Лошадь уносила Кейста к границам Караманта, с собой король взял лишь несколько рыцарей, и их оруженосцев, всего десять человек. Остальное сопровождение следовало далеко позади. Кейст спешил к войскам, приходилось торопиться, он знал Леши, и его методы. Серьезная опасность нависла над жизнью его дочери.
До границы осталось совсем немного, когда его нагнали несколько рыцарей, лошадь пала сразу, стрела прошила ее шею. Всадники налетали на Кейста, в неистовом напоре рыцари стремились покончить с королем одним ударом. Вопреки ожиданиям убийц Кейст, успел достать притороченный к седлу полуторный меч. Через минуту пали двое преследователей, у одного Кейст отрубил голову коню, и животное кувыркаясь по инерции задавила всадника. Второму он успел, уходя от копья, отрубить ногу. Перерубив одним движением клинка, ребра лошади, и ногу всадника в бедре, распоров сталь доспеха как бумагу. Ремни, удерживающие седло, разошлись, рыцарь упал на землю хватаясь за кровоточащий обрубок.
Кейст подобрал копье, и швырнул снаряд в рыцаря, атаковавшего короля на полном скаку. Копье со свистом прошило тело нападавшего, вырвало рыцаря из седла, и пригвоздило тело к сосне. По пробитому насквозь стволу поползла трещина, одним лучом в землю, другим к кроне.
В течении получаса пали остальные убийцы, рыцари Кейста не оставили шанса никому. Королю подвели лошадь, и минуту спустя отряд продолжил путь в Карамант.
Тем временем во дворце Леши, творилось, что-то странное. Стражу вызвали для смотра, король лично проходил по рядам воинов. Сюда же, пригласили королеву, что прежде никогда не случалось. Леши прошелся вдоль длинного ряда стражников, и остановился напротив Тео.
— Хорошо ли справляется? Не слишком ли молод? — спросил Леши, у капитана королевской стражи Жака Мирандо.
Сердце Катарины замерло, болезненная белизна наползла на лицо королевы. Руки заходили ходуном, ноги подкосились, и если бы Марта не подставила хрупкое плечо, то королева рухнула бы на землю.
Появился Кьюзо, заматеревший, и еще более наглый чем прежде, он самодовольно посмотрел на Катарину. После возвращения короля из Лесного дворца, он занял пост отца, и теперь стал вторым лицом государства. За ним следовала орава негодяев, что часто навещали спальню королевы. Чувствовалось общее возбуждение, что-то готовилось.
Компания находилась на кураже, время от времени поглядывая на королеву, рыцари о чем-то перешептывались. Впрочем, Катарина за семь лет унижений привыкла не замечать шушуканий у себя за спиной.
Стражу распустили, кого в обход, кого в казармы, отдыхать. Королева успокоилась Тео ушел вместе со всеми. Ее тоже отпустили в покои, однако сердце Катарины чувствовало неладное, слишком довольно вели себя дружки Кьюзо, это не к добру.
Для себя Катарина решила, сегодня она даст бой насильникам, даже ценой собственной жизни. Больше она не позволит обращаться с собой как с портовой шлюхой, она не игрушка, даже в руках короля.
Наступил вечер, багровое зарево окрасило горизонт, в дверь тихонько постучали, Катарина настороженно прислушалась и спросила.
— Кто там? — голос девушки непроизвольно задрожал.
— Это я Ваше Величество, Марта. Бегите, во дворце что-то готовиться, и боюсь, что… — голос служанки оборвался.
Послышался стон, а затем хрип, из-под двери в комнату потекла багровая жижа. В дверь ударили, дубовая створа выгнулась, но выдержала напор. Затем последовал еще более сильный удар, потом удары посыпались один за другим. Дверь с грохотом распахнулась, на пороге стоял Кьюзо и его компания.
— Ну, что малышка Кати, ты готова, к веселью? Знаю, в тайне ты этого хочешь! Ты любишь, когда я к тебе прихожу. Любишь пожестче! Грязная потаскуха! Ты для меня так похорошела? Признайся, что ты уже истомилась по моей твердой руке? Не бойся, прежде чем мы тебя пустим по кругу… — он мечтательно улыбнулся. — Слушай, а щель у тебя тоже заросла — компания весело заржала.
