Вытаскивать меч было бессмысленно. Она была поймана в тесном пространстве, у нее не было бы ни единого шанса даже с чувством. Но ее правая рука нашла путь к двум из трех метательных ножей, спрятанных у нее на талии. Аса плавным движением вытащила один и послала его в женщину. Аса целилась в сердце, но рефлексы нападавшей были слишком быстрыми. Женщина переместилась, и нож попал в ее левое плечо. Было больно, но если женщина была так хороша, как казалась, это лишь немного замедлит ее.
Аса потянулась за вторым метательным ножом, когда ее левая рука резко поднялась. Она услышала и ощутила вывих плеча и закричала. Тому, кто был выше, наблюдая за схваткой, не понравилось то, что он увидел. Ноги Асы оторвались от земли, и она начала вертеться вокруг цепи, беспомощно пиная ногами. Это длилось всего миг, но испортило ее позицию. Отвлеченная, Аса не встала на ноги, когда цепь сбросила ее обратно. Она рухнула, очевидно, застигнув мужчину врасплох.
В этот единственный момент он не ожидал всего ее веса. Она лишила его равновесия и увидела его силуэт, он упал с крыши. Его голова ударилась о противоположную стену, пока он падал, треск была слышна даже внизу. Аса едва успела откатиться, когда мужчина рухнул в камни рядом с ней.
Аса не успела себя поздравить, на нее снова напала женщина. Аса откатилась еще дальше, задела отступающую Мари и чуть не заставила леди упасть. Для борьбы не хватало места, и Асе нужно было встать.
Женщина пошла за открытой спиной Мари, но Аса переместила вес и ударила убийцу, отбросив ее на несколько шагов. Аса воспользовалась моментом, чтобы встать.
Она подумала, что ситуация могла быть хуже. Цепь на ее запястье все еще была привязана к упавшему мужчине, но у нее было больше свободы. К сожалению, их окружили два человека, вооруженных именно для такого боя.
Она воспользовалась кратким мигом свободы, чтобы обнажить меч и убедиться, что Мари все еще была невредима. Пока с леди все было в порядке, но убийцы приближались с обоих концов переулка, и Мари не выдержит ни секунды против кого-либо из них. Аса не могла позволить им обоим сократить расстояние. Ей нужно было отойти и убить, причем быстро.
Цепь на запястье усложняла дело. У нее не было времени размотать ее, и это ограничивало ее подвижность. И ее левая рука была бесполезна. Но, возможно, это все еще могло принести пользу. Другая женщина не знала, что Аса все еще была связана с мертвым мужчиной. Она могла считать цепь бесплатным оружием. Стиснув зубы от боли, Аса шагнула к женщине со шрамом, вскинув левую руку, когда та подошла ближе.
Женщина отреагировала, немедленно подняв ножи, чтобы заблокировать удар цепи. Когда рука Асы внезапно резко остановилась, цепь достигла своего предела, и глаза убийцы расширились.
В глазах Асы стояли слезы от боли, но она не упустила момент. Ее правая рука резко развернулась, единственный удар рассек незащищенную шею противника менее чем через мгновение после этого. Глаза женщины стали стеклянными, она рухнула на землю.
Но Аса не могла отпраздновать свою победу. Последний мужчина все еще стоял, и Аса решила, что он был так же опасен, как и двое других. В ее состоянии он мог и победить ее.
Мужчина увидел, как упала его напарница, и бросился к Мари. Леди оказалась между Асой и мужчиной, не дав возможности спасти ее. Аса повернулась и побежала к Мари с другой стороны, прыгнула на стену переулка, пронеслась над Мари и встала между убийцей и его целью.
Таким был ее план. Цепь дернула ее за руку, заставив ее потерять равновесие, когда она собиралась приземлиться. Ее тело выкрутилось в воздухе, она бесконтрольно вращалась.
Аса почувствовала, как нож врезался в ее ногу, но разные ощущения боли слились воедино, когда она врезалась в мужчину и каменную дорожку. Она ощутила вкус крови во рту, и вся левая сторона ее тела загорелась. Мир плавал вокруг нее, и она сморгнула это ощущение. Мужчина рядом с ней застонал. Ее падение вывело из строя их обоих. По крайней мере, это немного радовало.
Аса приподнялась на здоровой руке. Ее короткий меч лежал в нескольких шагах от нее, вне досягаемости. Рядом с ней мужчина тоже стал подниматься на ноги. Она осознала, в какой опасности находилась. Как только он встанет, бой будет почти окончен.
Аса взмахнула ногами, отбросила его, не дав найти равновесие. Она почувствовала приближающийся к ней нож, но правой рукой ударила его по запястью. Они покатились, и она оказалась на нем сверху. Она ударила его коленом в подбородок, откинув его голову.
С гневным ревом он сбросил ее. В отчаянии она перекатилась и бросилась на него. Его рука с ножом ответила, оставляя рану в ее и без того бесполезной левой руке. Она ударила его правым локтем в лицо, и из носа мужчины хлынула кровь. Она снова почувствовала нож и была вынуждена скатиться с него, чтобы избежать удара.
