Снова начало холодать, чувствовалась близость ледника Кантара, древней теснины с ледниковым останцем тысячелетней давности. Многие километры сплошных ледяных торосов, и скал, где в ущельях жили многочисленные твари. Тролли, мувы, снежные львы и кое-что пострашнее. На границе тепла и холода обосновалась деревенька Пассаки, ее миновали ужасы междоусобной войны. Не было тут и голода, и даже мор обошел этот край стороной. Деревня жила поставкой лошадей в королевскую гвардию. Кони, выращенные на сочных лугах Пассаки, славились статью, и выносливостью. Местные скакуны представляли собой прекрасный образец истинно строевой лошади, способной нести значительный груз, или рыцаря в полном вооружении.
Жители встретили путников настороженно, но, когда выяснилось, что прибыли охотники за головами, их пригласили в дом старосты.
Старостой в деревне стоял, Лука Древоруб, крепкий мужик сорока пяти лет. Разговор, как и ожидалось зашел о проблемах деревни, староста решил воспользоваться услугами нежданно забредших воинов.
— У нас не так часто появляются рыцари — доверительно сообщил Лука, подобострастно глядя на Амадо. — Поэтому, ты уж не обессудь господин рыцарь за простоту обращения. Не умеем мы обращаться, как приличествует твоему чину.
Родриго кивнул, давая понять, что не в претензии.
— Так вот к чему я веду беседу. У нас тут в Пассаках, случилась беда… Даже не знаю с чего начать … — староста замялся.
— Ну ты уж как ни будь начни — подбодрил его Амадо. — А мы посмотрим, как тебе помочь.
— Месяц уже как мучаемся. Барыня к нам тут одна пожаловала. Тоже высокого звания, как и ты господин рыцарь. Приехала значит и с первого дня спуталась с нашим Евхо. Ну, он пастухом у нас.
— И что за беда? Ну связалась горячая барыня с конюхом, так и что? — удивился Амадо.
Римант лукаво заулыбался, и мужчины весело переглянулись. Лекарь махнул рукой и вышел прочь из избы. Дверь глухо стукнула, а староста вновь затараторил.
— Пастуха, не конюха — поправил он Амадо.
— Так в том то и нет беды, а вот только непутевая эта сманивает нашего Евхо. Околдовала парня лаской, да нежными словами, знает стерва, что он сирота. Падкий значится на ласку. Ты уж прости меня господин рыцарь, что я так о даме вашего происхождения. Но разве ж так можно, в ее то положении, у нее и мужик имеется. Вдовий Барон, говорят.
— А мы то тут при чем? — все более удивляясь возразил Амадо.
— Эта прости господи дамочка, взялась обучать своим премудростям Евхо, и внушила ему мысль о том, что надобно, ему, пастуху, ехать с ней в город этих, ну как их там? Калеб? — обратился староста к своему подручному, широкоплечему мужику с окладистой бородой.
— К Железным Королям — помог он своему патрону.
— Постой Лука, но я не вижу беды, в том, чтобы мальчика сироту забрали в прекрасный город Феррочи. Для конюха, пожалуй, это лучшее, что с ним могло случиться — улыбаясь ответил Родриго.
— Пастуха — снова поправил староста. — Да в том-то и суть, что Евхо сирота, мы его почитай с малых вырастили…
— Слышь, ты мне мозги не пудри, прохиндей деревенский — строго сказал Амадо, раздражаясь манерой деревенских ходить вокруг да около, прежде чем попросить то, что нужно.
— Говори прямо, в чем загвоздка, зачем вам этот Евхо.
— Прости господин рыцарь, но Евхо лучший пастух из всех что я знал…
— Нового выучите — прервал старосту рыцарь.
— Так не выучить, тому, что может Евхо! — в сердцах воскликнул староста. — Он богом поцелован! У пацана не падает скот, приплод здоровый и богатый, да и хищник обходит стороной наши стада. Мы даже подозреваем, что из-за него и мор нас обошел.
Над столом повисла тишина. Родриго смотрел на старосту, и не знал, что думать, толи над ним смеются, толи и правда это сборище суеверных дуралеев, что крадут его время.
— И что вы хотите от меня? — с сомнением в голосе спросил Амадо.
