Лодка скрипнула днищем по камням врезаясь носом в прибрежную гальку. Ухватившись за борт Амадо соскочил в набегающую волну. Неподалеку, привалившись к большому валуну сидел Кризоар. Бледное лицо юноши с широко открытыми глазами, безжизненно глядевшими в небо, сразу подсказало Родриго, что он мертв. Нудный дождь успел уже заполнить глазные впадины влагой, образовав два маленьких озерца, в которых отражалось серая непогода.
Рана в животе не оставляла надежды на счастливый исход. Амадо склонился над телом, взял ладонь парня, холодную как лед и деревянно-жесткую. Тело уже начало коченеть. Вода в море закипела, на берег вышли амфибии. Два десятка разъяренных рыболюдей окружили склоненного над мертвецом человека.
Шлем бесшумно наполз на голову, зеленные искры побежали по клинку. Не глядя на рыб, рыцарь громко и отчетливо произнес.
— Я не хочу вас убивать! Мне нужно лишь тело этого мальчика! Выбирайте смерть или несколько минут моего присутствия!
Самый крупный, покрытый панцирем, на толстых крабьих ногах прошипел.
— Хооорошооо чеееловееек, мы тебеее вееерим, зааабирааай ееегооо и ууухоооди.
Вновь закипела вода, берег опустел. Рыцарь погрузил тело юноши в лодку, и оттолкнулся от берега. В воде показались амфибии, они сопровождали лодку, пока остров не скрылся из виду.
С тяжелым сердцем Амадо возвращался к Лефетрису. Что сказать Софии? Он не смог защитить ее сына.
***
Смерть старшего сына Лефетрис воспринял удивительно спокойно. Сдержанно поблагодарив Родриго, за то, что тот не вмешался в обряд инициации.
София так и не смогла до конца простить Амадо смерть любимого сына. После похорон Родриго собрался в дорогу, на этот раз он зашел к Танаис и прощаясь пообещал вернуться. Он знал, что врет.
Ему предстояло спуститься под землю в мертвые города гномов. Там открылся новый проход, и Амадо торопился успеть до того, как весть о гудящем камне Риена достигнет Андланда. Сердце Ура теперь охранялось его воинами, и из прохода превратилось в ловушку. Приходилось верить разным, зачастую вздорным слухам, и самому проверять лживые байки пилигримов и торгашей.
Перед отъездом он увиделся с Лафной. Девушка вышла с детьми. Впервые за многие годы Амадо забыл обо всем, и на полчаса превратился в любящего отца. Удивительно, но Ланаэль тянулась к нему, как к родному. В то время, когда его родная дочь, Элитаэль сторонилась, и даже боялась.
Лафна суетилась вокруг любимого мужчины, стремясь удержать его подле себя как можно дольше. Услышав, о том, что Амадо уезжает, она испуганно посмотрела ему в глаза.
— И когда? — спросила девушка.
— Сейчас. Корабль уже погрузили. Я вернусь. Не могу сказать, когда точно, но вернусь.
— Я знаю — прикусывая губку проговорила Лафна.
— Тогда, что тебя так беспокоит?
— Беспокоит?! Не беспокоит! Бесит! Ты меня бросаешь, снова и снова. Пойми я скучаю, ты мне нужен — крупные слезы потекли из глаз девушки.
Девчонки, глядя на мать, так же засопели носиками. Лафна взяла себя в руки, и вымученно улыбаясь, наклонилась к Родриго. Локоны эльфийки щекотали шею мужчины, а голос тихий и родной прошептал в ухо.
— Вернись живой. Я тебя всегда буду ждать. Но поторопись, в отличие от тебя у меня много времени впереди. Я хочу успеть насладиться тем, что мне подарила судьба.
— Я закончу дело, что зовет меня в глубины Тенафара, и вернусь. Вернусь, чтобы остаться с тобой и девочками. Я люблю тебя Лафна — он взял ее лицо в руки и поцеловал пухлые губы. Девчонки запрыгали подле взрослых, требуя свою порцию любви.
Лафна вместе с девочками осталась у себя, не желая видеть, как он вновь уходит в море. На причале к Амадо подбежал младший сын Лефетриса Маттейос, и приподнявшись на носках, прошептал в ухо.
— Приезжай еще дядя Родриго. Мама обижается на тебя, но она добрая. Скоро перестанет.
Амадо улыбнулся, и ничего не отвечая, кивнул.
Заплаканная Танаис, не хотела отпускать руку Родриго, няньки с трудом увели ее, могучий царь Алкмеи обнял чужеземца.
