— Свет, откуда здесь свет? — удивился он. — Кто я? Что за место, а место ли — это вообще — спокойно размышлял он, ощущая, как неведомая сила разрывает спокойствие непроглядной тьмы.
— Что не так? А, это та звезда в низу, как же ее сияние знакомо, но где я ее мог видеть? — вихрем вертелись в голове вопросы.
Само его существо неодолимо стремилось к звездочке, горящей где-то на краю бытия. Чувство все ускоряющегося полета, доходящего до оглушающего гудения в ушах, полностью завладело им. Он падал, звезда под ним все росла и росла, пока не заслонила собой весь горизонт. Коснувшись света, он осознал, что ужасно замерз. Всепроникающее чувство холода сковывало, покалывая тысячами иголок.
Холод сменился новым незнакомым ощущением. Волна тепла оттаяла его, словно с него сдернули саван. Дышать стало легко и свободно, раньше ему никогда не приходилось так вольно дышать. Чувства, да у него оказывается есть чувства, захлестнули его. Слезы душили и рвали изнутри, он не мог наплакаться. Позже пришло чувство покоя, и он растворился в нежном тепле сияния. Звуки музыки. Откуда? Они звали, влекли за собой. Он пошел на звук, в белое ничто, тут не было направлений, лишь музыка указывала путь. Время шло, хотя он не был уверен, что время здесь есть. Шаг за шагом он приближался к звуку. Мелькнула мысль.
— Это же девушка поет!
Чарующие звуки, бередили в душе особые струны. Голос рождал чувство нежности, особого доверия и искренности. Песня становилась все громче, неожиданно глаза больно резанул нестерпимый свет, и он вспомнил все, он вспомнил себя.
Крича от боли и ужаса Хельм попытался вскочить, но что-то нежно его удержало, не позволив поднять даже голову. От этого прикосновения гному стало хорошо, тело налилось теплом и негой. Хельм снова услышал звуки песни, боль отступила, сон поглотил его.
***
Сумрачно глядя перед собой, Вуда выслушал донесения охотников. Разведчики сообщили, что королю Даину Скупому пришли на помощь Изумрудные холмы. Известие нешуточно обеспокоило вождя, несмотря на то что король Рибигуд Жестокий много воинов прислать не мог, поскольку вел войну с Карамантом, воины Иргама считались одними из лучших и могли создать решительный перевес в сторону гномов.
Мучительные раздумья, поглотили Вуду, он не знал, как поступить. Перед ним встало две возможности, либо пройти к столице гномов и осадив город, столкнуться с Даином и войсками Рибигуда. Либо скорым маршем проскочить Королевский тракт, и свернуть в Железный лес, коридоры которого ведут на поверхность.
Что опаснее, Вуда не знал. Прямая война с гномами, или жуткий закоулок тенафарских подземелий, о котором ходили леденящие кровь слухи. Железный лес вовсе не имел деревьев, так гномы назвали старую выработку железной руды, истощившую свои запасы много столетий назад. Ее очертания на карте очень напоминали раскидистое дерево, где вместо ствола выступал центральный тракт, а ветвями служили сотни ответвлений шахты. Центральный тракт звался Северным, и вел к Северным же воротам, за которыми начинались земли вечного снега. Ворота заперли намного раньше, чем перестали добывать железо. Нестерпимый холод встал непреодолимой преградой на пути торговли, что сотни лет укрепляла отношения Даноста с гномами Седых гор.
Короткий путь от Северных врат, до Слез Утавити, ворот королевства Парна, превратился в рулетку. Никто не мог поручиться за безопасность купеческих караванов. Врагом гномов здесь стал холод, непроходимые снега и ледяные торосы. Пурга и мороз унесли тысячи жизней.
Вуда страшился этих смертоносных земель, но выбора не оставалось, снизу шел враг опаснее любого ненастья. Вождя пугали не потери, пугало полное уничтожение, что грозило роду Рапана.