— Мы тебе хорошо заплатим господин рыцарь, если ты совратишь дамочку и увезешь ее отсюдова, но нужно так, чтобы она забыла нашего Евхо — смущенно уставившись на ноги пробормотал Лука.
— Так! — Амадо поднялся из-за стола, мужики вжались в скамью, стараясь уменьшить свои мощные тела.
— Господин, избавь нас от нее, а мы уж заплатим тебе, не поскупимся. Главное, чтобы она исчезла отсюдова, а уж как вы это решите выбор за вами — быстро проговорил Калеб, и вжался еще больше в скамью.
— Ладно я посмотрю, что можно сделать — ответил Родриго, после некоторого раздумья. — Где она живет?
— Так у нашего шинкаря. Уж сколько мы ему намекали, а он все равно свое, мол: «Не могу, грозиться стерва своим знакомством с графом Леварно!». Это наш господин, владетель Пассаки.
Не слушая дальше Амадо вышел из избы старосты и направился к шинкарю. Дулин шел рядом, и весело улыбаясь поглядывал на компаньона, но ничего не говорил, пока. Из избы показался Римант, лекарь с озабоченным видом остановился на пороге беленой мазанки. Дородная селянка пихала ему в руки узелок с чем-то съедобным, а он смущенно пытался протестовать.
— Так не хорошо же господин дохтур, деньги не взяли, так хоть сыру и краюху возьмите — обиженно причитала баба.
Лекарь сжалился и взял узелок из рук настырной женщины. Оглянувшись, он увидел своих приятелей, шагающих на другой конец деревни.
— А! Вот и вы. Куда направляетесь? — спросил лекарь озабоченно оглядывая разбитую колею центральной улицы села.
— Дамочек соблазнять! — торжественно произнес гном, и подмигнул ничего не понимающему лекарю.
— Что? — удивился он. — Каких дамочек? Эту любительницу конюхов?
Амадо остановился, тяжело посмотрел на Дулина, у того улыбка сразу сползла с лица.
— Иду решать местную проблему. Мужики удумали благородную даму примучить, она видишь ли их пастуха сманивает.
— И что тут такого? — еще больше удивился Римант.
— Так пастух то говорят особый. Богом целованный — передразнил говор старосты Амадо. — В общем не решу вопрос, даму того — он провел пальцем по шее.
Римант понимающее покачал головой. Простой мужик он такой, долго рассусоливать не будет. Принцип выживания приучил его к строгой утилитарности подходов в решении жизненно важных вопросов. Решительно и быстро, без особых сантиментов. Лекарь поплелся следом за друзьями, шинкарная стояла на другом краю деревни.
— Что на этот раз? — спросил Амадо не глядя в сторону Риманта.
— У мальчишки вывих голеностопа. Пять минут дел — ответил лекарь.
— Ясно — они подошли к шинку, при входе их встретили пьяные мужики, агрессивного вида. Хамы даже попытались затеять ссору, но стоило им увидеть под плащом броню и меч, тут же ретировались.
Шинкарь в страхе отпрянул от открытой двери, и не посмел препятствовать Родриго, когда тот направился в покои беспокойной дамочки. На стук в дверь никто не ответил.
— Так нет их. Они изволили еще с утра отправиться на пастбище к Евхо — прозвучал из-за спины услужливый голос шинкаря.
— Где пастбище? — процедил сквозь зубы Амадо, разраженный пустой беготней.
— Это недалеко от Пассак, в сторону мельницы. Идите на нее не промахнетесь — проблеял шинкарь.
***
Дамочка оказалась весьма эффектной. Черные волосы крупными, тяжелыми кудрями ниспадали на плечи, длинные ресницы веером ложились на жемчужного цвета, лицо. Огромные глаза с зеленью смотрели с вызовом, слишком дерзко для женщины. Оторопевшие от удивления и смущения путники молча уставились на дамочку, и долго не решались начать разговор.
— Да — протянул рыцарь. — Теперь понимаю, почему они не смогли вас выгнать — Амадо улыбнулся баронессе.
Гном удивлено уставился на Родриго, на его памяти это была первая открытая улыбка мрачного человека. Мужчины поклонились, и тут же прифрантились. Гном подбоченился, а лекарь выпятил сухую грудь, одновременно стараясь вытянуться в струну. Нерешительные улыбки заиграли на лицах мужчин.
