Изумрудные холмы поражали роскошью. Королевство Иргам сочетало в себе налет старины, и новейших достижений фортификации. Всюду высились величественные статуи героев и правителей, здания Батры, столицы Иргама, выстроенные по единому плану, и лишенные каких-либо оборонительных сооружений, напоминали небольшие виллы. Коронный зал дворца Рибигуда, приводил посетителей в трепет четкостью линий и богатством отделки. Предки Рибигуда постарались увековечить свое величие в камне. Разительное отличие Иргама от Даноста сквозило во всем. После вольного, даже разнузданного Танорта, Батра казалась образцом порядка, все стороны городской жизни регламентировались и контролировались. Жесткое подчинение правилам, соблюдение традиций, и проглядывающий отовсюду милитаризм поначалу смущали Довардов.
Не смотря на сложности, возникшие с новым правительством Даноста, беглец быстро встроился в новую жизнь. Пригодились прежние коммерческие связи Крамвуда, в качестве торгового посредника он объездил весь Восток. В Иргаме купец оказался подле Рибигуда, который приблизил к себе изгнанника. Королевские торговые поручения дали в руки Крамвуда новые связи, он наладил контакты со всеми известными торговыми домами смежных с Иргамом королевств. Лично познакомился с большинством монархов, и сумел завоевать репутацию торговца, для которого не существует сложных партнеров. При его посредничестве, Рибигуд получил контракт с Эмантораном на поставку звездных камней. Этот редкий минерал, обладающий печальным свечением, встречался только в месторождениях мифрила. Изумрудные холмы считались главным поставщиком удивительного металла, точнее Иргам поставлял на рынок редкие по качеству и цене товары, изготовленные из мифрила, стоимость которого, превышала цену золота в двести раз. Великий дом Алар заключил с Иргамом контракт на эксклюзивную поставку камней, в ответ, гномы получили исключительное право вывозить из Эманторана кажу, ткань схожую с шелком. Секрет изготовления, которой хранился в строжайшей тайне.
Хельм постоянно сопровождал отца в его путешествиях, поэтому молодого гнома знали, как торгового представителя короля Рибигуда.
Богатый дом и особое положение супруга не могли вернуть покой в сердце Ханны. Женщина постоянно боялась, что в дом могут проникнуть убийцы Торгового совета. Да и страх за сына и мужа никогда не оставлял ее, все-таки они там на поверхности. Неизвестной и страшной, где нет уютной тесноты каменного нутра горы. Единственной радостью для женщины оставался ее внук, маленький непоседа Товард. Мальчишка рос хулиганом и задирой, но бабка души не чаяла во внуке. Постепенно она привыкла даже к странностям невестки, теперь Мая не казалась ей совсем уж чужой, тем более что она родила такого внука. Уже сейчас Ханна видела, что ребенок родился необычный. Сердце бабки чувствовало, что Товарда ждет великое будущее.
***
— Зачем нас призывает король? — в очередной раз спрашивал Хельм, недовольно хмурившегося отца.
— Не знаю! — сухо отвечал Крамвуд.
Ответ отца не успокоил Хельма. Он чувствовал, что тот прекрасно знает, зачем их пригласил Рибигуд, но дальнейшие расспросы ничего кроме вспышки гнева не дали бы.
Этикет остался позади, и король пригласил в Малый совет отца и сына Довардов, событие из ряда вон выходящее.
— Чужаки в Малом Совете. Когда, такое было? — шептались аристократы Иргама.
— Что вы знаете о том, что твориться в Даносте? — спросил Рибигуд хмуря кустистые брови, делавшие грозным и без того суровое лицо монарха.
— Разные новости приходят из Даноста — уклончиво ответил Крамвуд. — Говорят там теперь процветание — гном улыбнулся. — Торговый совет заключил союз с королевствами Востока и готовит армию. Вроде бы для войны с гоблинами глубинных пустошей, вот только гоблинов там уже давно нет — ехидно закончил купец.
— И куда же они делись? — Рибигуд умело изобразил неведение.
— Ушли к Северным Воротам — почтительно ответил Крамвуд.
— Пусть останутся казначей и командующий армией, остальные могут идти! — повелительно проговорил Рибигуд.
Члены Малого совета с явным неодобрением поднялись из-за стола и покинули зал.
— Сейчас ты заработал еще больше врагов — улыбнулся купцу король. — Такова цена доверия.
— А теперь поговорим о Даносте, и о том, что там происходит — начал монарх. — Моя разведка донесла, что Совет Торговой палаты нашего горячо любимого соседа, готовит вторжение в Иргам. Главное наступление пойдет через Старые копи. Смешно, кто мог посоветовать торгашам избрать этот путь? Он явно наш союзник — мечтательно улыбаясь проговорил Рибигуд. — Надо будет после одарить его нашей милостью. Ну да ладно. Так вот, судя по всему, торгаши решили воспользоваться сложившейся обстановкой. Мир с людьми, уход гоблинов, смещение династии и народный подъем. Говорил я Даину, что любовь к деньгам его погубит … — Рибигуд поморщился, немного помолчал и продолжил.