Второй план во многом устраивал Вуду, но существовала вероятность столкнуться с гномами Изумрудных холмов, на Королевском тракте, и завязнув в битве с ними, попасть в окружение. Если из Даноста подойдут гномы Даина Скупого, их удар как раз придется в тыл его войску. Такой расклад не устраивал вождя, так-как мог привести к полному разгрому, чего Вуда никак не мог допустить. Зная жестокий нрав гномов, он ничего не ожидал кроме дикой расправы над выжившими.
Шаман третий день пытался добиться ответа богов, но пока ничего внятного предложить не мог, что еще больше повергало Вуда в уныние.
Послышалось шарканье, к вождю приближался старейшина Аши Белоглазый. Старец остановился в пяти шагах от вождя и глубоко поклонившись бросил.
— Вуда что приуныл?
— Как же Аши не унывать, когда, как не кидай кости все выпадают скрещенные. Любое решение погубит мой род.
— Постой губить свой род Вуда! Совет старейших посидел и вспомнил, что есть старый выход на поверхность. Семь поколений назад гномы его забросили. Мы могли бы уйти этим путем, он опасен, но это все лучше, чем воевать с коротышками.
— Не новость это для меня старик! Я знаю о Северных вратах. Я уже думал об этом пути, но они могут нас обойти, и устроить засаду. К тому же ты сам знаешь куда ведут старые врата.
— Ледяная пустыня? Вуда все меняется. Ты, верно слышал о Тарзе Широкоплечем?
— Я вождь. Я должен знать своих лучших охотников — оскорбился Вуда.
— Я так и думал мой повелитель — заискивающе произнес Аши. — Так вот, Тарзе прошел по этому пути, и вышел за врата. Охотнику удалось вернуться из ледяной пустыни, и его рассказы удивительны. Тарзе видел там несметные стада оленей, зверей, что похожи на шерстяные горы, быков и северных единорогов. К тому же он принес много шкурок песца, зайца и северных лис. Мой повелитель, если Тарзе не лжет, то ледяная пустыня отступила, и за вратами нас ждет изобилие, которого мы многие годы лишены в пустошах Мртана. К тому же охотник хорошо помнит дорогу и может провести наш род, потаенными тропами.
— Хм, интересно… Однако, как быть с гномами? Эти скряги от нас не отстанут.
— О тут все просто — торжествующе улыбаясь проговорил старик, с удовольствием почесав за ухом. — К гномам следует послать переговорщиков, но не просто переговорщиков, а тех, кому они доверяют.
— И… — нетерпеливо спросил вождь.
— Пошли Маю и гномов, что сдружились с ней, а, чтобы показать им нашу добрую волю отпусти с ними командира.
— Нет не может быть и речи. Я ему предложил жизнь, он плюнул мне в лицо. Если я отпущу этого пустослова, меня перестанут уважать.
— Знаю, знаю великий, но кто посмеет бросить тебе вызов? А если и посмеют, в твоих силах я не сомневаюсь. А вот если отпустишь болтуна, то гномы посчитают, что ты боишься их и потеряют бдительность. Вонючие коротышки будут вести переговоры, а мы, тем временем, выведем наш род.
— Мысль не плохая, но надо подумать — довольная улыбка наползла на лицо Вуда. — Передай старейшинам мою благодарность. Я подумаю над вашими словами.
Вождь закрыл глаза, давая понять старику, что разговор окончен. В самом деле, думал про себя Вуда, что, если послать переговорщиков. Ведь гномы сейчас не могут выйти против его войска, они будут ждать подхода подкреплений от Рибигуда, поэтому несомненно согласятся на переговоры. Только бы охотник не оказался лжецом, но, если в словах старого болтуна есть хоть часть правды, это уже неплохо. Лицо вождя растянулось в мечтательной улыбке. Воинственного гоблина радовала сама возможность провести гномов. Вуда воображал их вытянувшиеся от удивления лица, когда бородатые вонючки ворвутся в лагерь, где уже много дней, шумит лишь вода подземной реки.