— И почему же? — с вызовом спросила непутевая.
— Слишком дерзкая, для деревенских это непривычно — спокойно ответил рыцарь.
— А вы господин рыцарь, хам! Вы хотя бы понимаете, с кем разговариваете! — пошла в атаку дама.
— С кем? — беззлобно спросил Амадо.
— Баронесса Эвелин Малине, приближенная графа Этьена Леварно, супруга Кристиана Малине он же Вдовий Барон!!! — не без патетики представилась дама.
Она уставила дерзкие глаза на Родриго, но миролюбие, исходившее от мужчины, постепенно лишало ее запала, необходимого для решительного отпора наглецу.
— Приходилось слышать. О вашем супруге, конечно, не о вас — срезал Родриго появившееся было торжество на лице женщины.
— Тем лучше — отряхнувшись всем телом, и подобравшись продолжила красавица. — Извольте объясниться, чем вызвано столь пристальное внимание к моей персоне?
— Что ж, изволю. Деревенские мужики вас хотят изгнать, причем любым путем — Амадо особо подчеркнул последние слова. — Сейчас наняли меня, но я не собираюсь вам причинять вред, поэтому советую прислушаться к моим словам.
— Почему я должна вам верить, и тем более прислушиваться к вашим советам? Чем вы заслужили подобную честь? — почти гневно вопрошала Эвелин.
— Потому, что я уйду, и они найдут другого, а другой может оказаться не столь галантным — спокойно продолжил Амадо.
— Положим, это так, но вам зачем меня изгонять? Уж не из желания ли помочь беззащитной баронессе? Или в вас господин рыцарь заговорило чувство сословной солидарности? — не унималась красотка.
— Нет, просто не хочу узнать, что ваш труп нашли где-нибудь в лесу, обглоданный дикими зверями до костей — отрезал рыцарь, начиная раздражаться. — Зачем вам этот пастух? Вам своих слуг мало? Что в нем такого, что стоило бы вашей жизни?
Евхо стоявший все это время чуть поодаль, приблизился к компании и певучим голосом проговорил.
— Мадам если все так обернулось, не надо, не рискуйте своей жизнью ради меня. Я не достоин такой жертвы.
— Глупости, мой мальчик, эти люди нас пугают.
— Мадам, что скажут вашему супругу, не думаю… — попытался вразумить женщину Родриго.
— Не думаете, не стоит и начинать! Я не нуждаюсь в вашей защите! Покиньте нас и более не приближайтесь ко мне! Иначе я вынуждена буду обратиться к Кристиану, поверьте барон в состоянии постоять за мою честь!
— Как пожелаете мадам — нарочито равнодушно ответил Амадо.
Он поклонился и развернувшись зашагал прочь. Гном едва поспевал за ним, смешно подпрыгивая на коротких ногах. Римант задержался, что-то горячо обсуждая с Эвелин. Наконец лекарь тоже повернул в сторону деревни, а дама осталась в задумчивости. Она рассеяно поковыряла носком туфли кочку, а затем присела на пень. Рядом стоял Евхо, Эвелин что-то с жаром доказывала пастуху, а парень упрямо качал головой, не желая соглашаться с родовитой опекуншей.
***
В предутренней темноте разнесся бабий визг, заржали лошади, в один вопль слились крики множества мужских глоток. Где-то на краю деревни занялась хата. По улицам глухо топотали конные, рубя окровавленными клинками, выбегавших на улицу селян. В свете факелов что-то блеснуло золотом. Из темноты вылетела лошадь, упав на бок она по инерции прокатилась несколько метров, таща за собой седока, ноги которого прижала, туша животного. Всадник утробно стонал, скребя руками седло, тяжело хрипя он выполз из-под скакуна. Лохмотья, оставшиеся вместо ноги, разбрызгивали черные струи, заливая седельные сумки.
К раненому подъехали соратники, безногий показал пальцем куда-то в темноту.
— Там! Он там! — простонал конный.
От разворочанного черепа его лошади, исходил пар, клубясь в прохладе предрассветных сумерек. Всадники повернули головы, вглядываясь во тьму.