— Но вот в чем вся закавыка, старый скряга успел спрятать казну, и новому правительству не на что содержать королевство. А, да забыл, теперь уже империю — с издевкой подчеркнул монарх. — Сейчас восторги улягутся, и денежный вопрос потребует решения. У торгашей один выход, война. Жертвой они выбрали нас. Все бы ничего, но Ули Норва заключил секретный договор с Карамантом. Войска Кейста отрежут нас от внешних поступлений, а Даност осадит изнутри, зажав с двух сторон они будут дожимать нас пока не сдадимся. Мое королевство населено отважными гномами, но у нас нет столь развитой системы продовольственного снабжения как у Даноста. Вы, — он указал на купца, — можете сами себя прокормить, у нас, к сожалению, другие условия и мы зависим от внешнего подвоза. Торговую войну Даност, конечно, выиграл. Несмотря на все ваши старания, лишь некоторые фактории согласились иметь с нами дело, остальные везут контрабанду. Только высокие цены на мифрил, да звездные камни, помогают нам держаться на плаву, но этого дохода мало для такого королевства как Иргам. Поэтому у нас нет другого выбора как принять вызов соседа, но начать войну надо на его территории.
— Ваше Величество, вы несколько сгущаете краски — неосторожно вмешался Крамвуд.
— Сгущаю?! Тогда покажи мне, где взять денег, и я тебя озолочу — нетерпеливо прервал его Рибигуд.
— Простите мне мою дерзость — смущенно ответил Крамвуд. — Если вы позволите…
— Я уже тебе позволил! Говори быстрее! Не трать мое время! — взорвался Рибигуд.
— Мы могли бы монопольно продавать кажу. Этот материал уникален. Он очень цениться как предмет роскоши. Настолько, что и королю не зазорно иметь в своем гардеробе. Ткани у нас в избытке. Королевские потребности не выбирают даже сотой части запасов, что нам поставляют эльфы. Поэтому мы могли бы создать специализированные представительства Иргама, торгующие этим уникальным товаром. При введении на товар королевской монополии, казна получит огромный доход… — по мере рассуждений Крамвуд все больше расходился, совсем позабыв кто перед ним. Сейчас он превратился в торгаша, который окучивает несговорчивого клиента.
— Ха, ха, ха — рассмеялся король. — Да ты и впрямь хорош! — проговорил Рибигуд довольно глядя на Доварда старшего. — Я не ошибся, сделав ставку на тебя! Ты хочешь прибылей?
— Нет Ваше Величество, я лишь пытаюсь принести пользу… — начал оправдываться Крамвуд.
— Да ладно, это нормально. Купец, который не хочет прибыли, не купец. Ты получишь свою долю, от предприятия! Я поручаю тебе организовать торговлю кажу. Зайди завтра к Салли, он тебе выдаст королевскую грамоту! Тебе будет дозволено создать свой торговый дом, но за неудачу ответишь головой — Рибигуд грозно сверкнул глазами, давая понять, что это вовсе не фигура речи.
— Благодарю Вас… — начал Крамвуд кланяясь королю.
— Не надо пустых политесов. Давай к делу, а то мы сильно отвлеклись — поморщившись оборвал его монарх.
— Вы спрашиваете себя, а для чего он нас пригласил! — загадочно глядя на Довардов проговорил Рибигуд. — А все просто! Мне надо чтобы твой сын нашел наследника короны Даноста.
— Что?! — изумленно выдохнул Крамвуд.
— Да он жив, как это не странно. До меня дошли слухи, что его видели в Долине огненных озер, но это только слухи. Тебе воин предстоит собрать отряд, и двинуться на поиски Торна. Пора вернуть трон истинному наследнику, да неплохо бы и самозванцев призвать к ответу.
Отец и сын, открыв рот смотрели на Рибигуда, экспедиция ничего хорошего не сулила. Кроме смерти в таких местах искать было нечего.
— Ваше Величество, позвольте мне возглавить эту экспедицию — запальчиво попросил Крамвуд.
— К сожалению, мой дорогой Довард, я не могу воспользоваться твоим предложением. Твой сын бывал в тех краях, когда служил в Каменной голове. Он воин, который притворяется купцом, а ты купец, что пытается выдать себя за воина. У тебя неделя на сборы! — подытожил Рибигуд, указывая Довардам на выход.
***
Тяжелые тучи повисли над каменным гребнем Патара. Древняя цепь седых гор, выросшая над равниной задолго до рождения Палеомии, отделяла пустыню от плодородных земель Амората. Бесчисленные разломы, проеденные временем и ветром, превратили горы в непроходимый лабиринт. Серые скалы угрожающе нависали над усыпанными щебнем промоинами, что дикие козы превратили в тропы. Рваные кручи скупо пропускали свет в тесные коридоры, отчего лабиринт даже ясным днем пребывал в полумраке. Одинокий путник в зеленном плаще уверенно шагал сквозь хитросплетения узких проходов, безошибочно выискивая нужные повороты, в сложной системе извилистых разломов, и тупиков.
