он меня вытащит, надежда не хлипкая, даже,
Он не пытается меня сбить, хоть видит - маразм, ведь легче легкого,
разок дернуться вперед и я в пустоте задохнусь,
Самое
сейчас не учащать дыхание, и не мельчить,
как шел, так и иди, организм переживет,
справится сам, второе дыхание - это еще когда
Джимми как автомат,
как будто ничего не видит.
Деревушка, несчастная,
горячая или нет,
вот что такое усталость, и чего не было у Агесилая из Спарты, хромого
Я не могу больше и мне еще так далеко,
что, даже пересилив, не дотяну,
так похоже на агонию,
я помню убитого этого, только хрипеть,
он не мог устать
я не видел
закрою глаза и перепутаю ноги и небо с землей,
может, засну на лету или задохнусь,
ноги,
как проваливаются, невозможно выдрать,
где они кончаются,
невозможные мучения,
в гору труднее, значит
это гребешок, лечь и скатиться вниз, верная смерть,
бессмертные
безнадежное предприятие
у меня тоже так, слишком долго было легко, и припадки
усталости проходили, так можно только бежать бежать
Слепо и тускло, шатаясь и покачиваясь,
как будто не надо мной, а я
фокусничаю
и из этой темноты возможен взгляд на вещи и даже здравый,
если бы выключить голову
можно бежать
и
люди мелькают только в таких местах,
он далеко, но слишком,
Они почему они такие белые?
Это мука как с болями в желудке,
они невыносимы, но проходят
Сколько же там?
Огненное полыхание в легких выжигает мякоть, они съеживаются и отступают,
нагретый воздух, и невозможно
только преодолеть последние
у седловины, а не взлететь, как Фаэтон.
И упасть,
вниз это падение, трудно поверить,