Из черноты шагнул рыцарь в золотом доспехе. Меч со свистом опрокинул ближнего всадника, выбив его из седла ударом тяжелого шара, венчавшего двуручную рукоять андланского клинка. Широкий замах и меч рассек еще двоих, легко вспарывая вываренную кожу доспеха. Всадники сорвались с места надеясь окружить врага, но теснота деревенской улицы мешала маневру, в то время как рыцарь методично рубил и колол, быстро передвигаясь между лошадей.
Громкий крик с дальнего конца деревни остановил бой. К всадникам бежали местные мужики, вооруженные чем попало, они подбадривали себя воинственным кличем. Возглавлял наступление Дулин, тяжело ступая по утрамбованной земле, он вел отряд в атаку.
Забыв о рыцаре, дезертиры ринулись на деревенских. Топор гнома снес сразу двоих. Ополченцы столкнулись с профессиональными воинами, и многие оказались ранены, или убиты в первые минуты боя, весы склонились в пользу бандитов.
Дулин получил колотую рану в бок, и прикрываясь щитом старался сдержать отступающее ополчение. Неожиданно давление на ополченцев ослабло, затем вовсе остановилось.
Деревенские мужики удивленно смотрели, как господин рыцарь, расправляется с их врагами, каждый удар воина, выводил из строя несколько дезертиров.
Раненных ждал клинок лекаря, что шел позади Амадо, зачищая тылы. Ловко уходя от атак, рыцарь мгновенно отвечал, кидая приличный вес оружия во врагов. Тело Амадо работало удивительно гармонично и слаженно. Выверенные движения, в которых чувствовались привычка и навык, напоминали танец смерти, принося в происходящее что-то от искусства. Несмотря на кровь и вывороченные внутренности, бойня смотрелась красиво.
Остолбеневшие мужики, молча глазели на Родриго, пока тот обтирал меч от остатков вражеской плоти. Страх и уважение читались в глазах селян, даже видавший виды Дулин, восхищенно смотрел на своего компаньона. Взгляд гнома говорил, это мой товарищ, я знаком с этим воином.
— Господин рыцарь, благодарим вас за помощь. Мы конешно слышали о мастерстве благородных, токмо я никак не мог представить таково — пробормотал в восхищении староста.
Амадо кивнул, и сурово глядя на старосту спросил.
— Откуда они пришли?
— Со стороны ледника. Энто банда Бешенного Руперта, они раньше сюды не совались. Договор у нас. Мы платим, а они нас не трогають.
— Почему теперь напали? — удивился Амадо.
— Да кто ж их знает? Что там у энтого Руперта в голове, злодей все-таки — уклончиво ответил Лука.
— Ладно, разберемся. Мне нужен проводник! — ответил Амадо.
— Зачем проводник? — удивился Дулин.
— Пойдем в логово врага — жестко ответил Амадо.
— Да, что вы! Господин рыцарь! Не надо! Пущай Бешенный и натворил бед, но он уже получил по заслугам. Тепереча будет знать, как нарушать договор.
— Ты чего-то не договариваешь Лука — раздраженно проговорил Римант.
— Почему вы не хотите, чтобы мы добили Руперта? — удивился гном.
— Энто, конечно, так, добить то вы их добьете, но лучше Бешенный, чем энти из Гинну — испуганно проговорил Лука.
— Гинну? Руперт связан с убийцами? — тут же переспросил Амадо.
— Он здесь правит от их имени, и даже сам господин Леворно велит снабжать его провиантом и всячески угождать.
— Граф? Как это странно — сказал Римант переглянувшись с Амадо.
— И впрямь странно — подтвердил рыцарь.
— Так мы идем за Бешенным? — с нетерпением спросил гном.
— Конечно идем — подтвердил Амадо.
Лука всплеснул руками.
— Да как же вам еще объяснить…
— Не надо ничего объяснять — прервал его Амадо. — Мне нужен проводник.
— Нету у нас таких — упрямо насупившись ответил староста.
Острие болотного клинка уперлось в шею Луки, староста сглотнул комок, Калеб и остальные мужики испуганно отступили в назад.