***
Столица Даноста обсуждала несколько дней возвращение пленников. Патриархальный Танорт с ревнивым раздражением принял необычную девушку. Гномы решили, что гоблины к ним подослали эльфийку. Удивительное влияние, исходившее от гостьи, пугало не чувствительных ко всему необычному гномов. Еще больше подозрений возбудило известие, о том, что эльфийка переговорщик гоблинов. Пошли пересуды, что общего может быть у гоблинов и эльфов? Адепты Традиции Камня распространили слух, что эльфы снова взялись за старое и теперь изводят гномов руками гоблинов. Затем слухи превратились в полный абсурд. На рынке заговорили, что дева, эльфийская принцесса, которая попала в плен, а теперь гоблины используют ее как пропуск на верх. Предлагая вернуть эльфийку отцу, через гномов Даноста. Звучали и иные предположения одно чудеснее другого.
Король принял посланников сидя на троне в окружении советников Торговой палаты. Стража расступилась, Даину Скупому показалось, что в помещение проник легкий ветерок, он приятно ласкал и успокаивал. Зал полный придворных, до того мерно гудевший, затих. Все взгляды остановились на деве. Легко касаясь плит пола, Мая шла к Даину. Гвардейцы, бывалые воины словно под гипнозом смотрели как тоненькая девушка приближается к королю. Не встречая сопротивления, она подошла совсем близко, и коснулась руки Даина. Лицо пожилого монарха изменилось, привычная суровость сменилась выражением умиления. Даин не отрываясь смотрел в глаза девы. Первым пришел в себя Фарл Бёрди, выхватив меч он кинулся к Мае, продолжавшей держать руку короля. Занесенный для удара клинок не достиг цели. Мощнейший толчок опрокинул опытного воина, а острие меча уперлось в грудь Фарло.
— Не смей … — не успел договорить Хельм.
Его повалили и выкрутив руки, больно ткнули лицом в пол.
— Прекратить!!! — прервал суету начавшейся битвы мощный бас Даина.
Застыв в смешных позах, придворные смотрели на короля. Сверкая глазами Даин силился что-то сказать. Король с детства заикался. Наконец гримаса мучения сошла с его лица, и монарх произнес.
— Пусть каждый услышит!!! Я Даин, король Даноста, повелеваю, что бы этих людей приняли как дорогих гостей, и, если узнаю, что с их головы упал хоть один волос… — король снова скривился в непреодолимой борьбе со словом. — Прикажу отправить на рудники — закончил он, наконец справившись с трудным слогом.
Придворные хорошо знали характер старого короля, поэтому никто не сомневался, что это не просто слова.
***
От счастья Ханна не знала куда себя деть, любимые ею мужчины вернулись живыми. Скромный дом Крамвуда стоял на радиальной улице в Торговом квартале. Дорварды входили в крупный Торговый дом Ричано, но глава семьи до недавнего времени являлся лишь мелким купцом. Торговля, которую вел род Крамвуда позволяла сводить концы с концами, но в тоже время несла больше опасностей, чем прибыль. За место в торговом доме Снурику Хитрому, отцу Крамвуда, приходилось торговать скобяными изделиями, пока природная изворотливость предка не принесла семье контракт на поставки вина из Астурии. Человеческие вина вывели семейство на новый уровень, они пришлись по вкусу аристократии Даноста, и Доварды получили право нанимать охрану. Охрана полагалась лишь старым торговым фамилиям. Постепенно появились деньги, новый статус купца королевского списка дал привилегии и Крамвуду, и его семье. Сыновья могли теперь выбирать род занятий, поэтому старший Хельм, стал военным, а младший Валли художником каменотесом.