— Можешь не отвечать, мы скоро это проверим! А сейчас позволь тебе представить нового участника нашего праздника — в комнату кого-то заволокли, королева с содроганием смотрела на изуродованное тело.
Она плохо разбиралась в анатомии, но в данном случае совершенно точно могла сказать, что руки и ноги человека переломлены в нескольких местах. Катарина посмотрела на Кьюзо, с немым вопросом.
Умберто поднял за волосы голову человека, и показал лицо. Катарина невольно отшатнулась, это…, это он, ее Тео. Она кинулась к нему, но девушку грубо отшвырнули, а юноше плеснули водой в лицо, он открыл бессмысленные глаза, и тут же застонал.
— Тео, прости меня — зарыдала Катарина.
— Не надо Черная роза. Не плачь. Я был счастлив с тобой… — его глаза закрылись, один из дружков Кьюзо ударил юношу по спине, резкий кашель забил его тело, усиливая и без того невыносимую боль.
Тео замер, Кьюзо привел парня в сознание, и на глазах у Катарины, не спеша, кастрировал. Двое держали королеву за руки, а третий не давал ей отвернуться, заставляя смотреть на муки Теодоро. Скабрезные шутки время от времени взрывали компанию безудержным смехом.
Катарину отпустили, и она кинулась на мучителей, ее подхватили и кинули на кровать, задирая подол платья к голове. Она вырывалась, но убежать сил не хватило, и прежде, чем ею сумели овладеть, она истошно прокричала.
— У меня будет ребенок!!!
Насильники застыли. Привычно напуганный Кьюзо, не знал, что делать, и минуту спустя куда-то убежал. Ее отпустили, и дали прикрыться, в помещении повисло тягостное молчание.
Она встала и подошла к Тео, слезы и стенания провались наружу. Рыдания сотрясали тело девушки. Юноша находился в глубоком обмороке, не ощущая боли, и рук Катарины, которая гладила его голову и целовала синие губы.
Вскоре появился Леши, он брезгливо, скривил рот глядя на истерзанные тела, лежащие под ногами.
— Не могли аккуратнее? — спросил он у Кьюзо, и не дожидаясь ответа продолжил.
— И так мне сообщили, что Вы моя дражайшая супруга решили меня одарить наследником?
— Да я беременна! — выкрикнула Катарина в лицо мужу.
Леши побледнел, и дал Катарине пощечину, девушка отлетела на стену.
— Врешь сука, ты не можешь понести! Ты пуста! Твой папаша солгал мне, обещая лучшую партию из всех, хотя я уже тогда мог взять в жены Гвинерву из Гонновира! У нее-то с родословной все в порядке, да и детей уже трое.
— Не веришь, урод, так позови лекаря! Пусть подтвердит мои слова — процедила Катарина, глядя с вызовом на старика.
Лицо короля перекосил приступ гнева, губы затряслись.
— Блудливая тварь, знаю я от кого этот крысеныш. Ты думала, что я не узнаю, что твориться у меня во дворце? Мне доложили о вас в тот же день, как ты потаскуха впустила этого ублюдка к себе в спальню — он пнул Тео. Затем закричал.
— Ажена ко мне, сию же минуту!!!
Тео пришел в себя, застонал. Леши в бешенстве выхватил из рук Кьюзо нож, и задрав голову юноши далеко назад, медленно начал резать шею. Помещение наполнилось булькающим хлюпаньем, глаза Тео открылись, и удивленно смотрели на Катарину. Она хотела помешать Леши, но не смогла встать, от удара короля у нее кружилась голова и подкашивались ноги.
Кьюзо и сообщники удивленно переглядывались, королева не плакала, не пыталась помешать Леши, она сидела на полу и отрешенно смотрела как жизнь покидает ее любовника.
— Этот выродок, отплатил мне черной неблагодарностью, за мою милость! Я его поднял из грязи, позволили приблизиться ко двору, и что взамен?! Предательство!
— За что? — неожиданно спросила королева, словно проснувшись.