— Мой дом, твой дом, помни это Родриго. На Аттинаи, ты все сделал правильно. Я правлю суровым народом воинов, и не могу себе позволить нарушать основы нашего порядка. Ты спас мое имя и мой народ от гражданской войны, не дав злоязыким врагам, возможности попрекать моего сына трусостью… А София, она простит. Сердце матери. Сейчас она скорбит, но позже все поймет.
***
Ранним утром корабль Амадо бросил якорь у причалов Старого короля, морского прохода в царство Даност. Ходили слухи, что короля теперь нет, и власть взяли купцы, тем проще для предприятия. С купцами всегда можно договориться, с торгашами все, всегда упирается только в цену.
Придирчивый распорядитель прошелся вдоль лодки заморского рыцаря, проверяя нет ли какой контрабанды.
— Так вроде все в порядке, но ваше судно, сэр рыцарь, не соответствует нашим стандартам, оно слишком малотоннажное, а занимает место у причала, стесняя иные суда. Тем самым затрудняя…
— Короче, сколько? — нетерпеливо оборвал слово плетения гнома Амадо.
— Ну с учетом, отсутствия приглашения, и прочих нарушений…
— Сколько! — теряя терпение прорычал рыцарь.
— 120 золотых, и это еще без учета … Звон мешка с монетами, упавшего в руку гнома, остановил поток ненужной информации.
— Здесь сто пятьдесят, таможенный сбор и так по мелочи за хлопоты.
— Прекрасно и в чем же мои хлопоты заключаются — деловито проговорил гном.
— Мне нужно без происшествий добраться до столицы — хмурясь объяснил рыцарь.
— Ха, сущие пустяки, одну минутку.
Гном исчез в толчее разнокалиберных посетителей причала. Вернулся он в компании, коренастого гнома, больше похожего на бандита, чем на провожатого.
— Кто это? — ткнул пальцем в разбойного вида провожатого, Амадо.
— Он вас проводит до каравана, что идет в столицу. Не смейте сомневаться сударь, все будет как на прогулке. Не успеете глазом моргнуть как домчитесь до Танорта — расплывшись в наилюбезнейшей улыбке, уверил придирчивого клиента гном.
— Да? — с сомнением протянул рыцарь, явно не в восторге от перспективы путешествовать в компании с подобным типом.
— Господин рыцарь, вам что нужно представительный вид или добраться в целости до столицы? — прищурившись спросил бандитского вида гном.
— Как тебя зовут? — все еще с подозрением поинтересовался Амадо.
— Ханс Ольсен, мое имя вряд ли тебе знакомо, я простой наемник, но честный. Если сказал, что доведу в целости, значит так оно и будет!
Переговоры продолжались еще некоторое время, особый спор вызвала плата за услуги, как выяснилось провожатый стоил весьма недешево. Тем не менее ушлые гномы получили то, что хотели, поскольку Амадо никогда не умел торговаться.
Присоединившись к каравану с эльфийским стеклом, так гномы обозвали зеркала, рыцарь дошел до Танорта без приключений. Если не считать стыки в корчме, одного из городков, что лежали во множестве на их пути. Двое бузотеров решили проучить неучтивого человека, результат оказался плачевным, подбитый глаз у одного и рассеченная губа у второго. Причем провожатый даже не подумал вмешаться, оправдываясь тем, что он де нанят только на случай настоящей угрозы. А так, если господин желает развлекаться, так он не смеет препятствовать причудам нанимателя.
Надо сказать, что необычный для этих мест внешний вид человека вызывал неподдельный интерес у подземных обитателей. Поэтому в столицу он въехал поздно ночью, и отдельно от каравана. Быстро пройдя Литейную, Кузнечную и Бронную улицы, пересекли Ткацкий конец и вышли к Купеческому кварталу. Двор Довардов оказался пуст. Ханс прошелся по соседям и выяснил судьбу владельцев. Чертыхаясь Амадо повернул, на ворота Гулара Гневного, и вскоре мчался по Мангазейскому лесу в сторону Изумрудных холмов.
Столица Иргама, Батра, встретила рыцаря холодно. Начатые было расспросы быстро привели Амадо в тюрьму, где его с пристрастием допросили. В ходе допроса выяснилось, что узник хорошо знаком с Рибигудом Жестоким. Рыцаря препроводили к королю, оставив наедине с монархом, по требованию самого Рибигуда.
— Приветствую тебя коннетабль Амората! Что привело известного беглеца в мой дом?
— Приветствую тебя Рибигуд. Я ищу Доварда Крамвуда. До меня дошли слухи, что он подвизался вести торговые дела в твоем королевстве.
