— Если вам нужен мой совет, — сказала Тостевин, складывая руки на груди, — оставьте все как есть. Они не позволят вам строить здесь, как я уже сказала Мэри.
Только в сумерках удалось принести на место необходимое оборудование и камни. Эффи покинула стройплощадку, громко ворча и качая головой, примерно в обеденное время, и Том еще никогда в жизни не был так рад видеть чью-то спину.
— Мы должны забрать все остальное завтра, — сказал он. В голове у него стучало, и ему хотелось выпить: — Не могу допустить, чтобы люди бродили в темноте по всему побережью. Половина мальчиков может начать рыть фундамент утром, а остальные пойдут за тем, что осталось в часовне. По крайней мере, ни один из инструментов не был украден или поврежден, но клянусь, когда доберусь до того, кто это сделал…
— А как насчет сегодняшнего вечера? — спросил Джеймс.
— Насчет сегодняшнего вечера? — сказал Том, прежде чем понял, о чем спрашивает мальчик, и вздрогнул. — Ты думаешь, они будут проделывать одну и ту же шутку две ночи подряд? Конечно же, нет.
Джеймс пожал плечами и посмотрел вниз на свои пыльные, порезанные руки:
— Ну, у меня определенно не было бы на это сил. Уверен, что все будет хорошо. Спокойной ночи, босс. Увидимся утром.
— Да, спокойной ночи, Джеймс.
Том оглянулся на груды камней, которые они вынесли из бухты. Когда он шел домой, мысль о том, что повторение этой шутки возможна, ускорила его шаги.
Он быстро приготовил себе обед, выпил пару бокалов вина, и постепенно на его лице появилось решительное выражение.
— Сделали из меня чертова дурака, ладно? — пробормотал он.
Взяв полупустую бутылку, он вышел из дома и направился обратно на стройку. Всю дорогу он мысленно репетировал речь, которую произнесет, когда люди Ла Ферака снова попытаются сдвинуть его камни. Он будет кричать, что несправедливо отказывать честному человеку в честном жалованье, а Ла Ферак будет умолять его не вызывать констебля. Эта мысль вызвала улыбку на лице Тома, и он был почти разочарован, когда, вернувшись на место раскопок, обнаружил все точно так же, как и оставил.
Тем не менее, он пробормотал:
— Лучше быть в безопасности, — и, устроившись у дерева на краю поляны, он медленно допил бутылку вина и заснул.
— Босс?
Том резко проснулся и поморщился от боли в спине.
— Вы видели, кто это был? — с надеждой спросил Джеймс.
— Я видел, кто что, — Том замолчал, оглядываясь по сторонам.
Место было чистым. Все до единого камни и орудия исчезли с того места, где они лежали прошлой ночью, и несколько его людей стояли вокруг и курили.
Клемент постучал носком ботинка по пустой винной бутылке, лежавшей рядом с ногой Тома, и многозначительно поднял брови.
— Тогда мы примем это за ответ «нет», — тихо произнес он.
Джеймс улыбнулся и пожал плечами:
— Что же нам теперь делать, босс?
Радостный вздох позади него заставил Тома неловко обернуться, а затем он застонал при виде Эффи Тостевин.
— Я так и знала, что ты не станешь обращать на меня внимания, — с удовольствием сказала она. — Это точно так же, как я сказала себе вчера вечером: «Чучело, они не обратят на тебя ни малейшего внимания. Ты подожди и увидишь, что завтра опять будет то же самое, и все они будут просто стоять вокруг кучками мужчин, думающих, что они знают лучше, чем женщина, но это не так», — она покачала головой и добавила в качестве пояснения: — Вы не знаете.
— Мужчины, — крикнул Том, не обращая на нее внимания, — начинайте таскать камни и инструменты обратно, как и вчера. Если люди Ла Ферака могут сдвинуть их дважды, то и мы тоже. Я вернусь позже.
Уходя, он слышал, как Тостевин пересказывает Мэри то, что она сказала по поводу строительной площадки, а также недовольное ворчание своих людей. Он был слишком утомлен и зол, чтобы обращать на это внимание. Добравшись до дома, он рухнул в постель.
Незадолго до наступления сумерек он вернулся на стройплощадку, чувствуя себя отдохнувшим, но нуждаясь в выпивке. Многие из его людей уже ушли, и он не винил их за это. Куча найденного камня была меньше, чем накануне, и сложена более небрежно.
— Пора домой, джентльмены, — крикнул Том, с облегчением отметив, что Эффи нигде не видно.
Джеймс, явно измученный, вопросительно посмотрел на него.
— Я буду дежурить сегодня вечером, — сказал Том и добавил: — На этот раз как следует. Вчера вечером я их совсем не ждал, но на этот раз буду готов.
— Вы хотите, чтобы я остался, босс?