Зарядил густой, тяжелый дождь, погрузивший ущелье в белесое марево. Путник сошел с дороги, и спрятался под козырек, промытый за тысячи лет бурным потоком дождевых вод, в подножии скалы. Серая пелена быстро поглотила небольшое ущелье. Сквозь занавес падающих капель вспыхнул свет походной печурки. Человек, вытянув ноги, и привалившись спиной к скале, утомленно потягивал горячий отвар, черты его лица скрывал густой пар, валивший от кружки. Несмотря на усталость, пронзительно темные глаза, впились в окружающий ландшафт точно что-то искали. Человек зябко повел плечами, проведя рукой по голове стряхнул влагу с волос. Капли дождя побежали по щекам и затерялись в бородке эспаньолке, которая задиристо топорщилась, придавая всему облику путника молодцеватость и задиристость. Тьма окончательно поглотила ущелье, и странник, завернувшись в плащ, погрузился в чуткий сон.
Первые лучи восходящего солнца коснулись влажного камня, а человек уже стоял на дороге, шаря взглядом по поверхности окружающих скал. Через минуту он застыл, вглядываясь в притулившуюся на самом верху надпись. Пыль, еще вчера лежавшую на камнях толстым слоем, смыло потоками влаги ночного дождя. Сама природа обнажила едва заметное послание. От времени надпись почти истерлась, поэтому никто не смог бы ее прочесть, но странник удовлетворенно улыбнулся. Четверть часа спустя, человек вновь шагал по путанным дорогам сумрачного Патара.
Лабиринт закончился широкой площадью, что упиралась противоположной стороной в фасад древнего города, вырезанного прямо в скале. Окруженная с трех сторон твердью Патара, площадь казалась огромным колодцем, выходом из которого служила сеть проходов лабиринта, откуда вышел путник. Чем ближе человек подходил к городу, тем сильнее сгущался мрак. Впереди замаячили неясные очертания полуразрушенной колоннады, что вела к главным воротам, ее дальний край тонул во тьме, непроглядной даже днем.
Скальный город сильно пострадал от времени и землетрясений, но все еще сохранял черты былого величия. Огромный провал главного входа, зиял черной пастью, как предвестник ужасов, что таились за его вратами.
Занялся факел, сначала слабо и неуверенно, потом все более смело. В его всполохах, древние стены словно зашевелились. Все в городе ожило и заколебалось в такт движениям пламени. Свет выхватывал из мрака прекрасные точенные колоннады, резные панели украшавшие стены домов, кое где выглядывала сохранившаяся роспись и мозаика. Свет глушил толстый слой пыли, который лежал на всем, как бы намекая случайному путнику, что здесь давно нет жизни, и если он осмелиться переступить ворота, то и его жизнь станет добычей проклятого города.
Сбросив плащ, и лишний скарб, путешественник извлек меч. Пламя заиграло на клинке болотного цвета. Еще мгновение человек собирался с духом, затем решительно шагнул вперед, во мрак.
Под ногами нестерпимо громко скрипели остатки каменных ворот, некогда ограждавших город от непрошенных гостей. Как не старался путник двигаться тихо, его тело производило слишком много шума. Факел трепетал и, казалось, стремился осветить все потаенные уголки мрачного места, но вместо этого порождал еще больше тьмы, вызывая к жизни многочисленные тени.
Шум, гулко расходившийся по галереям и улицам, проникал в уснувшие, много веков назад, дома. Пройдя ворота, человек попал на широкую площадь полукругом, подступающую к фасаду королевского дворца. Остальные строения подчинялись стилю главного здания города, что некогда создавало особую атмосферу уюта и размеренности бытия. Теперь же на всем лежал отпечаток запустения и непередаваемой тоски.
Улицы плыли перед глазами, человек переходил от дома к дому, пытаясь высветить неровным пламенем факела, надписи на столбах-указателях. Дворец остался позади. Путник намеренно обошел его темную громаду, стараясь чтобы даже свет не скользнул в провалы его окон в пол, и бархатно-черное чрево парадного зала.
Замелькали медные крыши на домах похожих на замки, здесь размещались литейные заводы. Путник ускорил шаг, он достиг цели своего путешествия.
Вдоль стен, рядами, стояли погасшие печи. По середине разместились прокатные станы, литейные формы, паровые молоты, и различные станки на водяной тяге. Человек неторопливо переходил из зала в зал, пока не достиг небольшой комнатки мастера. Он подошел к столу, стоявшему у дальней стены комнаты, и внимательно обследовал все ящики, подолгу вчитываясь в рабочие книги. Поднимая со стола листы, человек заставлял их светиться голубоватым. Не найдя того, что искал, путник подошел к коренастому сейфу, который пристроился в углу комнаты. Старый замок отказался открываться, пришлось повозиться. Полчаса спустя, нещадно скрипя от натуги, тяжелая дверь железного ящика отошла в сторону. Внутри стопками лежали документы, чертежи и отчеты. Прошло много времени, прежде чем человеку попалась нужная папка. Еще несколько минут он изучал ее содержимое, затем бросил на стол. Пыль заклубилась, медленно оседая на потревоженную столешницу. Человек тяжело опустился на табурет мастера, взгляд путника остановился на ладонях. Так он сидел не подвижно, до тех пор, пока руки не перестали дрожать. Наконец собравшись с силами, человек вернул документы в сейф и заперев его направился к выходу. Свет в заводских помещениях погас, и дома с медными крышами вновь погрузились в бесконечный сон.