— Что, за что? — не понимая переспросил Леши. — За что я этого выродка…
— Нет! За что ты меня так ненавидишь, я пришла в твой дворец юной и глупой, а ты меня сломал, растоптал гад!!! За что?!!! — начала она дрожащим от гнева голосом, переходя на крик, полный ненависти и презрения.
— Ты лишил меня близких, друзей, даже няньку и служанку убил, лишь мой отец тебе оказался не по зубам…
— Это ты, про своего папашу? Можешь забыть! Он уже мертв. Его тело скоро привезут во дворец! Так, что не жди помощи от своего папеньки! Тьфу! — сплюнул в сердцах Леши.
— Не верю — срывающимся на шепот, голосом, запротестовала девушка. — Я тебе не верю!!! Этого не может быть — она поднялась и прошлась перед кроватью, затем резко остановилась и повернувшись к мужу прошипела.
— Я тебе отомщу, можешь мне поверить, я тебе отомщу — она рухнула на край постели, и беззвучно заплакала.
Леши удовлетворенно улыбнулся, наконец-то он ее сломал, теперь точно навсегда.
В комнату вошел королевский лекарь, он осмотрел Катарину, и дал неутешительный диагноз.
— В положении!
По приказу Леши все покинули покои Катарины, старый король подошел к девушке, поднял руку чтобы ударить. Она отшатнулась от него, и рука повисла в воздухе так и не нанеся удара.
— Что ж, наверное, это к лучшему. У меня нет наследника, но этот выродок не сядет на мой престол! Для тебя и для него лучше сегодня ночью умереть. Если завтра тебя найдут мертвой, я похороню тебя как свою любимую супругу, а о ребенке никто не узнает.
— Если же завтра ты будешь жива, то по всему королевству станет известно о тебе как о прелюбодейке, и развратнице. Тебя же и твоего выродка я казню на Дворцовой площади. Сначала я его выну из тебя, а затем разорву твое тело на части. И все это медленно, при огромном стечении народа, под веселые выкрики и срамные шутки быдла.
— Выбирай, у тебя еще целая ночь впереди! А чтобы ты не скучала, вот, держи! — он поднял за волосы окровавленную голову Тео и швырнул на колени Катарины, она машинально обхватила ее руками.
— Утром пополню коллекцию головой твоего папаши — Леши подмигнул Катарине и вышел.
Двери закрылись, снаружи встала стража, окончательно заперев королеву в ее спальне.
***
Родриго собирался в путь, Рибигуд скрепя сердцем отпустил и его, и Эвелин, им предстояла длинная дорога в Алкмеи. Лефтерсис уже шутил, что скоро потеряет счет, тем кого ему пришлось приютить благодаря протекции Амадо. Уезжая, он пообещал Рибигуду вернуться как можно скорее. Эвелин тяжело переживала расставание с Маей. Обе женщины пришлись друг другу по вкусу, особое отношение к миру сблизило их. Даже суровый Хельм прикипел к деятельной Эвелин, и прощаясь тепло пожелал счастливой дороги, а Родриго, впервые пожал руку.
Спустя два месяца, темный человек невысокого роста в сопровождении красивой женщины, сошел с корабля в порту Алкмей. На берегу их встретили несколько воинов, под надежной защитой двое путешественников прошли секретным путем во дворец Лефтерсиса. Василевс предпринял все возможное, чтобы скрыть факт прибытия опасного гостя, но эльфийская разведка давно имела доносчика в царском дворце. Поэтому от ее бдительного ока не укрылось появление главного преступника Эманторана.
Спустя час, Родриго пришлось вновь сесть на корабль, чтобы бежать, он едва успел увидеть Лафну и девочек. Оставив Эвелин на попечении старого друга, Амадо возвращался в Иргам, эльфы организовали погоню, но море в очередной раз спрятало человека.
***
Легкое прикосновение к плечу разбудило Маттейоса. Мальчик удивленно открыл глаза, предрассветный сумрак скрадывал очертания будившего. Перед глазами выросло довольное лицо Танаис, ее волосы, убранные в туго пучок на затылке, выбились у висков и щекотали лицо Маттейоса.