Остальные сословия вынуждено оставались в своих родовых профессиях. Кроме того, налоги купец вносил лишь торговому дому, и они значительно уступали королевским сборам. И наконец новый статус давал возможность жить в Торговом квартале, что считался самым престижным, чистым и ухоженным в Танорте. В свою очередь Крамвуд представлял дом Ричано в Торговой палате, и обязался голосовать в интересах своего дома. Молодые фамилии составляли военную силу дома, поскольку в случае необходимости призывались для защиты старых семей и с оружием в руках отстаивали общий интерес.
***
Зазвенела посуда, Ханна, швырнула тарелку об пол.
— Ты что седой кабель? Удумал опозорить наш дом? — запальчиво кричала женщина, прицельно кидая следующую тарелку в голову Крамвуда.
Привычно уворачиваясь от тяжелого снаряда, гном спокойным голосом повторял.
— Мая останется у нас, ей некуда идти.
— Только через мой труп!!! — кричала в ответ Ханна.
— Не стоит так драматизировать — увещевал ее Крамвуд, прикрываясь подносом от очередной тарелки.
— Драматизировать? Ты хочешь лишить своих детей будущего? — со слезой в голосе запричитала грузная супруга.
— Между прочим, тебе следует ее поблагодарить. Только благодаря ей твой сын вернулся домой! — упрекнул супругу гном.
— Да, что ты мелешь, старый осел! Выйди на улицу, послушай, что гильдейцы говорят…
— И что болтают эти бездельники? — Крамвуд нахмурился.
— Говорят, что Мая твоя околдовала короля, а про нас говорят, что мы предатели и шпионы … со мной все соседи перестали здороваться … — речь перешла в всхлипывания и тяжело осев на табурет женщина горько заплакала.
Купец нерешительно подошел к жене и обняв принялся успокаивать.
— Ханна я чувствую, что нельзя обижать эту девочку. Не знаю почему, но она мне кажется подарком судьбы. А досужие болтуны, так и что же, гномы всегда брюзжат. Для них каменщики с соседнего городка, это уже чужаки. Пока король с нами, мы под надежной защитой. Вон и Гисемер Фодль на днях поблагодарил меня за помощь Дому, король теперь опирается на Дом Ричано. Да и у нас дела пошли в гору. Мне дали право нанимать охрану за счет дома, а ты хочешь выгнать это благословенное дитя.
Супруга постепенно успокаивалась, она любила своего мужа и знала, что тот костьми ляжет защищая семью.
***
Две недели спустя пришла подмога с Изумрудных холмов. Кабаки и харчевни наполнились пьяными солдатами. Веселые песни бередили ночную тишину столицы. Король долго и мучительно о чем-то совещался со своими командирами. Спустя месяц после начала переговоров, войска построились в колонны и походным маршем выдвинулись к перекрестку Хидана. Матери, жены и дети провожали своих мужчин на бой, судьбоносный для всего королевства. Суровые воины исчезли за воротами города. Танорт застыл в напряженном ожидании.
Еще не успели высохнуть слезы в глазах матерей и жен, как в столицу примчался гонец, он сообщил новость, поразившую всех.
— Победа!!! Гоблинов нет!!! Зеленые ушли!!!
Спустя сутки король объявил о победе и назначил большой пир, оставалось дождаться возвращения войска.
***
Самая легкая победа в истории гномов завершилась грандиозным празднеством. Третий день Танорт не спал, кабаки не закрывались ни на минуту. Пьяные лежали по проулкам. Все свободные площади превратились в место для танцев. Разухабистые гномы, полностью отдались веселью. Кружка эля в руках Маи, описала круг, девушка увернулась от настойчивого приставания соседа Довардов, и подошла к Хельму. Тонкая рука протянула напиток гному. Глаза девушки лучились при взгляде на молодого Доварда. В животе у Хельма похолодело, с ногами тоже, что-то приключилось, они стали неловкими и слабыми. Гном нерешительно протянул руки и принял кружку. Попытался поблагодарить, но язык словно чужой отказывался повиноваться. Он отпил эля, хмельной напиток придал мужчине дерзости. Он попытался притянуть к себе девушку, но Мая ловко вывернулась и со смехом потащила его в круг танцующих. Танец закружил влюбленных. Глядя в глаза Маи, Хельм словно во сне следовал за легкой поступью девушки. Грубые руки гнома трепетно коснулись тонкого стана, все внимание мужчины поглотила податливая нежность женского тела, они остались вдвоем.