В городе время оставалось величиной неизмеримой, постоянная тьма сделала это место вневременным. Путник взглянул на часы, механизм четко отсчитывал минуты и часы, судя по ним пошел второй час ночи. Человек остановился на перекрестке, и никак не мог решиться, что ему делать дальше. Наконец собравшись с духом, он направился в сторону дворца. Преодолев широкие ступени лестницы, выходившей на Королевскую аллею, путник вручил факел одной из статуй, что стояли рядами вдоль дороги. Манипуляции с поясом, вызвали к жизни, сначала едва заметный, затем все более яркий свет. Зеленый луч смело рассек густой мрак, клубившийся вокруг.
Осторожно ступая человек преодолел парадную лестницу. Над его головой выросла громада королевского дворца. Стараясь не дышать, чтобы не производить лишнего шума, путник шагнул в его чрево. Парадный вход остался позади, вокруг засверкали гладкие поверхности убранства приемного зала. Тяжелые, каменные скамьи, опрокинутые, точно их подхватило стремительным потоком воды, перекрыли часть помещения. Мощные колонны продолжали стоически нести гнет каменного свода, на котором горели звезды-самоцветы, что отражали чуждый этому месту свет. Их сияние раскрасило таинственным свечением разгром приемного зала.
— Хорошая работа — подумал человек разглядывая синий бархат нарисованного неба.
Зеленый свет мягко разливался вокруг путешественника, освещая значительную часть помещения. Приемный зал сменила анфилада комнат, упиравшаяся в лестницу, ведущую на верхние этажи. Сбоку зиял проход, спускавшийся в глубины дворца.
После небольших колебаний путник выбрал боковую лестницу, и стал спускаться в нутро королевского дома.
Тишина, глухая и липкая словно битум, окутала человека. Свет фонаря стал глуше, комнаты и коридоры подземелья, поглощали не только свет, но и звуки. Кухня, хозяйственные помещения, вход в прачечную. Из нее шло два выхода один круто уходил наверх, куда подавалось стиранное белье на просушку, а второй уходил в казармы стражи, откуда сеть коридоров приводила к тюрьме. Под ногой хрустнула белая кость, резкий щелчок отскочил от стен ближайших комнат. В темном углу, что-то шевельнулось, засопело втягивая воздух, загорелись два желтых пятна. Человек пошел на шум, с тихим шелестом вытаскивая клинок. В углу послышалось ворчание, мгновение спустя пятна метнулись к выходу. Существо двигалось очень быстро, сильно прогибаясь в спине, и напоминая повадками кота.
Пробежав помещение стражи, путник едва не снес решетку открытой камеры. Грохот эхом разнесся по каземату. Не обращая внимания на шум, он подошел к одной из камер и быстро отворив дверь, проскользнул внутрь, запирая за собой обитую железом створу. Из-за закрытой двери, послышалось шевеление, фырканье и быстрый топот ног. Руки путника, чутко касаясь камней в стенах камеры, искали секретный замок в кладке. Тихий щелчок, известил об удаче. Зашелестела стена, отворяя проход в короткий коридор, упирающийся в винтовую лестницу, резко уходившую куда-то наверх.
Человек взбежал по лестнице, и уперся в дверцу, размером в половину обычной. Руки путника зашарили по карманам, в поисках заветного ключа. Наконец он выудил квадратный предмет, с выпуклой резьбой. Резьба идеально легла в узор над дверцей, повернув его по часовой стрелке, он запустил механизм. Звук сдвигаемых шестерней засовов, казался путнику невыносимо громким, но дверь отворилась бесшумно и легко отошла в сторону, словно ее только вчера закрыли.
Роскошная спальня одного из правителей города, убранная в шелка, пахнула на него затхлым воздухом, пропитанным пылью и миазмами. Тяжелые шторы закрывали окна. Дымка паланкина определяла положение громадного ложа, стоявшего по центру комнаты. Напротив, расположился колченогий, резной столик, перламутр и золотые узоры сдержано блеснули из темноты.
Несмотря на почти тысячу лет, прошедших с момента гибели города, многое сохранилось в том же состоянии, что и при жизни владельцев. Особый климат в сухих и темных помещениях подземного города, консервировал и плоть, и время. Перед мертвящим дыханием этого места, ничто не могло устоять, все обращалось в смерть.
Из комнаты вело несколько плотно закрытых дверей. Судя по слою пыли на ручках очень давно.
Немного повременив человек отворил ту, что находилась ближе к нему. Тишину прорезал протяжный скрип сухого дерева. Напряженно, вслушиваясь в окружающую его тишину, путник застыл на месте. Его взгляд остановился на портрете, висевшем на стене. Картина изображала старика, с грозным взглядом, пробиравшим до глубины души даже с полотна картины. Поежившись как от прохладного ветерка, человек заглянул в помещение, большая мраморная ванна занимала почти все пространство широкого помещения.
За другой дверью оказался кабинет, с дубовой резной мебелью, стены, которого украшали деревянные панели с геометрическим узором. Все свободное пространство кабинета занимали книги, написанные на ныне забытом языке.