— Ты чего? — спросил он шепотом, боясь разбудить учителя Тартея.
Она поднесла палец к губам и испуганно обернулась на мужчину, но Тартей мерно сопел, лежа на циновке подле очага. Танаис махнула рукой, одновременно вытягивая мальчика из кровати, Маттейосу ничего не оставалось как подчиниться. За четыре года он привык к ее авантюрам, и несмотря на то, что по итогам их общих приключений, страдал именно его зад, Маттейос никогда не мог отказать Танаис.
— Ты чего опять затеяла? — спросил он громким шепотом, когда они оказались за пределами дворца, на тайной пристани.
— Ты забыл? — ответила девочка, нетерпеливо поджимая губки.
— Что забыл?
— Мы с тобой собирались на Аттенаи, когда придет Весенняя луна.
— Ты сумасшедшая — улыбнулся мальчик. — Это же Аттенаи! Там пропадали лучшие воины…
— Трусишка — вызывающе глянула Танаис на юношу.
— Сама ты… Дура — вспылил Маттейос.
— Трусишка — протянула девочка и звонок рассмеявшись побежала вдоль пирса к одинокой лодчонке, притулившейся у дальнего края.
Бирюзовая вода задумчиво плеснула на край искусственного берега, мокро облизывая розовый мрамор. Маттейос побежал следом, не желая уступать заносчивой девчонке, она первой добралась до суденышка и с размаху прыгнула в него. Лодка закачалась, погружая утлые бока в соленную воду и едва не черпая ее. Ловко перехватив весло Танаис, оттолкнулась от пирса, и суденышко плавно отчалило, оставляя за собой широкий след. Не сбавляя хода Маттейос прыгнул следом, но промахнулся и с размаху плюхнулся в воду, рядом с лодкой. Ворох брызг окатил девушку, она тонко взвизгнула, и громко хохоча протянула весло. Рассерженный Маттейос дернул за него, и Танаис вывалилась в море, потопив под собой мальчика.
Забрезжил рассвет, играя первыми лучами на мелкой волне.
— Какой красный — Танаис ткнула пальцем в горизонт.
— К ветру — отозвался Маттейос, завороженно глядя как красный диск выползает между морем и небом. — Надо бы перекусить…
— Уже устал?! — тут же поддела его Танаис.
— Сама попробуй! — возмущенно начал мальчик, затем смягчившись добавил.
— Столько уже гребем.
Девушка засунула руку под кормовой отсек, и немного погодя выудила сверток, в котором оказались несколько яиц, полоски вяленного мяса, кусок сыра и четыре лепешки.
— И это все?! — возмутился Маттейос. — Нам двое суток придется обходиться без слуг, и это все, что ты взяла?
— Да тут на неделю, если аккуратно… — попыталась оправдаться Танаис.
— Аккуратно?! Так и признайся, что хозяйка из тебя никудышная!
— Ну, а что же ты сам ничего не приготовил?! Ждал пока никудышная все организует — возмущенно окрысилась девочка.
— Я мужчина, воин, и не мое дело ковыряться с припасами на кухне! К тому же ты сама взяла на себя роль командира — язвительно парировал мальчик, протягивая дрожащую от усталости руку к куску вяленного мяса.
Танаис надулась, и слегка поковырявшись в припасах, отсела на корму. Лодку несло течением к мрачному архипелагу, острова, как всегда, скрывал туман, который неожиданно поглотил их утлое суденышко, заставив Маттейоса отложить еду и снова взяться за весла.
С резким шелестом нос судна врезался в мелкий галечник, пологого берега Аттенаи.
— Мы на месте — почему-то шепотом предупредил Танаис мальчик.
— Знаю — также шепотом ответила девочка.
Спустя полчаса они спрятали лодку и организовали небольшое лежбище, между огромных валунов. Они закончили приготовления как раз к моменту, когда высоко поднявшееся солнце съело последний клок тумана. Оставалось дождаться ночи.
В бок, что-то больно ткнуло. Маттейос открыл глаза, и не сразу сообразил, где он находиться. Нежная рука закрыла ему рот, готовый извергнуть возмущения.