Через мгновения, Аса потерял чувство контроля. Бой представлял собой шквал рук и ног, каждый боец отчаянно пытался выжить. Их усилия эхом разносились по переулку, и Аса чувствовала, как ее пульс гремел в голове. Ее мир был тьмой и заточенной сталью, ее скудное внимание было сосредоточено на его руке с ножом. Она оставалась жива только потому, что чувствовала его атаки за миг до того, как он их совершил. Ее защита была слабой, но сохраняла ей жизнь, пока два врага били друг друга.
Борьба была жестокой, кровавой и импульсивной, Асе удавалось ускользнуть прямо перед тем, как мужчина наносил удар, который она не могла пережить. Но борьба замедлялась, и она проигрывала. Он был физически сильнее, сражался только с одним противником, и все четыре его конечности по-прежнему работали. Против этих преимуществ работало чувство Асы. Она не была уверена, что сможет победить.
Она уловила приближение удара, но не поверила. Она отпрянула в сторону как раз вовремя, чтобы ее не порезали, и лезвие ножа вошло глубоко в верхнюю часть правой руки мужчины.
Мари присоединилась к драке. Она схватила один из ножей, валявшихся в переулке, и ждала возможности нанести удар. Аса избежала резкого удара, но мужчина — нет. Он зарычал от боли, и на мгновение Аса обнаружила, что осталась без безжалостной серии атак, с которой нужно было справляться. Лишь миг, но это было все, что ей было нужно.
Первым оружием была цепь, все еще обмотанная вокруг ее бесполезной руки. Она схватила ее правой рукой, обернула вокруг шеи мужчины и повернула все свое тело, повалив мужчину на землю. С точки зрения силы она проигрывала, но были способы обойти это.
Аса полностью закрутила цепь, прежде чем мужчина ответил, схватив ее руками. К счастью, она уже достаточно затянула, и он не мог сунуть ладони между цепью и шеей. Используя мощные мускулы в ногах, Аса оттолкнулась от мужчины и намотала цепь на правую руку. От боли в левой руке она почти потеряла сознание, но она боролась с темнотой.
Аса никогда в жизни не дралась так. В голове гудело, и она клялась, что чувствовала каждое движение мужчины через свои ноги и руки. Он катался, бесконтрольно трясся. Мари бросилась на него, чтобы удержать его. Аса хотела, чтобы она убежала, но была благодарна за помощь. Сама по себе она не была уверена, что продержалась бы, тем более что потеряла силы.
Жизнь медленно уходила из человека. Даже после того, как он перестал двигаться, Аса держала, боясь, что он симулировал собственную смерть. Она не прекращала тянуть, пока Мари не слезла с мужчины и не подошла к ней нежно.
— Все кончено, — сказала леди.
Ее сердце все еще угрожало вырваться из груди, Аса осторожно сняла цепь с руки и левого запястья. Ее запястье и рука выглядели ужасно, синяки и порезы уже красили кожу в синий. Аса уже боялась исцеления, которое ей придется пройти, если они вернутся в гостиницу.
Казалось, Мари потребовалась целая ночь, чтобы поднять Асу на ноги. В конце концов, Аса собрала свое оружие, но никто не ответил из городской стражи. У Асы не было возможности даже задуматься об этом. Она не могла идти без поддержки Мари. Вместо того чтобы охранять Мари, она стала обузой. Была только одна причина, по которой она не отправила Мари в гостиницу одну.
Аса не была уверена, единственное ли это нападение или только первое за ночь.
5
По крайней мере, подумал Коджи, слежка за армией была легкой задачей, особенно когда казалось, что армия посвятила себя тому, чтобы не оставлять после себя ничего, кроме разрушения. Во время своего обучения Коджи слышал о таких практиках, которые время от времени использовались на протяжении всей истории, но он не думал, что наступит день, когда он лично увидит такое бесчестное поведение. Каташи, лорд дома Амари и командующий армией, которую они преследовали, был человеком без тени чести. Этот последний проступок добавился к его списку.
Каташи убил брата Мари под флагом перемирия, затем засунул Мари в сундук и унес ее, пытаясь обманом отобрать у нее земли ее дома. И он рассказал Мари о том, что сделал Коджи, отравив их отношения.
Молодой лорд дал Коджи множество причин ненавидеть его. Это была еще одна.
В половине лиги армия Мари двинулась вслед за Армией Каташи. После осады Звездопада силы Каташи отступили. Объединенная сила солдат Мари и клинков ночи была слишком большой. Командиры Мари надеялись, что Каташи полностью отступит на свои земли. Пока что было неизвестно. Пока что силы Каташи двигались в правильном направлении, но Коджи не верил, что лорд полностью отступит. Он был слишком коварен.
Коджи даже не стал бы называть движение Каташи отступлением. Это было жестоко, целенаправленно и просчитано. Сжигались поля и деревни, земля пропиталась кровью людей Мари. Запасы, какими бы скудными они ни были после беспощадной зимы, были еще больше истощены людьми Каташи, почти ничего не оставалось. Женщин забирали и редко возвращали. Места, которые посетила армия Каташи, превратились в живые города-призраки.