— Так какого, ты ходишь по улицам, и выспрашиваешь? Вместо того, чтобы прийти ко мне, и спросить напрямую! — взорвался Рибигуд. — Ты, что не знаешь, что мы стоим на пороге войны?!
— К сожалению, я сейчас не имею тех источников информации, что мне полагались по должности. Я не знал, что у вас все так плохо. Война между гномами, такого не было уже полторы тысячи лет. Что случилось? — искренне удивился Амадо.
— Ты знаешь, что за твою голову назначена награда? Твое присутствие в моем королевстве, может спровоцировать Аморат? Так зачем ты, называя себя другом короля, пришел в мой дом? — голос монарха похолодел, что не предвещало ничего хорошего.
— Когда это Рибигуд сын Гудана Воина начал бояться соседей? — с ехидной ноткой в голосе произнес Амадо.
— Да с тех пор, как чужие шпионы начали валом валить в мое королевство. На днях агента Караманта выловили — проворчал уязвленный Рибигуд. — Поэтому я тебя спрашиваю, зачем ты усложняешь мою жизнь в и без того не простых обстоятельствах? Твое появление больше смахивает на провокацию. На кой ляд тебе сдался мой торговый агент?
— Поверь Рибигуд, тебе лучше не вмешиваться в эту историю. Она может стать неподъемной для тебя и твоего королевства…
— Чтооо? Ты хочешь оскорбить меня?! Я знаю, что ты не простой человек, но даже от тебя я не потерплю такое пренебрежение! Сомневаться в мощи моей армии, может только …
— Да нет же… Рибигуд сколько ты меня знаешь?
— Сто сорок семь лет, кажется — нехотя ответил король.
— Я тебя хоть раз обманул?
— Ни разу.
— Тогда прислушайся к тому, что я тебе сейчас говорю. Помоги мне и возможно, я остановлю опасность куда большую, чем все твои враги вместе взятые. А помощь мне нужна срочно, времени мало.
— Что должно меня заставить тебе поверить? То, что ты меня не обманул ни разу достойно уважения, однако ты хочешь использовать меня вслепую, а я терпеть не могу, когда мною манипулируют. В этот раз я дам тебе уйти из моего королевства, но ты не должен возвращаться пока не позову. Когда же призову, ты должен явиться ко мне и выступить на моей стороне. Если согласен, то так и быть, позволю поговорить с моим торговым агентом.
Амадо не торопился с ответом, король терпеливо ждал, на лице человека читалась внутренняя борьба, наконец он решился.
— Договорились, но мне нужен хороший проводник.
Рибигуд хищно осклабился, он заключил одну из самых выгодных сделок в своей жизни.
— Что же тогда по рукам! Проводника дам, и лучшего! Теперь я как никто заинтересован в сохранности твоей жизни!
***
Третий месяц группа во главе с человеком плутала по древним подземельям. Гномы побаивались Амадо, особенно после того, как он надел доспех, такого они не видели никогда. Сам одевается, сам чиниться, чудеса. Они видели в нем колдуна, подозрения подтвердились, когда человек в одиночку расправился с тварью возле кузницы Валлана. Долго еще играли пятна яда на золотом доспехе. Неуязвимость Родриго вызывала суеверное желание поклоняться и следовать за ним, но все-таки это человек. А как знает любой гном нет более властолюбивого и злобного существа чем человек.
В Огненном лесу отряд столкнулся с подземными орками. Несмотря на подготовленную засаду, и свирепость в битве, орки бежали, бросив раненных. Гномы в ужасе наблюдали как человек крушит безобразных подземников.
Больше всего поражало как рыцарь видит, и дышит если у шлема нет, ни забрала, ни каких-либо отверстий. Ответ на этот вопрос нашелся в области суеверий. Гномы решили, что человек волшебник и поэтому может обходиться по многу дней без воздуха, а также видеть сквозь металл.
Вскоре нашлись следы экспедиции Хельма Доварда, они привели отряд к темному провалу, на другом конце Огненного леса.
***
— Похоже Доварду младшему удалось спастись — резюмировал добытые сведения Йен Юханс, командир отряда.
— Да, так и есть — недовольно хмурясь пробормотал Амадо. — Сегодня мы здесь заночуем, как думаешь сколько дней назад случилась стычка?
— Не больше недели — сказал следопыт Нильс Педерсен.
— Как думаешь Хельм может быть еще жив? — с надеждой спросил Амадо.
— А почему нет. Может, но вряд ли. Вот цепочка следов орков, они явно преследовали отряд. Думаю, завтра мы найдем останки — убил последнюю надежду Нильс.
— Сколько их осталось? — переспросил Йен.