Вернувшись в спальню, он направился к третьей двери, в темноте нога за что-то зацепилась. Сильно рассадив колено, человек пинком отправил спинку от поломанного стула в стену. Удар оглушил его, на несколько секунд повисла гробовая тишина. Путник присел на край ложа и случайно сдернул ткань паланкина, кольца зазвенели на медных ободах, державших паланкин над кроватью.
Тихий шорох за спиной заставил человека оглянуться. Сильные руки притянули его к сухой, твердой как дерево груди. Путник рванул, что было сил, но объятия сжались еще крепче, грозя раздавить ребра человека. В ухо зажурчал нежный голос, слова казались знакомыми, само их звучание возбуждало в теле желание. Сверху упали волосы их оказалось так много, что они могли бы с легкостью послужить пологом для ложа. В нос ударило зловоние, быстро превратившееся в изысканный аромат, круживший голову. Мысли начали путаться. Из темноты на путника уставились два зеленных глаза, они становились все ближе. К нему склонялась кошачья морда, не милой домашней кошки, а дикого безжалостного хищника. Образ поплыл, и морда начала меняться, приобретая черты красивой женщины. Такой красоты человеку никогда ранее не приходилось видеть.
— Все ложь!!! Обман!!! — крикнул путник, делая последнюю попытку вырваться из стальных объятий.
Женщина застыла, прекрасное лицо исказил гнев, острые когти пантеры впились в тело человека. Одним движением она оторвала его от кровати, и швырнула о стену. Удар смягчил толстый гобелен, украшавший помещение. Полотно сорвалось с петель и упало на человека сокрыв его под собой.
Ворча, что-то тяжелое ступало по комнате, неторопливо приближаясь к путнику. От жуткого ворчания кровь стыла в жилах, но он продолжал лежать неподвижно, ожидая, что будет дальше. Со свистом слетел гобелен, человек кувырком откатился вбок, и ловко вскочил на ноги. Нечто, огромного роста, с вполне узнаваемыми человеческими пропорциями, стояло перед ним. Вислая грудь, достававшая почти до пояса, выдавали женское начало существа. Темные волосы, свисали тяжелыми прядями до самого пола, скрывая лицо обитателя спальни. Горящие зеленым глаза, пробивались даже через плотный полог волос. Жилистые ноги и руки говорили о необычайной силе. С виду совершенно неповоротливая, дама нанесла молниеносный удар рукой, разбивая в щебень стену за спиной путника.
Увернувшись, человек в два прыжка оказался у закрытой двери. Он дернул ее на себя, с оглушительным треском дверь подалась, за ней оказался приемный зал. Вдоль стен стояли обтянутые кожей диваны, посередине длинной комнаты валялось несколько перевернутых столиков. Человек занес ногу чтобы войти, из темноты на него уставился рой желтых светляков, они стояли неподвижно, разглядывая гостя, затем быстро стали приближаться.
Он хлопнул дверью и подставил злополучную спинку стула под ручку. С той стороны что-то тяжело ударилось, дверь застонала. Тем временем высокая дама неторопливо приблизилась, на позвонках ее шеи, обтянутых сухой, словно кора дерева кожей, блеснул необычный медальон. Путник узнал древний знак, изображенный на медальоне, резким движением он сорвал его с шеи сушеной дамы.
Высокий звук разнесся по дворцу, его сила оглушила человека. Обхватив голову руками, он кинулся к последней двери, но та распахнулась ему на встречу. Темные силуэты вбежали в спальню и размахивая мечами кинулись на человека. Завязался бой, отбивая атаки врагов, путник двигался к комнате откуда появились воины.
Еще несколько шагов, и человек оказался в караульной. Ударив дверью ретивого стража, что пытался прорваться следом, он щелкнул мощным засовом, оставляя снаружи шум и сутолоку спальной. Застучали топоры, быстро разрушая преграду. Что-то треснуло в спальне, послышался топот множества ног, дверь караульной затрещала под усилившимся напором.
— Так караульная. Где-то здесь проход в сокровищницу — вспоминал человек. — Интересно, что там поселилось? — думал путник, лихорадочно прощупывая стену в поисках заветной двери.
Взгляд зацепился за изображение дракона на старом гобелене, он не вписывался в интерьер караульной. Путник откинул край полотна, матово заиграла сталь потаенной двери. Неподалеку, возле широкого стола, путник сорвал связку ключей. Трясущейся рукой, он судорожно пытался подобрать подходящий к замку ключ.
В караульную с грохотом влетела раздробленная дверь. Великанша выбила ее ударом, огромной, сухопарой длани. Черные тени вкатились в комнату и застыли, нетерпеливо повизгивая и постанывая. Распихивая толпу, вошел невысокий, коренастый монстр, от остальных его отличал вытянутый нос, с наростами, расположенными по кругу на манер звезды. Поводя из стороны в сторону чувствительными ответвлениями, существо, лишенное глаз, уверенно двинулось к гобелену с драконами. Принюхиваясь и водя отростками по стали двери, монстр что-то искал. Наконец удовлетворенно хрюкнув, указал длинным, когтистым пальцем на вход в сокровищницу.