Чудесное упоение оборвал жесткий рывок. Перед глазами Хельма возникла пьяная рожа соседа Отто, он что-то кричал, что Хельм разобрать не мог. Лишь со второго раза до него дошел смысл слов. Обращаясь к толпе, сосед призывал расправиться с эльфийской колдуньей. Резкий голос и рубящие жесты демонстрировали всю серьезность его намерений. Хельм поискал глазами Маю. Совсем рядом, Пит Кред и Орм Риольд крепко держали девушку за руки. Отто указал на площадь города, и гномы поволокли девушку к глотке Тарма, старинному колодцу, куда в варварские времена сбрасывали осужденных на смерть преступников. Похолодев от ужаса Хельм кинулся на обидчиков, но его быстро скрутили. Толпа гудела, праздничное, хмельное веселье превратилось в жестокий азарт. Гномы хотели жертву вместо улизнувших гоблинов, и этой жертвой назначили непохожую на них чудачку. Маю протащили через толпу, женщины стремились ударить чужестранку, безобразно понося ее и требуя убить эльфийку.
Площадь наполнилась зеваками. Новость о расправе над чужой, моментально облетела город, и толпа повалила поглазеть на предстоящее развлечение. Оглушенный Хельм висел на руках тащивших его кузнецов, при виде гнома толпа начала скандировать.
— Смерть предателю!!! — распаляясь с каждой минутой все больше от осознания своей силы и возможности решать чужие судьбы.
Дюжего вида гномы, протащили кого-то мимо девушки, и остановились у колодца. Она не могла разобрать, кто это, но острое чувство, что сейчас случиться страшное охватило душу Маи. Перед ее взглядом встало лицо Хельма, Мая поняла, что он сейчас умрет.
Многочисленные свидетели рассказывали одно и то же. Объяснить увиденного не мог никто, поэтому случившемуся дали имя Тармово чудо.
Кузнецов, подтащивших было уже Хельма к краю бездны, остановила вспышка света. Сначала глаза ничего не видели, но спустя мгновение зрение вернулось, и пораженные зеваки увидели, как Пит и Орм осели точно кули с овсом. Освободившаяся дева неторопливо прошла сквозь ошеломленную толпу. Кузнецы в придурковатом умилении упали перед девой на колени, и протягивая в ее сторону руки старались ухватить за подол. Девушка мягко отстранила их, и склонилась над телом избитого Хельма. Высокий голос взлетел над площадью, толпа ахнула и замерла не в силах противостоять чарующей мелодии. Тоскливая песня выворачивала душу, заставляя очерствевшие нутро подземников метаться в поисках оправдания. Сначала заплакала одна женщина, через минуту ей вторила другая и вскоре рыдала вся площадь. Женщины жались к своим мужчинам, кто-то просил прощения, кто-то успокаивал, обнимая своих близких. Никто не видел, как дева ушла, вместе с ней исчез и Хельм.
***
На следующий день пришли известия о том, что Отто, Пит и Орм арестованы, их поместили в темницу и со дня на день отправят на рудники. В дом Довардов потянулась вереница матерей и отцов арестованных, с просьбой замолвить перед королем слово за неразумных сыновей. Скрепя сердцем Крамвуд позвал Маю и предложил спросить у нее сможет ли девушка простить своих палачей. Ни говоря ни слова Мая отправилась во дворец, где упросила короля помиловать молодцов, потерявших голову от избытка эля. По возвращении девушки из дворца, Крамвуд позвал ее к себе в кабинет, где, запершись о чем-то долго разговаривал. Любопытство разъедало Ханну, но подслушивать женщина не решилась.