— Судя по следам двое, но они тащили кого-то, скорее всего у них был раненный — задумчиво посчитал выживших Нильс.
Утром отряд вышел к козырьку, огромная пещера впереди пугала. Даже Амадо с сомнением смотрел на этот путь, кожей ощущая опасность, исходившую оттуда.
— Где-то здесь — пробубнил Нильс, рассматривая цепочку следов. — Странно следом за ним, шел кто-то еще. Легче и скорее всего почти бесшумно.
— Думаю стоит приготовиться — тихо предупредил Амадо.
Сталь зашуршала в ножнах. Отряд медленно двинулся к козырьку, соблюдая строй, и стараясь не шуметь. По установленному порядку гномы пустили вперед чужака, они словно проверяли насколько его хватит, искали предел прочности его доспеха.
Высоко на верху тянулся каменный карниз, горный серпантин забирал все круче, подниматься стало труднее. На плоской подошве выступа, основанием опиравшейся в материковую скалу, светился вход в пещеру.
Гномы остановились в нерешительности. В головах воинов бился один вопрос, что обитает в недрах пещеры, что испускает настолько притягательное свечение. Амадо не останавливаясь прошел внутрь, прямо в яркий свет. Гномы нехотя потянулись за чужаком. Человек старался ступать тихо, но стальные башмаки предательски стучали по камню. Кто-то позади споткнулся о валявшийся при входе булыжник, грохот металла и потревоженного камня долгим эхом разнесся по галереям пещеры. Все замерли, и оглянулись на виновника переполоха. Амадо покачал головой и не говоря ни слова пошел дальше.
Вдруг человек остановился как вкопанный, от неожиданности гномы налетели на него. Йен выглянул из-за плеча чужака, сперва гном не поверил глазам. Перед ним стояли молодые девушки, и женщина в тонкой рубахе, от которой исходил слепящий свет. Женщина смотрела в глаза человека, она видела его даже через металл доспеха. На мгновение Амадо потерял дар речи, неизъяснимое блаженство поднялось снизу, и устремилось к голове захватывая все его существо.
— Остановись! Мы не враги — с трудом перебарывая состояние душевного катарсиса, прошептал рыцарь.
Женщина улыбнулась, и подошла к Амадо, вглядываясь в темные глаза человека.
— О, да, ты нам не враг, а они? — золотисто прозвучал голос хозяйки пещеры.
Человек взлетел над собой и увидел гномов, шедших позади. Суровые воины стояли на коленях, и точно завороженные смотрели на даму в белом. Брошенное рядом оружие, валялось в беспорядке, гномы внимали богине.
Неимоверным усилием воли, Амадо вернул себя в нормальное состояние, его бездонные глаза встретились со светящимися звездами женщины.
— Мы ищем гнома из дома Довардов, Хельмом зовут. Отпусти моих воинов, они пришли к нему на помощь.
— Кто ты человек? Мало кто может мне противиться. Разве, что люди далеких эпох. Ты древний?
— Я не могу тебе ответить!
— Что ж пусть эта тайна останется с тобой. Знаю я Хельма. Спасла его, и пригрела в доме моем. Супруга его мне весточку слала, чтоб жизнь избранника ее сберегла.
— Верни его нам. В доме ждет его супруга и сын, мы вернем его семье.
— Лжешь ты человек! Знаю, что замыслил ты в черной твоей голове! Желаешь вернуться туда, где ты был, да только там нет ничего, лишь смерть и утраты. Оставь эту мысль, себя сбережешь и Хельму сослужишь услугу.
— Я не знаю кто ты.
— Как и я.
— Меня зовут Родри… — словно поперхнувшись оборвал себя на полуслове рыцарь. — Даад меня зовут. С тобою я честен, так ответь мне тем же.
— Да, вижу, что честен! Знаю о тебе, смерть за собою ведущий. Я Ками младая, зовусь Аар Жизнь Дарующая.
— Ты богиня?
— Богиня? Нет! Я хозяйка, скудных земель подземного царства. Нас трое. Я жизнь и любовь, беру лишь цветы и обеты младые, мать моя Ками Старейшая, забвением ведает, берет она жизнью, и кровью питается, а Мая дочь моя славная, ведает даром раскаяния, берет она чувством искренним.
— И все же я не пойму кто ты.
— Того что сказано, достаточно. Из гоблинов ведем мы род свой, хоть и не гоблины. Рождаемся, и тихо проживаем жизнь, в изгнанье добровольном. В краю Забытых шугул, здесь на окраине, взрослеем мы и проживаем жизни, и если повезет, то умираем без перерождений. Таков удел шугул, менять свое начало. Родиться Маей, мир сохранять в обличие Аар, и завершать свой путь Старейшей Ками.