— Ты мне покажешь их лагерь — прозвучал спокойный голос Амадо. — Или нападение Руперта тебе покажется детской игрой. Ты меня понял смерд.
Перепуганный староста силился, что-то сказать, но клинок не позволял этого сделать. Амадо убрал меч, и Лука выдохнул.
— Я отведу вас, но вы господин рыцарь должны убить его и всю банду. Иначе нам не будет житья. Руперт никогда не простит нам предательства — чуть не плача просил староста, опускаясь на колени.
— Можешь не сомневаться, Руперту осталось жить не долго — ответил Дулин, вместо Амадо.
— Не сомневайся, банда больше вас не побеспокоит — хищно сверкнул глазами Родриго.
Лекарь осмотрел деревенских, его руки шили, сращивали, вправляли, все быстро и ловко. Амадо глядя на него, подумал, что лекарский навык Риманта не уступает его мастерству владения мечом.
Тем временем к Амадо подбежал некрупный мужичок, и смущенно улыбаясь сообщил.
— Господин рыцарь, там, это, раненный из бандитов.
Не говоря ни слова Родриго пошел следом за шустрым мужичком. Бандит сидел возле избы, на самом краю села, там, где его перехватили сельские ополченцы. Он пытался сбежать, пользуясь неразберихой, возникшей после кровавого боя, но чужака заметила шустроглазая детвора и тут же загомонила, призывая взрослых.
Спустя полчаса Римант подлатал бандита, ему повезло, меч рыцаря лишь слегка зацепил грудину.
Амадо начал допрос, не дожидаясь окончания лечения. Пленный, сидя на скамье у старосты в хате, охотно рассказывал о произошедшем, вероятно рассчитывая на снисхождение.
— Кривой, он же в армии был десятником в пехоте. Он умеет организовывать, мы армия, а не банда.
— Что за Кривой? — перебил его Амадо.
— Ну Руперт Кривой, у него один пусто. Ну нет глаза одного, потому кривой — уточнил пленный.
— Продолжай — приказал рыцарь.
— Ну я и говорю. Он нам так и сказал, что деревня богатая, и еще ни разу не грабленая. Ну мы, это, подобрались и сюда.
— А Кривой с вами был? — спросил староста.
— Да нет, он вообще редко куда сам ходит. Он это, ну руководит.
— Кто руководил вами? — спросил Амадо.
— Сема Бугай, да ты его первого и уложил, …
В помещение вошла Эвелин, она оттолкнула преграждавшего ей дорогу ополченца, глаза женщины яростно сверкали. Не обращая внимания на присутствующих, дама выхватила длинный узкий клинок, и поставив ногу на промежность сидящего бандита, с силой сдавила его детородный орган. Пленный застонал, и попытался вывернуться, лезвие кинжала заскользило по его лицу, оставляя кровавые дорожки, с расползающимися в стороны краями ран. Бандит закричал, переходя на фальцет, она остановилась и звонко спросила.
— Кто приказал убить Евхо?
Мужчины застыли, вытаращив глаза на происходящее. Староста отошел подальше от места пытки, и с ужасом смотрел на Эвелин.
— Не было такого приказа, не знаю никакого Евхо. Благородная дама пощадите меня, я никого не убил, меня вырубило…
Быстро засновал кинжал оставляя жуткие порезы на лице и груди узника, крики стихли, бандит потерял сознание. Эвелин подошла к лохани с водой и зачерпнув воды плеснула в лицо бандиту. Пленный пришел в себя, и еще не понимая, что с ним произошло, выпучив глаза тяжело хватал воздух ртом. Потом вспомнив о пытке, принялся молить о пощаде. Не теряя самообладания Эвелин, продолжила допрос.
— Где прячется Руперт? — кинжал взмыл к лицу несчастного.
С нечеловеческим визгом бандит отшатнулся от нее, и принялся растолковывать куда надо двигаться, и даже как лучше зайти, чтобы их не сразу заметили. Эвелин улыбнулась, и поблагодарив бандита вышла из избы, Амадо последовал за ней.
Староста сел на скамью и обхватил голову руками запричитал.
— Не уберегли! Такого пастуха потеряли! Не уберегли — стенал он, не стесняясь слез.