Дверь кабинета открылась, Крамвуд вышел в гостиную и громогласно созвал домочадцев. После чего сообщил опешившей от неожиданности Ханне, что в следующем месяце поженит Хельма и Маю. Ханна попыталась протестовать, но Крамвуд жестко, что вообще-то для него было не свойственно, указал, что он глава семьи, и только он будет решать достойна Мая войти в их дом или нет.
***
Гномья свадьба мероприятие веселое, и надо заметить не дешевое. Как правило гуляния длятся несколько дней. Приглашают всех, кто хочет прийти, за накрытым перед домом столом собирается большая семья. Празднуют не только близкие, но и дальние родственники, друзья и товарищи по работе, соседи и соседи соседей, обязательно на таком мероприятии должен присутствовать уважаемый гном.
Музыка, танцы, эль и вино веселят гостей. Девушки вьются около невесты, призывая семейное счастье, юноши затевают веселые свары и соревнования. Незамужние участвуют в играх, зрелые отцы и умудренные опытом старики сидят за столами. Иногда особо буйные, вспомнив молодость срываются с места и вместе с молодежью зажигательно отплясывают.
Но не такой была свадьба Хельма и Маи. Празднество прошло в узком кругу семьи, лишь к вечеру пришел гонец от Гисемера Фодля. Хозяин торгового дома приглашал молодых к себе, по случаю их бракосочетания Фодль устроил пир, где собрались представители старых и молодых домов Ричано. Торжественную обстановку официального мероприятия, усилила ничем не примечательная речь Фодля, но его слова выжали скупую, отеческую, слезу из глаз Крамвуда. Ханна, плакала не скрываясь.
Особым моментом, покорившем всех гостей стало королевское поздравление молодоженов, зачитанное глашатаем. Подарок Даина вызвал вздох восхищения. Скупой король преподнес невесте изумрудное колье, изготовленное лучшими королевскими мастерами-ювелирами. Огромные камни удивительно шли к глазам невесты, придавая особое свечение лицу девушки.
За три недели Мая пришла в себя, превратившись из изможденной женщины средних лет, в молодую, полную энергии девушку. События у ямы Тарма сильно истощили ее. Крамвуд не на шутку забеспокоился о здоровье снохи, но все обошлось.
Празднество в столь уважаемом доме носило более официальный характер, что смущало Довардов не привыкших к такому вниманию. Крамвуд сидевший по правую руку от Гисемера, удостоился чести произнести тост, славивший хозяина дома и желавший счастья молодым. В разгар празднования Гисемер наклонился к купцу и тихо произнес.
— Крамвуд, зайди завтра вечером ко мне. У меня к тебе предложение.
Хитро улыбаясь Гисемер приободрил удивленного купца, дружеским хлопком по плечу.
***
Очередной караван покинул двор нового дома Крамвуда, многое изменилось за прошедший год. Нужда осталась позади, Доварды вошли в избранные семьи дома Ричано, и смогли позволить себе дорогой особняк на центральной улице Торгового квартала. Вместе с благосостоянием пришло и постоянное чувство опасности. При главных вратах особняка неотлучно дежурил отряд воинов, прошедших не одну баталию. Женщины не выходили на улицу без сопровождения, они вообще старались без нужды не покидать новый дом, больше похожий на крепость.
Хельм принял участие в походе на Глубинные чертоги, где гномы Даноста разгромили толпы Кшидага, после чего оставил службу. Жизнь его вошла в спокойное русло. Он помогал отцу с торговлей, чаще бывал дома, что радовало мать и молодую супругу.