— Эти девчонки когда-нибудь станут тобой? — удивленно спросил Амадо.
— Нет. Мы ипостаси единого, но также женщины простые. Страстям и чувствам мы не чужды. Рождается нас много, но мало остается. Живые нас и любят и бояться. Не ведают глупцы, что гибель Май, несет гармонии конец. Умрет Аар, войною жатву соберет Ками, умрет Ками и жизнь родит ее, чтоб сохранить гармонию времен. Погибнет Мая, придется ждать рожденья дочери другой. Аар же может превратится в Ками и мир погрузиться во мрак. Живое станет не живым, исчезнут расы. Вернуться древние насельники земли.
Из глубины пещеры вышли еще девушки, Амадо насчитал двенадцать, все походили на жену Хельма. Белокурую девушку, которую он видел в доме Довардов.
Следом показался коренастый, темноволосый гном, с широкой бородой и тяжелым, угрюмым взглядом. За ним появились еще двое, Гульд радостно подскочил к Йену, но испуганно отшатнулся, когда увидел его состояние.
— Что с ним? — спросил испуганный капитан.
— Не печалься отважный Гульд, их любовь поглотила! Скоро вернуться они! — успокоила гнома Аар.
— Экстаз — протянул Ульф, внимательно глядя на коленопреклонённых соплеменников, и хлопая по плечу обеспокоенного Гульда.
— Хельм?! — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Амадо.
— Да! Кто тебя послал? Я тебя не знаю, и этих воинов тоже.
— Это гвардейцы Рибигуда — вмешался Гульд. — Они наши, а этого я не знаю — он ткнул пальцем в Амадо.
— Рибигуд прислал за тобой отряд. Вот письмо твоего отца. Он просил тебе передать — спокойно ответил Родриго.
Гном принял письмо, и быстро вскрыв конверт прочел послание.
— Отец пишет, что тебе можно доверять, но я не вижу твоего лица, да и доспех на тебе не наш. Кто ты и откуда?
— Я Родриго Амадо! Служил королю Инану, что правил когда-то Аморатом — уточнил человек.
— Да знаю я, но короля уже много лет нет в живых, а за твою голову назначена награда, в несколько сотен золотых. Так почему я должен тебе доверять?
— Так мало?! Ох скаредный Гумберт! Кто-же за такие деньги станет меня искать? — отшутился Амадо.
— Он правду говорит, Хельм, гость наш дорогой. Но с ним идти тебе не надо, замыслил нехорошее сей человек. Беду несет с собою Вестник смерти.
— О чем ты Аар? — удивился гном.
— Мне нужен Риен — вместо Аар, ответил Амадо.
— Не понимаю, о чем ты человек — одновременно раздраженно, и испуганно проговорил Хельм.
— Ходят слухи, что ты там нашел врата. Раз они дошли до меня, значит и другие узнают.
— Что за другие?
— Расскажу, но ты проводишь меня в Риен — улыбнулся Амадо.
— Мало тебе человек, что привел ты с собой врага неживого, или думаешь зря тебе дали прозвище Вестника смерти. Утраты и гибель ведешь за спиной, сжалься над миром предков твоих, оставь ему жизнь и покой.
— Поздно Аар, они уже здесь. Мне надо вернуться — негромко ответил Амадо.
— Ничего не пойму, кто они? О ком вы говорите? — испуганно спрашивал Хельм.
— Отвечу если проводишь меня к двери.
— Решать тебе, Хельм, гость мой дорогой, но помни, сейчас судьбу решаешь ты свою. Повержен будет человек, иль победит, любой исход беду сулит — с этими словами Аар повернулась и ушла в глубь пещеры, вслед за ней, стайкой упорхнули девушки.
Гномы начали приходить в себя. Йен, тупо глядя перед собой пытался собрать мысли, он ничего не помнил кроме всепоглощающего чувства любви. Чувства, наполнившего его душу до краев.
— Что случилось? Кто это? — выдавил из себя Йен.
— Это тот, кого мы ищем — равнодушно ответил Амадо.
— Человек прости, но я не поведу тебя к проходу. Аар никогда не ошибается, и тебе следует прислушаться к ее словам — смущенно проговорил Хельм.
— Так тому и быть. Собирайся мы проводим тебя в Изумрудные Холмы. Король требует тебя обратно — успокоил упрямого гнома Амадо.
— Я не могу вернуться! Я не выполнил поручение Рибигуда — замотал головой Хельм.
— Не дури Хельм, искать Торна, в этих пещерах все равно, что иголку в стоге сена — вмешался в разговор Гульд.