Деревенские возбужденно переговаривались меж собой. Бандит понял, ему не спастись, мужики обсуждали как страшнее наказать его. Наконец сговорились на том, что его надо разорвать лошадьми. Староста склонился над пленным, и только тут заметил, что тот уже не дышит.
— Истек кровью — констатировал Римант, после осмотра тела пленного.
На лица крестьян наползло разочарование, смерть негодяя лишила их заслуженной потехи.
Иногда Римант понимал чувства Амадо, к этому поколению ущербных уродов, что называлось человечеством. Но также лекарь понимал, что у них слишком мало времени, чтобы осознать свое место в этом мире, и принять законы мироздания. Опыт смертных ограничен одним поколением, и лишь малая часть знаний перейдет к тем, кто их сменит. Отсутствие непрерывного развития, лишило человека знаний, и смертные топчутся на месте, не в силах перешагнуть рамки надуманных обществом стереотипов.
***
— Однако, крови вы точно не боитесь! — обратился к Эвелин, Амадо, едва поспевая за женщиной.
— Что вам надо господин рыцарь? — не останавливаясь спросила Эвелин, с нескрываемым раздражением взглянув на рыцаря.
— Хочу помочь вам — примирительно ответил Родриго.
— Вы своего добились, запугали селян, и едва не подставили всю деревню под удар! Мы потеряли еще одного уникального человека, а вы самоутверждаетесь за счет бесправного старосты. В смерти Евхо ваша вина также есть, как и тех, кто его убил — она неопределенно махнула рукой.
— Я вас не понимаю — с искренним изумлением, ответил Амадо.
— А что тут понимать. Вы вместо того, чтобы помочь спасти мальчика, красовались. Видела я, как вы убивали людей. Вы же получаете удовольствие от власти над их жизнями. А между тем ваше преимущество, в хорошей броне и лучшем оружии. У вас были учителя, обучившие убивать, в то время как вам противостоят обычные селяне. Да и профессия ваша самая ненужная. Напыщенные, самодовольные дураки, с претензией на элитарность!
Женщина отвернулась, желая уйти. Родриго схватил ее за руку, кинжал сверкнул и скользнул по золотистому металлу шлема. Эвелин испуганно уставилась на него, там, где только, что было лицо, теперь блестел золотистый металл. Рыцарь перехватил руку с кинжалом, и притянул Эвелин к себе, шлем ушел за голову, глаза встретились, ее дерзкие с зеленью, и его бездонно черные. В воздухе повисло напряжение, она попробовала вырваться, а секундой позже затихла, завороженно глядя в лицо мужчины.
Рядом кто-то хмыкнул, они словно выпали из своего мира. Женщина смущенно и ошалело посмотрела на тактично покашливающего Риманта. Опустила глаза, провела ладонью по лицу. Шея и уши, а затем и лицо залила густая краска.
Краем глаза Амадо заметил наглую ухмылку Дулина, подбоченившегося в нескольких шагах от них.
— Эвелин, я предлагаю помощь, а вы каждый раз отказываете мне, вместо того чтобы принять свою роль. Вы женщина и нуждаетесь в поддержке. Уверяю вас, я ничего не знал о грозящей юноше опасности. Если бы знал, сделал бы все от меня зависящее, чтобы спасти Евхо. Я понимаю ваши чувства, любовь…
— Что за глупости? С чего вы взяли? Нас связывали совсем другие отношения — пробормотала дама, смущаясь еще больше. — Я, наверное, наговорила лишнего. Прошу простить меня, но я в отчаянии. Этот мальчик уникален, такие встречаются один на тысячу. Позже я вам все объясню, а теперь раз уж вы так настаиваете, то мне нужен ваш меч. Помогите мне выяснить, кому понадобилась жизнь деревенского пастуха.
К Эвелин вернулось былое самообладание, и она вновь смело посмотрела в глаза рыцаря, но тут же сломалась, смущенно отводя взгляд в сторону.
— Для меня это будет честью! — с поклоном ответил Амадо.
— И еще, вы не правы, говоря о месте женщины. Мы разные, кто-то создан для кастрюль, а кто-то даст фору мужчинам.
— Учту — улыбнулся рыцарь.
— Вот это баба — восхищенно прошептал гном, оправляя широкую бороду.