Лиама, он убрал в карман ключ и нож, затем стал рыться в повседневном футляре.
— Мультитул, складной нож, ручка, набор отмычек. Ничего важного.
— Я возьму мультитул, — заявил Пучеглазый. — Может пригодиться.
Лютер бросил инструмент ему.
— Лови, Добсон.
Наемник, покрытый прыщами, насмешливо смотрел на почти обнаженное тело Лиама.
— Не думаю, что он прячет на себе что-то еще.
Лютер прислонился к металлическим полкам, скрестив руки, избегая взгляда Лиама.