— Господин купец, от короля поступил приказ вернуть вас ко двору, и я намерен его выполнить. Не вынуждайте нас применять силу, мне бы очень не хотелось — жестко прозвучал низкий голос Йена.
Хельм мотнул головой в знак согласия, они с Гульдом ушли в глубины пещеры. Спустя четверть часа гномы вернулись в полном вооружении.
Отряд уже отошел от пещеры, когда Амадо повернулся, и увидел белых дев и Аар, у входа в обитель. Они молча смотрели вслед уходящим, и махали руками, прощаясь с Хельмом. Всегда суровый и сумрачный гном, едва сдерживал слезы, рвавшиеся из темных глаз. Он махнул в ответ, и быстро отвернувшись зашагал прочь.
***
Карта Хельма вела отряд через сеть пещер, с подземной рекой. Свет от лишайников, в изобилии растущих по стенам и берегам речки, причудливыми всполохами освещал путь. Красивое зрелище восхищало и гипнотизировало. Цветные всполохи играли на лицах путников, на броне, и оружии вызывая чувство праздника. Амадо вспомнил дом, где в ночном небе Менантра очень похоже вспыхивали, цветные россыпи фейерверков.
Общее приподнятое настроение, сняло напряжение долгого похода. Пришло ощущение, благополучного окончания предприятия.
— Никогда не думал, что такая красота скрывается в глубинах нашей горы — восхищенно протянул Нильс. — А сколько всего видел, но такое…
— Ага, ты еще в ладоши похлопай, блаженный дурак — проворчал Йенс. — По сторонам внимательней смотри. Дюже тут спокойно, аж не по себе.
Нильс надулся, но промолчал. Ульф ехидно улыбнулся, и покачал головой.
— Лучше бы нам обойти эту сеть пещер! Тут никогда, никто не жил — осторожно оглядываясь проговорил Гульд.
— Мне тоже эта пещера не по душе! Снаружи черная яма, а внутри такая красотища, странно это как-то — ежась ответил Ульф.
— Я говорил, что сюда не надо, но вы же, другого пути нет, орки. Как будто отряд орков страшнее чудовищ, что живут в таких пещерах. По мне так лучше хороший бой с орком, чем неизвестность — недовольно бурчал Йенс.
Вскоре все вокруг начало плыть, и перемешиваться, сознание от постоянных вспышек перешло в сомнамбулическое умиротворение. Первым насторожился Ульф, его крик словно через вату постепенно дошел до сознания остальных членов отряда.
Вырванный из грез Амадо увидел, как Йенс взлетел к своду пещеры, и с жутким треском, сложился словно высосанный помидор. Вниз упал пустой доспех, шлем с грохотом откатился в сторону. Вместо головы из доспеха на густой мох упал плоский блин слипшейся кожи минутой, ранее обтягивавшей голову капитана.
Тем временем по стене спускалось нечто, похожее на огромного паука. Из толпы обезумевших от испуга гномов, ворсистая рука выдернула, взмахнувшего мечом Хельма. Грязно ругаясь, Хельм пытался нанести удар по лапе паука, но рука гнома предательски промахивалась мимо цели. Вторая лапа чудовища перехватила меч, и тут же потеряла несколько пальцев. Третья лапа цепко ухватила руку с мечом, лишив гнома возможности сопротивляться. Гульд с воплем кинулся к образине, увлекая за собой отряд, однако та ловко поднялась на недосягаемую высоту. С непостижимой скоростью вскарабкавшись по отвесной скале к своду пещеры.
Отчаянные вопли Хельма неслись из-под потолка. Воины натянули луки, запели первые стрелы, защелкали наконечники о камень. Чудовище исчезло, словно растворилось. Гномы растерянно глазели на висящего в воздухе Хельма.
Амадо выхватил лук у Нильса и прицелился в место, где должна была находиться голова чудища. Тело гнома потянулось к чему-то в пустоте, стрела, пущенная человеком, со свистом понеслась в сторону движения Хельма. Острие во что-то глухо ударило, стрела повисла в воздухе рядом с гномом. Оторвавшись от свода пещеры, он быстро начал падать в реку, еще до соприкосновения Хельма с водой, поток взорвался, расплескав прозрачные струи на берега. Хельм полетел в сторону, кувыркнувшись несколько раз он уткнулся в стену.
Гигантский паук, снова возник прямо перед гномами. Удары клинков, топоров и копий, не находили цели. Тварь быстро и ловко кидалась из стороны в сторону, поднималась на длинных ногах, попутно выхватывая то одного, то двух гномов из рядов обороняющихся. Участь попавших в лапы паука была ужасной. Тварь давила, рвала на части, с бешенной силой швыряла подземников о стены. От удара о камень разбивались даже самые прочные доспехи.
