Где, до меня, легли уже два дожа,
Чтоб к ним столкнуть меня? Ах, если б так!
Меж чистыми и я почил бы чистым!
Увы! Не к ним - к другим лечу я мыслью,
Мне имя запятнавшим - то, что славой
Равно с любым из консульских имен
На римских мраморах! Но древний блеск
Ему верну в анналах я - всем подлым
В Венеции с восторгом отомстив
И дав другим свободу! Или черным
Его оставлю клевете веков,
Что вечно беспощадны к побежденным
И Цезаря и Катилину мерят,
Взяв пробным камнем доблести - успех!
АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Комната во Дворце дожей.
Анджолина (жена дожа) и Марианна.
Анджолина
И дож ответил?..
Марианна
Что он срочно вызван
На заседанье. Но оно, должно быть,
Закончено: я видела недавно
Сенаторов, садившихся в гондолы;
Да вон последняя из них скользит
Меж барками, столпившимися тесно
В сверканье вод.
Анджолина
О, если б он вернулся!
Он очень был расстроен в эти дни;
Года, безвластные над гордым духом,
Не властны даже и над плотью смертной,
Что, кажется, в душе находит пищу,
В душе столь быстрой и живой, что вряд ли
Прах послабее вынес бы. Но годы
Не властны и над горем, над обидой.
Обычно у людей его закала
Гнев и тоска при первой страстной вспышке
Развеиваются, а в нем навеки
Все остается. Мысли, чувства, страсти,
Дурные и хорошие, ничуть
Не дышат старостью. На лбу открытом
Рубцы раздумий - мысли многолетней,
Не дряхлости. В последние же дни
Как никогда взволнован он. Скорей бы
Он возвращался! Я одна умею
Влиять на дух его смятенный.
Марианна