— Луна взошла — почти бесшумно прошептала девушка, приятно щекоча ухо.
Мрачный остров осветился призрачным сиянием, камни, покрытые густой росой, засверкали множеством оттенков. Безоблачное небо украшал желтый диск луны, проложивший колышущуюся дорожку света далеко к горизонту, поверх морской глади.
— Ничего не происходит — прошептал в ухо Танаис мальчик.
Девочка зажмурилась и весело глянула на Маттейоса.
— Подожди, сейчас… Мне Менелай говорил, что они не сразу выходят… — она не успела закончить.
Вода подле берега вскипела, и на каменную отмель вышли несколько рыболюдов. Их чешуя переливалась, соперничая блеском с лучшими образцами драгоценных каменьев, что прославили род подземных трудяг.
— Ого — выдохнула девочка, и тут же закрыла рот рукой.
Рыболюды разошлись в стороны создавая замысловатый геометрический рисунок на прибрежной гальке. Самый маленький из них, с огромным красно-синим гребнем над головой, сложил перепончатые руки в замысловатую фигуру, и поднеся к зубастой щели, что служила ему ртом, издал долгий, высокий крик. Очень схожий с тем, какой издает раковина рыбаков Крефейского побережья. Только этот крик казался намного сильнее. Несколько минут ничего не происходило, затем над пляжем повисло низкое гудение, плавно перешедшее в неразборчивое пение. В низкий звук вклинись высокие ноты, затем сменив его окончательно. Изящные рыбоженщины появились точно из неоткуда, легко касаясь гальки они сошлись в центре странного рисунка, начертанного на берегу. Высокие голоса возносились в лунное небо, а гладкая, точно покрытая маслом чешуя заходила на сильных телах, переливаясь всеми цветами радуги. Игра лунного света на чешуе придавала движениям танцовщиц плавность набегающей морской волны, превращая рисунок танца в удивительные кружева, застывавшие на секунду, чтобы следом расплескаться по сияющему берегу.
На глубине, в двадцати метрах от берега, рыболюды, оседлав дельфинов, выпрыгивали из воды. Кувыркаясь в воздухе, они возвращались с пенящимся плеском в морскую пучину.
Песня оборвалась на высокой ноте, повисла тишина. До слуха долетел скрип, перемежавшийся гудением. Глядя на происходящее Маттейос почему-то, не сомневался, в том, что маленький с огромным гребнем толкает речь перед соплеменниками.
Рыболюд замолчал, и секунду спустя раздался оглушительный крик. Море вскипело и сотни тел ринулись к танцовщицам, откуда-то потекла пронзительная музыка. Берег заблестел чешуей и кожей всех оттенков, тела существ сплелись в непристойном танце.
Луна начала клониться к горизонту, утомленные рыболюды расползлись по пляжу и разбившись на небольшие группы продолжили танцевать. Сплетая гибкие тела, они замирали на секунду, а затем рассыпались на отдельные пары. Время от времени один из танцоров выскакивал в центр и тела соплеменников окружали его плотным кольцом, скрывая то, что происходило внутри круга.
— Что они делают? — удивленно спросил Маттейос.
— А ты не понимаешь? — язвительно ответила Танаис, и ехидно улыбнулась.
— Нет — искренне недоумевал мальчик.
— Ты что маленький? — с нескрываемым разочарованием спросила девочка.
— Почему? — смутился Маттейос, он начал догадываться, о чем ему говорит Танаис.
— Они делают маленьких рыболюдей, помнишь, как Тася…
— Причем здесь наша собака?! Да, что ты со мной как с маленьким! — возмутился мальчик, забыв об осторожности. — Я если хочешь знать уже давно делаю это — многозначительно нажал он на слово это.
— Врешь ты все — злорадно улыбаясь подначивала мальчика Танаис.
— А вот и не вру! — расходился все больше Маттейос.
— И с кем? — сощурив глаза спросила Танаис.
Крики детей привлекли внимание нескольких амфибий, скромно сторонившихся общего праздника. Вытаращив огромные глаза с золотистой радужкой, они подошли к месту, где укрылись маленькие авантюристы.