В разгар битвы паук растворился и на его месте возникла женщина, стрела, торчавшая из головы чудовища со звоном, упала на пол. Гномы остановились, разинув рты воины смотрели на темные с проседью волосы и огромные черные глаза, прикрытые длинными ресницами. Красивое лицо исказила злобная ухмылка, секунда и женщина кинулась на опешивших воинов. Снова заработали мечи и топоры, удивительно ловко уходя от ударов, она, миниатюрными руками, рвала в клочья металл щитов, и доспехов. Наконец, одно копье пробило тело монстра насквозь, женщина застыла. В остервенении воины наносили удары по беспомощному телу красавицы, пока она не повалилась на пол. Окружив искалеченный труп гномы в изумлении, глазели на женщину. Перед ними лежала Аар, только намного старше.
— Кто это? Что за тварь? — спрашивали воины друг у друга.
— Это Ками, мать Аар! — все повернулись на голос.
Амадо спокойно смотрел на гномов сидя около Хельма. Гном уже пришел в себя, и пытался привести доспех в порядок. Неожиданно глаза Хельма расширились, Родриго повернулся и проследив его взгляд, закричал.
— Руби ей голову!!! Сзади!!!
Только, что поверженное тело Ками вновь стояло позади воинов, повернувшихся на слова человека. Остолбеневшие гномы таращились на нее с ужасом и отвращением. Тело женщины менялось, превращаясь в монстра. Чудовище глухо рыкнуло, звук разнесся по пещере, и ушел далеко по анфиладам смежных пустот.
Кинувшиеся к ней гномы, остановились. Стены пещеры ощутимо затряслись, что-то огромное приближалось из темных проходов. Гульд выстроил отряд в круг, уперев щиты воины сдвинули их, приготовившись к удару. Амадо пошел на Ками, по мечу побежали искры, быстро расползлась патина. Несмотря на доспех, человек двигался необычайно ловко, его быстрые движения путали чудовище. В доли секунды он оказывался позади, потом сбоку и вновь позади. Тварь пыталась ухватить верткого врага, цепляя лапами с крючковатыми когтями. Огромная пасть с длинными, ножевидными клыками, щелкала настолько близко, что Амадо чувствовал, как воздух вибрирует от их сопряжения. В такую пасть легко поместился бы не только гном, но и человек, целиком без остатка. В какой-то момент клинок лизнул пальцы многорукой твари, и отсек их. Ками взревела, но, прежде чем она успела что-то предпринять, меч еще дважды зацепил тело чудовища, оставив глубокие раны. Бешено завертевшись на месте, тварь подскочила высоко вверх и упала всей массой гигантского тела вниз. Восемь лап ловко прижали человека к полу.
Дрожь усиливалась, звук приближался, все отчетливей слышалось рычание и дикий вой. В проход соседней пещеры толкаясь и мешая друг другу, вливались многочисленные твари, настолько различные в своем уродстве и красоте, что и мысли не могло возникнуть о их родстве. Все они пришли на зов Ками, забыв страх и вражду.
Несущаяся масса достигла маленького островка, созданного гномами и разливаясь по сторонам захлестнула его. Пещеру огласили придавленные голоса, звуки раздираемого металла и рвущейся плоти, рычание, хрюканье и писк тварей, уничтожающих попавших в ловушку гномов.
Обалдело глядя на происходящее Хельм, стоял посреди растерзанных тел, его меч опустился к полу, из всего отряда в живых остался только он. Звери медленно отходили, рыча и скалясь на гнома, но не трогали.
Хриплое дыхание привлекло внимание подземных хищников, они потянулись на звук. Волна схлынула, подарив гному недолгую передышку. Хельм видел, как Амадо ухватил Ками за шею, и преодолевая сопротивление плоти медленно вгоняет в тело чудовища клинок, под сердце твари.
Звери еще не успели достигнуть рыцаря, как Амадо оступился и немного провалившись вперед, нелепо взмахнул рукой. Человек пытался поймать шею чудовища, но рука провалилась в пустоту.
Темным туманом Ками прошла через рыцаря. Амадо удивленно оглянулся во след туману. В это время налетевшее зверье, опрокинуло стального воина. Восстанавливая женское обличье, Ками подошла к Хельму, и заглянула гному в лицо.
— Оставьте человека, он мой слуга! — прозвенел ее стальной голос многократно отражаясь от свода пещеры.