Первой обратила внимание на перемены, произошедшие со снохой, Ханна. Весь год она питала надежду развести сына с чужачкой, но все надежды на счастливый исход ее мероприятия рухнули. Девушка ждала ребенка, потомка рода Довардов, отказаться от которого семья не могла, поскольку отказ лег бы позором на весь род. Ханну пугали разговоры в городе, Маю тихо ненавидели и боялись. Мать семейства чувствовала, что добром это кончиться не может, и ждала со все нарастающим страхом развязки.
Караван вышел из города за светло, сын сопровождал Крамвуда до Гуларовых врат после чего планировал возвратиться обратно. Хельм вел торговлю в городской лавке отца. Ближе к полудню в Танорте начали собираться группы вооруженных гномов, все они носили ремни с изображением бога камня Тарма на пряжках. В полдень город загудел, огромная толпа запрудила улицы. Как речные потоки она вылилась на дворцовую площадь, опасно подступая к королевской резиденции.
Момент восставшие выбрали удачно, значительная часть гвардейцев находилась за много дней пути от столицы. Даин направил верные части на помощь Рибигуду, в ответ на его поддержку в войне с Вудой Мудрым.
Стража, испуганная гневом толпы, частично разбежалась, частично перешла на сторону восставших. Чувствовалось чье-то влияние на действия толпы. Чья-то рука незримо вела восставших.
Спустя час в дверь Довардов забарабанили. Перепуганная Ханна впустила во двор гонца от Фодля. Глава дома Ричано призывал семью Довардов на помощь. Гонец сбивчиво рассказал, что имение Фодлей атаковали, когда он убегал дом еще держался, но напавших очень много и долго им не продержаться. Отрядив несколько человек охраны, Ханна отправила помощь Гисемеру. В доме осталось трое, двоих она послала к младшему сыну узнать, как у него дела, а заодно, если потребуется, защитить его семью. Вечер принес еще большее волнение, возле дома Довардов начали собираться горожане, они заполнили все пространство перед их воротами. Раздался удар в дверь и с улицы донеслись требования открыть двери. Ханна вышла на балкон и прокричала в ответ.
— Кто, и по какому праву требует впустить его в дом семьи Довардов? — сдерживая страх в голосе, спросила мать семейства, с достоинством выпрямив спину.
Вперед выступил пожилой воин, судя по латам и эмблемам на них, он принадлежал к одному из самых знатных Торговых домов, дому Салли.
— Женщина, я Римор Гофедер представляю Совет торговой палаты, и от его имени требую открыть двери и впустить представителя новой власти.
— Насколько я знаю представитель власти в Даносте, король Даин — не без сарказма ответила Ханна.
— Нет больше короля, и впредь никогда не будет — крикнул Гофедер, горделиво выставив ногу.
— Мы представляем дом Ричано … — начала было женщина.
— Дом Ричано вне закона! Да и скорее всего теперь уже и вне жизни! — с улыбкой ответил представитель новой власти. — Открывайте или мы сломаем дверь! К вратам бодро подбежали бунтари, с трудом удерживая в руках каменную колону. По знаку молодцы ритмично принялись выбивать дверь.
Охранник кинулся к дверному проему, но не успел, выбитая дверь опрокинула его на спину. В холл вбежали разъяренные мятежники. Один из них мимоходом пригвоздил пытающегося выбраться из-под двери охранника.
— Ищите девку! — скомандовал чей-то голос.
В помещении показались воины из отряда Каменная голова.
Разбившись по нескольку человек, они пошли по этажам, убивая все на своем пути. Ханна слышала, как они зарезали повара и его сына. Вот мимо пробежала служанка, ее нагнали, повалили. Девушка кричала и пыталась отбиться, что только раззадорило нападавших. Со смехом и похабными шуточками они принялись пытать несчастную. От криков и запаха крови Ханну начало мутить, и она потеряла сознание.
Сколько времени она провела без сознания, оставалось только догадываться. Ханна прислушалась, тишина, такая странная словно ничего и не произошло. Послышались тяжелые шаги воина в латах, он шел прямо к ее убежищу, в стенной нише. Гобелен отошел в сторону, Ханна, прощаясь с жизнью зажмурилась, дыхание остановилось.