Место, где стоял Коджи, было таким.
Накануне дым был замечен с первыми лучами солнца. К сожалению, такие зрелища были не редкостью. Поле полностью сгорит за то время, которое потребуется силам Мари, чтобы догнать силы Каташи. Даже после нескольких дней тяжелого пути они все еще отставали в лучшем случае на пару дней. Города, деревни и дома горели дольше всех, тлеющие угли продолжали превращаться в пламя еще долгое время после того, как реальный ущерб был уже нанесен.
Фумио чуть изменил курс армии, увидев дым. В первый раз они пошли по пути разрушения, думая, что армия сможет что-то сделать. Первая деревня посрамила эту идею. Все молодые люди были убиты, остались только старики, женщины и несколько детей. Кладовые были разграблены и сожжены. Каташи оставил наибольшее количество ртов, чтобы кормить наименьшим количеством еды.
Не было никакой помощи. Фумио оставил немного еды, но это был лишь знак. Он не мог дать то немногое, что у него было, если он хотел, чтобы его люди сражались. Клинки залечили некоторые раны, но самые глубокие шрамы не были физическими, и многие из тех, кто был тяжело ранен, умерли до прибытия войск. Несмотря на всю свою силу, объединенные силы были безнадежны против безжалостности Каташи. Лучшее, что они могли сделать, — это отправить людей в Стоункип, обещая там помощь. Обещание казалось слабым даже Коджи.
Армия покинула деревню, каждый солдат был вынужден стать свидетелем отчаяния, навязываемого их людям. Остаток дня Коджи беспокоился, что с наступлением темноты армия начнет дезертировать, чтобы лучше защитить свои дома. К счастью, Фумио беспокоился о том же. Той ночью он поговорил со всеми войсками, напомнив им, что в случае разделения весь дом постигнет та же участь. Каким-то образом Фумио превратил отчаяние в гнев, и армия шла с энергией, граничащей с безумием.
Основные силы больше не подходили к селам. Все знали, что представлял собой дым, но Фумио считал, что лучше, если не все будут вынуждены видеть. Но настроение войск было мрачным. В каждой деревне Коджи вызвался возглавить отряд для поиска выживших и оказания им любой помощи.
К сожалению, даже Коджи мало что мог сделать. У него не было лишней еды. Он охотился, как мог, но большая часть дичи либо погибла в пожарах, либо улетела. Даже с его навыками помочь не получалось. Он предложил все, что мог, направил их к Стоункипу. Путешествие могло убить некоторых, но это было самое безопасное место, которое он мог придумать.
Эта деревня не была исключением. Коджи даже не был уверен, что она была достаточно большой, чтобы зваться деревней. Перед ним стояли руины пяти домиков, но выживших не было. Отследить людей после того, как армия прорвалась, было практически невозможно, поэтому Коджи не был уверен, все ли были убиты или некоторые уже покинули свои дома и ушли в более безопасные места.
Он боролся с эмоциями, глядя на разруху вокруг себя. Несомненно, дома здесь стояли в течение нескольких поколений, в них жили семья за семьей, они зарабатывали себе на жизнь за счет окрестных земель. За один день вся эта история была уничтожена. Жизни не просто отняли, а разбили вдребезги.
Коджи увидел шесть трупов с того места, где он стоял, и он не хотел думать о том, сколько еще трупов разбросано вокруг. Их плоть была обуглена, и в одном случае огонь горел так сильно, что остались только кости. Коджи даже не знал, что делать с останками. Огонь был настолько сильным, что он не был уверен, что они успеют собрать дрова для надлежащего костра. Им придется идти слишком далеко.
В конце концов, он решил оставить их как есть. Чтобы действовать, требовалось драгоценное время, а его долг был связан с живыми. Коджи надеялся, что в их следующем путешествии по Великому Циклу им будет лучше. К полудню несколько клинков ночи вернулись после разведки окрестностей и сообщили, что не нашли выживших. Оставалось только догнать армию и отомстить за несправедливость, когда у них появится шанс.
Он и раньше убивал лордов. Он убил своего хозяина и короля. Каждая из этих жизней преследовала его, будя его ночью и поглощая его мысли днем. Но, он надеялся, что убийство Каташи заставит замолчать призраков его прошлого.
* * *
Коджи ел небольшую порцию риса и овощей с горсткой других клинков, когда получил вызов от Фумио. Еды было немного, но больше, чем многие получали в эти дни. Прибытие посыльного заставило его недоуменно нахмуриться. Согласно командам Мари, Коджи управлял отрядом клинков, которые решили сражаться напрямую с Каташи, но между ними было мало взаимодействия. На данный момент Коджи следовал за Фумио. Он использовал клинков в качестве добровольцев для некоторых задач, таких как проверка деревень, но в остальном сопровождал армию. Пока что в этой молодой кампании он не знал, что еще делать. Фумио, похоже, тоже был доволен такой договоренностью, и у них не было особой необходимости разговаривать друг с другом.