Звери отхлынули от Амадо, и скаля зубы отступили на несколько шагов. Жестокая улыбка наползла на лицо подземной Хозяйки.
— На тебе, чувствую я Маи любовь! Кто ты ей?! — спросила Ками, у перепуганного гнома.
Сглотнув слюну, в пересохшее от волнения горло, Хельм выдавил.
— Она моя жена. И мать моего ребенка.
— Ребенка? Какого пола дитя? — заинтересованно произнесла Ками.
— Мальчик…
— Зачем покинул супругу младую, и ищешь смерти в недрах Наголы?
— О, нет, хозяйка! Я ищу не смерти! Я ищу гнома королевских кровей, Торном зовут!
— Странно, я ничего о нем не слышала, но может дети мои видели — Ками повернулась в сторону застывших в ожидании тварей.
Несколько минут женщина молча смотрела на них. Хельм успел заметить, что Амадо стоит в нерешительности, окруженный телами поверженных зверей. Меч рыцаря готовый в любой момент вновь приняться за уничтожение обитателей подземелья, слегка подрагивал.
Медленно потянулись минуты, Хозяйка вслушивалась в мысли подземных тварей. Наконец она резко повернулась к Хельму.
— Домой иди! Нет в глубинах Наголы того, кого ищешь безумец. Давно к солнцу ушел король без короны.
Ками отвернулась от Хельма, и подплыла к Амадо.
— Что ты здесь ищешь Вестник смерти? — с улыбкой спросила она человека.
Рыцарь оглянулся вокруг, и недоверчиво глядя на Хозяйку, нерешительно опустил меч.
— Не бойся, пока не позволю, дети мои не тронут тебя — успокоила Ками рыцаря.
— Ищу дорогу домой, но на этот раз мне не повезло, проводник мой отказывается меня отвести к двери — Амадо многозначительно глянул на гнома.
Хельм отвернулся, делая вид, что речь идет не о нем.
— Что ж так? — игриво спросила Ками, заглядывая в глаза гнома.
— Нельзя этого делать, Аар предупредила…
— Вздор! Дочь моя Аар, умеет убежденьем лишить разумной воли, не стоит безоглядно внимать речам глупышки. Многое видеть ей не дано. Ее малолетство служит причиной незнанья, глаза еще не раскрылись у глупой девчонки. Откуда ей знать, что есть добро, а что без сомнения названо может быть злом.
Гном недоброжелательно посмотрел на Хозяйку, не обращая внимания на Хельма женщина вновь повернулась к Амадо.
— Так, так, вижу, кто ты! Ведешь за собой ты злейшего недруга жизни самой! Могу я тебе помощь свою предложить, но ты мне обязан будешь вернуть жизнью иль не жизнью, сам выбирай. Коль согласен с условием, велю проводить тебя детям моим. Они отведут, туда куда рвешься ты сердцем усталым.
Рыцарь задумался, прошло много времени, прежде чем он вновь заговорил.
— А что будет с гномом?
— За него не бойся. Гнома сего не тронут, ни разумом полные, ни дети природы. Дам ему я возможность ходить беспрепятственно средь владений моих.
Повернувшись вполоборота, Ками начертила в воздухе какой-то символ. Хельм схватился за шею, и с воплем начал тереть кожу, поверх которой набухали багровые очертания знака, созданного Ками в воздухе. Боль быстро сменило чувство сильного холода, Хельма слегка потряхивало.
— Видишь, с твоим подопечным, теперь не случиться беды. Ответь же мне Вестник смерти.
Амадо ответил согласием.
— Но помни, коль обманешь меня, найдут тебя дети мои, где бы не спрятался ты. Погибнешь ты сам и товарищи рядом идущие.
— Да знаю я, что такое клятва! Особенно перед такими как ты Хозяйка!
— Тогда с сего момента, договор меж нами заключен, и помни голову мне принесешь. Сам выбирай живого, что ближе остальных, иль грозного инвета мертвеца.
Рыцарь махнул головой в знак согласия. Довольная улыбка заиграла на устах Хозяйки. Животные обступили человека и ворча пошли к выходу, рыцарь последовал за ними. Проходя мимо Хельма, он кивнул гному в знак прощания. Гном не ответил, отвернувшись в сторону он смотрел на тела погибших товарищей.
— Не рви с костлявой, Вестник смерти, она не так плоха, жизнь сбережет твою в урочный час.
Обернувшись Амадо раздраженно проговорил.
— Да не понимаю я, о чем ты говоришь Хозяйка, почему Вестник. Не связан я никак со смертью!
— Поймешь слова мои, когда наступит время — Хозяйка растворилась в воздухе.