В тот же миг вся свора рванула с места и наперла на дверь, но створа даже не шелохнулась.
***
Факел вырвал из тьмы, выпуклые бока золотых чаш. Доверху наполненные монетой и драгоценными камнями, они определяли узкий проход среди завалов золота и серебра. Большое помещение, все забитое разной утварью, драгоценностями, сундуками, стоящими вдоль стен, казалось тесным. Особо лежали диковинки со всего мира, устаревшие доспехи, мечта любого коллекционера, дорогое оружие и множество шитых золотом и серебром нарядов, обильно утыканных редкими самоцветами. Несколько механических игрушек, и реликвии древности. Все это в жутком смешении пестрело вокруг человека, найти в этих завалах, что-либо не представлялось возможным.
Первая растерянность ушла, и путник осторожно двинулся по узким проходам. Вскоре попалась лампа, он возжег огонь, тонкая искра побежала по залу воспламеняя остальные светильники. На стенах заиграли бликами драгоценные камни, заискрилось золото, не обращая внимание на окружающее великолепие, человек продолжал искать.
— Где же она? — недоумевал он. — Неужели ошибся! Тогда мне конец.
Словно в подтверждение его слов в дверь мощно ударили, затем еще несколько раз, удары становились все сильнее. Времени оставалось совсем мало, вот-вот ворвутся тени. Взгляд человека упал на ряды изысканных доспехов.
— Сколько их тут? Два десятка, три?
Он быстро побежал вдоль рядов доспехов, что выстроились у дальней стены, словно воины застывшие на страже вечности. Брони, в основном оказались глубокой архаикой, из мира тысячелетней давности.
— Не может быть. Он должен быть здесь — задыхаясь бормотал человек.
Дверь выгнулась внутрь помещения, звуки снаружи проникли в сокровищницу. Путник метался по помещению, как загнанный зверь. В отчаянии он пнул щит, инкрустированный золотой проволокой. Его ребро торчало из кучи золотых монет, возвышавшихся от пола на уровне пояса. Щит со звоном отлетел в противоположный золотой бархан, ударил в бок окованного сундука. Монеты подобно песку поползли вниз, засыпая ноги человека. Из осыпи показалась рука, металлическая перчатка будто приглашала человека к рукопожатию. Золото продолжало ползти, освобождая шлем и плечи золотистого доспеха.
Мгновение путник стоял, не веря своим глазам. Металл холодно поблескивал в неясном свете лампад. Человек протянул дрожащую руку, все еще не веря, что он нашел его. Нежно провел ладонью по гладкому своду шлема. Зашелестело золото, разлетаясь по комнате, путник торопливо раскапывал доспех.
За дверью все стихло, стальные створы устояли под нечеловеческим напором безобразных тварей.
***
Гладкая поверхность полного доспеха, необычного желтого цвета, притягивала глаз идеальными обводами, совершенно не похожими на все, что встречалось сегодня.
Напор на двери возобновился. Мерный стук говорил о появлении тарана, осталось совсем мало времени. Вдохнув побольше воздуха человек протянул руку и уперся ладонью в шлем. Металл словно вздрогнул, по поверхности пошла едва видимая рябь. Путник ждал, раздался шипящий звук. Разойдясь ровно посередине кирасы, металл словно мягкий воск раскрывался все шире, пока не достиг шлема. Секундная задержка, и шлем тоже раскрылся от ворота, до верхнего свода.
Дверь стонала под ударами тарана, отлетели клепки, металлические шайбы как бешенные прыгали по помещению, отскакивая от стен.
Путник вошел внутрь раскрытого доспеха, засов, с жутки лязгом, отлетел в сторону, двери распахнулись. Помещение наполнилось мечущимися тенями, они искали живого. Доспех бесшумно сомкнулся, сокрыв внутри человека, латная рука потянулась за мечом. Клинок с мягким шуршанием вышел из ножен, по краю лезвия пошли зеленные искры.
— Вот и хорошо — выдыхая проговорил путник. — Теперь меч, покажет себя в полной мере — зеленные искры погасли, по полотну клинка расползлась седая патина.
Раскидывая ногами золотой бархан, человек двинулся в сторону теней. Уставив желтые глаза на доспех, идущий на них, чудовища в нерешительности застыли на месте. Минутное замешательство прервал вопль дамы, в котором явно читалось требование покончить наконец с живым.
Первый смельчак, что попал под клинок, с жутким воем отлетел на стену, его располосованное тело забилось в конвульсиях. Далее все слилось в кровавой круговерти. Тени напали сразу со всех сторон, человек парируя и отвечая разил врага, оставаясь при этом неуязвимым. Медленно, но верно он сокращал число жителей забытого города. В бессильной ярости дама что-то прокричала в коридор. Маленькие монстры, похожие на мышей, смешно подпрыгивая, разбежались по дворцу.
Дама исчезла в спальной. Тени усилили напор, однако жуткие потери заставили выживших бежать. Оскальзываясь на жиже, вытекавшей вместо крови из поверженных, человек огляделся. Сокровищницу завалили тела безобразных существ, некоторые в агонии продолжали бить лапами, снабженными крючковатыми когтями. Помятый в нескольких местах доспех, завибрировал, и следы ударов исчезли.
