Порыв обманный дряхлого желанья,
Алкающего красоты девичьей,
Невесты юной. Страсти я смирял
И в молодости огненной; и старость
Не пожрана проказой сладострастья,
Пятнающей седины у развратных,
Веля им пить последние подонки
Восторгов, изменивших им давно,
Иль покупать себе жену-рабыню,
Бессильную отвергнуть эту честь,
Но чувствующую себя несчастной.
Наш брак иной: тебе свободный выбор
Я предоставил; ты же - подтвердила
Отцовский.
Анджолина
Да! И подтвердила б так же
Пред небом и землей! И не пришлось мне
Жалеть себя; но вас порою - да:
При виде ваших горестей последних.
Дож
Я знал, что я с тобой суров не буду;
Я знал, что мне тебя томить недолго;
Что скоро дочь любимого мной друга,
Достойная отца - умна, богата,
В расцвете полном женственности, будет
Свободна вновь для выбора, пройдя
Чрез годы испытанья умудренной.
Наследовав мой титул и богатства,
Ценой епитимьи не очень долгой
Со старым мужем, не боясь ни кляуз
Судейских, ни завистливой родни,
Она, дочь друга старого, сумеет
Найти того, кто по годам ей ближе,
А верным сердцем предан так, как я.
Анджолина
Мой государь! Я лишь отцовской воле,
Его предсмертным словом освященной,
Да сердцу внемлю, выполняя долг
И верностью супругу отвечая.
Надежд надменных я чужда; приди он,
Ваш смертный час, - я это докажу.
Дож
Я верю, зная искренность твою...
Любовь же из романов я считал
И в юности иллюзией - непрочной
И часто роковой. Я в самых страстных
Моих годах приманки в ней не видел,
Коль есть любовь такая, - и не вижу.
Но уваженье, нежное вниманье,