— Мама — прозвучало откуда-то из далека.
Женщина не сразу поняла значение этого слова. Распахнув глаза, она с недоверием смотрела на мужчину в латах, не веря глазам дотронулась до лица.
— Хельм это ты? Откуда ты здесь? — женщина заплакала. Тело Ханны била мелкая дрожь.
Сын обнял мать, пытаясь успокоить родную женщину, он гладил ее седые волосы.
— До меня дошел слух о мятеже в городе. Гонцы разносят по всему королевству весть о смене правления. И я тут же примчался к вам.
— Но так быстро…
— Бараны, я несся во весь опор, но опоздал.
— Сынок им нужна Мая. Я не знаю… Что с ней?
— С ней все в порядке. Пришлось правда повозиться с кучкой убийц, но сейчас все в порядке. Нам надо собираться и уходить отсюда, пока они не вернулись — он потянул пухлую руку Ханны, вытягивая мать из убежища. Женщина последовала за сыном. Проходя коридор, она застряла на изуродованном теле служанки. Девушка лежала навзничь с широко открытыми глазами, изумленно распахнутые они безжизненно смотрели в потолок.
— Может к королю обратиться, он нас защитит…
— Мам нет больше короля. Он мертв. Убиты все четверо его сыновей, а оставшийся где-то в глубинах горы, воюет с гоблинами, и не знает, что случилось с его семьей. Дом Ричано тоже уничтожен.
Они быстро спускались в холл, у выбитых дверей Ханна увидела десяток охранников, тех, что она послала на помощь Фодлю.
— Госпожа! — обратился к ней старший, умудренный сединами воин. — Мы опоздали. Когда мы подошли к особняку там уже пылало пламя, живым никого не нашли. Голова Гисемера на пике около врат королевского дворца. Я приял решение возвращаться…
— Спасибо. Опоздай вы на десять минут… — горло Хельма перехватила спазма, он указал на тела мятежников, лежащие около выхода.
— Эти, схватили Маю.
Ханна поискала глазами девушку. Мая тихая и незаметная, стояла в окружении воинов. Хрупкая девушка, почти полностью скрывалась за широкими спинами охраны. Впервые в душе Ханны шелохнулась жалость к невестке, женщина вдруг ощутила, насколько той тяжело. Чужая, среди народа, что боится и ненавидит ее, что не в первый раз пытается убить, и при этом она сохраняет доброе, и чуткое отношение к тем, кто ее так презирает. Как Мая сносила ее придирки, с каким пониманием и сочувствием она выслушивала ее упреки. Раньше Ханну это злило, теперь чувство женской солидарности возмущало все ее существо. В голове Ханны не укладывалось как Мая могла сохранить в своем сердце место для любви к гномам. Она привыкла видеть гоблинов врагами, варварами, жаждущими крови, и ненавидящими все непохожее на себя.
— Что ж, наверное, и среди них тоже встречаются исключения — успокоила свою совесть Ханна.
Хельм осторожно положил руку на уже наметившийся животик Маи. Глаза мужчины, обеспокоенно и нежно смотрели на жену. Мать поняла, что потеря этой девушки будет означать конец всему ради чего живет ее сын. Вспомнились слова мужа о большой удаче, пришедшей с девушкой в их дом, Ханна горько усмехнулась.
— Что с Вилли? — спросила она командира охраны.
— С ним все в порядке госпожа. Его нет в городе, он работает в Тренгане, украшает храм Ками. Королевский заказ. Там и его семья — добавил он, видя, что ответ не удовлетворил Ханну.
Город бурлил еще несколько дней, пока, не объявили амнистию для восставших. Новой властью назначили Совет Торговой палаты. Постепенно жизнь входила в свое русло. Простолюдины, как и прежде беднели, старые дома по-прежнему богатели, не было только короля.