Отталкивая мертвые тела, путник прошел в караульную, заглянул в спальню, но в кромешной тьме ничего не увидел, и вернулся в сокровищницу за факелом. На обратном пути свет факела упал на морду существа, рассеченного им от шеи до паха. Глаза почему-то застряли на твари, по спине пробежал холодок, он вгляделся и отшатнулся.
В морде убитого им существа, явственно угадывались черты человека, черты женщины у которой он когда-то останавливался.
— Что с ней случилось? Что могло ее так изуродовать? Неужели все они, жители забытого города? Как может быть, чтобы все горожане превратились в это? — роем пронеслось в голове человека.
Путник шел прямо через анфиладу комнат и залов, более не таясь. Показался главный зал. Давящая тишина повисла в пыльных чертогах дворца. Лишь изредка кое-где сверкали желтые пятна, сопровождавшие тяжелый шаг путника. Он прошел главный зал, впереди маячило светлое пятно центрального входа. Остановившись на пороге человек кинул последний взгляд в мертвые покои дворца короля Мампсиса. Жемчужина Нгеве превратилась в склеп, где доживали свой век жуткие твари, когда-то имевшие человеческий облик.
По полу пошла вибрация, человек скорее почувствовал, чем услышал ее. Мерный ритм шага сотрясал своды огромного здания. Света факела не хватало, чтобы осветить, то, что приближалось из глубины дворца. Звук шагов звучал все ближе, по-хозяйски, не торопясь оно шло к нарушителю покоя.
Вибрация прекратилась, шаги стихли, лишь желтые пятна, подобно звездам зажглись в глубине бездонного зала. С каждым мгновением, огней становилось все больше.
— Сколько-же их! — изумился человек глядя во тьму.
— Ты все-таки вернулся!!! Долго же пришлось тебя ждать!!! — прогремел раскатистый голос.
— Мампсис? — удивился человек.
— Не ожидал меня вновь услышать? — смеясь прогремел гигант из темноты.
— Нет, не ожидал — спокойно ответил человек. — Я пришел за тем, что принадлежит мне! — чувствовалось, что эти двое знакомы давно и им есть, что предъявить друг-другу.
— За своим? Что ты называешь своим, лжец? — прогрохотал в ответ голос из тьмы.
— Зачем задавать вопросы, когда ты и сам знаешь на них ответ!
— Я лишь хочу, чтобы ты вернул мое сокровище! Ты же знаешь, за что я забрал у тебя Пасис? — попытался увещевать человека Мампсис.
— До сих пор не могу понять, что тогда на тебя нашло? — ответил человек.
— Ну если ты помнишь, мы тебя приняли как бога, а ты чем нам отплатил? — продолжил правитель мертвого города.
— Ну, наверное, победой над полчищами орков, если мне не изменяет память!
— Ты нам лгал! Обещал дар бессмертия, а потом бежал, выставив меня дураком! Ты нанес непоправимый ущерб моей чести!!! Ты должен был умереть за это, но жив до сих пор. И за такую милость ты опять отплатил черной неблагодарностью! Верни, то, что украл!!!
— Я не твой подданный, поэтому ты не мог меня казнить. Я никогда не обещал бессмертия, ни тебе, ни кому-либо другому. И я вернул свое, то, что ты подло украл у меня, много веков назад! — жестко ответил человек.
— Ты отказал мне в бессмертии, гнусный лжец, и выкрал ключ! И после всего этого ты говоришь, что не вор?! — вскричал громовой голос.
— Этот знак мне достался в честном бою — человек поднял в вытянутой руке медальон, который снял с шеи деревянной леди. — Я заплатил слишком высокую цену за обладание им! Это ты предал меня. Презрев мои заслуги, забыв о том, что я спас твое королевство!!! Твоя страсть, алчное желание стать равным богам, желание обрести бессмертие, затмили твой разум Мампсис. Ты предал меня, продал в рабство, а сейчас смеешь совестить!!! Я никогда не обещал тебе бессмертия, нет у меня такого дара! Не мог я его дать!!! Ты перепутал меня с Наргалом, это он тебе обещал бессмертие, так с него и спрашивай! Хотя, как я вижу, ты все-таки получил его дар.
— Ладно, что уж теперь спорить. Столько лет прошло, а вот мою казну ты не имел права разорять! — примирительно проговорил голос из тьмы. — Ключ можешь оставить себе, все равно Алайна не нашла как его использовать. Доспех верни! И можешь уходить!
— Зачем он тебе Мампсис? Ты же никогда не сможешь им воспользоваться. Он мой и всегда будет служить только мне.
— Да он мне и не нужен, но это твоя плата за предательство и ложь. Скажи спасибо, что я тебя отпускаю. Отсюда мало, кто уходит. По крайней мере, таким же как пришел — Мампсис недобро хихикнул.
— Король ты так и остался глуп. Посмотри во что ты превратил свой народ, свое царство. Ты же сам стал чудовищем и подданных превратил в существ, что сутью своей противны жизни!