— Беги! — крикнул Маттейос, выскакивая навстречу вдвое превосходящим по силе, и росту врагам.
Его махайра скользнула по копью одной из амфибий, острое как бритва лезвие копья, второго рыболюда, легко распороло ногу мальчика. Он упал на спину, и схватив горсть камешков швырнул в глаза нападавшим. От неожиданности амфибии прикрыли морды перепончатыми лапами, и отступили на шаг, а Маттейос успел отползти за ближайший валун. Возня привлекла внимание рыболюдей. Несколько воинов подбежали к месту схватки, и втягивая отверстиями, на жутких рыбьих головах, воздух, рассредоточились по пляжу.
Кровь хлестала из раны с идеально ровным краем, так, что Маттейос уже через несколько минут почувствовал головокружение. Ноги сделались ватными, а во рту появился неприятный привкус. Он успел отползти под замаскированную лодку, где попытался перетянуть раненную ногу. Время от времени, скрепя галькой, мимо проходили рыболюди. На суше они видели хуже, чем в воде, это, наверное, и спасло его. Кровь успокоилась, сердце сбавило обороты, и тогда Маттейос вспомнил о Танаис.
Он попытался выползти из-под лодки, но силы совсем покинули тело мальчика. Кто-то пробрался в его убежище, но навалившаяся вялость сделала Маттейоса равнодушным. Руки с трудом сжали рукоять махайры, теплая кожа коснулась его кисти. Он закрыл глаза, из последних сил стараясь справиться с отупляющей дурнотой.
— Это я — почти бесшумно прошептала Танаис, испуганно заглядывая в лицо мальчика.
Снаружи смолкло веселье, в утреннем тумане повисла тишина всеобщего отдохновения. Танаис выглянула из-под лодки, всюду куда хватало глаз лежали рыболюди. Они отдыхали после тяжелой ночи, расположившись там же, где еще совсем недавно танцевали.
Стараясь не шуметь Танаис скинула с лодки водоросли. Рискуя привлечь внимание рыболюдей, она тащила судно к воде, громко скрипя днищем о гальку. Утренний туман мешал точно определить правильное направление, поэтому девочка несколько раз едва не налетела на тела спящих врагов. Волна лизнула ее ноги, накинув петлю на валун Танаис закрепила лодку, чтобы ее не унесло в море. И побежала к Маттейосу.
Тащить вялое тело оказалось куда тяжелее нежели лодку. От напряжения девочке казалось, что вокруг что-то движется, легко шурша галькой. Снова край берега, она растерянно огляделась. Вот валун, а где же лодка? Танаис решила, что сбилась с пути из-за тумана. Опустив Маттейоса на гальку, она легко побежала вдоль края воды, но лодки нигде не было.
— Да нет же. Не может быть. Она должна быть здесь. Я не могла ошибиться — страшная догадка пробила ее ознобом.
Танаис кинулась обратно, туда, где оставила раненного друга. Не доходя до места, два десятка шагов, она, в просветах рваного тумана заметила тень, склоненную над телом мальчика. Тонкая ладонь сжала резную рукоять широкого кинжала, а ноги пружинисто понесли ее легкое тело к противнику. Поражаясь ловкости и тишине, с которой, она перескакивала с камня на камень, девушка набросилась на склоненную тень. Невероятно мощный удар отбросил ее в сторону, тут же прижимая к земле, и отводя клинок в сторону. От удара вышибло дыхание, а сильная рука зажала раскрытый в немом крике рот.
— Не шуми — прозвучало прямо над ухом.
Сбоку, тихо шурша камнем, подошла еще одна тень, замотанная в красный плащ.
Лодка с тихим шелестом отчалил от злополучного острова. Танаис сжималась под тяжелым взглядом Лефтерсиса.
— Кто это придумал? — спокойно спросил василевс.
— Я — едва слышно прошептала Танаис.
— Я так и думал — отозвался царь. — Ну теперь ты видишь, к чему приводят необдуманные решения? — также спокойно спросил он, не спуская жесткого взгляда с девочки.