— Нет, сынок, тебе нужно отдохнуть. А теперь иди домой. Увидимся утром.
Когда его люди покинули стройплощадку, Том устроил грандиозное представление, оглядываясь по сторонам, а затем, словно довольный увиденным, сделал вид, что собирается уходить. Быстро пройдя по направлению к своему дому на случай, если кто-то наблюдает за ним из-за деревьев, он вскоре тихонько нырнул назад и огляделся. Осторожно забравшись на нижние ветви вяза, Том был уверен, что хорошо спрятался, но все же у него был отличный обзор местности. Ему было очень неудобно, так что шансов заснуть у него было очень мало. Используя гнев для подпитки энергии, он прислонился спиной к стволу дерева и стал ждать.
Часы тянулись бесконечно. По мере того как отдаленный звон церковных колоколов Святого Петра почти беззвучно разносился в ночи, Том все больше и больше убеждался, что его мучители не вернуться обратно. Пробило одиннадцать часов, и Том пошевелился, пытаясь унять боль в спине. Наверняка никто не успеет даже передвинуть инструменты и камни до того, как утром вернутся его люди. Но страх еще большего унижения, если он снова упустит виновников, заставил его стиснуть зубы и остаться на дереве. Ему отчаянно хотелось выпить. Сколько времени прошло с тех пор, как он провел вечер, не выпив хотя бы одной бутылки вина после еды? По крайней мере, несколько лет.
Он закрыл глаза и постарался как можно лучше отдохнуть, позволив мыслям блуждать. Размышляя о церкви, которую построит, он позволил ей принять форму в своем уме: заложить фундамент, воздвигнуть стены, увидеть ее такой, какой она будет после завершения строительства. Он играл со сложностями, с которыми столкнется, с областями, которые будут проблематичными и потребуют более умелых рук, чем у молодых людей. Он мягко улыбнулся. Это было бы прекрасное сооружение. Люди будут восхищаться им. Клемент Ле Век был художником, но Том Грондин был тем человеком, который мог сделать красивые картины этого художника прочными и бессмертными. Церковь простояла бы тысячи лет, если бы была построена правильно, и Том намеревался проследить, чтобы она была построена правильно, несмотря на все неудобства, которые ему пришлось пережить. Неважно, с какой ерундой ему придется мириться.
Вдалеке церковные колокола пробили полночь.
А потом они появились.
Сначала он увидел женщину. Белая Дама сияла так, словно лунный свет исходил от ее бледной кожи и одежды. Она была высокой и стройной. Ее волосы ниспадали почти до колен и отливали мягким золотом солнечного света, а глаза были насыщенно-карими, как плодородная земля.
И когда она шла, воинство следовало за ней. Они были полны грации, их движения были бесшумны в неподвижном воздухе. Мужчины и женщины нежной лесной красоты, а также другие, более мелкие существа, сидящие тут и там. Странные звери двигались вместе с ними, и огромный черный пес размером с медведя вышел из тени и встал рядом с Белой Дамой, защищая ее.
На другой стороне поляны от деревьев отделились тени. Их вел красивый мужчина в темной одежде, с волосами цвета полуночи и жестоким ртом. Некоторые из этих теней двигались с тем же изяществом, что и их хозяин, но эти существа были скорее скрытны, чем грациозны. Некоторые из них, казалось, двигались перед глазами Тома. Другие были искривлены и деформированы таким образом, что у него кровь стыла в жилах. Низкорослые существа размером с детей ползали по земле или безумно танцевали. Кривые твари и чудовища ужасающего вида радовали его тем, что он не мог разглядеть их лучше в тени деревьев.
У Тома перехватило дыхание, когда они оказались лицом к лицу на другой стороне поляны, светлые и темные, как фигуры на шахматной доске.
— Лорд Регент, — поприветствовала женщина своего смуглого двойника.
Ее голос был подобен весеннему ветерку. Звук голоса Белой Дамы заставил Тома улыбнуться сквозь страхи. Был ли на свете еще один смертный человек, который мог бы сделать такое заявление?
— Итак, мы снова здесь, — сказал высокий мужчина Белой Даме. Его голос был густым, как сироп, но Том промерз до костей.
— Да, Лорд Регент. В чем дело? Может быть, вы устали от перемещения камней?
— Вообще-то да, — ответил Регент, — особенно когда есть более простые способы отговорить людей от глупостей. Несколько меньших из них не причинили бы этому острову ни малейшего вреда. Это место было священным еще до появления здесь людей, еще до того, как оно стало островом, как и все остальные. Сколько еще раз нам придется это делать, прежде чем эти идиоты оставят это место в покое?
— Столько раз, сколько потребуется, — ответила Белая Дама, — и если неблагой двор не желает участвовать в этом, то мой народ…