— Чудовища, … Чудовища … заладил! Да что ты знаешь, о нас? — задумчиво произнес король. — Я дал бессмертие людям! Да, за это пришлось заплатить цену, но мы поднялись над смертными, мы стали равны богам!!! Заметь я сдержал свое слово, все мои подданные получили дар бессмертия! — не без гордости произнес Мампсис.
— Ты обрек своих подданных на мучения. Вы не живете, вы существуете во мраке, как дикие звери, в которых вас превратил темный дар Братьев. Мне страшно представить во что ты превратился, твою дочь я уже видел …
— Ха-ха-ха!!! — рассмеялся Мампсис. — Это моя супруга! Алайна стара, и медлительна, она можно сказать милашка, а доченьку ты еще не видел, и поверь тебе стоит поблагодарить богов за это!
Из темноты выдвинулась плоская голова, покрытая толстыми костяными пластинами, абсолютно черные глаза, размером с блюдце, пристально смотрели на человека.
— Так что? Ты отдашь, то, что украл, или нам забрать Пасис силой?! Вместе с твоей жалкой жизнью! Выбирай, но быстрее, Нафи не столь терпелива как я!!!
Из темноты показалось чудовищных размеров тело, покрытое пластинами костяной брони, король напоминал огромную черепаху. Двумя правыми руками, он сдерживал за шею, рычащую и рвущуюся в сторону путника образину.
— Ну как тебе моя малышка?! — со смехом в голосе спросил король.
— Это малютка Нафи?! — с сомнением и дрожью в голосе спросил Амадо.
— Ну теперь уже не малютка!!! — с видимым усилием удерживая образину, похвалился король.
— Ты совсем рехнулся!!! Ты даже не видишь, что сделал со своими близкими, чертов безумец!!! — человек взялся за эфес, по лезвию побежали зеленные искры, и патина быстро наползла на клинок.
— Что ж ты сделал выбор!!! — пророкотал Мампсис.
Мощные руки разомкнулись, и шея образины освободилась. Осознав свободу, Нафи кинулась к человеку, раскидывая клочья пены из широко раскрытой пасти. Амадо едва успел отскочить в сторону. Жилистая лапа, просвистела рядом с головой, вспоров загнутыми как крючья когтями пустоту. Поднявшись на задних лапах, образина передней ударила в доспех. В воздухе повис металлический гул, удар невероятной силы отшвырнул человека в сторону. Тварь высоко подпрыгнула и мягко опустилась перед Родриго. Воин кувыркнулся и встал на ноги. Меч прочертил дугу и едва коснувшись блестящей шкуры, скользнул по гибкому, словно отлитому из жидкой стали, телу. Длинный, узкий хвост кнутом щелкнул по шлему, путник ткнул в обнажившееся на секунду брюхо, но Нафи резко ушла в сторону, и впилась острыми как лезвия ножей зубами в руку, наносившую удар. Что-то дробно застучало по спине, с неприятным скрипом соскальзывая с гладкой стали доспеха. Две косы, идущие длинными хвостами от головного воротника зверюги, изогнувшись наносили быстрые удары в спину человека. Амадо успел заметить, на конце одной из кос острый шип длинной в палец.
— Да зверюга прирожденный убийца, клыки, когти, сила и скорость, да еще и яд! — с некоторым восхищением подумал человек.
Нафи отскочила в сторону, и приготовилась к прыжку. Видя приготовления зверюги, человек присел. Стальная пружина тела разжалась, и огромная тень пролетела, в миллиметрах над головой воина. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он нанес колющий удар в раскрытую пасть чудовища, которое перепрыгнув человека рассчитывало напасть на латника со спины. Сила прыжка и вес тела монстра сложились с силой удара клинка. Рука вместе с мечом утонула во внутренностях чудовища. Зверюга хрипло застонала, и увлекая за собой воина, проволокла его по инерции несколько метров. Стараясь как можно быстрее освободиться от железных челюстей хищника, человек, разжал стальную хватку природного капкана. Приподняв мертвое тело, он освободил ноги из-под поверженной Нафи.
Подняться человек не успел, черной массой на воина обрушились «жители» города. Ломая когти и зубы, они пытались рвать металл доспеха. Тяжесть сотен тел придавила Амадо к земле, он пытался встать и тут же снова валился наземь.
На периферии сознания звучали громовые проклятия Мампсиса, затряслась земля. Совершая огромные скачки, совершенно не вязавшиеся с внешним видом короля-черепахи, Мампсис приближался к человеку, грозя раздавить его, словно пустой орех. Жители города в страхе разбежались в стороны.
Почувствовав свободу, путник поднялся на колени, в ту же секунду чудовищный удар отшвырнул его. Тело человека пролетело через весь двор. Изувеченный доспех тащил путника к заветной кромке, где смыкалась тьма города и свет взошедшего солнца. Грохот шагов быстро нарастал, из последних сил Амадо выкатился за линию сумрака в сияние лучей солнца. Светило веселыми бликами заиграло на гладких поверхностях металла. Огромная рука схватила тело воина и сжала, доспех покорежило, затрещали ребра, в нос шибанул запах паленной плоти. Дикий вопль короля-черепахи, последнее, что осталось в памяти человека.