— Я не хотела — всхлипывая произнесла Танаис. — Я… Я хотела только посмотреть… Я не думала… — слезы потекли из глаз девочки, она засопела и отвернулась, стараясь спрятаться от осуждающих взглядов воинов Лефтерсиса.
На дне лодки лежал Маттейос, его бледное лицо походило скорее на лицо покойника, чем на раненного способного выжить.
Из воды показались плавники, они быстро приближались к лодке, воины бросили весла, и встав по краям судна, выставили копья, прикрывая тела круглыми щитами.
Атака началась неожиданно, рыболюди выскакивали из воды, стремясь попасть в лодку, но точные удары копий отбрасывали их обратно в море. Вода вокруг судна кипела, пенясь кровавыми бурунами. Вскоре появились акулы, и рыболюдам стало не до суденышка.
Лефтерсис потерял двух воинов, но детей удалось сохранить невредимыми.
Катерион, старый вояка, сидел рядом с девочкой заливая палубу кровью. Расползшаяся рана на груди и животе, страшно обнажала исполосованные внутренности. Дыхание воина становилось все более прерывистым, Танаис с ужасом наблюдала за агонией умирающего человека.
— Ведь это я его убила — внутренне сжимаясь подумала девочка. — Он был бы жив, если бы я не нарушила правила — перед глазами пробежали тренировки Катериона. Вспомнились грубые шутки старого воина, и их совместные игры с Маттейосом.
Она часто дышала, хватая ртом воздух, и не сводя глаз с умирающего Катериона.
Лефтерсис взял ее за руку, Танаис вздрогнула и попыталась отстраниться, мужчина крепко обнял ребенка, не давая девочке вырваться.
— Тихо, тихо. Танаис успокойся — мягко приговаривал василевс. — Это жизнь, ты не виновата в его смерти. Он воин, смерть в бою его судьба. Путь, который он выбрал для себя сам. А вот наследника царского рода все-таки нужно беречь, у меня не так много детей, чтобы я мог проститься с единственным сыном — Лефтерсис улыбнулся Танаис.
На нее навалило совершенно незнакомое чувство, чувство всепоглощающей любви и защищенности. Ее простили и теперь она готова отдать жизнь за Маттейоса, его отца и мать, за Алкмеи.
На пирсе их встречала София, причитая, и заливаясь слезами мать склонилась к бледному телу сына. Лефтерсис строго настрого запретил Танаис рассказывать, кто затеял эту поездку. Позже, когда Маттейос пришел в себя, он также выгораживал Танаис, доказывая матери, что поездка на Аттенаи его затея.
Позже служанка Хилена, рассказала Танаис о том, как София обнаружила их пропажу. Точно предчувствуя беду, женщина потребовала от Лефтерсиса, чтобы он отправил воинов на Аттенаи. Особенно Танаис запомнился пересказанный служанкой разговор Софии с царем.
— Помнишь, что ты мне обещал?! — требовательно спросила София у супруга.
— Да, помню — раздраженно ответил василевс.
— Я впервые за все эти годы прошу … нет я требую, чтобы ты выполнил данное мне обещание — прошипела София, безумно глядя на Лефтерсиса.
— Я дал слово, что никогда более не отправлю на Аттенаи ни одного воина. Ты же сама знаешь, что творилось до мирного договора с Аквами — попытался достучаться до разума женщины царь.
— Он твой сын! Единственный наследник! — вскричала София. — Ты мне клялся, что никогда я не узнаю горя, рядом с тобой! Так исполни хотя бы то не многое, что можешь! — снова вскипела царица.
— Я тебе обещал, и я сдержу свое слово — дрожащим голосом проговорил Лефтерсис. — Успокойся женщина, и иди к себе. Утром я верну нашего сына. Сейчас мне надо идти, лодка уже ждет. Утром вернусь — царь отвернулся и не прощаясь с женой пошел на пирс, где уже стояла снаряженная лодка с десятком отборных бойцов.
После случившегося Танаис вынесла одну простую истину, что любое действие несет за собой последствия. И чем выше наше положение в обществе, тем выше плата за ошибки, которые мы допускаем.
Не в первый раз Лефтерсис вынуждено выбирал, между интересами своего рода, и интересами города.